Часть 23
Дух в облике из листьев повернул голову и потер подбородок кленовой пятерней.
– Вообще-то я тебе и так уже помог, – произнес он. – Но если дело касается эльфов, так и быть.
Оказавшись в один миг возле Ларсена, дух ловко распустил узлы, и веревки упали в листья.
– Спасибо, – горячо поблагодарил парень, потирая занемевшие кисти. – А чем тебе эльфы не угодили?
– Да так, – нехотя ответил дух, – есть у нас некоторые разногласия относительно сфер влияния и обязанностей среди растительного сообщества.
Он повернул лиственную голову с таким видом, будто дегустирует сыр на ежегодном празднике, затем произнес:
– Я все же настоятельно рекомендую поторопиться. Опять же, не знаю, как это в человечьих шагах, но до эльфийки я бы добрался за один вздох.
– Ох... – выдохнул Ларсен и дернулся, чтобы пожать кленовую пятерню духу.
Тот странно покосился на его протянутую ладонь, Ларсен покривился и, отмахнувшись, припустил на запад, куда указывал дух.
Он не знал, почему боги ему внезапно начали благоволить, но был уверен, этот дух задержит эльфов. Причем обоих, хотя они, наверняка, гонятся за ним порознь.
Показалось, прошла вечность прежде, чем сосновник кончился и пошли лиственные деревья. Солнца здесь больше, поют птицы, и все кажется дружелюбней, чем в уютном, но мрачном хвойнике.
От длительного бега легкие стало саднить, ноги переставляются с трудом, Ларсен едва удерживался, чтобы не прилечь под ближайшим кустом. Но стало казаться, что позади раздаются звуки, то ли хруст, толи треск, хотя он знал – эльфы почти не шумят даже когда бегут по лесу. Во всяком случае, на таком расстоянии он бы точно ничего не уловил.
Страх вновь оказаться в руках одного из них гнал вперед и обострял чувства. И когда, продравшись сквозь малиновые заросли, он выскочил на свободное пространство, не сразу понял, куда попал.
Лишь спустя пару мгновений, оглядевшись, осознал – Шельдорский тракт.
Грунтовая дорога, шириной в десяток метров, чтобы безболезненно могли разойтись два дилижанса бесконечно протянулась в обе стороны. По краям деревья, словно зеленые стены, по небу плывут редкие облачка, а солнце переползло на вторую половину неба и обрело теплый, оранжевый цвет, что значит, Ларсен пробегал по лесу весь день.
Дыхание окончательно зашлось, и он наклонился, уперев ладони в колени. Пыхтя, как замученный бык, он таращился на свои ботинки, еще вчера чистые, а сейчас в грязи и налипших листьях.
– Доберусь домой, в ванну и... – проговорил он, но закончить не успел.
В кустах зашелестело, через секунду из них вылетела эльфийка, прекрасная и разгневанная. В белых волосах застряли мелкие ветки и иголки, и без того короткая юбка порвана, обнажая белоснежное бедро. Высокая грудь часто вздымается, а в фиолетовых глазах молнии.
– Ты! – выкрикнула она, хватаясь за пояс, на котором висит клинок. – Ты посмел сбежать!
– И тебе... здравствуй... – прохрипел Ларсен, не в силах спорить.
– Я оставила тебя лишь на минуту, надеясь, что в одиночестве ты затоскуешь и будешь рад моему возвращению, – продолжила она гневно, – а ты ускользнул, как подлый гоблин!
– Ты грозилась околдовать меня и превратить в раба, – заметил Ларсен, медленно выпрямляясь и восстанавливая дыхание.
– И я не изменяю своего намерения, – сообщила Сильвиэль. – немедленно идем со мной, иначе мне придется тащить тебя силой. А это может испортить твой облик и твою необъяснимую притягательность.