Жёсткая игра
Несказанные слова зависли в горячем воздухе между Ио и Лейлой. Они усиленно смотрели друг на друга, ожидая либо решаясь на новые шаги в их своеобразной «игре». Большие пальцы рук мальца зависли на сосках грудей хозяйки, своим жаром как бы подначивая её. Готовилось нечто...
Центаврида двинулась вперёд, желая снова прижать Ио к балкам, но тот опередил её. Сделав полшага вперёд, он напряг стручок силой мышц и прижал его своим телом к «дорожке страсти», напрягая при этом пресс и слегка выпячивая бёдра. Руками малец крепко перехватил крепкий стан работницы, сжал его. Мягкий волос дорожки, её тепло ласкали член.
Ощутив жар на своём чувствительном месте, лошателая взвизгнула, раскрыла от изумления рот и так закрыла глаза, что на висках напряглись вены. Ощущения застали её врасплох настолько, что она даже не могла поднять свои руки; они, дрожащие, висели, будто тяжёлые мечи. Дыхание сбилось у обоих партнёров. Лейла не могла сдержать глубоких стонов.
Наслаждаясь как своими чувствами, так и зрелищем падкой на ласку труженицы, Ио продолжал ласки. Медленно сгибая ноги в коленях, затем расправляя их, он принялся водить горячим стручком вдоль дорожки, заставляя центавриду дрожать ещё больше. Рост не позволял мальцу двигаться по всей длине; приходилось приподниматься на носках.
После некоторого времени один из сосков нашёл рот Ио и был присвоен его языком. К громким стонам присоединились не менее громкие оханья. Дрожание нижней челюсти выдавало у хозяйки удовольствие, стискиваемые временами зубы - надвигающуюся бурю. Не ускоряясь и не замедляясь, малец ждал ответного шага. Он последовал так быстро, как кое-кто смог унять дрожь.
- Думаешь... я своего череда ждать буду?! - обхватив наконец Ио под руки и пережав рёбра, Лейла мощным толчком ударила его спиной о балки. Боль мгновения не смогла перебить наслаждения и уверенности в себе.
- Да, - ухмыльнулся Ио.
Его рука легла на её грудь, но была мощно отбита и прижата к верхней балки. Работница пыталась пропустить свои пальцы между пальцами Ио, но её рука была больше, да и он пытался выпутаться из захвата. Тогда она просто обхватила его кулак и отодвинула так далеко, как могла. Мышцы с сухожилиями на плече и предплечье мальца растянулись; он замычал от ноющей боли.
Поймав момент потери контроля, лошателая припала носом к волосам Ио. Второй рукой она ухватила его за талию, причём так сильно, что, казалось, оттуда точно выскочит какой-то внутренний орган.
Перехватив инициативу и попутно немного отдохнув, центаврида принялась двигаться своим лошадиным телом в стороны, вперёд и назад, вверх и вниз. Дорожка прижала стручок, двигала им, тёрлась о него. Ио удерживался жёстко и мог, разве что, мычать меж грудей. Давка сбивала всякое дыхание.
Тем не менее, движения труженицы были очень приятными, хоть и немного неуклюжими из-за больших размеров её тела. Постанывание партнёрши не останавливалось ни на миг. Малец пытался помочь своим телом, но её рука не давала ему этого сделать.
По тихому рычанию и начавшимся прерывистым движениям Ио понял, что Лейла то ли выдыхается, то ли недовольна собой. Исправляя ситуацию... либо же перехватывая инициативу, он выпутался из захвата и сжал грудь что было сил, толкнул её от себя. Сосок под ладонью скукожился; хозяйка охнула и поддалась, запрокинув голову. Малец наконец смог просунуть вторую руку к растёртому стручку и освободить головку. Перехватив того за основание, Ио принялся водить им по дорожке, достаточно жёстко нажимая кончиком. Головка была горячее всего члена, поэтому работницу пробрала новая волна дрожи и стонов. Сложив руки на балке, сжимая ту до белизны в костяшках, она показывала всю свою чувственность, не скрываясь, не контролируя.
Ио продолжал свои настойчивые неостановимые ласки до того момента, как Лейлу не начало мягко трясти. Она была готова к волне, но... игра продолжалась.
- Что... ты делаешь? - с наигранным недовольством простонала лошателая.
