Любовь и другие несчастья

Первые дни на море пролетели, как в тумане. Я уже не первый раз отдыхаю с родителями в Турции, за что её и обожаю. Она постоянно приподносит какие-то сюрпризы. Например, в этот раз это Матвеев и его самодовольная ухмылка, которую теперь я наблюдаю каждое утро, обед и вечер. Постоянно. Круглые сутки он маячит где-то рядом, так что к исходу третьего дня уже более-менее привыкаю.

Наши номера, как уже можно было догадаться, были соседними. Нас с Даней вновь разделяла одна чертова стена. Одна, а такое чувство, словно комнаты находились в разных корпусах отеля.

Как оказалось, родители действительно взяли много всевозможных экскурсий, куда дружно решили потащить и нас с Клоуном за компанию. Мы каждое утро спускались с этажа на лифте вместе. Завтракали вместе. За одним столом. Будто одна большая семья. Потом отправлялись на первую экскурсию и даже в автобусе— о чудо, даже не верится— сидели вместе.

Я даже свыклась с тем, что каждый вечер мы так же должны были терпеть себя в обществе друг друга и совместно ужинали в ресторане нашего отеля. Каждый день нашего отдыха был наполнен бесконечным количеством энергии, которую хотелось куда-то выплеснуть. И каждый день во что-то новое. Неизменным оставалось одно— его взгляд, прикованный ко мне. Мы сидели за нашим стоиком— он смотрел на меня. Шли в ресторан— он смотрел на меня. Ехали в автобусе на экскурсию— он смотрел на меня.

Кстати, так развлекался не только он один. Временами и я не могла отвести от него взгляд, почему попадалась с поличным, когда он поворачивался ко мне и с насмешкой наблюдал за тем, как я внезапно прихожу в себя и отворачиваюсь, слегка краснея. Но я совсем не была готова к одному единственному случаю на третий день нашего отпуска.

Зевая, я выхожу на балкон нашего с родителями номера, который выходит на сторону моря. Мои глаза только слегка открыты, потому что в восьмом часу уже во всю греет и слепит солнце. Единственное, что я успела схватить перед выходом на балкон— стакан прохладной воды.

Хвастаюсь рукой за ограждение и делаю первые жадные глотки. Жить не могу без стакана воды сразу же после сна. Наслаждаюсь видом на утреннее спокойное море. Там всего пара человек. В моей голове проскальзывает мысль, что тоже отдала бы всё на свете, чтобы ещё до завтрака искупаться в освежающей, слегка теплой воде.

Ненароком мой взгляд скользит в сторону балкона Матвеевых, который располагается прямо через небольшую перегородку от нашего и я застываю на месте.

Прямо на плетённом стуле за небольшим просвечивающимся столиком сидит никто иной как Клоун. В его руках уже каким-то волшебным образом с самого утра появилась кружка кофе.

Вот как— как?!— можно было не заметить его с самого начала?

Его самодовольная ухмылка уже говорит о том, что сидел он там с самого начала. К слову, именно эту ухмылку он и пытался неуклюже-специально замаскировать тем, что поднес к своим губам кружку кофе и сделал глоток. Но глаза то его не прекращали смеяться надо мной! Они всё так же следили за мной так, словно я была кроликом под наблюдением в какой-то лаборатории.

Медленно я начинаю закипать от того, что ему с меня весело. Отворачиваюсь, попутно закатывая глаза и делая еще один глоток воды, пока мои пальцы с силой сжимают стакан так, что он мог в любую секунду лопнуть.

Мою злость охлаждает ветер, который поднимается в одно мгновение. Но злость сменяется растерянностью, а потом и бесконечным смущением. Ветер приподнимает края моей короткой лёгкой футболки, которую я уже давно использую для сна. Приподнимает настолько, что Матвееву сразу же становится частично видно мою оголенную грудь прямо под ней. Не целиком, но всё же...

Моё лицо заливается красным цветом и, когда я поспешно удаляюсь в свою комнату, невпопад вновь бросаю взгляд на Матвеева. Он с ошарашенным лицом сидит всё на том же месте, но в последнюю секунду перед тем, как я скрылась с балкона, я была уверена, что четко рассмотрела слегка покрасневшие щеки парня.

О, Боги, что я натворила..?

***

Ровно тем же вечером мы прогуливались по торговым центрам и оживлённым улицам Турции. Я до сих пор прятала свой взгляд, помня о том, что было утром. Никто из нас не напоминал о случившемся, но даже присутствия поблизости кого-то из нас уже хватало для того, чтобы во всех красках обо всём вспомнить.

