Глава 1. Ночной звонок
Гроза во всю бушевала. Ночь была столь непроглядной, что даже желтоватый свет уличных фонарей пожирала тьма. Видимость снижал и дождь, стеной льющийся с аспидно-чёрных небес — так темны они были той злосчастной ночью. Вот уж не повезло оказавшимся на улице.
Комнату Российской Федерации освещали лишь редкие вспышки молнии за окном. Ни грозные раскаты грома, ни беспрерывный и громкий стук крупных капель дождя о стеклопакет не могли разбудить спящего юношу. Ему снились весьма неприятные сны, и он всё никак не мог продрать глаза, чтобы прекратить этот кошмар, из раза в раз повторяющийся уже которую ночь.
Подобие человека тянуло к нему свои конечности, рыдая и звывая не человеческим голосом. Оно молило о помощи. Россия с трудом узнавал в этом нечто своего покойного отца. СССР тянулся к нему, пытался подойти, — или подползти, РФ было трудно различить хоть какие-то конечности снизу, — но тщетно, словно что-то держало его. А сам Росс, вопреки всем законам кошмарных снов, бежал от него как можно дальше, и время вокруг него не замирало, тьма, которой представлялся Союз не пожирала его, пробуждая напуганный мозг, он действительно мог убежать. Парень точно знал: эта тварь, сотканная из самых сокровенных страхов — его отец, и пусть глаза его, кислотно-жёлтые, не внушающие доверия, смотрели с болью и мольбой, у него не возникало никакого желания приблизиться или обнять родителя, отдаваясь в объятия мрака и, может быть, самой смерти. Он не хотел погладить его щёку и спросить, как там дела по ту сторону гроба, не хотел даже смотреть в это подобие лица, напоминающее театральную маску.
Кошмарный сон прервал зазвонивший телефон. Наконец очнувшись, РФ судорожно нашёл мобильник на подоконнике у кровати, едва не выронил его из неожиданно ставшей ватной руки и, проворчав, что приспичило ж кому-то в три часа ночи звонить, взглянул на экран, позабыл о сонливости. Большими белыми буквами на небольшом экранчике кнопочного телефона было написано: «Папа». Тогда ещё телефоннын номера взламывать не умели, да и чёрт ты провернёшь подобный трюк на кнопочном сотовом, а РФ точно помнил, что избавился от телефона, принадлежавшего его родителю вместе с сим-картой. Найти их точно никто не мог. Несомненно, юноша подумал, что это глупая шутка, но разумному объясненю ночной звонок не поддавался. Чёрт дёрнул его поднять трубку.
—Алё, — осторожно спросил парень, ощущая, что мозг вновь потихоньку отключается.
—Сынок? Это я, твой папа, — послышался голос, но помехи связи не дали хорошо расслышать человека на той стороне.
—Мой отец мёртв. Мужик, это глупая и аморальная шутка, — РФ нахмурился, наполняясь спонтанным желанием врезать звонящему. Он хотел было уже сбросить, как вдруг помехи утихли и на той стороне действительно заговорил его отец.
—Я понимаю, в это трудно поверить, я сам до сих пор не до конца понимаю, что происходит, но это правда я, ты слышишь, Россия? — голос мужчины казался неприлично запуганным. Но это был СССР. Тот же тембр, низкий бас и хрипотца, манера речи. Никто не мог повторить этот родной голос в точности. —И я, кажется, тебе звоню из Ада…
—Россиюшка, зайчик, ты чего тут шумишь…? — потирая глазки, Беларусь заглянула в комнату. В полумраке, освещённая лишь голубым светом сверкающих молний, она чем-то напоминала призрак.
—Это Белоруссия? Россия, милый, это она? — Союз услышал дочь и отчаянно закричал в трубку.
—Да… — машинально произнёс РФ. —Она, папа…
—Ты бредишь, Россиюшка? Или лунатишь? Эй… — девушка, словно проплыв по комнате, приземлилась рядом с братом, положив голову на плечо парня.
