Глава 35
Несколько часов спустя
− Прости, прости... − Рэн раскаивался, прижимая мое тело к своему так сильно, что я оказалась в крепких оковах. Я вновь окунулась в водоворот чувства вины и грусти, исходящих от него. Я чувствовала, что его сердце бьется одновременно с моим – неспешно. − Прости, Аура, прости меня. Боже, прости...
Чтобы отогнать мысли, я попыталась сосредоточиться на его пальцах в моих волосах, в то время как мои собственные были на его талии, держали его рубашку в кулаке и тянули на себя, чтобы Рэн оказался ближе, теснее. Я спрятала на его плече лицо и с силой зажмурилась, заставляя себя потерять сознание.
Рэн что-то продолжал говорить. Я все еще присутствовала здесь, хотя хотелось бы упасть замертво. Чтобы не вспоминать разные вещи, не прокручивать в голове слова Рэна. Из груди вырывался неконтролируемый рев, который я не в силах была побороть, потому что я больше не я.
− Прости, Аура.
Его слова с трудом пробивались сквозь дикий рев, который исходил из моего горла. Я давилась собственными слезами, поэтому не могла сказать ничего вразумительного, чтобы хоть как-то успокоить. Ведь я не в порядке и больше не буду.
− ... Она продала душу дьяволу...
− ... ты чудовище...ты не можешь жить с нормальными людьми...
− ... Аура, в детстве ты говорила, что тебя преследуют тени...
− ... Аура, тебя хотят убить...
− ... я не хотела этого. Ты мое проклятие, я тебя ненавижу.
В итоге слезы иссушили меня, и я совсем обессилела и повисла на плече Рэна, прислушиваясь к его сердцебиению и погружаясь в приятные ощущения от его прикосновений к моим волосам. Погружаясь в его приятный запах.
− Как это возможно? Я не могу в это поверить, – прошептала я так тихо, что думала, Рэн не услышит, но он услышал:
− Это не имеет значения, − ответил он тихо. − От веры другого человека никогда не менялась сущность вещей. Всегда есть кто-то, кто не верит. В этот раз неведение лишь усугубило ситуацию, и даже теперь, когда ты знаешь всю правду, ты до сих пор в опасности. – Экейн вздохнул, словно выбился из сил, пытаясь подобрать подходящие слова, для того чтобы объяснить мне необъяснимое. Его грудь вместе со мной поднялась и опустилась. − Аура, мир был создан со всеми его достоинствами и недостатками, понимаешь? И вы, люди, должны принять его таким, какой он есть. И ты должна сделать это с собой тоже. Ты не чудовище, просто отличаешься от других людей.
− Я монстр, − убедительно пробормотала я. − Изабелла права. Все те вещи, что происходили вокруг меня это из-за меня самой.
− Изабелль не права. Ты обычная девушка... − Рэн убрал мои растрепанные волосы с лица и вытер слезы. Мы с ним встретились глазами. − Ты обычная девушка.
Он далек от правды.
Мои губы задрожали, когда я произнесла:
− Я хотела убить тебя, помнишь? Я даже не думала, будто бы желание причинить боль – часть меня.
Мне было страшно, ведь я пыталась оттолкнуть его от себя, заставить увидеть правду. Но если я сейчас останусь одна, просто сойду с ума.
− Аура, ты ни в чем не виновата. Это все Адам и его влияние. Он внушал тебе все те мысли, ложные воспоминания... Мы не хотели подпускать тебя к нему, но ты сбежала. Мы едва с ума не сошли от поисков. Ведь Адам Росс знает, как притаиться... Аура, почему ты не спрашиваешь, кто он на самом деле?
Я с трудом отлепилась от Рэна, но он не сразу разжал руки.
− Аура? – он не был уверен, что я контролирую себя. Но я прекрасно себя чувствовала, как для человека, по которому только что проехалась бетономешалка. Распластала меня в одной позе. Рэн смотрел на меня во все глаза и этот щенячий взгляд рассмешил. Это не Рэн. Он не должен смотреть так взволновано, но тем не менее смотрит. Словно в замедленной съемке он наклонился и прикоснулся к моему плечу.
