Сталь и солнце

На следующий день Кэтлин пришла на поляну раньше положенного. Каждый день, проведенный в обучении, приближал ее к познанию собственных возможностей, делал сильнее, и девушка впитывала знания по крупицам в надежде, что однажды сможет увидеть большой мир. Матушка Энид раскладывала на поляне какие-то предметы и повернулась на звук шагов, удивленно вскинув брови.

– Это ты, eala bhàn. Хорошо.

– Я могу чем-то помочь?

– Нет, присядь под дубом, у меня почти все готово, – наставница наклонилась и поставила чашу с водой. – Аннан и Мэвис уже близко.

Юноши действительно вскоре вышли на поляну. Они весело смеялись, и Аннан в своей привычной манере толкнул друга в плечо.

– Рада, что у вас хорошее настроение, – улыбнулась матушка Энид. – Сегодня вам предстоит показать мне, как вы научились управлять стихиями.

Мэвис поморщился и закатил глаза. Обучение давалось ему с трудом, но он старался изо всех сил в страхе быть изгнанным из общины. Раньше он с радостью принимал помощь Кэтлин, но вот уже пару лет старательно ее сторонился. Девушка искренне переживала за Мэвиса и иногда передавала советы через Аннана в надежде, что ее уловки не раскроются.

– Вы будете работать с тремя стихиями – водой, землей и огнем, – наставница махнула рукой в сторону приготовленных предметов. – Каждому по одной.

– Мы сами можем выбрать? – с надеждой спросил Мэвис.

– Нет, – покачала головой матушка Энид. – Я знаю на что вы способны и чему должны были научиться. Не думай, Мэвис, что у тебя получится схитрить. Истинный друид должен уметь управлять всеми стихиями, а не одним владеть маленьким фокусом.

Юноша заметно опечалился. Плечи его поникли, и он с грустью посмотрел на Аннана, ища поддержки.

– Кэтлин, тебе достается огонь, – наставница указала на свечу.

– Это не честно. Уж в умении разжигать огонь, Кэтлин нет равных, – осклабился Мэвис. – Это и есть ее маленький фокус.

Кэтлин удивленно взглянула на юношу, а Аннан сложил руки на груди и угрожающе произнес:

– Прекрати Мэвис.

– Разве я не прав? – развел тот руками. – Уж мы-то с тобой это знаем.

– Хотелось бы узнать и мне, – покачала головой матушка Энид. – Но, если твои друзья готовы за тебя поручиться, значит, будешь управлять водой.

Кэтлин кивнула и присела возле чаши с водой, по-прежнему не говоря ни слова. Аннан и Мэвис давно не вспоминали о событиях той ночи, о ритуале и факеле, загадочно запылавшем в ночи. Но с тех пор Мэвис уверился, что Кэтлин опасна. Поначалу девушка старалась в мельчайших подробностях воскресить события ночи в памяти, сосредоточившись не столько на действиях, сколько на чувствах, но так и не нашла причины появления огня, решив, что никакого отношения к этому не имеет. Позже, научившись понимать структуру стихий, соприкасаясь с ними своей энергией, она лишь уверилась в своих предположениях – спутать необузданный нрав огня ни с чем не возможно, такой поток эмоций она испытала впервые.

– Мэвис, прошу, – наставница указала на свечу. – Аннан, тебе досталась земля. Надеюсь, на этот раз возражений нет?

Мэвис присел напротив Кэтлин, не поднимая взгляда ни на кого из присутствующих. Аннан удивленно взял в руки маленькое блюдце и осмотрел одинокое семя, лежащее на нем.

– В чем наша задача? – нахмурив брови, спросил он.

– Покажите, что вы умеете. Не важно, что это будет, – ответила наставница.

Аннан кивнул и покрутил блюдце в руках. Мэвис задумчиво тер свечку, перекладывая из одной руки в другую. Он заметно нервничал, и Кэтлин бросила на него сочувственный взгляд – все присутствующие понимали, что без концентрации добиться правильного применения энергии не получится. Девушка опустила палец в воду, размышляя, чем сможет удивить наставницу.

– Мэвис, возьми себя в руки, – прошипел Аннан.

– Легко тебе сказать.

– Святые предки, – всплеснул руками юноша. – Скажи еще, что я с легкостью управляюсь с землей.

Мэвис обиженно поджал губы, но промолчал.

– Положи его на землю, – сказала Кэтлин. – Ты сможешь его прорастить.

