~Глава 21~
~Там где окончен спектакль
реальная начинается жизнь ~
~Забвение~
Крис встаёт и идёт , но не видит куда, ее рот полуоткрыт, она не спит, но кажется спящей. И все остальные выглядят точно так же, как она.
Закончив одеваться, все посвященные выстраиваются в линию. Они колонной начинают выдвигаться из спальни. Я хватаю Эллиа за руку, чтобы не дать ему выйти, но он двигается с безудержной силой. Я стискиваю зубы и держусь за него так крепко, как только могу, упираясь пятками в пол. А он просто тянет меня за собой.
Бесполезно Эрик говорил что они как роботы.
Я нащупываю свои ботинки. Я не могу остаться здесь одна. Второпях я застегиваю обувь, надеваю куртку и выбегаю из комнаты, быстро вставая в линию ребят , приспосабливаясь к их темпу.
Мне требуется несколько минут, чтобы понять, что они двигаются в унисон, та же самая нога вперед, одинаковый взмах руки назад. Я подражаю им изо всех сил, но ритм незнаком мне. Мы идем к Яме, но как только подходим к входу, люди в начале строя поворачивают влево.
Макс стоит в холле, наблюдая за нами. Сердце стучит в моей груди, и я стараюсь смотреть как можно более рассеянно, сосредоточившись на ритме своих ног. Я напрягаюсь, потому что теряю его.
Он заметит. Он заметит, что я не пустоголовая, как все остальные, и что-то плохое произойдет со мной. Я просто знаю это.
Темные глаза Макса скользят прямо по мне. Мы поднимаемся на лестничный пролет и идем в том же ритме через четыре коридора. Затем с площадки мы попадаем в огромную пещеру. Внутри толпа Бесстрашных. Кучи из чего-то черного лежат на столах. Мне не видно, что там, пока я слишком далеко от них.
Пистолеты. Ну конечно. Фор сказал, что вчера каждому Бесстрашному была сделана инъекция. Так что, теперь вся фракция послушна, обучена убивать и с промытыми мозгами. Чем не солдаты.
Я беру пистолет, кобуру и ремень, следуя за Эллиа, стоящим прямо передо мной. Я пытаюсь повторять все его движения, но не могу предугадать, что он собирается делать, поэтому я заканчиваю возиться позже, чем хотелось бы. Я стискиваю зубы. Я просто должна верить, что никто не наблюдает за мной.
Вооружившись, я следую за ним и другими ребятами к выходу. Я не могу вести войну против мирных , так нельзя, что мама творит?
Список вариантов дальнейших действий сужается, и я вижу лишь один способ. Я буду притворяться до тех пор, пока не доберусь до Отречения. Я спасу ситуацию. Я не знаю как , и неважно, к чему это приведет.
Спокойствие распространяется по моему телу. Колонна ребят переходит на темную площадку. Я не вижу ни Эллиа перед собой, ни что-либо за ним. Моя нога ударяется обо что-то твердое, и я спотыкаюсь, выбросив руки вперед. Моя коленка ударяется обо что-то еще - ступенька.
*Ну конечно Лия , молодец...просто супер*
Я выпрямляюсь, но я так напряжена, что зубы чуть ли не стучат. Они не видели этого. Слишком темно.
Как только лестница поворачивает, свет попадает в пещеру, так что, я наконец снова вижу плечи Эллиа перед собой. Я концентрируюсь на том, чтобы мой ритм совпадал с его, так как мы подходим к концу лестницы, проходя мимо еще одного лидера Бесстрашных.
Теперь я знаю лидеров Бесстрашных, потому что они единственные, кто не спит. Хм, ну, ещё и такие как мы с Эриком.
Я должна найти его.
Я стою рядом с железной дорогой в строе людей, который простирается так далеко, насколько зрение позволяет мне видеть. Поезд останавливается напротив нас, все вагоны открыты. Один за другим мои сотоварищи залезают в вагон перед нами.
Я не могу повернуть голову, чтобы найти в толпе Эрика , но все же осторожно бросаю взгляд в сторону. Лица слева от меня мне незнакомы, но я вижу высокого парня с короткими волосами в нескольких ярдах от меня.
Это может быть и не он, я не могу быть полностью уверена, но это единственный шанс, который у меня есть. Не знаю, как добраться до него, не привлекая внимания.
Но я должна сделать это.
Вагон передо мной заполняется, и Эллиа поворачивается к следующему. Я беру с него пример, но вместо того, чтобы остановиться там, где он, я проскальзываю на несколько шагов правее. Люди вокруг выше, чем я, они прикроют меня.
Я снова делаю шаг вправо, сжимая зубы. Слишком много движения. Они поймают меня.
