1 Глава
I'll be glad that I made it out
And sorry that it all went down like it did
Ветер бушевал всё сильнее и сильнее, но девушка не ощущала его тактильно, а лишь слышала приближенные звуки. После каждого маленького порыва, машина немного качалась, и она воображала себе словно сейчас она в крохотной лодочке, смотрит вниз, куда давно канул её возлюбленный вместе со всем своим скромным имуществом за душой и тяжелыми мыслями. Но нет, они всё также вдвоём сидели в его машине, которая перешла к нему в наследство после отца, ибо тот купил новую.
Серый седан заводился далеко не с первого раза, да и внутри уже прилично потёрся, но Фрейя любила автомобиль своего возлюбленного. И, наверное, если очень хорошо поразмыслить и прикинуть в голове, она могла бы остаться тут навсегда. На этом переднем сиденье, смотря на человека, которому она когда-то подарила годы своей поблёкшей юности.
Но его вид убивал, и как бы мысли Фрейи не были в какой-то степени эгоистичны, она не хотела оказаться в бездне печали рядом с ним, какие бы чувства она не испытывала. Даже кончиками пальцев ощутить ту холодную воду боли, было для нее в тягость. Гораздо более привлекательно слушать звуки ветра, которые вступали в борьбу с причудливыми криками пеликанов, летавших довольно низко.
В эту облачную погоду они особенно тревожно машут крыльями, словно из-за образовавшегося тумана сбились с пути. Начинают играть в догонялки, но никогда не касаются друг друга. Остаются на расстоянии, но видят знакомые силуэты отчетливо. И как только один из них находит дорогу сквозь невесомые небесные барьеры, они снова летят на одинаковом расстоянии, вместе, через все преграды, но и это временно, потому что они всегда возвращаются в стаи поодиночке.
Девушка сильнее укуталась в горчичный плед в клетку и получше натянула серую шапку. Её взгляд скользил по парню, а он всё смотрел в лобовое стекло, не удостаивая её хотя бы виноватым отблеском радужки. Наверное, он и не должен чувствовать себя виноватым. Тоска – это не всегда то, что мы можем контролировать, но зато вполне можем романтизировать, пусть порой и совершенно неосознанно для себя, но всё же мы в силе передать это состояние другому, поделиться своей грустью. Но и тут нужно знать меру, потому что печаль, тянущая тебя одного вниз, может оказаться сильнее любой близости, которая была между тобой и твоим вынужденным спасителем.
Он не хотел, но девушка настаивала на своем присутствии. Он никогда не окунал её в волны близости, будь то физической или моральной, но постепенно, сам того не понимая, осознанно это или нет, заставлял её опускаться на это самое дно грусти, где звуки пеликанов и ветра слышались несправедливо отдаленно, а размеренный стук сердца парня напоминал ему о Родине.
Вот только опускаясь на это дно не впервой, он умело задерживал дыхание, смотря в одну точку и, сложив руки на руле, а девушке этому необходимо научиться. Конечно, если она захочет остаться и быть с ним как можно дольше, без каких-либо сроков и знаний, когда он всплывет, чтобы послушно последовать за ним.
Но она не умела ждать – люди более старшего поколения назовут это самой ужасной чертой в девушке, но Фрейя нарекла это своей жаждой вечных поисков, а может быть даже тем, чем она гордилась больше всего. Ведь даже сидя в своей воображаемой лодочке, она смотрела вниз на воду, на мелкие ребристые волны, узором рассекающие всю идеальную гладь, и видела в мыслях, как её возлюбленный по своей воле тонет где-то очень далеко от нее. Казалось, это произошло совсем недавно, но Фрейя застряла в этом моменте уже на несколько месяцев. И как бы она ни старалась помочь ему, как только волны тоски, бродившие одна за другой и неизменно настигающие любого, находящегося на такой моральной глубине, касались ее изнеженной кожи, это чувствовалось как клинок, недавно заточенный специально для ее плоти. Это уже было слишком, так что Фрейя выныривала едва ощущая эту тоску. Она всегда была как пеликан, пробивающейся через туманности небосклона. И даже они казались ей гораздо более привлекательными, нежели подводные бездны апатии.
В конце концов, девушка не выдержала пронзительной тишины, длившейся очень долго, так что она поставила диск, который привезла из дома с собой. Нежная мелодия перебила своим мотивом всех пеликанов, уже давно нашедших новый ориентир и даже ветер, повиновавшийся столь пронзительному тексту.
Молодой человек перевел взгляд на дискету, но почти сразу окунулся в бездну, не давая себе всплыть. Не то чтобы девушка надеялась, что какая-то песня поможет. Нет, песня помогала ей.
Не забывать кто она. Её вечно ищущую душу, ее покровителя ветра и символа настоящих счастливых вздохов пеликанов. Как бы Фрейя не любила этого парня, ей была нестерпима даже мысль окунуться в эти волны печали, дабы помочь ему. Страдания – это личный выбор каждого. И пока ему было комфортно всей кожей ощущать зыбучие пески ностальгии и водяные потоки печали, она оставила горчичный плед, шапку и с уверенностью была готова выйти из машины под последние строчки заканчивающейся песни.
Прежде чем уйти, она забрала диск, не удостоила взглядом парня, находящегося в плену ничтожных терзаний, и двинулась вперед, своей дорогой, потому что она всегда чувствовала, жила и дышала путём, известным только ей.