Авантюра

Арданерский материк являлся самым элитным курортом во всем Галактическом Союзе. Шикарные отели на белоснежном побережье бирюзового чистейшего моря, идеальный сервис, номера программируемые под запросы гостей, виллы и дворцы элиты всего союза, и полицейские киберы на каждый квадратный метр по две штуки.

Это место считалось не только самым фешенебельным, но и самым безопасным. Здесь вот уже двадцать лет не произошло ни одной кражи, ни одного нападения, ни одной драки, и даже ни одного недовольного клиента не случалось за все годы существования курорта.

Арданер представлялся раем, но райское яблочко было с гнильцой.

Нет, на самом курорте ничего плохого не происходило, но после… Благодаря работе тринадцатого аналитического отдела, мы уже знали, что после происходят и нападения, и похищения тех, кто тем или иным образом приглянулся сильным мира сего.

И первую вспышку интереса к своей персоне я заметила еще в космопорту. На мне было короткое розовое платье, забавные шлепки с цветочком, нежно-розовый в стразиках и с прикрепленной плюшевой игрушкой рюкзак. И поэтому я не особо удивилась, когда мужчина представительного вида, вышедший из выхода для личных крейсеров, остановился, и явно оценивающе оглядел с головы до ног.

Игра началась.

Вторыми были два представителя явно золотой молодежи, спустившиеся по трапу бизнескласса, после женщина, которая вроде как проходила мимо, когда мы заселялись в отель, но я уловила шум с которым она стремительно втянула воздух — дуалка. Спустя минут двадцать мне стало плохо от поданного в качестве комплимента от отеля коктейля, и добрые служащие мгновенно сопроводили меня в медкабинет при отеле.

«Рыбка клюнула, — еще даже до того, как остановилась кровь после забора из вены местным врачом на анализы, сообщил Тэ. — Лот выставлен на продажу. Идеальное белое вино двадцати двух летней выдержки, не откупоренное, с нежным легким вкусом».

Ну что сказать… я впечатлилась.

Дальше мы с «папой» просто отдыхали, мотались по магазинам, валялись на пляжах, носились по аквапаркам. Учитывая мою внешность, раз двадцать как минимум я знакомилась с парнями примерно моего возраста, даже обменивались контактами, но все затихало. Парни почему-то не приходили на свидания, связь даже во время разговоров обрывалась и в целом кто-то явно предпринимал все меры для того, чтобы в порыве курортного романа драгоценное вино не «откупорилось» ни коим образом.

«Шестьдесят две заявки», — вел подсчеты Тэ.

Мы могли только слушать его, отвечать — нет. Прекрасно понимая, что следят за нами постоянно, мы с Намджуном болтали о пустяках, смотрели фильмы, гуляли и в целом отрывались, получив первый практически отпуск за всю карьеру. По легенде папочка был бывшим спортсменом, жену потерял двадцать лет назад, больше никогда не женился и все свои деньги и любовь вкладывал в обожаемую дочурку. По той же легенде родственников у нас не было, поэтому в конце отпуска мы получили ожидаемое:

«Намджун, ты в игре. Новый лот. Крепкий виски пятидесяти восьмилетней выдержки, в уважительном состоянии.»

Значит брать нас будут одновременно, и да — уважительное состояние это звучало круто. Мы с «папочкой» даже пропустили по стаканчику по этому поводу, я пила легкий коктейль, он как всегда глушил джин.

На следующее утро мы покидали этот прогнивший насквозь рай, легко миновали биометрическую проверку, дошли до рейсового пассажирского крейсера и вот тут началось.

— Простите, — нервно улыбнулась нам стюардесса на входе, — к сожалению, у нас перегруз на корабле, поэтому компания перевозчик предоставляет вам места в бизнес джете.

Мы с «папочкой» переглянулись. Нет, внешне все было идеально — компания не может обеспечить нам уже оплаченные места в пассажирском крейсере, поэтому предоставляет бизнес джет, но, по сути…

— Послушайте, — нервно начал Намджун, показательно возмущаясь, — мне бы не хотелось совершать отдельный перелет после с Генда, а бизнес джеты приземляются там, а не на Гаэре. Это лишние четыре часа в пути!