В вагоне Бесстрашный с пустым выражением лица подает руку парню передо мной, тот автоматически принимает ее, словно робот. Я хватаюсь за следующую руку, даже не глядя, и поднимаюсь в вагон так изящно, как только могу.
Я останавливаюсь посмотреть, кто помог мне.
На мгновение я резко моргаю, увидев, кто это. Эрик - шепнула я.
С таким же пустым выражением лица, как и у остальных. Я ошиблась? Он не Дивергент? Но он же сам говорил!? Слезы жгут глаза, и я смаргиваю их, отвернувшись.
Люди забиваются в вагон, мы стоим в четыре ряда плечом к плечу.
А потом происходит нечто такое, чего я совсем не ожидала: его пальцы сплетаются с моими, ладонь прижимается к моей. Эрик держит меня за руку. Все мое тело оживает от поднявшейся в нем энергии. Я сжимаю его руку и он сжимает мою в ответ.
Он не стал роботом . Я была права.
Мне хочется взглянуть на него, но я заставляю себя стоять на месте и смотреть перед собой, так как поезд начинает движение.
Эрик медленно чертит круг на тыльной стороне моей ладони. Это должно успокоить меня, но вместо этого только расстраивает.
Мне нужно поговорить с ним. Мне нужно посмотреть на него.
Я не вижу, куда направляется поезд, девушка передо мной такая высокая, что я вижу лишь ее затылок и концентрируюсь на руке Эрика , держащей мою, слушая визг колес.
Не знаю, как долго я там стою, но, судя по тому, как боль разливается по моей спине, должно быть, прошло час , полтора.
***
Поезд скрежещет, останавливаясь, а мое сердце бьется так сильно, что трудно дышать. Прямо перед тем как спрыгнуть с поезда, я замечаю, как Эрик немного поворачивает голову в мою сторону, и я смотрю на него.
Его взгляд тверд, и он произносит:
- Беги.
- Я не брошу тебя - шепчу я в ответ.
Я снова смотрю перед собой и я спрыгиваю с поезда, когда подходит моя очередь. Эрик шагает передо мной. Я должна сосредоточиться на его затылке, но улицы, по которым я иду, так знакомы, я часто была тут в детстве с мамой на собраниях управляющих фракционеров.
Сейчас все выглядит по-другому. Здания пустые и темные. Дороги заполнены солдатами Бесстрашия, марширующими в едином ритме, кроме офицеров, стоящих через каждые сто ярдов, наблюдающих за нами или собирающихся в кучки, чтобы что-то обсудить.
Кажется, будто никто ничего не собирается делать. Неужели мы здесь действительно ради войны? Только пройдя полмили, я получаю ответ на этот вопрос. Я слышу какие-то хлопающие звуки. Я не вижу, откуда они раздаются, но чем дальше иду, тем громче и резче они становятся, пока я не узнаю в них звуки выстрелов.
Я сжимаю зубы. Я должна продолжать идти, должна смотреть прямо перед собой. Далеко впереди я вижу солдата Бесстрашия, толкающего на колени мужчину в серых одеждах. Я узнаю его, он член совета. Солдат выхватывает пистолет из кобуры и, даже не моргнув своими пустыми глазами, всаживает пулю в затылок мужчины.
Солдат - обладатель волос с проседью. Это...это Рина...нет..нет...только не она.
Мои шаги чуть ли не сбиваются.
Продолжай идти.
Глаза жжет.
Продолжай идти.
Мы проходим мимо Рины и лежащего члена совета. Когда я переступаю через его руку, глаза наполняются слезами.
А затем солдаты впереди меня останавливаются, я поступаю так же. Я стою так неподвижно, как только могу, но все, чего я хочу, - это найти маму , Фора и Макса и спросить за что? За что они так с ними ? А как же правила фракций?
Мои руки нещадно трясутся, и я ничего не могу с этим поделать. Я быстро дышу через нос. Другой выстрел. Уголком левого глаза я вижу серое размытое пятно на тротуаре.
Все Отреченные умрут, если это продолжится.
Солдаты Бесстрашия выполняют приказы без колебаний и без вопросов. Некоторые взрослые Отреченные, как и дети, согнаны к одному из близлежащих зданий. Куча одетых в черное солдат охраняют двери. Но лидеров Отречения я не вижу. Возможно, они уже мертвы...
Один за другим солдаты Бесстрашия передо мной выходят для выполнения того или иного приказа. Скоро лидеры заметят, что те приказы, которые получают все вокруг, до меня не доходят. Что тогда я буду делать?
- Невероятно, - проговаривает мужской голос справа от меня.
Макс. Он тычет пальцем в мою щеку, и я кое-как подавляю порыв стукнуть его по руке.
- Они действительно не видят нас? И не слышат? - раздается женский голос. - и я узнаю его , мама...это мамин голос!
