Глава 18
Спалось мне всю неделю плохо и беспокойно. Осознание того, что Мэтью спит, практически, через стенку от меня – слишком будоражило и волновало. Так как наши отношения стали еще более теплыми, и наше общение было довольно тесным и не лишенным телесного контакта, я покорно попрощалась со своей рассудительностью.
А что делать?
Я, действительно, думала о Мэтью чаще, чем о той же Дженнис, которая вовсю наслаждалась своим отпуском с Филом. Наши старики намекнули, что продлят свое времяпровождение заграницей, и в этот раз, все, что я почувствовала – это радость от того, что я не скоро еще съеду от Мэтью. Смешно, но меня даже не волновали детали того, почему они продляют отпуск. Я поняла одно – я полное отражение своей матери. Потому что потеряла из-за влюбленности все мозги также, как она.
Только на моей стороне хотя бы был возраст, а вот Дженнис и ее головокружительный роман кто спонсировал? Ностальгия по былым временам?
Так что было не удивительно, как сильно я привязалась к Мэтью, и даже если он где-то меня раздражал, я все равно была очарована им. Потому что он был внимательным, добрым, ответственным и простым. Все это приворотило меня к нему надолго и, боюсь, что это может перерасти в проблему.
Проворочавшись в кровати до двух часов ночи, я наплевала на сон, и, поднявшись с постели, тихо вышла из комнаты. Проходя мимо приоткрытой комнаты Мэтью я, конечно, притормозила. Как дура стояла посреди коридора прислушиваясь: спит ли он? Его сопение ясно дало понять, что парень крепко спит и наверняка видит хороший сон, в отличие от меня. Я всегда была любознательной, но вот безрассудным любопытством заразилась только сейчас, когда стала жить с Мэтью. Поэтому, мысленно обругивая свое поведение, я на цыпочках покралась к его двери и заглянула в приоткрытую дверь.
Следующие минут семь, я любовно смотрела на спящего Мэтью. Комнату освещал приглушенный свет ночника, и этого было достаточно, чтобы разглядеть умиротворенное лицо парня. Мэтью развалился на всей кровати, раскинув и ноги и руки. Он спал на животе, прижимая к себе вторую подушку. И в целом выглядел, как мальчишка, домашний и неизмученный какой-то рутиной. Мне хотелось сесть рядом с ним и провести рукой по его спутанным волосам, сонному лицу. Все, чего мне хотелось – залезть к нему в кровать и прижаться к нему, позволяя ему обнять себя со спины.
Но все, чем я могла довольствоваться – это обнимать взглядом спящего парня.
Поэтому, так же тихо выйдя из его комнаты, как и зашла туда, я спустилась в гостиную, где усевшись на диван, включила телик и зашла с телефона в интернет, в надежде хоть так скоротать это время. И все бы ничего, если бы спустя какое-то время на дисплее моего телефона не высветилось имя отца.
Да вы шутите?
Я уставилась на свой телефон, панически сжав его в руках. Отец никогда не звонил мне ночью. Он вообще не так часто мне звонил. И все, что мог придумать мой мозг, это решить, что случилось что-то плохое. Иначе, зачем он звонит мне в такое время?
Чувствуя нарастающую панику, я отвечаю.
- Пап?
- Ханна, дорогая!
Так, голос у отца совсем не тревожный. Я бы сказала какой-то восторженно-громогласный. Это тоже напрягало.
- Я наверно тебя разбудил? Совсем забыл про разницу во времени.
- Пап, что-то случилось?
- Ханна, ты пару минут назад стала старшей сестрой! Сью родила близнецов! Теперь у тебя будет два младших брата!
Мой телефон выскальзывает из рук и я, тихо ругаясь, резко наклоняюсь, чтобы поднять его.
- Ханна?
- Да папа, я слышу. Очень рада за вас. Поздравляю!
Шок полностью парализовал мой мозг. Я разговаривала на каком-то автопилоте, все еще не осознавая, что собственно произошло.
- Ханна, милая, как тебя здесь не хватает! Я надеюсь, что на каникулы ты вырвешься к нам? Хоть посмотришь на близнецов. Им очень повезло со старшей сестрой.
В голосе отца слышалось то тепло, которого мне от него так не хватало. Ком в горле начинал мешать мне создавать видимость того, что я в восторге от этой новости.
- Пап, я тоже скучаю.
- Милая, Сью тоже передает тебе привет. Она надеется, что близнецы будут похожи на тебя.