- Продлеваю наслаждение... - мягко улыбнулся Ио, смотря ей в глаза.
Было жестоко замедляться в такое время, но малец оказался одержим властностью. Если работница так хотела контролировать его, то почему он не имеет права контролировать её? Жестокая пытка... Центаврида успокаивалась медленнее, чем впадала в негодование.
- Я не разрешала... тебе замедляться, - на скулах её заиграли желваки.
- А я должен был... спрашивать разрешения? - Ио уверенно гнул свою линию. Пальцы сжали большой сосок труженицы; та в ответ тихо зарычала.
Малец настолько зациклился на злом лице хозяйки, что потерял из виду её руки. Этим она и воспользовалась, прокинув руку вниз и обхватив стручок Ио вместе с яичками. Хватка была настолько сильной, что Ио вскрикнул, сжал зубы до боли в челюстях. Он старался что-то сделать, отстранить ненавистную руку, сорвать её, но она предательски тянула за собой всё хозяйство. Боль медленно сменялась онемением, сквозь которое проникала неимоверная пульсация крови.
- Отпусти! Так нельзя, так нельзя! Это жестоко! Я же ведь не для боли всё делал, не ради этого! - быстро заговорил Ио, сбиваясь в дыхании. Хватка, к счастью его, ослабилась, но попытки одёрнуть руку успехом не венчались.
- Ты волну мою контролировать будешь, м-м-м?! Я сама решаю, когда это сделать, а когда нет. И ты получаешь удовольствие, только когда я получаю его. Это уяснил?! - хватка усилилась.
- Да! Да! - ...и снова ослабилась.
- Тогда подчинись мне. Скажи это.
- Нет, нет... - Ио отчетливо чувствовал, что слабеет. Напряжение будто высасывало из него жизнь. «То в страсть, то в боль... Ох уж эти... центавриды... ох...»
- Скажи! - и снова хватка начала усиливаться. Такого падения Ио себе позволить не мог.
- Нет! - малец сцепил зубы с губами, смотрел в глаза Лейлы так спокойно, как мог, да и вообще постарался расслабить лицо. Он не даст ей такого счастья...
- Упрямый двуногий... мргх! А знаешь, плевать! Тьфу просто! Ты у меня всё равно волну пустишь быстрее. Как миленький! Ещё никто так не унижал Лейлу!
Лошателая уже продумала план страстной мести. Первым делом она властно развела ноги Ио своими передними копытами. Затем, сомкнув копыта, она под ослабленное мычание мальца пригнула его стручок вниз и медленно двинулась лошадиным телом вперёд. Головка коснулась низа дорожки, поводила немного по ней, а потом начала так же медленно входить между мускулами копыт, разводя складки кожи сверху. Когда член полностью пропал там, оба напряжённо выдохнули.
Хоть теперь рука не имела над Ио власти, но между копыт было очень тесно. Стручок сжимался со всех сторон, причём мышцы не прогибались взамен. После столь жёсткого обращения расслабление казалось неимоверно приятным, словно питьё жарким днём.
Хозяйка несколько раз неторопливо отвела тело назад, не обнажая головку стручка, затем налегла снова. Тихо постанывая от возбуждения, она принялась двигаться энергичнее, уже не делая передышек. Вид возбуждающего, методично двигающегося, блестящего от пота тела работницы закрывал всякую обиду Ио. Он почувствовал, что от слабости и наслаждения отдаётся энергии Лейлы, даже дышит с ней в ритм. В голове уже суетились фантазии о том, как же он обернёт всё в свою сторону, хотя делать этого по большому счёту и не хотелось. Уязвлённое самолюбие завлекало пеленой страсти.
- А ты... сопротивлялся... Я же... говорила... что лучше... подчиниться... Тогда бы... сразу... так было... - труженица часто прерывалась, чтоб набрать воздуха, и сделать ещё одно плавное движение. Не забывала она и постанывать. - Это как... с вашей бабой... только... по-настоящему... по-свободному... по-звериному... хэ-хэ...
Ио положил руки на стан Лейлы, сжал его, никак не мешая её движениям. Она положила свои руки поверх его, выгнувшись в спине. Когда стручок полностью пропадал «на пути», её напряжённый пресс касался его пресса и грудины. Ио склонил голову между крепких грудей центавриды, сначала вдыхая их запах, затем целуя там кожу.
