Дикая

Каждый день был похож на предыдущий. Иногда ко мне никто не приходил (может, я в это время спала?), а когда кто-нибудь и заглядывал, нужная информация ко мне не поступала. Никто почему-то ничего не говорил...
Август неизбежно кончался. Солнце становилось тусклее, дни короче, чаще всего шёл дождь. Лежишь себе на кровати, на улице капли барабанят по стеклу, и становится так невыносимо грустно от того, что ты являешься обузой твоим родным, да и приходят-то они только из вежливости. Если приходят...
Короче, у меня конкретный депресняк. В эти моменты сразу вспоминается Сплин. Да и вообще, времяпрепровождение одно - думать. Вспоминать. Размышлять. Осмыслять.
"Скоро рассвет, выхода нет..."
Моё настроение крепко закрепилось ниже нуля. Пессимизм проник в меня, ничего не радовало, будущее пугало. Кстати, о будущем. Это было самым ужасным. Единственное вселяло надежду это то, что я закончила девятый класс. Я не знала, кем буду, имею ли хоть какие-то таланты, относительно развитые (я могла пойти на что-нибудь художественное, но факт, что я левша, всё портил). Вообще, то, что я левша, всё портило. И я не могла стать нахлебницей!
Даже так думая, я не могла отрицать одного - неизвестно, когда я выкарабкаюсь из этой злосчастной больницы. И когда я начну жить полной жизнью, тоже интересовало. Если это возможно, конечно.
Мои раны почти зажили. Правда, остались шрамы. Да, шрамы украшают, но это навсегда останется напоминанием о тех двух годах дикой жизни. Те два года и десять дней очень сильно всё изменили.
Я могу сидеть, чуть-чуть двигаться. Ходить мне не дают, рановато. Мне принесли немного книг, альбом и карандаш, конфетки. Но я всё равно преимущественно тупо лежу на кровати, пялясь в потолок. То продумываю себе более лучшую жизнь, то проматываю прошлое, то что-то вспоминаю. Бывают такие моменты, когда я устаю думать и просто лежу.
В дверь постучали. Я промолчала. Смысл стучать? Всё равно я не могу быть занята чем-то секретным. И все прекрасно это знают.
Дверь открылась и вошли Юлианка, Маркиан и Костя. Эта компашка неплохо сдружилась. Юлиана то к Косте подкатывает, то к Марку. Что ж, она в своей стихии.
-Машка, ну ты как тут? - сразу же вопрошает она и садится на первый попавшийся стул.
-Как могут быть дела у человека, который обитает в больнице довольно долгое время? - отвечаю я .
-Ну чего ты такая пессимисточка? - начинает Марк и спихивает Костю с другого стула.
-Как человек, довольно долго обитающий в больнице, может быть оптимистом? - снова отвечаю вопросом на вопрос я.
-Нормальная ж баба была... - говорит Марк. - Что ж это ты так, сестрёнка?
Они меня достали. Мне больно видеть пристающих ко мне здоровых людей, чья жизнь полна событий.
-Марьяшка, ты чего? - подключается Юлиана.
Самое обидное это то, что и подруга меня не понимает.
Крепко сжимаю кулак под одеялом. Меня накрывает волной грусти, пессимизма, обиды, зависти. Но они не должны этого видеть.
Все сидят слева, поэтому я отворачиваюсь в правую сторону, вцепившись в одеяло. Как бы они не начали сюсюкаться и утешать.
Кто-то дёрнул меня за рыжий локон. Боюсь, его уже нельзя назвать локоном, но хочется верить, что я выгляжу не настолько ужасно.
Так вот в чём проблема! Хотя, учитывая моё поведение, желание навещать меня, видимо, совсем пропадает.
Поворачиваюсь.
-Тут у тебя гости, как бы, а ты... - говорит Костя с серьёзной миной, но улыбаясь глазами. Если мне так не кажется.
Пытаюсь тоже улыбнуться глазами, но выходит плохо. Выглядит это, похоже, комично, и через пять секунд мы начинаем смеяться. Вот почему я, лежачая печаль со стажем, смеюсь?
-О, засмеялась! Кость, почему у тебя так классно получается настроение поднимать? - смеётся Марк и щёлкает меня по носу. Я морщусь.
-Расскажите про наследство лучше, - бурчу я и выжидательно на них смотрю.