- О, они и видят, и слышат. Они просто не анализируют информацию, - объясняет он. - Они получают команды от наших компьютеров в передатчиках, которые мы им ввели... - Он нажимает пальцами на место инъекции, чтобы показать женщине, где это.
Стой неподвижно, твержу я себе. Неподвижно, неподвижно, неподвижно. - И выполняют их без сопротивления.
Макс делает шаг в сторону и наклоняется к лицу Эрика, ухмыляясь.
- Вот это зрелище, - произносит он. - Легендарный Эрик. Никто и не вспомнит теперь, что я был вторым, не правда ли? Никто больше не спросит меня: «А каково это было, тренироваться с парнем, у которого только четыре страха?»
Макс обнажает пистолет и прикладывает его к виску Эрика. Тяжелый стук моего сердца отдается в голове. Он не может выстрелить, он не посмеет. Эрик наклоняет голову.
- Как думаешь, кто-нибудь заметил бы, если бы он случайно был застрелен?
- Вперед, - скучающим голосом произносит женщина. - нет мне показалось , это не мама , это одна из лидеров Бесстрашных.
- Жаль, что ты просто не согласился на предложение Фора , Эрик. Но... тем хуже для тебя, - тихо произносит Эрик, вставляя пулю в магазин.
Мои легкие горят, я не дышу уже почти минуту. Краем глаза я вижу, как рука Эрика дергается, но моя ладонь уже на пистолете. Я приставляю дуло ко лбу Макса.
Его глаза расширяются, а лицо становится каким-то вялым, на мгновение он выглядит так же, как спящие солдаты Бесстрашия.
Мой указательный палец на спусковом крючке.
- Убери пистолет от его головы, - говорю я.
- Ты не выстрелишь, - отвечает Макс.
- Хм, интересное предположение.
Но я не могу убить его, не могу. Я стискиваю зубы и опускаю руку вниз, стреляя в его ногу. Он орет и хватается за раненную конечность обеими руками. Как только пистолет отведен от головы Эрика , он вытаскивает свой и стреляет в ногу подруги Макса.
Я не жду, чтобы увидеть, попала ли в нее пуля. Хватаю Эрика за руку и бегу. Если добраться до переулка, то можно затеряться между зданий, и они нас не найдут. Всего двести ярдов. Я слышу топот ног позади, но не оборачиваюсь.
Эрик сильнее хватает меня за руку, сжимает ее и тянет вперед. Это быстрее, чем я когда-либо бежала, быстрее, чем я могу бежать. Я спотыкаюсь. Слышу выстрел. Боль, резкая и внезапная, расходится от плеча, электрическими щупальцами выползает наружу. Крик застревает в горле, и я падаю, обдирая кожу на щеке об асфальт.
Приподнимая голову, я вижу колени Эрика у своего лица и ору:
- Беги!
Его голос, тихий и спокойный, отвечает:
- Нет. Я не брошу тебя.
Мгновенье спустя мы окружены. Эрик помогает мне подняться, принимая мой вес на себя. Из-за боли мне сложно сфокусировать взгляд.
Солдаты Бесстрашия окружают нас и направляют на нас пистолеты.
- Повстанцы Дивергент, - произносит Макс , опираясь на одну ногу. Его лицо болезненно бледное. - Сдайте свое оружие.
***
Я наваливаюсь на Эрика. Дуло пистолета, прижатое к моей спине, толкает меня в передние двери главного корпуса Отречения - простое серое двухэтажное здание. Здесь проходили собрания. Кровь стекает по боку. Я не боюсь того, что случится. Я слишком ослеплена болью, чтобы думать об этом.
Ствол пистолета подталкивает меня к двери, охраняемой двумя солдатами Бесстрашия. Мы с Эриком , пройдя через нее, оказываемся в простом офисе, где стоят только два пустых стула, стол и компьютер.
Мама сидит за столом и разговаривает по телефону.
- Ну, отправь тогда нескольких обратно на поезде. Он должен хорошо охраняться, это наиболее важная часть... Не могу говорить, должна идти.
Она захлопывает телефон и останавливает взгляд своих серых глаз на мне. Он напоминает мне расплавленную сталь.
- Повстанцы Дивергент, - докладывает один из Бесстрашных. Он, должно быть, лидер Бесстрашных или, возможно, новобранец, отстраненный от моделирования.
- Я вижу. Пошли вон , я разберусь с ними.
Один из Бесстрашных скрепил наши с фором руку наручниками, что не позволило бы убежать по отдельности. Мы и не собирались.
После чего все Бесстрашные покинули комнату.
Она снимает очки, складывает их и кладет на стол.
- Я ждала тебя - Лия - ждала.