Слух начало мягко нарушать странное чавканье.
- Хорошо, малыш... хорошо... Я хорошо... имею тебя и... ты пускаешь... свои соки... между копыт и... на дорожку... Чувствуешь тепло? Чувствуешь... - лошателая начала двигаться немного активнее.
- Я тебе не малыш... - пробубнел Ио меж грудей. Его горячее дыхание обжигало ей кожу.
- Почему ты... такой... Мы ведь одни и... я имею тебя и... никто не узнает... - хозяйка уже не могла остановится. Волна медленно нагоняла её. - Ты можешь... позволить себе... быть слабым... поддаться... не сопротивляться... Подчиниться... Пока ты такой... ты делаешь... только хуже...
- Подожди-подожди... - малец чувствовал крайнее напряжение, крайнее желание спустить волну, но что-то его останавливало. «Моё самолюбие, наверно... - прикинул вариант Ио. - Не надо унижать мужчину по чём зря... Всё-таки мужской дух не изменить... хэх»
- Вот этого... подождать? - злорадно ухмыльнулась Лейла. - Так вот же...
Она упёрла передние копыта между ногами Ио под самую нижнюю балку. Казалось, теперь она не сможет двигаться лошадиным телом назад, но это и не требовалось. Не сгибая копыт, вдохнув натужно, работница выгнулась лошадиным телом назад, опускаясь вниз. Зажатая головка стручка опускалась вместе с ней, доставляя им обоим неимоверные ощущения. В нижнем положении член больше коснулся дорожки, что заставило хозяйку застонать, выдыхая. Затем она поднялась вверх, так медленно, чтоб не допустить чавканья. Ио запрокинул голову и слегка сдвинул ноги, чтоб быть немного выше. Теперь его нос не удерживали груди, поэтому можно было стонать вдоволь.
Центаврида задвигалась активнее и напористее. Ио чувствовал её копыта на внутренних частях своих бёдер, её движения, её накал. Крепкий пресс труженицы расслаблялся при движении вниз, чтоб напрячься на пути вверх. Там, на самой высокой точке, пятки Ио лишались опоры; мальца слегка приподнимало. На самой нижней же стручок так приятно оттягивало вниз, что не было мочи сдержать стон. Его не сдерживала и партнёрша.
- Видишь... как хорошо... получается... - простонала Лейла, поднимая опущенную голову Ио за подбородок. Соединившись с ним взглядом, она выгнулась и начала мять свои крепкие груди, не прекращая движений лошадиного тела. Дыхание снова подводило лошателую. - Нравится... то, как я... тебя имею...
- Да...
- Знаю... хэ-хэ... Я уже говорила... что выносливая... Так будет продолжаться... пока ты не... пустишь волну... малыш, - хозяйка закусила губу. Ласкать себя на глазах у Ио, не останавливаясь в движениях лошадиным телом ей безумно нравилось.
- Или ты... - слабо улыбнулся Ио. Его руки двинулись выше, по талии и на грудь. Работница отдалась ему грудями и положила свои руки тому на плечи. Малец уравнял ритм ласки руками с движениями самой работницы. Пальцы не переставали играться с сосками.
Отдохнув телом, Ио почувствовал прилив силы. Он принялся двигаться своими бедрами в ритм движениям центавриды. Она задвигалась активнее, желая «скинуть преследователя», но малец и там смог подстроиться в такт. Смотря друг другу в глаза, она сверху и он - снизу, они мычали, стонали, охали и ахали, ничуть этого не стесняясь.
- Покажешь... как ты это делаешь... Покажи... - страстно и громко прошептав, Ио ухватил Лейлу за правую руку и положил её ей же на дорожку, прижав своей сверху. Не останавливаясь и напрягая пресс, труженица рефлекторно выгнулась в спине. Малец принялся водить её рукой вверх и вниз, затем по малому кругу. Он увлекал её, она ничего не могла с собой поделать.
- Я... я имею тебя... - хозяйка ещё ускорилась. Её нижняя губа затряслась.
- Уже нет... - Ио начал отпускать руку, понимая, что хозяйка и так хорошо ею двигает. - Я буду двигаться так быстро... как ты будешь ласкать свою дорожку...