− Аура? Я думал, ты будешь буйствовать. – Рэн попытался приободрить, но я не улыбнулась и с его губ усмешка тоже исчезла. Он со вздохом и удивительной заботой уложил меня на подушки, и накрыл одеялом.
Внезапно я почувствовала себя одиноко, когда Рэн поднялся на ноги и кровать опустела. Я смотрела на него снизу-вверх, видела очевидные доказательства что он все еще здесь, что он реален и я тоже, но не могла признаться самой себе. Это не укладывалось в голове – его рассказ, та истина, которую долгое время он скрывал от меня – все это.
У Изабеллы был старший брат по имени Марк. Он был забавным и добрым парнем, и по большей степени именно потому спас меня, когда его сестра Изабелла попыталась меня убить. Я была внутри нее, я была частичкой этой женщины, а она уже тогда ненавидела меня.
− Почему ты сделал это, Рэн? Почему внезапно все рассказал?
Хочу знать, почему после стольких лет он рассказывает мне все. Это неспроста.
− Думаю, я должен оставить тебя, – уклончиво ответил Рэн, продолжая смотреть на меня в упор. – Я не бросаю тебя, Аура, просто тебе нужно время. Свыкнуться. Я не должен был лгать. Ты перестала верить мне и моим братьям и нашла утешение у Адама – человека, которому верить нельзя. Больше я не ошибусь. – Рэн немного помолчал, затем произнес: − Сказанное мною не отменяет твоей сущности. Ты − все еще ты − обычная девушка. Ты никогда не встанешь на темную сторону.
− Ты изменился, − сказала я.
− Я всегда был таким, Аура. Просто ты забыла.
Возможно он прав, но я впервые почувствовала, что он не просто бесчувственная глыба льда, а человек, который пытался защитить меня от всего на свете. Наверное, потому что он освободился от груза, который взвалил на свои плечи. Разделил со мной этот страшный секрет.
− Как и говорил Кэмерон, − глухо сказал Рэн, − этот день рано или поздно должен был настать. Всегда кто-то появлялся. Орден Света – общество фанатичных людей, которым вздумалось решать твою судьбу, падшие ангелы вроде Адама. Мы спрятали тебя ото всех, но ты ушла. И всегда так поступала, потому что тебе нужны были ответы. – Рэн на секунду опустил взгляд, но тут же посмотрел на меня. – Поэтому я сделал так, чтобы ты перестала задавать вопросы. – Уголки его губ дрогнули. – Сейчас просто отдыхай и ничего не бойся. Здесь ты в безопасности, я никогда и никому не позволю обидеть тебя. Особенно теперь, когда ты наконец-то пришла в себя и стала прежней. Я буду еще бережнее относиться к тебе.
Я прикрыла веки, потому что хотела, чтобы Рэн остановился, а я уснула. Мгновенно. Раз и навсегда. Никогда не просыпаться, и не чувствовать безнадежности. Хотелось, чтобы время вернулось назад. На много, много лет назад.
Но... даже тогда все было сложно.
Я никогда не была нормальной, а теперь и вовсе не знаю кто я. Что мне делать с теми знаниями?
Я не совершила ничего плохого, но чувствую себя очень плохой.
С трудом разлепив веки, слипшиеся от слез, я слабо произнесла:
− Я хочу, чтобы ты ушел.
Мои слова не произвели на Рэна никакого эффекта, хотя я ничего и не ожидала. В свете сумрачного декабря за окнами моей комнаты, Рэн выглядел изможденным, будто я высосала из него все соки.
Может быть так и есть.
− Не делай это, Аура, − наконец заговорил он; его голос надломился, и я поняла: несмотря на то, что лицо Рэна – идеальная маска, в его душе что-то происходит. – Я должен был все рассказать, иначе никак. Адам слишком сблизился с тобой, стал менять тебя.
Я сморгнула слезинку, потому что эти отговорки начинали раздражать.
Я вернулась не потому, что Адам как-то повлиял на меня. Я вышла из комы, потому что меня поцеловал Рэн. Хотелось выпалить это, выкрикнуть и обвинить, но я не стала так поступать, лишь спросила, чтобы знать наверняка:
− Ты боялся, что я стану дьяволом, нечистой, падшей душой?
Рэн нахмурился, торопливо ответив:
− Я боялся, что твое тело может стать непригодным для...
