Сбой программы

- Мы приехари, - вежливо доложил японец и, снова бросив взгляд на Тео, деликатно напомнил, - господина Эрори ждут на этаже 12.

- Спасибо!

Тео поблагодарил от всей души, едва не расцеловав сдержанного Маэду в обе маленькие щеки: парень действительно понятия не имел, куда ему идти, кого искать и что вообще делать.

Только в лифте Тео обернулся к зеркальной стене - и даже присел: таким чудовищем он еще никогда не выглядел! Высохшие в машине и закрутившиеся в плотные спиральки волосы делали его голову похожей на одуванчик, глаза блестели, как после лихорадки, а футболка и джинсы, схваченные второпях, казались вытащенными из... из какого-то очень узкого места, если быть деликатным. Тео поспешно закопался в свой рюкзак: ага, вот она, дежурная резинка для волос, спасающая любую ситуацию. Если одуванчик примять руками и затолкать в хвостик на макушке, то получится вполне пристойная (и даже стильная) прическа, а голова по размеру не напомнит глобус. В глаза нужно закапать "искусственную слезу" (она тоже всегда болтается в рюкзачке). Через пять секунд краснота более или менее рассосется, а блеск из болезненного станет просто задорным. Ну, по крайней мере, так написано на этикетке. Теперь - одежда. С футболкой, конечно, уже ничего не поделать, а вот джинсы можно немножко подвернуть внизу, выше щиколоток, и они будут смотреться умышленно небрежными. В конце концов, в прошлом сезоне снова вошел в моду образ бродяги. Тьфу... в этом. Пока еще - в этом.

Лифт звякнул, оповещая, что прибыл в пункт назначения. Тео едва успел разогнуться: двери плавно поехали в стороны, и взору предстал широкий коридор с множеством выходящих в него стеклянных дверей. Несмотря на ранний час, из двери в дверь сновали бодрые и активные люди, и Тео насупился: он ненавидел жаворонков. Сам он был прирожденной совой, которая только к полудню начинает более или менее активно функционировать. А эти... семь часов утра, а они носятся туда-сюда, и все такие свеженькие, словно накануне уснули еще до заката!

Не успел Тео обидеться на всех жаворонков мира, как к нему подскочила какая-то юркая девушка в белой рубашке и джинсах.

- Господин Эрори, доброе утро, - защебетала она, снова коверкая фамилию, - возьмите, пожалуйста, маску! Пройдите сюда!

- Доброе утро. Я Эллори, - негромко поправил Тео, начиная подозревать, что его имя просто кто-то где-то неправильно записал. Девушка быстро-быстро закивала, и Тео послушно вскрыл одноразовый пакетик с маской. Значит, в этом НЕНАСТОЯЩЕМ 2020 году тоже все-таки существует карантин и вирус. Понятно.

- Сюда. Сюда, - приговаривала девушка, сопровождая Тео. Ростом она тоже едва доставала ему до плеча, как и миниатюрный господин Маэда, и Тео все время пытался замедлить шаги, чтобы ненароком на нее не наступить.

- Вам уже дали сценарий? - деловито осведомилась девушка, не забывая мягко подпихивать Тео.

- Нннет, - окончательно растерялся и остановился Тео.

Сценарий - это было что-то новенькое. Никогда еще Тео не работал по сценарию. Его максимум - это каталоги одежды. Анфас, профиль, спиной. Ну, иногда еще подпрыгнуть или посидеть в декоративном кресле. В Сеуле он позировал с клюшкой для гольфа и возле искусственной елки, и это уже считалось для него новой профессиональной высотой. А сценарий - совсем другой уровень, который ему пока доступен не был. Да и не умел он, если честно, ничего такого... в конце концов, учился-то не на актерском факультете, а на дизайнерском всего лишь, и для умения рисовать дома, диваны и шторы сценарии никогда нужны не были.

Девушка всунула ему в руки тонкий файл с тремя листиками, настойчиво усадила на креслица вокруг длинного стола и упорхнула, напоследок предложив воду и с облегчением услышав отказ.