– Чтобы мы делали без друзей и их мудрых советов, – прошептал Аннан, но аккуратно взял семя и положил на землю.

– Успокойся, – Кэтлин положила свою ладонь на его и нежно сжала. – Мы можем сделать это вместе. Начинай.

Наставница с интересом наблюдала за своими учениками, стоя в стороне и не вмешиваясь. Аннан положил ладони по обе стороны от семени и закрыл глаза. Губы его зашевелились в едва слышной молитве.

Кэтлин уже поняла, что собирается сделать, но совсем не была уверена в своих силах. Обычно, работая со стихиями, она замирала и сосредотачивалась на собственных ощущениях, но текущий план требовал действий, а значит, сохранить концентрацию будет сложнее. Девушка подняла чашу и, тяжело вздохнув, попыталась успокоиться. Ее руки начали медленно поворачивать чашу к земле, и когда вода коснулась грани, губы Кэтлин зашептали, а нить ее энергии слилась с появившейся тоненькой струйкой воды. Поток ударился о землю, заставив Кэтлин невольно зажмуриться от предвкушения, но вопреки законам природы не впитался в землю, а тоненькой струйкой побежал в сторону Аннана. Глаза юноши по-прежнему оставались закрытыми, он полностью сосредоточился на проращивании семени, – из земли уже показался маленький зеленый побег. Кэтлин порадовалась тому, что друг не увидел превращения воды в змейку. Если бы он удивился и отвлекся, то провалил бы свою часть задания, а Кэтлин этого совсем не хотелось.

Побег постепенно набирал силу, появились очертания цветка, раскрывающихся листьев и наливающегося бутона. Поток воды достиг стебля и, окружив его, впитался в землю. На лице Кэтлин расцвела довольная улыбка, и девушка едва удержалась, чтобы не вскрикнуть от радости.

Мэвис все еще держал свечу в руке, удивленно глядя на происходящее.

– Мэвис, – тихонько позвала Кэтлин. – Ты можешь зажечь огонь и направить его тепло на цветок, тогда мы сможем увидеть раскрывшийся бутон и узнать, что вырастили.

– Издеваешься? Я и свечу-то зажечь не могу.

– Можешь, – уверенно сказала Кэтлин. – Закрой глаза и сосредоточься на моем голосе. Не думай о поляне, задании и прочем, найди свою энергию.

Мэвис послушно закрыл глаза и замер.

– Чувствуешь? Яркий огонь внутри тебя, твое естество. Протяни нить к свече, попроси ее осветить твой путь.

Лицо юноши стало сосредоточенным. Кэтлин не сводила с него глаз, молясь, чтобы появился огонь. Прошло несколько мгновений, и свеча загорелась, едва заметная искра постепенно набирала силу, и скоро воск начал приятно потрескивать.

– Контролируй дыхание, – продолжала Кэтлин. – Попроси огонь присоединиться к тебе, дать свое тепло. Соедини две нити в одну и проведи до цветка.

Губы Мэвиса зашевелились, а лицо стало таким просительным, словно на кону стояла его жизнь. Аннан уже закончил, но не открывал глаза, не терял связи с цветком и был готов контролировать действия друга. Кэтлин не могла видеть работу Мэвиса, но вскоре почувствовала окутавшее ее тепло. Бутон пришел в движение. Сначала лепестки неохотно затрепетали, но после потянулись вниз, раскрывая свою красоту, – белые, с розовыми штрихами. Тычинки посередине цветом напоминали солнце.

Губы Кэтлин растянулись в улыбке.

– Это великолепно! – восхищенно прошептала она и добавила чуть громче. – Мэвис, ты только посмотри какое чудо ты помог сотворить!

Юноша тяжело вздохнул и приоткрыл один глаз из боязни все испортить. Но тут же удивленно уставился на цветок.

– Это правда, сделали мы? – воскликнул он.

– Да, Мэвис. И это меньшее из того, на что вы способны. Каждый из вас хранит в себе силу творить чудеса, – кивнула наставница.

– Но как это возможно?

– Аннан прорастил семя, дал ему жизнь в плодородной почве. Но дальнейший его рост был бы невозможен без воды, и Кэтлин направила свою силу, чтобы полить его. А ты, Мэвис, укрепил побег, помог бутону налиться силой и раскрыться, – пояснила матушка Энид для удивленных юношей.