− Но ты рассказал теперь, – перебила я, подталкивая его к важному ответу. Глаза Экейна были холодными, отчужденными. Я заметила, что на секунду его кулаки сжались, но тут же мышцы расслабились вновь. – Рассказал, что Изабелль была девственницей, когда пришла в больницу. Что она была медицинским чудом. Ты мог и раньше сказать, что она присоединилась к Ордену Света, который больше всего на свете хочет моей смерти.
− Да, − мрачно подтвердил Рэн. – Мог, но не стал, потому что думал, что так лучше.
− Но не...
− Нет, это было ошибкой, − отрезал Рэн. Его голос был холодным, но не злым. Он будто разочаровался. Во мне? В себе самом? – Ты можешь заболеть. Сойти с ума. Можешь попасть в беду, потому что не будешь знать, где тебя подстерегает опасность, не будешь знать, кому можно доверять, а кому нет. Вот поэтому. Потому что я люблю тебя, Аура, поэтому я все рассказал.
Мое сердце пропустило удар, а глаза расширились так, что их обожгло огнем.
Что он только что сказал? Что он сказал? Он шутит?
− Ты... − я облизала пересохшие от волнения губы, в то время как Рэн продолжал стоять, будто каменное изваяние. – Ты сказал это, чтобы я поверила тебе? Ты привел достаточно доказательств, Рэн, я верю тому, что ты говоришь...
− Я сказал это потому что люблю тебя, − оборвал он.
− Ты не лжешь? – прошептала я. Я ничуть не изменилась – все такая же неуверенная в себе девчонка, которая считает себя хуже других. Но теперь не просто так думаю, я это знаю. Я хуже других. Я не обычная девочка.
Но Рэн Экейн тоже не обычный парень.
Он лжет?
В голове было очень много мыслей. Я пыталась за доли секунды проанализировать его поведение и свое, и понять кто из нас неправ, кто лжет и зачем. Это могло бы длиться вечно, но Рэн внезапно наклонился и положил свою руку на мой затылок. Его ладонь была теплой, но по моему позвоночнику все равно побежали мурашки. Я не вздрогнула лишь потому, что не могла пошевелиться, внутри же мое тело содрогнулось. А Рэн наклонялся все ниже и, казалось, мир на мгновение перестал существовать, а мои мысли сбились в одно громоздкое облако.
Рэн был близко, я ощущала его дыхание на коже, могла почувствовать ритм его сердцебиения, и была готова принять его – наш первый настоящий поцелуй. Но тут на меня обрушилось черное облако в виде мыслей, и я резко отстранилась.
Рэн замер.
− Почему? – спросил он, нахмурившись. – Почему ты отстранилась?
Его прекрасное опечаленное лицо было совсем близко, заставляя облако мыслей и вопросов рассеяться, но я все же осведомилась:
− А ты не умрешь, оттого что поцелуешь?
Лицо Рэна разгладилось, и он со смешком присел на кровать рядом. Штанина царапнула мою ногу.
− Я не могу умереть.
Он не может умереть. Теперь, когда мы это выяснили, что мне нужно сделать? Мне прикоснуться к нему? Поцеловать первой? Попросить, чтобы он поцеловал? А может он больше не хочет этого? Странно он улыбается.
− Ты слишком много думаешь, Аура, − с той самой непонятной снисходительной улыбочкой сказал он, и притянул меня к себе, положив одну руку мне на талию, а другую на затылок. Я поддалась и приблизилась, но наши тела все равно были на расстоянии сотни тысяч километров друг от друга. Рэн пристально изучал мое лицо, будто пытаясь найти какой-то ответ в моих глазах, а я разнервничалась, потому что ничего не происходит.
Пусть уже это случится, чтобы не было страшно. И что он пытается увидеть во мне?
Рэн едва нахмурился; между его бровей зародилась вертикальная морщинка, а веки опустились, потому что он бросил взгляд на мои губы. Я затаила дыхание, почувствовав, как рука Рэна ползет по моей спине, задевая рубашку. Обе его руки обхватили мое лицо, и нежно сжали щеки. Пальцы оказались за ушами, и я могу поклясться, что Рэн услышал, как бьется мой пульс.