-Да ну тебя, мы ж говорили и больше не скажем, - отзывается Юлька и опять хлопает глазками Марку.
Я поднимаю брови. Не понимаю, что с ней.
-Что именно тебе рассказать? - Костя пытается не позволить великому скандалу пробраться в больничные стены.
-Расскажи лучше, как её зовут, - ухмыляется Юля. Я лишь фыркаю.
-Будто я не знаю, - с вызовом говорю я. - Мне интересна другая тема.
-Поверь, если послушаешь, и это тебе покажется интересным, - Юлиана снова воззрилась на меня.
-И? - спрашиваю я. Так и хочется её прибить чем-нибудь тяжёлым.
-Тебя зовут Машей, - говорит она так, будто раскрыла тёмную тайну.
Я начала смеяться. Лежала на кровати и корчилась от смеха. Она меня сама назвала частенько Машей, учителя тоже не особо утруждались по этому поводу, многие даже думали, что меня и правда Марией зовут.
Минут через 5-10 я уже просто не могла ржать, так как сильно заболел живот. Хоть какие-то мышцы у меня не ослабеют.
-Что, отсмеялась? - резко спросила Юля. Я со смешком кивнула.
-Так вот, - продолжила она, - тебя правда зовут Марией, - несмотря на боль, я потихоньку начинала снова смеяться. -Вас всех, на самом-то деле, по-нормальному зовут: Феодосий - Фёдор, Виталина - Виктория, Маркиан - Марк, Софилина - София, Михей - Михаил, а ты - Мария.
Я снова засмеялась.
-Смысл нас так называть было, если проще найти всяких там Марианн и Виталин, к тому же Ивановых, - сквозь смех пыталась произнести я. - Да и с чего ты взяла, что мы, на самом-то деле, - передразнила её я, - какие-то Марии и Софии? Я в паспорте Марианна.
-Это фальшивка, - ответила Юля со спокойствием. Я снова заржала.
-Если это так, почему я не в тюрьме? Давно мечтала там побывать, - я уже не могла остановить свой смех.
-У твоей бабушки знакомый в паспортном столе работает, он и подделал.
Я засмеялась громче, схватившись за живот. Обожаю Юльку.
-Давай по-подробней, договаривай. Наконец-то посмеюсь, - сказала я и зашлась в очередном приступе смеха.
-Ты так ржачно ржёшь! - вдруг выдал Марк и откинулся на спинку стула с истерическим смехом. Два дебила - это сила. Особенно когда они двойняшки.
Бедный Костя смотрел на нас троих с недоумением. Не каждый день такое увидишь.
-Изначально вы были с нормальными именами. После того, как украли Марка, вам поменяли имена и вы уехали. Софку и Мишку уже назвали по-мудрёней, но настоящие имена у них всё равно София и Михаил. Поклонник знал, как зовут старших, поэтому искал Фёдора, Викторию и Марию Ивановых, каковых, полагаю, довольно много. У Якыча тоже относительно много связей, поэтому он ездил в разные уголки России, высматривая Ивановых. Ему даже попалась одна семейка, в которой тоже были Федя, Вика и Маша. За ними он очень долго следил, но в итоге оказалось, что они не те, кто ему нужен. К тому же он не знал, что у вас появилась ещё двое. И да, у вас всех по два паспорта. Так что теперь можешь быть официально Марией, ибо тебе ничто не угрожает.
-А если я не хочу быть Машей? - спросила со смехом я. Похоже, у меня истерика, потому что я не могу перестать смеяться.
-Придётся, - сказал Марк и глянул на Юльку. Судя по взгляду Кости, их мысленно поженила не только я.
Теперь я уже сидела на кровати, опёршись на изголовье, и смеялась. Живот невыносимо раздирало, рана, хоть и почти зажившая, могла открыться, но это мне не мешало. Смотрели на меня как на сумасшедшую.
Минут через пять я всё же успокоилась. Сидела, улыбаясь и глубоко дыша.
-Расскажите что-нибудь ещё, только не смешное. Не могу уже ржать просто, - попросила я. -Может, у меня есть ещё какая-нибудь сестра, предположим, Дарья-Дарьяна?
Все улыбнулись.
-А у меня ещё один братик родился, седьмой... - некстати сказала Юлиана. -Емельяном назвали...