Я грустно улыбаюсь. Сью нравилась мне и я знала, что она хорошая женщина, которая искренне любит и уважает отца. С Дженнис у нее тоже были нормальные отношения, лишённые злобы или обиды. Одна я придиралась к ней, но думаю, Сью понимала причины, поэтому была так терпелива ко мне.
- Пап, я очень рада за вас. Как Сью? Она в порядке?
- Да с ней все хорошо, сейчас перевели в другую палату.
- А как назовете близнецов?
- Ой, дорогая, еще не решили. Но как придумаем, сразу дадим тебе знать.
Еще пара фраз и мы уже прощаемся с отцом. И как только я выключаю телефон, мозг начинает осмысливать происходящее. Появляются чувства. Эмоции.
У отца теперь два сына. У него дети. Это отдалит меня от него еще дальше.
Где-то в душе я, правда, рада за отца и трепет от того, что я теперь старшая сестра, был, признаю. Но страх и детская обида все-таки были больше, потому что вынашивались с годами. Я скучала по отцу, и я боялась того, что он обо мне забудет. Потому что это нормально, я уже для него не маленькая Ханна.
Но теперь страх стал сильнее, потому что появление в его жизни маленьких детей не могло не отодвинуть меня на второй план. Это было ... это было тревожно.
Поэтому, когда мой телефон снова зазвонил, я уже беззвучно вытирала льющиеся слезы. На этот раз высветилось имя матери.
- Милая, Том только что дозвонился до меня. Как ты?
Я скучала по ней, и это добило меня окончательно. Как девчонка разрыдалась от всего этого, выслушивая ее утешения через телефон. Дженнис понимала, что меня гложет, и меня тронуло, что она сразу после разговора с отцом позвонила мне.
- Милая, все будет хорошо. Отец тебя любит, и ты всегда была папиной дочкой. Он это понимает, хоть ты и не признаешь этого. Поэтому тебе не стоит переживать. Ты всегда будешь занимать в его жизни особое место. Этого никто не отнимет.
Попрощавшись с Дженнис, чувствую уже не такую тяжесть на сердце. Ее слова утешили и вернули мне прежнюю рассудительность. Ненавижу себя в такие минуты слабости, но, увы, и я склонна иногда впадать в истерики.
Отложив телефон, я уже хочу подняться, как случайно бросаю взгляд в сторону прохода и снова столбенею. Там, в дверях, стоит Мэтью. Растрепанный, сонный, в помятой футболке, с отпечатавшимся следом на лице, он стоит в дверях, выражая все свое беспокойство.
За меня.
- Мэтью? – потрясенно выдыхаю я, и парень сразу оказывается рядом.
- Что случилось? – хрипло и обеспокоенно спрашивает парень, сев на диван рядом со мной.
Я все еще удивлена тому, что он сейчас здесь, рядом со мной, что не могу сказать ни слова. Но когда Мэтью ласково берет мои руки в свои, и снова мягко обращается ко мне – я сдаюсь. Захлебываясь в слезах и путаясь в словах, я пытаюсь объяснить ему, что происходит, и довольно скоро оказываюсь прижата к его груди. Мэтью дает мне выплакаться, все время утешая меня и успокаивая. Он гладит меня по спине, убирает с лица мои волосы, заправляя их назад, усаживает меня так, чтобы я сидела практически на нем, и все время прижимает меня к себе. Не дает отстраниться.
Только, когда слезы перестают меня мучить, Мэтью терпеливо вытирает мои мокрые глаза, и с теплой, мягкой улыбкой говорит мне, что все будет хорошо. Что я справлюсь. И это снова трогает меня. Его участие, его поддержка, его отношение.
- Я тебя разбудила, да?
Мэтью, улыбнувшись, качает головой.
- Приснился плохой сон. Потом услышал, что внизу что-то шумит и, когда спустился, уже услышал, как ты говоришь по телефону.
Мэтью снова утирает мое лицо, несмотря на то, что я стыдливо пытаюсь спрятать глаза. Его это только забавляет.
Мэтью усаживает меня на диван, после чего тоже садится рядом, так, чтобы быть мне опорой. Я дико смущаюсь, но он сам пододвигается ко мне вплотную, помогая мне облокотиться о его грудь.
Мы начинаем смотреть какой-то фильм, и все время, пока я лежу на его груди, Мэтью трепетно гладит меня по голове. Успокаивая, как ребенка. И это нормально, что сон вскоре одолевает нас друг за другом, потому что просыпаюсь я ранним утром, обнаружив, что лежу на диване, обившись вокруг Мэтью, все еще сжимающего меня в крепких объятиях.
И в этот момент я была счастлива.
Потому что он все еще был рядом.