Он склонил голову, продолжая смотреть на мои губы.
Я зажмурилась.
Тук, тук, тук.
Я уже чувствовала его дыхание на своих губах.
Тук, тук, тук.
За шиворот рубашки проникала прохлада комнаты.
Тук, тук, тук.
Я резко отвернулась, и губы Рэна проехались по моей щеке, оставляя сухой след.
Я не могу.
Не из-за себя, а из-за него.
− Что? – прошептал Рэн, на несколько сантиметров отстранившись.
Я надавила ладонями на глаза, заставляя слезы застыть навечно в глазницах.
− Ты много лет мучил меня, а теперь хочешь целовать? – Ненавижу, что мой голос сиплый, словно у девчонки, но больше я ненавижу то, что он думает, что этот день может закончиться поцелуем. Это дико и неправильно.
− Если ты не хочешь, я не стану, – мягко сказал он, полностью отстраняясь и опуская руки. Теперь моим телом завладела прохлада. Кожа мгновенно остывала, покрываясь корочкой льда. Я вновь надавила на глазницы.
Он дал мне выбор, будто бы он какой-то там джентльмен. Рэн не такой.
Не такой.
И я хочу приказать ему оставить меня в покое. Хочу честно заявить, что ни за что не приму его чувств, даже если он не лжет, но слова застряли в горле, заставляя на глаза навернуться слезы.
Не могу.
Потому что сейчас, несмотря на случившееся раньше и на то, что случится потом, здесь есть лишь я и Рэн. И он хочет меня поцеловать.
Очевидно я очень долго молчала, потому что Рэн вновь наклонился. Не знаю, кто хотел этого поцелуя больше – я или он, но наши желания смешались, увеличивая друг друга, умножая и разливаясь по крови жидким ядом.
Я почувствовала, что скручивает желудок, когда губы Рэна оказались на моих губах. Мои губы сами собой разъединились, будто по волшебству – я не хотела. Они были сухими и мягкими, и мне было мало.
− Стоп! – я остановила скорее себя, чем его, но Экейн замер. На миллиметр отстранился и посмотрел мне в глаза. Он все ждал, что я скажу что-то, а я не могла вымолвить ни слова, потому что было чувство будто все нереально.
Он ведь в самом деле здесь, да? И смотрит так пристально и серьезно, что я начинаю теряться. Страх от его взгляда принизывает меня насквозь, заставляет желудок скрутиться в тугой узел.
− Почему ты сомневаешься, Аура? – Рэн бережно провел пальцами по моему лицу. – Почему не веришь мне? В прошлом ты во мне не сомневалась. Ни разу.
Мне хотелось сказать, что зря; хотелось сказать, что я должна была тщательнее присмотреться к нему в прошлом, чтобы понять, что Рэн за человек, но не успела – он итак все понял.
Он провел рукой по моему плечу, как бы говоря: «Ничего, я понимаю», и поднялся на ноги, собираясь уходить.
Он просто уйдет и этого никогда не случится. Если не сейчас – никогда больше. Но ведь я хочу этого. Хочу почувствовать настоящий, горячий поцелуй, а не то подобие, которое помню. Хочу поцеловать его ни о чем не думая – как в прошлом.
− Нет! – воскликнула я и Рэн остановился и обернулся, удивленно вскинув брови. Я выпуталась из одеяла и встала на ноги. – Нет, Рэн, я хочу этого.
− Я больше не стану тобой манипулировать.
− Я хочу этого!
Он полностью обернулся, все еще хмурясь. Он должен увидеть на моем лице решительность, потому что я знаю, чего хочу. Хочу знать, что чувствую, хочу знать, настоящее ли это. Хочу знать, на что это похоже.
− Ты сомневаешься.
− Ты читаешь мои мысли? – у меня по ногам поползли мурашки.
− Все написано на твоем лице.
− Я не сомневаюсь, я хочу этого. Поцелуй меня как раньше.
− Как раньше?
− Это случалось раньше? Или ты солгал мне, сказав, что любишь?
Рэн нахмурился:
− Не играй со мной Аура, и не используй в своих экспериментах.
Заткнется он когда-нибудь или нет?