Уже понемногу темнело, а мы не совсем успевали на ужин в отеле, поэтому решили забежать в одну из кафешек на нашем маршруте. Родители ещё пару часов назад отделились от нас с Матвеевым, что не очень то и помогало отвлечься от лишних мыслей.

Не сговариваясь с Даней, мы направились чуть ли не в первое попавшееся кафе, но довольно милое, домашнее и уютное. Внезапно он взял меня за запястье и потянул в сторону столиков на улице.

— Займешь место, а я сделаю заказ,— произносит лишь он и буквально усаживает меня за свободный столик.

Проходит пара секунд, пока я— по случайной вероятности— не оглядываюсь и не замечаю своего любимого турецкого актера из сериала, беседующего со своим, очевидно, знакомым. Даня ещё не успел даже отойти от столика, как я хватаю его за низ свободной майки и тяну к себе.

— Пипетка, ты чего?— хмурится он, а я даже не обращаю внимание на столь ненавистное детское прозвище, слетевшее с его губ.

Мой взгляд полностью сосредоточен на актёре, столик которого расположен прямо около входа в само кафе. Прямо там, где должен пройти Клоун.

— Да тише ты!— шикаю на него, не выпуская из крепко сжатого кулака его футболку. Кажется, только это держит его около меня. В моём голосе сквозит напряжение, словно передо мной не мой кумир, а какой-то террорист.

Матвеев, походу, решил окончательно свести меня с ума. Он слабо дотрагивается указательным пальцем моего подбородка и приподнимает его вверх, заставляя отвести взгляд от актёра и перевести его на Клоуна.

— Дашка, ты меня реально уже пугаешь,— хмурится он, вглядываясь в мое лицо и рассматривая его со всех возможных ракурсов.— У тебя температура или ты уже сходишь с ума? Если второе, то предупреди меня заранее— я хоть в бункер спрячусь.

Я закатываю глаза и скидываю его руку со своего подбородка.

— Придурок..— тихим шепотом.— Видишь, кто там сидит?— аккуратно киваю в сторону запримеченного столика.

Матвеев переводит взгляд в указанном мной направлении и я слежу, как его брови изумлённо и довольно медленно ползут вверх.

— И что тут такого?— всё так же непонимающе поглядывает он на меня.— Нет, Пипетка, ты всё-таки заболела. Во всем виноват ветер по утрам, да?— хитро ухмыляется и с наслаждением наблюдает за тем, как я краснею до кончиков ушей.

Вот, гад, даже сейчас помнит об этом!

Пихаю его локтем в бок и вновь киваю в сторону актёра.

— Не тупи, Матвеев, мне срочно надо взять у него автограф,— глаза загораются полной решительностью.

— Я то здесь при чём?

— Ты мне его и достанешь.

— Кого? Мне тебе актера притащить или автограф?

— Господи, у тебя хоть капелька мозга есть или голова пустая? Хотя нет, не отвечай, просто иди и возьми у него автограф.

Начинаю его подталкивать в нужном направлении, но он упирается.

— Это нездоровый фанатизм,— ухмыляется и качает головой одновременно.— Ты чё, настолько сохнешь по нему, что ноги не держат, что сама не можешь подойти?

— Матвеев, я тебя много о чём прошу?— прищуриваюсь в ответ.— Себя вспомни, когда в четвертом классе случайно столкнулся со своей любимой певицей. Вот у кого ноги тогда тряслись, а со мной всё в порядке! Иди давай!

Матвеев бросает в мою сторону ещё один возмущённый взгляд, когда я его контрольно подталкиваю его ещё дальше и он всё же идёт к тому "счастливому" столику.

Вижу, как Матвеев подходит к актеру и начинает что-то яро объяснять и в итоге указывает в мою сторону. На меня переводит взгляд актер и я чуть не вжимаюсь в стул, на котором сижу. Он улыбается и машет мне рукой, а потом что-то говорит Клоуну и ставит автограф на открытке, которую предварительно вытащил из своей сумки.

Пока он всё это делал, меня пилил ещё один взгляд— на этот раз уже Матвеевский. Я перевожу на него пылающий огнем взгляд и коротко жестикулирую, что ему не жить. В ответ получаю воздушный поцелуй и тут же замираю. Вся ненависть будто испаряется, а я прожигаю пытливым взглядом спину Матвеева, когда тот принимал подписанную открытку и что-то говорил в ответ на, очевидно, улыбчивые пожелания.

Матвеев вновь меня опозорил.

Блеск.