Сталь и солнце

Я резко поднял руку вверх, занося меч над головой, и слегка зажмурился, услышав глухой звук удара. Папа учил меня не терять концентрацию и полностью фокусироваться на движениях противника. Сейчас, глядя на то, как Тревет перенес вес тела на левую ногу, я четко представил направление следующей атаки, ушел в сторону, поднырнул под его меч, а затем ударил соперника под колено. Улыбка коснулась моих губ, когда в завершении поединка я опустил меч на его шею, чуть ниже роста волос.

– Убит, – сказал я и удивился, насколько спокойно и уверенно прозвучал мой голос.

– Тебе просто повезло, – презрительно фыркнул Тревет.

Он тяжело поднялся с колен, отряхнул прилипшую к штанам траву и недовольно потер ушибленную ногу. Брошенный меч остался лежать в траве и удостоился только презрительного взгляда своего хозяина.

– Ты просто слишком предсказуем, – самодовольно заявил я и убрал свой меч за пояс. – Кажется, мне пора искать соперника посильнее.

– С радостью откажусь от дальнейших поединков! – Тревет злился не только на меня, но и на себя за очередное поражение, число которых ежедневно увеличивалось. – Больше никогда не скрещу с тобой меч.

Он уже развернулся, намереваясь уйти, но боль в ноге делала каждый шаг мучительным и мешала другу избавиться от моего общества. Я подобрал брошенный меч и закинул руку Тревета себе на плечо, поддерживая. Он неловко попытался отстраниться, но быстро сдался, принимая помощь.

Я чувствовал себя неловко, глядя на друга. Победа дарила мне наслаждение, но причиненные близкому человеку муки возвращали в реальность. Мы не были воинами, даже еще не стали рыцарями, а наши скрещение мечи – это не турнир и не поединок за честь дамы. Это просто игра двух детей, попытка казаться смелыми и взрослыми. Во рту у меня появился горький привкус от осознания, что я всего лишь ребенок, считающий себя храбрым воином, но руки мои сжимают деревянный меч, а вокруг только высокая трава и безлюдное поле.

– А ты уже не выглядишь таким довольным. Совесть или жалость к бедному подданному коснулась вашего сердца, милорд? – Тревет хмыкнул и слегка склонил голову в притворном поклоне, подражая почтению, которое по праву достается моему отцу.

– До замка еще далеко. Если будешь и дальше стараться меня задеть, останешься один по среди поля, – шутки друга меня задевали. Я не хотел почестей, полученных по праву рождения, все мое естество требовало доказать поступками, что я достоин уважения. И каждый день я тренировался и учился, чтобы стать мужественным и опытным воином, мудрым правителем, вот только в глазах окружающих так и оставался восьмилетним мальчиком, наследником правящей семьи с деревянным мячом в руке и чрезмерными амбициями.

Тревет улыбнулся. Никто не помнил, когда началась наша дружба, но даже не объединенные общей кровью, мы росли как братья, разделяя горести и радости друг друга. Наш союз был предопределен судьбой – двое детей в огромном замке, мы тянулись друг к другу. Отец Тревета был советником короля. Знатный сэр, конечно, обладал собственным замком и землями, но долг службы требовал его присутствия подле правителя, поэтому семья Тревета располагала лучшим, самыми удобными и роскошными покоями после королевских.

– Мы оба знаем, что достойного воина из меня не выйдет, – в голосе друга не было печали и злости, он произнес это ровно, как данность. – Честно говоря, не понимаю, почему ты так увлечен техникой боя, никто ведь не посмеет поднять руку на сына короля! А даже если и так, оглянись, вокруг тебя всегда полно стражников, готовых жизнь отдать за благополучие в стране.

Я покачал головой. Конечно, он был прав. Тревет плохо справлялся с мечом, но в наблюдательности и верности суждений ему не откажешь. Мы еще не дошли до замка, но я точно знал, что взоры нескольких стражников непрестанно были обращены на нас. Даже в безлюдном поле мы не оставались в одиночестве, и приставленные к нам наблюдатели готовы были броситься на защиту, едва завидев опасность. Один из стражников, Бред, покинул свой пост и пошел по направлению к нам, ничуть не удивившись и не испугавшись, вероятно он видел все, что произошло. Но я остановил его легким кивком головы и благодарно улыбнулся, когда он вернулся на свой пост. Мне не хотелось привлекать внимание к слабости Тревета. Он стойко держался и хромал все меньше, постепенно восстанавливая силы. В замке, наполненном воинами, обращение с нами как с детьми выглядело снисходительным.

