Невидимые

Выходные Майи прошли весьма нервно, всё благодаря матери. Сначала Инна перемыла всю посуду и вычистила ванну. Это можно отнести к плюсам. Ещё её мама предлагала посмотреть вместе фильм, чему Майя несказанно обрадовалась, но просмотр фильмов превратился во что-то странное и выматывающее.

Инна разревелась на середине фильма. И Майя бы поняла это, если бы там был действительно трогательный момент, но героиня просто жарила котлеты. А потом мать пристала к ней с разговорами:

-И чего ты молчишь?

-Ну, я смотрю. Тут сейчас самый интересный момент, будет ясно кто убийца.

-Ты не хочешь меня поблагодарить? Ведь я тебя вырастила, а могла бы оставить, как твой папаша...

-О боже, мама...

-Почему ты выросла такой неблагодарной?

Майе пришлось уйти в комнату, чтобы не нарваться на новый скандал. Кто убийца она так и не узнала.

А на завтра мать встретила дочь заявлением о переезде:

-Мы продаем квартиру и переезжаем в деревню.

-Что? - переспросила Майя. "Что" было очень похоже на "чо", но Майе хотелось думать, что она всё-таки сказала "что".

-Там курочки, гуси и свежий воздух. Всё для твоего блага.

К вечеру Инна об этом уже не говорила. Подействовали на неё слёзные уговоры Майи или ей самой надоела эта идея было сложно сказать.

В понедельник Майя судорожно собиралась. Она проспала, потому что просто не услышала будильник. Или в полусонном состоянии сама выключила его и сейчас не могла уже вспомнить об этом. Мать не соизволила её разбудить. А вчера допоздна изливала ей душу. Ничего нового Майя не узнала - она плохая и неблагодарная дочь, которая мешает своей матери да и всем вокруг.

Сейчас же Майя бежала в школу, опоздав на нужный автобус, и в её голове крутились мысли о книги с мифами, девочка будто видела эту старую и потрепанную обложку.

Она забежала в библиотеку за десять минут до начала первого урока и сразу же направилась к тому месту, где в пятницу оставила книгу. Но там её не было. Она в панике прошлась мимо всех шкафов, но ни на одной полке не заметила нужную красную обложку.

"Красный - цвет революции. И крови. Кровь и революция - почти одно и то же" .

Майя направилась к библиотекарю и тут ей бросилось в глаза объявление о том, что проводится утилизация и любой желающий может забрать себе старые учебник или книги. Последний день, когда можно было спасти книгу, был пятницей.

-Здравствуйте. Простите, а что с теми книгами, которые никто не забрал?

-Мы их уже отправили на макулатуру, милочка, - ответила она, поджав губы. Майе хотелось отправить её к инквизиции с пометкой "ведьма", если та назовёт её "милочкой" ещё раз.

Она вышла из библиотеки и злость прошла, оставив лишь отпечаток вины и сожалений на сердце.

"Что же теперь делать? И что мне ему сказать? Прости, но твоя возможность возвратиться к прежней жизни пошла на макулатуру, не хочешь попробовать тот пончик?"

Она услышала голос, окликнувший её по имени. Майя повернулась и увидела знакомую фигуру Саши.

У Майи в голове словно нажали на "play", только вместо песни она услышала голос Кати:

-Ну интересный, да. Ростом не удался только, жаль. Ой, ты что, с ним общаешься? У-у, ты уверена? Может, на Андреевского посмотришь...

Катя относилась к внешности придирчиво. И к своей, и к чужой. В этом они с Майей никогда не понимали друг друга. Майя смотрела как бы под эту внешнюю оболочку, не находя смысла на ней останавливаться. Да и если бы она так делала, то это было бы лицемерно. Она ходила в простых чёрных джинсах, в зелёном старом (но очень любимом!) свитере, волосы она никогда не могла уложить. И ей после этого оценивать людей, будто они пришли на кастинг в модельное агентство?

Рост вообще её больная тема. Она была сто пятьдесят восемь с половиной сантиметров. Ладно, без половины. Саша на её фоне выглядел баскетболистом.