Он бы не стал сопротивляться или отталкивать, и только потому, что я была уверена в этом, я поступила так, как поступила. Я схватила Рэна за футболку и притянула к себе, заставляя наклониться. И он наклонился и не был удивлен, наверняка потому что знал, что я это сделаю. Знал, что я заставлю его положить руки на мою талию, прижать к себе. Не хочу думать, что он мог манипулировать мною в этот момент, хочу думать, что эти мысли и желания принадлежат мне одной. Хочу впервые в жизни сделать правильный выбор.
Я прижалась к нему – лоб, грудь, бедра – все соприкоснулось, а потом заставила поцеловать меня, но Рэн тут же отстранился и предупредил:
− Эти эмоции, которые ты сейчас испытываешь – страсть и желание – это не принадлежит тебе, Аура. Это темнота. Ты должна контролировать ее.
Почему бы ему самому не контролировать меня сейчас? Он здесь, потому что он должен защищать меня от других людей и от меня самой. Он должен сдерживать мое безумие, которое пробудилось и теперь рвется из моего сердца наружу.
Что будет завтра? После сегодняшнего дня моя жизнь вновь круто изменится. Вновь перемены, которые я ненавижу. Мне все равно, если утром Рэн вновь будет вести себя как самовлюбленный, расчетливый эгоист, сейчас я хочу лишь одного – чтобы поцелуй длился вечно.
Просто наслаждаюсь переплетением чувств – страсти и страха, и времени – прошлого и настоящего; позволяю им разорвать мою душу на тысячу кусочков.
***
Три дня спустя
− Ты что, совсем чокнулся?! – возмущался Лиам уже добрых полчаса. – Зачем ты ее поцеловал? О Боже, − он потер виски, зажмурившись, − ты совсем помешанный...
− Лиам, – предупреждающе посмотрел на младшего брата Кэмерон. Рэн, вкратце описавший произошедшее за несколько дней, лишь переводил взгляд с одного брата на другого, сидя за своим письменным столом в кабине. Как обычно лицо молодого человека было бесстрастным, поэтому понять, что он испытывает, не представлялось возможным.
Кэмерон пристально посмотрел на него и задал вопрос:
− Зачем ты нас позвал, Рэн?
Они не виделись целый год, и то, что они вновь собрались, означало лишь одно – их жизни вновь делают крутой поворот.
− Да, − с вызовом сказал Лиам, скрещивая руки на груди. Он всегда считал, что Рэн что-то скрывает, и в отличие от Кэмерона не любил держать язык за зубами. – Говори, почему мы здесь!
− Аура не разговаривает уже три дня.
− Ты что, язык ей откусил?
Рэн тяжело посмотрел на брата:
− Кто-то должен откусить его тебе. Она молчит, потому что я все рассказал ей.
− ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?! – Лиам быстро вышел из себя и сделал неконтролируемый шаг к столу. Кэмерон, сидящий на подлокотнике дивана, лишь скрестил руки на груди. Его бровь приподнялась в вопросе − он ожидал объяснений. Рэн спокойно повторил:
− Я сказал ей.
Лиам положил ладони на письменный стол и склонился к парню, пристально всматриваясь в его лицо.
− Зачем ты это сделал? Мы многим пожертвовали ради того, чтобы уберечь Ауру от будущего, но ты развалил все в один миг, похотливое животное!
− Я должен был. – Рэн откинулся на спинку кресла. − Пора покончить с этим пока не поздно. Ей уже двадцать лет. Мы больше не можем оберегать ее, пытаясь скрыть правду. Она задает вопросы, делает неправильные выводы. Она боялась нас на протяжении многих лет и это было не ее ошибкой.
− Ну да, теперь она ничего не боится, − Лиам отделился от стола, скрещивая руки на широкой груди. − Она даже не разговаривает! Хорошую тактику ты выбрал, брат, чтобы закрыть ей рот!
− Что ты скрываешь от нас, Рэн? – приглушенно спросил Кэмерон. Чем сильнее бушевали чувства Лиама, тем спокойнее он становился. Они должны были уравновешивать друг друга, чтобы не случилась беда.
− Я хочу, чтобы вы нашли Кристину. Рядом с Кристиной Аура придет в норму. Рядом с ней она поймет, что ничего не потеряно. Лиам?