Тео выдохнул и исподтишка осмотрелся. За столом уже сидело несколько человек - какой-то благообразный пожилой дедушка по центру, вдумчиво изучающий огромную папку (Тео покосился на свои скромные три странички, одна из которых исполняла роль обложки); симпатичная девушка, уткнувшаяся в телефон, и парень в бейсболке и очках, тоже углубившийся в чтение толстого фолианта.

Покрутив в руках свои листики, Тео прочел на самом верхнем: "Дорога в никуда". Дальше что-то по-японски, и через тире - Тео Эллори. Ну, хотя бы здесь написали правильно, выдохнул Тео и перевернул страничку. Дальше текст шел на двух языках: английском и непонятном. Английский курсив пояснял, как должен стоять-сидеть-ходить Тео ("медленно идет", "поворачивается", "смотрит насмешливо"), и вопросов к таким подробным расстановкам не возникало, но вот между понятными буковками вклинивалось несколько строк, похожих на расползающихся в разные стороны извивающихся червячков среди иероглифов. Японский, догадался Тео и сглотнул: японского он не знал совсем. Он, в общем-то, никаких языков, кроме родного и английского, не знал, но пожалел об этом только сейчас.

Кроме все тех же старика, девушки и парня, в комнате никого больше так и не появилось, только мимо дверей туда-сюда носились бодрые и все более активные сотрудники. Снаружи кипела жизнь и явно что-то происходило - в этом помещении же царили тишина и покой.

Ближе всех сидел парень в бейсболке, и Тео, перегнувшись через свободный стул, негромко прошептал английское "Простите". Парень не отреагировал - видимо, не услышал бормотания из-под маски, погруженный в свой фолиант, и Тео окликнул его погромче.

Сосед вздрогнул, словно его выдернули из дремоты, и учтиво повернулся к Тео.

Из-за очков в тонкой черной оправе на Тео смотрели те самые глаза, которые он часами изучал на экране своего ноутбука. Маска закрывала большую часть лица, а бейсболка - волосы, но эти глаза Тео не узнать не мог, даже если бы ему показали их ровно на полсекунды. Глаза заулыбались отработанной вежливой улыбкой, а их обладатель, кажется, не понимал, зачем его отвлекли от чтения - Тео забыл, о чем собирался спрашивать, и потерянно молчал.

Не нужно сидеть на улице, пришла в голову первая мысль.

С ним все еще в порядке, сменила ее вторая.

Вцепиться в ногу и таскаться следом все шесть дней? - третья.

Он смотрит на тебя и ждет! - четвертая.

- О... простите... я не говорю по-японски... - спохватился Тео и кивнул на свой листик, - Вы не могли бы мне помочь? Как... как читаются эти фразы?

Просить известного артиста Юсуке Асамото перевести три фразочки для эпизодического героя должно было, бесспорно, считаться наглостью. Но разве мог догадаться Тео, к кому он обращается? Разве мог узнать звезду за всеми этими масками и кепками? Кажется, именно так и подумал сам Асамото, с готовностью двигая к себе два несчастных листика и скользя глазами по тексту.

Нахмурился. Перечитал еще раз.

- Дозо охаирикудасай, - отчетливо сказал он, тыкая карандашом в первую фразу и повторил по слогам, - До-зо... о-ха-и...

Тео послушно повторил, сбился, снова повторил, и Асамото, покосившись на него, своим карандашом рядом с крокозябрами-червячками надписал понятные латинские буквы - везде, где нужно, на обоих листах.

- Спасиииибо, - выдохнул Тео.

- Попробуй, - подтолкнул к нему листики Асамото.

Парень старательно прочитал. Мужчина внимательно его слушал, и на последней фразе покачал головой:

- Здесь - нандЭ... ударение на Э... нандЭ йа...

- А вот это что такое? - осмелел Тео и повернул страничку, которая выполняла роль обложки.

Асамото снова нахмурился, немного помолчал и с каким-то неудовольствием прочел вслух:

- Гайдзин.