С непониманием, но не останавливаясь, лошателая уставилась на Ио, широко открыв рот. Её трясло, она не могла остановиться; когда с её нижней губы слюнка пустилась мерцающей, протяжённой слезой на груди - Ио уже перехватил инициативу и двигал бёдрами активнее, чем двигалась сама работница. Причиной этому были исключительно участившиеся движения её рукой. «Извини, но ты пустишь волну первой и на этот раз...» - подумал Ио, загадочно ухмыльнувшись.
Рука Лейлы вышла на новую скорость и малец подхватил её. Центаврида вскрикнула, дрожа всем телом так сильно, что Ио побоялся жёсткого удара грудью. Он крепко обнял её, не вынимая стручок; положил голову на грудь ухом. Будто желая передать свою дрожь, своё наслаждение, партнёрша обняла мальца в ответ. Стоны начали понемногу затихать и замедляться. Он уже знал, как она слабеет после волны, поэтому упёрся ногами покрепче и не дал ей упасть.
- А ведь я мог сбить её руку с помощью магии... Почему до меня сразу не дошло? - наслаждаясь волной Лейлы, Ио призадумался. Внутри себя он чётко ощутил стержень своей магии Света. Казалось, он совершенно забыл о ней в прекрасном и по совместительству болезненным акте единения... соитии даже. - Хотя... может оно и к лучшему. Я везде маг, это обуза для меня... Сейчас я почувствовал себя человеком, это прекрасно. Я могу быть сильным и брать инициативу на себя. Я могу быть слабым и не бояться этого... нет, не всегда, кхм. В любом случае, хотя бы на время я избавился от своей ноши. Лейла даже не представляет, какой шанс она мне дала. Пожалуй, пусть так будет и дальше...
Стручок Ио, так и не достигший своей волны, медленно охлаждался вслед за телом центавриды.
***
- Почему ты не пускаешь волну? - проворчала Лейла, опираясь на мальца и не отпуская его из объятий. - Я что, шутка для тебя? У меня крепкие губы, большие сиськи, пресс набитый, дорожка горячая, как из горна! Ты должен был пустить волну для меня! Я хочу, я беру, как хочу, всем, что есть... а ты не даёшься!
- Ты... ломаешь меня. Я что, совсем ничего не значу для тебя?! - казалось, лошателая вот-вот заплачет. Ио принялся ласково гладить её спину и волосы.
- Я и сам не знаю... Я чувствую, что оно подходит, но... не могу. Ты очень мне нравишься, очень меня возбуждаешь. Я наслаждаюсь тем, как имею тебя.
Вина подступила комком к горлу Ио. И вправду, труженица делала всё, подчинялась и подчиняла. Её человеческое тело (и часть лошадиного) были вершиной желаний мальца. Всё нравилось, всё возбуждало и стимулировало, но... «Если так будет продолжаться и дальше, то я точно не завершу дело, - размышлял Ио, не прекращая ласкать хозяйку. - Надо подумать»
В раздумьях прошло немного времени, центаврида смогла успокоиться и восстановить силы. Она немного отошла и вдумчиво осмотрела стручок; спокойно обхватила его своей рукой и принялась медленно поигрывать им. Чувствуя за собой вину, Ио не сопротивлялся; взамен он сфокусировался на своих ощущениях. «Ей нужно снова возбудиться...»
На этот раз в движениях работницы не чувствовалось стремления к боли, страданиям, ко власти... последнего, разве что, чуть-чуть. Это приносило Ио нескрываемое удовольствие. Вторая рука хозяйки двигалась по его телу, лаская грудь, кубики пресса, затем переходила на хозяйку, её крепкие груди. После этого тело мальца снова поддавалось ласкам и круг замыкался. Он хотел закрыть глаза, отдаться ласкам, но не переставал смотреть на это медленное, спокойное и возбуждающее действие.
- Нравится... иметь? - мягко спросил он, поправляя волосы Лейлы. Заметив тонкие дорожки слёз на её лице, заботливо вытер и их. Никакого сопротивления не последовало.
- Да, - задумчиво улыбнулась лошателая, при этом ещё и краснея и совершенно этому не смущаясь. Возможно, причиной также были столь же мягкие ласки её груди руками Ио.