− Как мы ее отыщем? – он исступленно выдохнул, вмиг растеряв агрессию. − Она ушла, как только узнала, что Аура жива, что я солгал ей. Ради чего я это сделал?! – он вновь в упор посмотрел на брата. − Ради чего мы скрывали ее все то время, когда могли рассказать ей правду?! Почему ты не сделал этого сразу, почему не последовал нашему совету?!
− Лиам...
− Хватит, Кэмерон! – рявкнул парень. − Хватит его защищать! Он ни во что нас не ставит! Он лишь мучает окружающих людей, заставляя играть в игру, правила которой известны лишь ему одному! С меня довольно, ясно?! Я отправляюсь искать Кристину, но не потому, что ты так велел, а потому что я хочу извиниться перед ней и сказать, что она была права насчет тебя, а я был дураком, защищающим тебя несмотря ни на что!
Лиам стремительно покинул офис, при этом громко хлопнув дверью и убив все цветы в кабинете. Он иногда поистине разрушителен; настолько импульсивен, что может запросто убить человека, если будет находиться рядом с ним в подобном настроении.
Кэмерон поднялся на ноги и задумчиво подошел к ближайшему цветку. Рэн даже не знал его названия, но Кэмерон наверняка знал − он знал названия всех живых существ на планете. Сейчас он нежно провел кончиками пальцев по листочкам, и в его руках они начали преображаться и оживать. Экейн внимательно следил за тем, как брат возвращает несчастное растение к жизни.
− Не обращай внимания на Лиама, − произнес он, пристально изучая цветок. − Ты ведь знаешь, какой он, когда дело доходит до чувств. Лиам всегда все принимает близко к сердцу и не умеет рассуждать здраво. Но он прав, ты что-то скрываешь от нас. У тебя всегда были планы и свои собственные взгляды на происходящее, но если ты сказал все Ауре для того, чтобы она не сделала ложных выводов, почему бы тебе и нам не раскрыть все карты?
Кэмерон не торопил Рэна с ответом. Он медленно прохаживался по кабинету, оживляя завядшие растения и словно думая о чем-то своем.
− Я солгал, − наконец произнес Рэн. Кэмерон неспешно обошел каждое из растений, затем присел на диван, ожидая от брата разъяснений, но при этом не выглядя заинтересованным. Спокойствие проявлялось в каждой черте его лица.
− Я солгал, когда сказал, что заключил в Кристине часть души Ауры. Я хотел уберечь ее от будущих бед, хотел сделать ее жизнь немного легче. В тот день, когда я забрал ее память, я забрал и часть ее души. Но я солгал, что Кристина – сосуд.
Рот Кэмерона в изумлении приоткрылся:
− О чем ты говоришь?
− Я говорю о том, что тело Кристины чистое и незапятнанное, как и тело Ауры. Они обе невинны, Кэмерон.
− Ты что, действительно сошел с ума? – в глазах Кэмерона появились искорки пламени. – Зачем ты это сделал? Где темная часть души Ауры?
− Я оставил ее у себя, Кэмерон, не беспокойся.
− Но было гораздо безопаснее поместить ее в человеческий сосуд, Рэн. Почему ты не сделал этого с Кристиной? Почему ты нам солгал?
− Потому что не хотел, чтобы Кристина стала оскверненной. – Рэн положил локти на стол, и склонился вперед. – Я выбрал ее с самого начала.
− Почему?
− Разве ты еще не понял?
− Ты имеешь в виду то, что Кристина – сестра Ауры? Она дочь Кристофера и Изабелль.
− Да.
− Ты выбрал ее поэтому?
− Нет. Я выбрал ее потому, что она изначально была чиста словно целомудренный ангел. Ангел и Демон. Как я мог выбрать одну и пренебречь другой?
− Ты солгал, чтобы уберечь их обеих? И частичка души Ауры у тебя, не у Кристины? – Кэмерон выглядел так, словно не понимал что происходит и в каком мире он сейчас оказался. Все перепуталось даже для него − ангела Жизни.
− Да, солгал. Чтобы уберечь их обеих. Чтобы никто не стал следить за Аурой, и чтобы Кристина находилась под защитой этих лживых сплетен.
− Для чего?
− Кристина беременна.