- Это мое имя? - доверчиво поднял глаза Тео, стараясь не слишком откровенно пялиться на невероятного человека рядом. Мужчина снова улыбнулся Тео глазами.

- Нет, - наконец, ответил он, - это... ээээ... твой характер. Это слово... оно... так называют иностранцев.

- Все правильно, я же иностранец, - кивнул Тео, судорожно соображая, что бы ему такого сделать, чтобы продолжить разговор и вообще как-то прицепиться к Асамото. Ну в самом деле, не ходить же за ним по пятам, ничего не объясняя? Этак и в полицию можно загреметь за преследование.

- Нет, это... невежливое слово, - с трудом подобрал определение мужчина.

- Значит, я - плохой иностранец, - больше для себя, чем для собеседника понятливо протянул Тео и снова увидел улыбку глаз за очками.

- Ты выглядишь как очень робкий и испуганный иностранец, - ответил Асамото, - тебе не подойдет роль плохого.

- Подойдет! Я буду стараться!

Тео намертво вцепился в два своих листика и только что к груди их не прижал: а вдруг у него сейчас отнимут сценарий? Тот, на котором теперь живут драгоценные буковки, написанные карандашом? Или выгонят из комнаты, и больше не получится сидеть через стул от самого Юсуке Асамото, с-которым-еще-ничего-не-случилось? Нет, такого допустить точно нельзя!

Мужчина хмыкнул и подпер рукой щеку.

- Ты прочитал сценарий?

- Не весь, - признался Тео, - я остановился на японских буквах.

- Сначала прочти. И потом скажешь.

Тео послушно уткнулся в свою тонкую папочку, ощущая на себе смеющийся взгляд. К концу первого листика парень уже обиженно сопел под своей маской: его роль содержала не слишком много слов, но оказывается, играл он ни много, ни мало - иностранного мальчика-проститутку в борделе Йокогамы начала двадцатого века. Его персонаж (описанный как "вызывающее поведение, яркая внешность") выходил к гостям, улыбался и уходил с кем-то из основных героев фильма за раздвижные двери (имена героев, с которыми уходил этот нахальный куртизан, писались по-японски, и с кем путался его герой, Тео так и не понял). Пару раз мальчик произносил те самые фразы, которые теперь были так любезно расшифрованы карандашом, а в последней сцене сначала сопротивлялся и вопил "нет", а потом немножко хрипел и красиво умирал прямо на своем рабочем, так сказать, месте - на матрасике борделя. В сценарии так и написали: "лежит на футоне". Про то, что футон - это и есть матрас, Тео знал из фильмов: как хорошо, что смотрел не только фэнтези!...

- Ну и как? - спросил Асамото с любопытством.

Тео насупленно молчал и ковырял пальцем уголок папки.

- Я буду стараться, - выдавил он упрямо, - я смогу быть этим, как его... - он заглянул на первый лист, - гайдзином. Вызывающим гайдзином.

- Как тебя зовут? - поинтересовался мужчина.

- Тео. А Вас?

Спрашивать такое у самого Асамото было верхом глупости, но вопрос вырвался сам собой, по привычке: как автоматически само собой получается это несчастное "как дела?" при встрече - так и в ответ на "как тебя зовут" мозг отключился, и включились инстинкты. Асамото, впрочем, не заметил в вопросе ничего ужасного - видимо, он и в самом деле считал, что маска и кепка способны до неузнаваемости изменить его внешность. А может быть, он просто думал, что иностранный парень не знает японских актеров?

- Юсуке. Можно просто Ю.

"Он назвал мне только имя, - про себя отметил Тео, - для европейца-то это как раз нормально, а вот в Японии, насколько я помню по фильмам, принято называть фамилию. Наверное, он не хочет, чтобы я его узнал? Или просто решил вести себя по европейским правилам?"