-Прости, пжлста, - они стояли около окна. Майя отвернулась от снующей толпы школьников к стеклу. Она говорила тихо и пыталась максимально не открывать рот, насколько это возможно. - Я прспала, очень винвата, даже не знаю...

-Ты же не клялась мне добыть её любой ценой, просто пообещала прийти пораньше, - он облокотился на подоконник. Всё его поза выражала открытость, говорил он чётко, не таясь. Положение Майи, казалось, забавляло его. - Ну, не вышло и не вышло, расстрела не будет.

Саша где-то раздобыл толстовку бледно-розового цвета с название какой-то группы. Он провёл рукой по волосам, глаза серого цвета были весело прищурены. В общем, он не выглядел разочарованным, ни капли. Зато у Майи сердце билось где-то в горле, ладонь потели и ей просто хотелось провалиться сквозь землю от безысходности.

-И что же теперь делать...

Саша молча с довольным видом вытащил из-за спины книгу.

Прозвучал звонок. Школьники с гомоном, который мог звучать только поле ожесточённого боя, ринулись по кабинетам. Майя дождалась пока остатки воинов, система образования на этот раз победила, разойдутся по кабинетам. Когда коридор опустел, Майя возмущенно проговорила:

-Ты раньше не мог сказать, что она у тебя?

-Да я пытался это сказать. Просто ты так активно извинялась.

Майя чуть дёрнула головой, чтобы убрать прядку с лица.

-Ладно, пойдём туда, где меня не заметят, если что. Прочтём, что там написано.

-Но у тебя урок.

-Это всего лишь ОБЖ, он нам каждый год одно и то же повторяет.

-Тебе всё равно за прогул влетит.

-Возможно.

-И как ты объяснишь причину своего отсутствия? - Саша скептически посмотрел на неё.

-Хотела сходить к медику, а её не оказалось на месте. Я ждала её, но она так и не пришла, а потом у меня живот прошёл и мне пришлось идти на следующий урок, - Майя не любила врать. Но последнее время ей приходилось это делать всё чаще. Она надеялась что это хотя бы всё не просто так.

-Не очень убедительно.

-Прокатит, - пожала плечами Майя.

Они почти пришли, когда Саша сказал:

-Ты с эти вьющимися волосами и в этом зелёном свитере похожа на папоротник.

Если бы Майя что-то ела, то в этот момент она поперхнулась бы.

-Ну спасибо тебе.

-Это комплимент. Папоротник - это же красиво, эстетично, так сказать.

-Я так и поняла, - Майя едва сдерживала смех. - Это лучшее, что я когда-либо слышала. Вот мы и пришли.

-Хм, это женский туалет? Слушай, может не стоит...

-Если мы засядем в мужском, то это будет ещё хуже. Ты только представь - заходит кто-нибудь, а там я. В женском туалете это не вызовет вопросов, потому что, опять же, тебя не видно.

-Да. Ты права, - как-то неуверенно сказал Саша, но всё-таки зашёл.

Они сели на подоконнике и стали читать.

"Жил на свете великий шаман, чья сила настолько велика, что его имя не упоминают простые смертные. Увидел однажды этот шаман, что юноша из его племени надругался над памятью о предках. Осерчал шаман, наложил проклятье на юношу, который после этого стал невидимкой.

Юноша долго сокрушался. И шаман пожалел его, рассказал, как нужно снять проклятье. Юноша взял землю с могилы матери и отца её, окропил своей кровью. С тех пор он стал видимым, а над предками больше не потешался.

Но магия, которую выпустили на свет, не перестает существовать. Теперь, спустя несколько столетий, проклятье переходит на тех юношей и девушек, которые умерли в мучениях, а при жизни думали, что не нужны ни отцу, ни матери. Да и никому на всём белом свете.

И будет это проклятье переходить ещё много веков, пока магия не иссякнет, ежели иссякнет вовсе".

Саша выглядел очень потерянным. Он весь как-то поник, провалился в свои размышления, при этом нервно оттягивая ворот толстовки.

-Мы обязаны выполнить всё это, - сказала Майя с твердой уверенностью в голосе.