– Все дело в тренировках. Знал бы ты, сколько раз отец сбивал меня с ног! Но смею заметить, что еще год назад я терял меч в первую минуту поединка.

– А сейчас можешь продержаться целых пять минут? – Тревет засмеялся и расслабился.

– Семь! Но дело становится все лучше и лучше.

– И все же я предпочитаю более мирное времяпровождение.

– Будешь писать стихи и сонеты? Я видел, как ты постоянно что-то пишешь с задумчивым лицом.

– И чем же это плохо? – Тревет сказал это спокойно и бесстрастно, слегка приподняв бровь. – Я не стану хорошим воином, но смогу быть хорошим поэтом.

– Оглянись! – фыркнул я. – Мы в замке, даже сама земля тут дышит славой и военными победами.

Обрывок нашего разговора долетел до Бреда, заметно его развеселив. Он протянул руку и по обыкновению забрал наше тренировочное оружие, обменяв его на корзинку, наполненную свежеиспеченным хлебом и фруктами.

– Славная вышла битва? – мужчина потрепал Тревета по голове и ласково спросил. – Прислать к вам лекаря?

– Не требуется, спасибо. Мне уже гораздо лучше.

Тревет снял руку с моего плеча и уверенно направился на полянку перед входом в замок. Мы ежедневно проводили там долгие часы за увлекательными беседами, зеленая живая изгородь дарила уединение и прохладу. Мой друг приосанился и постарался скрыть хромоту, но корзинку все же предоставил мне, не упорствуя и выказывая лишнюю гордость.

– Мы будем там, – я посмотрел на Бреда и махнул рукой в сторону поляны. – Позови меня, пожалуйста, если матушка будет искать.

Бред кивнул и добавил:

– Ваш отец должен вернуться, все мы очень его ожидаем. Возвестить вас о его прибытии?

– Думаю, я услышу, когда королевская гвардия будет близко.

Я пошел вслед за другом и растянулся на траве рядом с ним. Прохлада, исходившая от тени кустарника и от земли, приятно холодила натянутые мышцы, пробираясь под кожу. Мысли мои заметались, даря представление о встрече с отцом. Меня никогда не посвящали в королевские дела, для военных и политических собраний я был еще слишком мал, а все что мне оставалось – это ждать и провожать, провожать и снова ждать. Но каждый раз я чувствовал, как теплое покрывало окутывает сердце, когда вернувшийся отец раскрывал свои объятья и сжимал в руках как в огромных крыльях. От него всегда пахло потом, пылью и лошадью, а на лице очерчивались морщинки – первые признаки усталости, но именно эти первые минуты после нескольких месяцев ожидания его возвращения казались мне величайшим подарком судьбы.

Тревет лежал рядом с закрытыми глазами, и я прислушался к его мерному дыханию, гадая, уж не уснул ли мой друг, но все же решил заговорить:

– Ты говоришь, что мне как королевскому сыну ничего не грозит, и ты безмерно прав, друг мой. Знаешь, в некоторой степени это развязывает руки. Я могу просто наслаждаться почестями, проводить время как захочется, веселиться. Конечно, мы просто дети, от нас не ждут большим побед и подвигов, но ведь так не будет всегда... Ты думал об этом?

– Я думаю, что ты слишком многого хочешь от себя, – сонно пробормотал Тревет. – И твои желания начинают проецироваться и на окружающих тебя людей. А поскольку в друзьях у тебя только я, ты требуешь от меня того же, чего хотел бы добиться сам. Но так не бывает, мое положение меня полностью устраивает.

– Конечно, ты прав, друг мой, – я раскинул руки и засмотрелся на безоблачное чистое небо. Пройдет всего пара часов перед тем, как оно потемнеет и позовет жителей города в царство снов, но сейчас мне нравился его пронзительный чистый свет. – Но подумай, что ждет нас через множество лет? Своему отцу я желаю благополучия и долгих лет жизни, но ведь однажды королем стану я. Как же мне стать мудрым, справедливым и сильным правителем? Как же объединить народ под мои началом и вести за собой? Эти вопросы я задаю себе каждый день и ни на один не нахожу ответа. Я провожу много времени изучая различные науки, тренируюсь владеть мечом и стрелять из лука. Придет день, и я стану самым великим воином, которого знала эта страна, возможно про меня даже будут слагать легенды. Но стану ли я достойным?

– Не знал, что ты так властолюбив и настолько дальновиден.

– Тревет, дай мне ответ хоть на один из вопросов. Когда придет мой черед занять трон, будешь ли ты рядом со мной? Готов ли ты сражаться бок о бок? Продолжишь ли дело отца и станешь ли моим советником?