— Но это будут четыре часа бизнес уровня, — неестественно улыбаясь, вставила стюардесса.

Вот жжешь мразь, а? А такая милая на вид.

— Слушайте, нас тоже двое, — крикнул сзади мужчина с тучной дамой в паре, а пассажиров уже полный трап набрался, — я вполне согласен полететь на бизнес джете, четыре лишних часа меня не напрягают!

А это был номер, да.

Мы с Намджуном с интересом посмотрели на девушку, у которой все лицо пошло пятнами, потому что нам реально было интересно, как она будет выкручиваться.

— Простите, но билеты пробиты на имена мистера и мисс Онстер, — наконец выговорила она.

— А мы не против поменяться, — жуя жвачку, весело сообщила я. — Да, пап?

— Конечно, солнышко, — с отеческой нежностью ответил мне Намджун.

В этот момент обойдя очередь к нам подошли женщина с высоким стройным парнем, явно ее сыном, и, показав билеты стюардессе, спросила:

— Здесь какая-то ошибка? Нам тоже другой корабль показывает. Но мы покупали билеты на этот!

Атас схемка! То есть «лоты» покидают Арданерский материк пройдя через биометрический контроль, и фактически в данный момент находятся на свободной территории. Компания перевозчик показывает, что пассажиры к месту назначения прибыли, но фактически никакого прибытия не происходит, людей воруют прямо в полете. Офигенная схема.

— Мм, пап, полетели на бизнес джете, — решила я, с интересом разглядывая парня, который тоже отчаянно улыбался мне.

«Папа» в этот момент тоже улыбался, но уже невысокой темноволосой маме этого парня, и мы всем своим видом выражали, что очень согласны на такую компанию.

* * *

В бизнес джет нас проводили по внутреннему трапу, то есть фактически по служебным переходам, которые обыкновенно не снабжены камерами. И мы с Намджуном это отметили, как и весь тринадцатый отдел, следящий за развитием событий. «Милая стюардесса» к слову влипла лет на сорок тюремного заключения, как и проводивший нас стюарт.

Из всех тысяча трехсот пассажиров нашего рейсового крейсера, отдельно увели только нас четырех. Четыре затерявшихся пассажира из тысячи трехсот — такая мелочь, судя по мнению похитителей. Но в любом случае на компании перевозчике уже можно было ставить крест — тринадцатый отдел работал быстро, запрос на арест всей документации компании уже был отправлен в судебную коллегию.

Мама с сыном оказались очень приятными людьми, парень Юнги был пианистом, к слову известным, так же танцевал в балете, но ушел из труппы перед отпуском, решив сменить направление деятельности. Откровенно говоря, им можно было любоваться — высокий, белокожий, с черными волнистыми волосами, чуть раскосыми нежно-голубыми глазами, красивыми ладонями, изящным строением тела. И судя по всему очень ранимой душой, я могла лишь искренне надеяться, что предстоящие торги не сильно ударят по его тонкой душевной организации. Впрочем, если меня продадут раньше, то переживать все это ему не придется — наши нагрянут быстрее, уже вылетели. Но вот за кого действительно переживали и я и Намджун — за мать Юнги. Танита была обычной пятидесятилетней женщиной, немного более изможденной, чем ее ровесницы, и в ней не было ничего, что могло бы заинтересовать работорговцев. И мы с Намджуном нервно переглядывались, но не знали что делать и вообще сможем ли мы что-то сделать.

Не смогли.

Бизнес джет завершил полет неожиданно быстро — вместо шестидесяти часов полета нас ожидало всего семь. Потом была жесткая посадка, после которой даже нам с Намджуном требовалось некоторое время на то, чтобы прийти в себя.

Но нам не дали десяти секунд.

Они ворвались в джет сразу после приземления, Намджуна кинули на пол и скрутили, мне и Юнги вкололи наркотик, а Таниту просто убили на глазах у еще находящегося в сознании сына. Его отчаянное: «Мама! Нет!», било по ушам в момент моего отключения. Доза была убийственная настолько, что наркотик подействовал даже на меня.