—Нет… Нет. Беларусь, милая, ты только послушай! Это же он? Правда он? — РФ сунул ей мобильник. Голубые глаза глядели ей в лицо, ища в немом отчаянии ответа в её золотистых, какие когда-то были и у СССР глазах.
—О чём ты, что такое? — она поднесла телефон к уху и обратилась к человеку на проводе.
—Белоруссия, крошка моя, это ты? Моя милая, как я скачал по твоему голосу! — голос прозвучал с доброй усмешкой.
Ахнув, девушка выронила телефон.
—Н-Не может быть… Нет, так же не бывает… — бормотала испуганная Беларусь.
—Это он? Мне не кажется, это он? - РФ потряс её за плечи.
«Не могли же мы вдвоём сойти с ума одновременно? Не могли же, правда ведь?» - билась в голове юноши одна единственная мысль.
Что произошло той ночью Россия так и не смог понять. Казалось, рассудок его в тот день помутился и некоторые воспоминания рассыпались в прах, навсегда оставив эти события в тумане.
Туман. Проклятые, зловонные испарения резали Союзу глаза.
«Это точно туман, а не слезоточивый газ?» - терялся в сомнениях СССР.
Мужчина всё ещё озирался по сторонам, пытаясь понять, где он находится. Вокруг были лишь деревья. Их чёрные стволы возвышались над головой, уходя верхушками в ещё более непроглядную мглу наверху.
«Странно, - подумал Союз, - ведь обычно туман гуще у земли.»
И он вновь задумался о том, а точно ли это туман.
Советский Союз сидел на ветке. Здесь он наконец смог поймать сеть и отдохнуть от беготни. Его мучали видения, казалось, что там и тут за ним следят, а ощущение дыхания в затылок заставляло сердце замирать. Его, взрослого мужчину с военной выдержкой, брала такая жуть, что он порой сомневался в своей вменяемости. На дереве паника оставила его.
«Нужно почаще залезать наверх,» - решил для себя русский.
Листьев на ветках не было, а если и встречались кое-где, то от одно лишь касания рассыпались в труху. Из интереса Союз тронул один, тем самым выяснив это.
За деревьями не было видно ничего. Небо, если пространство, в котором он находился можно было делить на "верх" и "низ", было серым, казалось, без каких-либо текстур. Ни облаков, ни просветов солнца. Было холодно и сыро. Туфли СССР, в которых его похоронили, насквозь промокли. Он не знал, кто додумался положить в гроб тёплый плащ, его любимую бензиновую зажигалку, спички, нож и телефон с симкой, на которой был лишь один номер, его старшего сына, РФ, но был этому кому-то безусловно и бесконечно благодарен. Союз точно помнил, что умер, помнил, как остановилось его сердце. Но очнулся он в холодной и сырой яме, а не в деревянном ящике с него ростом. Рядом лежал плащ, по карманам распихали все вышеперечисленные вещи. Выбравшись, он увидел вокруг себя кладбище. Могил здесь было немного, и только одна его могила была с крестом. Он знал, где находится, и он знал, чьи неприкаянные души бродят вокруг надгробий и истошно воют, страдая больше, чем в аду. Совет попытался заговорить с призраками, но никто даже не смотрел на него, не отзывался на голос. Они ходили и выли, ходили и выли. Бросив попытки разговорить мертвецов с осознаем того, что дело это гиблое, СССР вышел на дорогу. Она, казалось, была бесконечной, ведь столько бы он не шёл по ней вперёд, она не кончалась, не уходила в поворот, не обрывалась тупиком. И тогда СССР решил остановиться, попытаться позвонить. К его удивлению, он дозвонился <i>до живых.</i>
Россия подобрал телефон, вновь прижал к уху.
—Где ты, пап? - спросил он.
—Если бы я только знал, сынка, если б я только знал... - человек на проводе вздохнул.
—Опиши, что вокруг тебя, - попросил РФ, ложась на кровать. Тело отказывалось держать его в сидячем положение, утомлённое дневной рутиной.
—Лес, здесь только лес, - мужчина ещё раз окинул местность вокруг себя взглядом. —И туман... Было кладбище, но я давно уже оттуда ушёл.