– Мммм... – мой друг сладко засопел, подложил руку под голову. Он не ответил ни на один из моих вопросов, но мне стало легче от того, что я признался кому-то, пусть и самому себе, в тайных мыслях, сжирающих изнутри. Я повернулся на бок и тоже закрыл глаза.

Тряска земли и громкий цокот копыт пробудили меня ото сна. Небо потемнело, солнце склонилось к горизонту, предвещая ночь, а нас так никто и не побеспокоил. Мы с Треветом несколько часов безмятежно проспали в саду, и твердость наших постелей сейчас отдавалась болью во всем теле. Я вскочил, не обращая внимания на задеревеневшее тело, и бросился к воротам замка, отметив, что Бред уже покинул свой пост, готовясь к встрече с королем. Я корил себя за то, что не устоял перед соблазном и чуть не проспал такое долгожданное воссоединение. Уже пару мгновений спустя я был недалеко от ворот, отмечая про себя, что топок копыт отзывается необычно громко.

И действительно перед моими глазами предстала необычная картина. Король никогда не путешествует в одиночестве, он всегда окружен свитой – верными рыцарями, проверенными в боях. Но сегодня сопровождающие короля по количеству больше напоминали отряд. Каждый из них был облачен в доспехи, сверкающие в последних лучах заходящего солнца, в ножнах у каждого был меч, за поясом кинжал, а к седлам лошадей прикреплены луки и стрелы.

– Отец! – я бросился было к королю, стараясь по традиции встретить его в самых дверях, но он даже не обернулся на мой зов. Лицо короля Бан было омрачено тяжелыми думами, тело собрано как перед боем, а мысли заняты чем-то недостижимым. Твердой, уверенной походкой он направлялся в замок, на ходу беседуя с отцом Тревета и длиннобородым мужчиной, впервые посетившем наш дом. Отец отличался от сопровождающих только золотой короной, в остальном же его облачение было таким же. Но что все это значило, зачем здесь все эти люди и что ждет нас впереди, я знать не мог. Все, что мне оставалось, это проверить Тревета и увести его домой, ожидая аудиенции с родителями.

Своего друга я нашел в саду. Он собрал в корзинку оставшиеся фрукты и размялся после сна. На меня он посмотрел вопросительно, но не удивленно:

– Я ошибаюсь или на это раз к нам приехало слишком много гостей?

– Ты как всегда прав. Но гораздо больше пугает то, насколько хорошо они вооружены, – я забрал корзинку и махнул рукой. – В любом случае всему найдется объяснение. Дела взрослых всегда туманны и загадочны, а мы не можем увидеть картину целиком. Поэтому доверимся судьбе... и родителям.

Я весело подмигнул другу и хотел уже направиться в сторону замка, когда до моих ушей донесся взволнованный возглас моей матери:

– Галахад! Где ты, мальчик мой?

Королева Элейн, самая прекрасная и нежная женщина в мире, так сильно была взволнована, что выбежала во двор одна, без сопровождения других дам. Она поежилась и неловко обхватила себя руками, требовательно вглядываясь в темноту. Мне стало неловко, что я заставил ее волноваться своим безрассудным поведением.

– Пойдем, – бросил я Тревету, ускоряя шаг, почти переходя на бег. – Я здесь, мама!

– Мальчик мой, – облегченно выдохнула она, принимая меня в свои объятия. Ее плечи расслабленно опустились, как будто с этим выдохом маму покинуло нечто неприятное. Голос ее, взволнованный еще несколько мгновений назад, сейчас снова зазвучал спокойно и ласково, она ни упрекала и не ругала. – Твой отец вернулся, вам мальчики пора готовиться к ужину.

Она подвела нас к двери и пропустила вперед, словно хотела убедиться, что мы под защитой стен дома, под ее защитой.

Прощаясь со мной возле моих покоев, Тревет внезапно положил мне руку на предплечье, чуть повыше локтя, и сказал с таким рвением, которое я не наблюдал у него еще никогда:

– Ты спросил, буду ли я твоим советником, стану ли биться с тобой плечом к плечу, останусь ли другом и соратником. Нет, всего этого я пообещать тебе не могу. Нас ждет множество испытаний, долгие годы могут направить нас по разным дорогам, наши взгляды и убеждения претерпят изменения. Но одно я могу пообещать тебе точно – мое сердце и твердая рука с мечом всегда будут принадлежать тебе, я буду рядом, о чем бы ты ни попросил. Но не по долгу службы, не по назначению, а праву брата. Ты стал мне братом, и я всегда буду рядом.