Додумать мысль Тео не успел: в комнату начали заходить люди, шумно рассаживаться, здороваться с полупоклонами, обмениваться какими-то общими фразами... Тео никого не знал, хотя несколько человек его поприветствовали тоже: все говорили по-японски, хотя кроме Тео в комнате были еще два иностранца: девушка с длинными рыжими волосами и женщина лет сорока с внешностью настоящей Кармен, только функцию розы в волосах выполняла кроваво-красная синтетическая маска на обильно напудренном носу.

"Видимо, только я здесь не знаю японский, - поник Тео и закусил губу, - но... я буду стараться! Я буду приходить сюда каждый день, и тихо сидеть в уголке. А потом буду сидеть у порога того самого дома. И у меня еще есть целых... целых... пять дней? Нет, только четыре - сегодняшний уже можно, наверное, не считать?..."

Тео даже поежился от таких мыслей: в голову так и не приходил способ, которым он мог бы помешать случившемуся в НАСТОЯЩЕМ 2020м. Он сидел здесь, в этом ненастоящем, и просто обязан был что-то изменить!

"Я выбрал шесть изменений! - вдруг осенило его, - Вот что это было! Значит, что-то можно поменять целых шесть раз? Интересно, не израсходовал ли я уже какие-нибудь изменения - ведь сейчас я в Токио, а не в Милане, и читаю сценарий, а не снимаюсь в каталоге... Но даже если и так, то у меня же еще остались в запасе четыре, верно? И одно из них я точно приберегу на последний, шестой день! Даже два приберегу. Нет, три! Тогда должно сработать... или это - просто качественная, но все же игра, результат которой обнулится на шестой день, и никаких изменений в реальной жизни не произойдет?"

Тео так задумался, что не заметил, как заговорил тот самый седой благообразный старичок - видимо, режиссер. Он говорил по-японски долго и цветисто, все внимательно слушали его и немножко кивали головами, даже Кармен. Но в конце его длинной и пылкой речи слушающие испустили разочарованный выдох, загомонили, закачали головами, начали что-то уточнять, выражали кто возмущение, кто - сожаление... Что-то не так, догадался Тео, но переспрашивать было стыдно, да и не у кого: даже до Асамото, который разрешил называть себя Ю, не дотянешься - между ними на свободный стул сел какой-то крупный мужчина, и перегнуться через этот Эверест, никого не побеспокоив, не представлялось возможным.

Уловив единственное, что знал - слова "Аригато годзаимас" - Тео понял, что встреча закончилась, и больше уже ничего не произойдет. Вокруг все вставали, двигали стулья, собирали свои бумаги, блокноты и ручки, что-то обсуждали между собой... Тео потерянно крутил головой и не понимал, что дальше делать. Асамото, как он заметил, тоже не вставал - сидел на своем месте, навалившись локтями на стол, и о чем-то напряженно думал.

Спустя пять минут в комнате остались только они двое. Мужчина полностью ушел в себя, а Тео просто смотрел на него, не придумав ничего другого.

- Тео, все закончилось, - Асамото вынырнул из своих мыслей, вздохнул, повернулся и заметил наконец сидящего молча Тео, - можно идти домой.

- А что случилось? - все-таки решился спросить парень. Асамото недоверчиво уставился на него и вскинул брови.

- Ты... не слушал?

- Я не знаю японский.

- А переводчик?

- У меня не было.

- О мой бог... Съемки фильма отложили на неопределенный срок в связи с... мммм... распространением вируса. Карантин. Понимаешь?

- Мгм. А когда?...

- Никто не знает. Отдохни как следует.

Тео чуть было не спросил вслух: и как же мне теперь с тобой снова встретиться? - но вовремя прикусил язык.

- Ты тоже пойдешь отдыхать?

Вопрос был чересчур личным и странным, даже если сделать скидку на разницу в воспитании, культуре и возможных недопониманиях между людьми разных менталитетов. Асамото, видимо, очень хотел отделаться чем-то вроде "а тебе какое дело?", но вежливость все же победила.

- Да, - кратко ответил он и снова отрепетированно улыбнулся, - хорошего дня, Тео.

Встал и ушел, не оставив Тео ни единой надежды продолжить разговор.