—Не похоже на ад, - вздохнул юноша. Грань между реальностью и сном стёрлась для него. На утро, увидев входящий вызов и перезвонив, он поймёт, что то, что казалось глупым сном оказалось жестокой реальностью. И реальность эта схватит за горло холодной рукой и будет душить, наводя страх и панику. —В аду должны быть озёра лавы, черти, котлы с грешниками...
—Кто ж с того света возвращался, чтобы точно знать, каков ад? Сынок, мне трудно говорить об этом, но...
—Тебе нужна помощь, я знаю, - вздохнул парень. Он знал своего отца, знал, как он преподносит информацию, которая для него казалась чем-то постыдным. Больше всего СССР не любил просить о помощи. —Но как я могу тебе помочь?
Союз притих. Он знал, как сын мог ему помочь. А ещё об этом знала Беларусь, именно поэтому мужчина так резко замолчал.
—Алё? Ты чего молчишь? Связь пропала? - РФ убрал телефон от уха и нажал на кнопку. Входящий вызов шёл.
—Россия, - наконец заговорила белорусска. —Он молчит, потому что... Мы немного тебя обманули.
—В каком это смысле? - приподнявшись на локте, юноша в непонятках посмотрел сестре в глаза.
—Да это... Понимаешь... Дело в том, что... - девушка мямлила, не то не в силах собраться с мыслями, не то из-за того, что не хотела сознаваться.
—Да в чём дело? - РФ нахмурился.
Бел собралась с мыслями и хотела уже ответить, как вдруг в дверь громко забарабанили. Она испугалась и подскочила на месте, а потом взглянула на тёмную глазницу дверного проёма, ведущего в коридор. Россия посмотрел сначала туда же, потом на сестру, затем снова в коридор, встал и вышел из комнаты, ударился локтем об угол, тихо выругавшись и, подойдя к входной двери, прижался к ней ухом.
—Кто? - грозно спросил парень.
—Это я, Германия! - ответил дрожащий голос в подъезде. —Россия, молю, открой!
Вновь тяжело вздохнув, парень отпер все три замка и распахнул дверь. В квартиру ввалился Германия. Вид у него был такой, будто он самого дьявола только что увидел. К уху он прижимал телефон.
—Что с тобой? - зевая, поинтересовался русский, а затем сложил руки на груди и упёрся спиной в стену позади себя.
—Пожалуйста, не выгоняй меня с криками о том, что я сошёл с ума, просто выслушай! - взмолился немец, хватая его за плечи.
—Рассказывай давай, - крепкие мужские руки обняли его за талию.
Германия вначале замер, не ожидая объятий, но потом собрался с мыслями и выдал на одном дыхании:
—Мне позвонил мой отец! Мёртвый отец, понимаешь? И это... Это правда он! Это его голос, его манера и нервные выкрики, это реально он! Но это же... Это же антинаучно... Боже, Россия, пожалуйста, верь мне, я не сумасшедший!
То, что сказал ему немец, в изумлении распахнуло глаза РФ, обрамлённые белыми ресницами.
—Так тебе тоже...? - теперь уже он схватил Геру за плечи и потряс.
—А что, и тебе твой позвонил...?
—Да! Да, и это точно он! Я... Я выбросил телефон отца и симку сломал, никто не знает ЭТОТ мой личный номер, понимаешь?! У меня их три: рабочий и два личных, из двух последних я дал один только Беларуси и отцу, но Бел со мной, и она не станет так шутить!
—Зачем так шифроваться...? - спросил Германия совсем не в тему.
—Чтоб не мешал никто. И ещё я с него Белке порнуху кидал... Кхм, да неважно! Беларусь, кажется, что-то знает. Пойдём её спрос...
—Да, братик, я кое-что знаю... Например то, что тела отца в той могиле, к которой ты ходишь попросту нет, - с виноватым видом сестра РФ взглянула на них, выйдя из комнаты.
Россия и Германия переглянулись, а затем обратили внимание на неё. Беларусь вздохнула. К ней пришло осознание того, что придётся раскрыть тайну, уже десяток лет хранимую ей.