Кэтлин видела весь процесс своими глазами, но все равно замерла от восторга, вдыхая насыщенный аромат.

– Что это за цветок? – спросила она. – Раньше я никогда таких не видела.

– Роза Мунди, очень редкая в наших краях, – ответила наставница. – Вы трое прекрасно справились с испытанием. Если позволите, я заберу его в наш сад.

Друзья, не сговариваясь, кивнули, завороженно глядя на растение. Привыкнув к тому, что способны только на что-то незначительное, они внутренне гордились собой и заговорщицки переглянулись. Но всеобщее ликование длилось недолго, взгляд Аннана, брошенный на Кэтлин, омрачился, и она удивленно подняла брови.

– Откуда у тебя синяк? – спросил юноша. – Он тебя ударил, да?

Кэтлин посмотрела на свою руку, где на сгибе темнело свидетельство недавнего обучения стрельбы из лука, и смущенно спрятала ее за спину.

– Просто ударилась, – спокойно ответила она. – Никто меня не бил.

– Чушь, – зло прошипел Аннан. – Если этот твой таинственный друг тебя ударил, я найду его, сколько бы он не прятался в своем озере.

– У него есть имя, Аннан, – вздохнула Кэтлин. – И он не выбирал жизнь в озере. А синяк я получила, когда стреляла из лука. Ланселот никогда бы меня не обидел.

Аннан открыл было рот, но наставница подняла руку, призывая всех к молчанию.

– Дети, на сегодня занятие окончено, – сказала она. – Как вам известно, в общине через несколько дней состоится празднование Лугнасада. Всем нам необходимо подготовиться и сберечь силы. Мы встретимся с вами на этой поляне через день после того, как празднование будет завершено, а до тех пор можете отдыхать. Тебя, Кэтлин, я попрошу задержаться.

Аннан и Мэвис поднялись на ноги и, кивнув наставнице, пошли в сторону домов.

– Мы еще поговорим об этом, – проходя мимо Кэтлин, бросил Аннан.

Девушка отвела от него взгляд и уставилась на прекрасную розу.

– Кэтлин, – Мэвис прикоснулся к ее плечу, чем заставил девушку вздрогнуть. – Спасибо тебе.

– Благодари не меня, а святых духов, – улыбнувшись, ответила Кэтлин.

Друзья ушли, храня молчание, каждый занятий своими мыслями. Аннан бросил на Кэтлин взгляд через плечо, но девушка по-прежнему не сводила взгляда с растения. Наставница тоже сохраняла молчание, и как только шаги юношей смолкли, Кэтлин подняла на нее глаза.

– Отругаете меня за то, что позволила себе стрелять из лука? – Кэтлин решила говорить прямо. – Когда-нибудь я уйду из леса, так почему бы не удостовериться, что я смогу себя защитить? Сомневаюсь, что мир будет ласков и добр ко мне так же как жители общины.

– Нет, дитя. – покачала головой матушка Энид. – Я и не думала читать тебе нотации. Друиды не держат в своих учениках никого насильно. Дети приходят сюда за знаниями и мудростью, но свой путь они выбирают сами.

Кэтлин кивнула.

– Тогда зачем вы попросили меня остаться? – спросила она.

– Моя душа полнится уверенностью, что вырастить этот цветок ты смогла бы и в одиночку. В тебе таиться огромный потенциал, eala bhàn. Попробуешь?

Наставница раскрыла ладонь и протянула Кэтлин семя, такое же, как лежало на блюдечке перед Аннаном. Девушка аккуратно взяла его и поднесла к глазам.

– Но я не смогу сосредоточиться на трех стихиях одновременно. – покачала головой Кэтлин. – У меня не получится.

– Действуй поочередно, не трать энергию на все сразу. – наставница ласково коснулась ее щеки. – Это не экзамен, но толчок для твоей веры.

Кэтлин вздохнула, положила семя перед собой, уперла руки в землю и сосредоточилась в попытке почувствовать жизнь, протекающую в почве. Наставница налила воды в чашку и потушила зажженную Мэвисом свечу. Она снова вернулась к дубу и замерла, следя за ученицей.

