Глава 9
Мария де Гиз стояла в своем кабинете, сжимая в руках письмо так, словно это была сама судьба, решившая сыграть с ней злую шутку.
- Моя дочь... не в монастыре? — прошептала она, и слова повисли в воздухе, как проклятие. Ее взгляд скользнул по пергаменту, где королевская печать Эдуарда Тюдора сияла, словно насмешливая улыбка. - В его руках?! — ее голос прорвался сквозь тишину, и даже ковер под ногами, казалось, вздрогнул.
Она бросила письмо на стол и резко повернулась, ее платье закружилось вокруг нее, как вихрь ярости. Она хмыкнула, но в ее глазах горел огонь, готовый спалить весь Лондон дотла.
Мария де Гиз стояла на холодных ступенях замка Стерлинг, её плащ развевался на ветру, словно знамя побеждённого королевства. Глаза её, обычно столь гордые, теперь были полны тени смирения. Шотландия, её Шотландия, больше не принадлежала ей. Эдуард Тюдор, молодой и беспощадный, уже ждал в зале, его присутствие ощущалось как грозовая туча, нависшая над горизонтом.
- Я капитулирую! — её голос дрожал, но звучал твёрдо.
В зале замерли даже дыхания. Солдаты, слуги, придворные все смотрели на неё, зная, что этот момент войдёт в историю. Эдуард, стоявший в центре, улыбнулся. Его улыбка была холодной, как лезвие кинжала.
Шотландия теперь принадлежит Тюдорам это поняли все. Франция не успела на помощь, хотя письмо отправленное Марией де Гиз так и не дошло до короля Франции.
Эдуард мог вернутся к своей любимой жене Анне Ягеллонке и дочке Елизавете.
1555 год
Однако, кажущееся умиротворение было лишь тонкой пленкой, скрывающей глубокие противоречия. Шотландский дух свободы и независимости, веками закаленный в борьбе с англичанами, не мог смириться с чужеземным владычеством. В глубине гор и долин зрел заговор, плелись интриги, готовилось восстание. Старые кланы, помнившие времена Роберта Брюса, вновь поднимали свои знамена, призывая к отмщению за утраченную независимость.
Эдуард Тюдор, уверенный в своей власти, недооценил глубину шотландского сопротивления. Он был ослеплен личной жизнью и рождением наследника, мальчика, которого нарекли Генрихом. Анна Ягеллонка, королева, происходившая из древнего польского рода, любила своего сына и мечтала о его блестящем будущем, но такое же блестящее будущее она хотела для своей дочери Елизавете.
Она замечала, как вокруг плетутся сети заговоров, как шотландские лорды тайно собираются на своих родовых землях, клянясь отомстить за попраную честь.
Рождение наследника от Анны Ягеллонки, безусловно, укрепило позиции короля Эдуарда на английском престоле, но вызвало ропот среди старой английской аристократии. Их неприязнь к королеве, чужачке с континента, лишь усиливалась, и они искали способы подорвать ее влияние.
В тени королевских дворцов плелись нити политических интриг. За спиной короля зрели заговоры, целью которых было ослабление королевской власти и передел сфер влияния. Шотландское недовольство становилось удобным инструментом в руках английских лордов, мечтавших о возвращении старых порядков.
Напряжение росло с каждым днем. Казалось, достаточно одной искры, чтобы разжечь пламя новой войны, способной поглотить все три королевства. Судьба Англии, Ирландии и Шотландии висела на волоске, и лишь время могло показать, сможет ли Эдуард удержать хрупкий мир в своих руках.
Екатерина де Медичи стояла у окна, её пальцы нервно барабанили по подоконнику. Окружающий мир казался таким же холодным и мрачным, как и её мысли. Генрих вошёл в покои, его шаги были тяжелы, словно он нёс на плечах всю тяжесть королевства.
- Шотландия пала! - сказал Генрих, его голос звучал как удар грома в тишине.
Екатерина медленно повернулась, её глаза сверкали, как лезвие кинжала.
- Проиграли? Или сдали без боя? - её слова были острыми, как её взгляд.
Генрих опустил глаза, его рука сжалась в кулак.
- Эдуард Тюдор... он слишком силён. Он играл в свои игры, пока мы спали! - сказал Генрих.
В комнате повисла тишина, нарушаемая только треском огня в камине. Екатерина подошла к королю, её платье шелестело, как шепот заговора.
- Мы не можем позволить ему торжествовать! - произнесла она.
Генрих посмотрел на неё, в его глазах читалась смесь гнева и желания.
- Что ты предлагаешь, Екатерина? - спросил он.
Она улыбнулась, словно кошка, поймавшая мышь.
- У нас ещё есть карты на руках. И я знаю, как их разыграть! - сказала Екатерина де Медечи.