Все эти неточности с твоими результатами теста насторожили меня с самого начала. Но тебя... - Она качает головой и переводит взгляд на Эрика . - Ты, Эрик... или мне следует называть тебя лгун? Ты смог ускользнуть от меня, - тихо произносит она.
- Все, что касалось тебя, проверялось: результаты теста, моделирование инициированных. Все. Но, тем не менее, ты здесь. - Она сцепляет руки и кладет на них подбородок. - Может быть, ты сможешь объяснить мне, как тебе это удалось?
- Вы же у нас гениальная, - холодно отвечает он. - Почему бы вам самой не рассказать мне? Или своей дочери? Которой вы лгали на протяжении всей жизни?
Её губы расползаются в улыбке.
- Что ж, я думаю, ты и правда Эрудированный. А твоя сущность Дивергент слабее. - Она широко улыбается. Будто ее это... забавляет.
Я стискиваю зубы и подумываю броситься через стол и за трясти её , осыпая вопросами. Если бы у меня не было пули в плече, я бы так и сделала.
- Ваши дедуктивные способности просто ошеломляют, - выплевывает Эрик. - Я благоговею пред ними. - Я искоса смотрю на него. Я почти забыла об этой его стороне... когда он скорее взорвется, чем просто ляжет и умрет. - Теперь, когда мы проверили ваш интеллект, вы, должно быть, хотите убить нас? - он закрывает глаза. - вам ведь надо перестрелять еще столько лидеров Отречения.
- Замолчи! - крикнула мама на него.
- А ты Лия? Тебе нечего сказать мне? Как ты могла перейти в другую фракцию? Как ты посмела так опозорить меня?
Здесь я уже не выдержала - как я могла? КАК Я МОГЛА? Тебя всю жизнь заботило лишь то , что скажут другие, но тебя никогда не волновала я или мои желания, тебе было абсолютно плевать! А сейчас ты говоришь как я могла уйти?
Если мои высказывания и задели её , то она этого не показывает. Она все время улыбается и стоит ровно и прямо.
Она одета в синее платье до колен, которое обнажает участок кожи на животе.
Комната вращается, пока я пытаюсь сфокусировать взгляд на ее лице, и я встаю перед Эриком для поддержки. Он приобнимает меня за талию.
- Ты мне больше не дочь , ты перестала быть ей , ещё в тот момент , когда капли твоей крови зашипели на углях - беспечно отвечает она. - Вы оба здесь для чрезвычайно важной цели. Видите ли, то, что на Дивергентов сыворотка не действует, удивило меня до глубины души, поэтому я решила это исправить. Я думала, что все уладила еще в прошлый раз, но, как видите, это не так. К счастью, у меня появилась новая партия для тестирования.
- Зачем?
У нее и лидеров Бесстрашных раньше не возникало проблем с убийством Дивергентов. Что изменилось сейчас?
Она ухмыляется мне.
- Я задавалась этим вопросом с тех пор, как начала проект Бесстрашия. - Она обходит стол, проводя по нему пальцем. - Почему Дивергент получается из безвольных, богобоязненных ничтожеств? Я не знала и до сих пор не знаю, почему именно так. И я, скорее всего, не проживу достаточно долго, чтобы выяснить это.
- Безвольные, - смеется Эрик . - Это требует сильной воли, чтобы управлять моделированием, я проверял.
Безвольность - это контроль над разумом армии, ведь вы не можете работать сами.
- Я не дура, - говорит мама. - Из фракции интеллектуалов не сделаешь армии. Мы устали пресмыкаться перед кучкой самодовольных идиотов, отвергающих богатство и прогресс, ложь во благо , супер дружелюбность , но мы не могли предпринять что-то в одиночку. А ваши лидеры были счастливы помочь мне, если я гарантирую им место в новом, улучшенном правительстве.
- Улучшенном, - фыркаю я.
- Именно так, - повторяет Джанин. - Улучшенном, работающем, чтобы создать мир, в котором люди будут жить в богатстве, комфорте и процветании.
- За чей счет? - спрашиваю я, мой голос вялый и какой-то пустой. - Деньги... не появляются из ниоткуда.
- Сейчас афракционеры истощают наши ресурсы, - отвечает Джанин. - Как и Искренние , Дружелюбные , Отреченные. Я уверена, то, что останется от бывших фракций, вольется в армию Бесстрашных, Искренность , Дружелюбие, Отречение будут сотрудничать, и мы, наконец, сможем жить в достатке.
Вольется в армию Бесстрашных. Я знаю, что это значит. Она хочет и их контролировать. Она хочет, чтобы каждым можно было легко распоряжаться, чтобы все были гибкими и легкоуправляемыми.
- Жить в достатке, - горько повторяю я. И Эрик вдруг повышает голос. - Не ошибитесь. Вы не доживете до того дня, вы...