Кэтлин закрыла глаза и призвала свою энергию. Та радостно откликнулась огнем в груди, а вокруг появились очертания предметов. Аннан не терял связи с растением до самого конца роста, а значит, она не сможет открыть глаза, чтобы разлить воду и зажечь свечу. Кэтлин кивнула своим мыслям и зашептала заученную молитву, но обратила ее не к стихиям, а к самой себе. Сияние в груди засветилось ярче, запульсировало. Девушка потянула незримую обычному взгляду нить, а затем сделала то, что не пробовала никогда раньше – разделила нить на три. На лбу выступила испарина, но Кэтлин не позволяла эмоциям взять верх. Нити, управляемые волей девушки, побежали в разные стороны – к свече, чаше и семени. Девушка почувствовала, как завибрировала земля под ее ладонями, принимая семя в свои объятия, давая жизнь растению, и торопливо опрокинула чашу. Нить, направленная к ней, заботливо опоясала жидкость и повела за собой в сторону ростка. С другой стороны от Кэтлин повеяло теплом огня – зажглась свеча. Подождав пока в ростке пробудиться жизнь, девушка призвала последнюю нить, наполненную теплом. Через несколько мгновений нос защекотал резкий приятный аромат.

– Получилось, – ошеломленно прошептала Кэтлин, не веря своим глазам.

– Ты сильнее, чем я думала, eala bhàn. – наставница присела на траву рядом с девушкой. – Управлять тремя энергиями сразу не получалось ни у кого из учеников твоего уровня.

– Я просто направляла...

– Да, понимаю, – прервала ее женщина. – Именно так это и происходит.

Кэтлин обняла бутон ладонями и опустила нос поближе к тычинкам, полной грудью вдыхая, пряча смущение.

– Ты особенная, eala bhàn. – наставница нежно погладила девушку по щеке. – И достойна особенного дара. И лишь тебе решать примешь ли ты его.

Матушка Энид положил перед Кэтлин ветвь омелы. Ягоды белели среди зелени листьев. Кэтлин осторожно коснулась их и посмотрела на наставницу.

– Это ветвь с ритуала?

– Да, – кивнула женщина. – Несколько лет она хранилась у Айлбе, того кто ее срезал. Но по правилам перед следующим ритуалом он должен был передать ее одному из участников. И передал мне.

– Почему же вы хотите, чтобы ее взяла я? – голос Кэтлин охрип.

– Каждый из участников ритуала получает дар от природы и должен доказать это зажжением факела. Тебе это известно?

– Да, об этом я узнала от вас.

– Мой факел зажгла ты, а значит и ветвь должна быть твоей, – матушка Энид посмотрела Кэтлин прямо в глаза.

– Но я... – Кэтлин сжала губы. – Все это время вы знали, что я была в роще в ту ночь?

– Конечно. Ты и твои друзья, – кивнула наставница. – Узнала, как только вы пришли.

– Нас выдала энергия. – Кэтлин и сама это понимала. Прячась в темноте, они оставались на виду для тех, кто смотрит сердцем. – Но почему вы молчали все это время?

– А чего ты от меня ждала? – улыбнулась женщина. – Тебе же было страшно, когда убивали быка. Мы ограждаем детей от жестокости, а не от силы.

– Но я не зажигала факел. – покачала головой Кэтлин.

– Ошибаешься. Это сделала ты. Природа не подчиняется нашим законам, мы можем только высказать просьбу. Причины мне не известны, но она выбрала тебя, eala bhàn, и наградила силой.

– Я отняла ее у вас? – ужаснулась своей догадке Кэтлин.

– Ты не можешь забрать то, что тебе не принадлежит, как и я получаю только положенное. – голос наставницы оставался спокойным и нежным. – Ты примешь эту ветвь?

– С радостью, надеюсь это и правда, мне по плечу. – Кэтлин взяла омелу в руки и аккуратно погладила листья. – Почему ягоды остались прежними?

– Хранитель дарит жизнь омеле, а она в обмен дарит силу и защиту. Омела, сорванная в полнолуние, без серпа, обладает особенной силой.

Кэтлин не могла оторвать взгляда от ветви. В руках она, маленькая по меркам друидов девочка, держала одно из важнейших символов общины. Внутри все содрогнулось от осознания важности момента.

– Мне нужно перенести цветы в сад. Можешь идти.

Матушка Энид склонилась над цветком. Кэтлин с трудом поднялась с земли и сделала несколько неуверенных шагов, зажимая ветвь в руке.

– Храни ее как самое дорогое сокровище. – сказала наставница напоследок, не поднимая взгляда от растения. – Не отдавай никому и нигде не забывай. Кто знает, может однажды она спасет тебе жизнь.