Глава 14.
Сейчас начнётся полная задница.
Об этом подумали все в квартире, когда за окном заметили ослепляющие фары автомобиля. Чёрный, в хлам тонированный Рендж Ровер затормозил около дома, освещая комнату холодным светом дальнего вида. Фары погасли, шум двигателя стих, а звук сердцебиения Мэри, несомненно, сейчас в напряжённой тишине улавливали все.
Подобная машина в данном районе могла проехать, только если её владелец убеждён в том, что стрясись какая-то чертовщина с автомобилем, он отыщет виновника и вполне возможно прокатится по нему раз так пять. А если Мэри Розенфельд находится в этой квартире, то кому же может принадлежать подъехавший автомобиль? Наитупейший вопрос.
Мэри неторопливо поднялась с кресла. Она поставила кружку с недопитым чаем на стол и, поджав губы, напряглась. Предстояло то, чего она не хотела вовсе: расставание.
— Пора сваливать? — спросил Льюис.
Мэри кивнула.
— К сожалению раньше, чем хотелось бы.
Льюис встал с дивана вслед за Мэри, и они обнялись. Этих объятий Мэри будет не хватать, ибо после того, что произойдет за пределами квартиры Маркса, Мэри, очевидно, нескоро вернётся сюда. А что произойдет? Даже гадать страшно.
Льюис выпустил Мэри из объятий, глядя на неё с грустью в глазах.
— Знаешь, прощаться с тобой постоянно уже надоело.
Мэри усмехнулась, ну или изобразила что-то схожее с усмешкой.
— Я теперь тут на долго, — сказала она, накидывая пальто. — Будем видаться чаще.
В то время как Мэри и Лия одевались, Льюис не переставал, хмурясь смотреть в одну точку, куда-то в пол.
— Надеюсь, в следующую нашу встречу у меня не будет приступа, — пробурчал он. — Хочу провести полный сил день, беззаботный, запоминающийся на долгие годы. В Сьюжине, как договорились.
— Что за речь умирающего, дружище? — вмешался Маркс.
— Этот мусор эмоций мне порядком надоел, — признался Льюис. — Сегодня я осознанно ощутил себя счастливым и огорчённым одновременно. Дерьмовое чувство.
Мэри удивлённо вытаращилась на Маркса, а следом перевела точно такой же взгляд на Льюиса. Её голова уже шла кругом, но слова друга она отчетливо услышала, и поняла суть.
— Всё в порядке? — спросила она, но не у Льюиса, у Маркса.
— Да, — Маркс улыбнулся, подмигнув Мэри. — Льюису просто пора придавить подушку, он долго не спал. А вас ждёт судья, так что поспешите, иначе приговор выпишут без вашего участия.
Мэри закивала. Уяснив, что в её руках первое, что бросится в глаза Данкана, она сунула кожей обитый дневник в пальто, и сильнее прижала его к талии с помощью пояса, завязывая прочный узел. Если ненароком он выпадет, вдруг Данкан заберёт его себе? Чего, разумеется, позволить нельзя.
— Я сама найду, как связаться с тобой, — сказала она Марксу.
Он сжал губы, и приподнял одну сторону в полуулыбке.
— Не стоит, пока всё не утихнет. Хорошо?
— Хорошо.
— Иди сюда.
Маркс потянул Мэри к себе, чтобы заключить в объятия.
— Спасибо, — прошептала она в плечо парню.
Ей так не хотелось уходить, но нужно и правда спешить, пока Ривьера не поднялся в квартиру.
На долю секунды она задержала взгляд полный ностальгии на друзьях, а после, каторжно выдохнув, обернулась к охраннику Марса, который ожидал девушек, чтобы открыть им дверь. Маркс не стал провожать их, остался с Льюисом, который помахал девушкам рукой на прощанье.
Они дошли до выхода из квартиры, Серджо открыл им дверь и, когда они вышли, с грохотом захлопнул. Звук захлопывающейся железной двери раздался эхом по подъезду, а после щелк ключей и следом тишина.
Когда они вышли из дома, из машины тут же поспешил вылезти Данкан. Он, не мешкая приближался к ним, но прожигающим, диким взглядом смотрел исключительно на Мэри. По лицу Ривьеры с лёгкостью можно было понять, что он в праведном гневе. И физиономия выходящего из автомобиля Картона ничем не отличалась.
Злобные мальчики приехали за ускользнувшими девочками.
— Где же мы вас могли найти? Исключительно в подобном, поганом районе, — съязвил Картон.
— Какого чёрта вы в этом богом забытом месте, а не дома? — Ривьера закричал во всё горло.
Крик заставил дёрнуться каждого. Даже Картона. Он не видел такого Ривьеру очень, очень давно.
— Мэри лишь только познакомила меня с хорошим человеком, вот и все, — объяснилась Лия, которая вообще не видела таким Данкана и сейчас была больше всех перепугана. — Не стоит наводить в этом месте лишний шум. Давайте лучше уедем.
Все уставились на Лию. Пара секунд помалкивания и все уже намеревались идти в машину, но вся соль была в том, что Мэри не хотела больше молчать.
Всё внутри неё сообщало об этом. Она отменно, как никто другой знала, что в этот самый момент лучше уж будет и правда промолчать. Но кровь бушевала, а крутящиеся как пластинка слова Данкана только лишь по большей части разогревали её тело.
«Молчи, молчи, ты сделаешь только хуже... Не смей!» — именно так кричал внутренний голос ангела хранителя, но демоны, жаждущие правосудия тоже имеются в её голове.
— Мне запрещается даже съездить к другу?
Черт возьми, она его провоцирует.
— Да хоть в задницу мира!
Крик Данкана разбудил людей этого района. Определенно многие выглядывали сейчас из своих окон, но не решались и слово сказать по поводу шума в такое время.
— Они и так здесь, — хмыкнул Картон с самодовольным видом. — Как и мы.
Данкан ткнул пальцем в сторону Картона.
— Соглашусь!
Тормозя всю свою внутреннюю ярость, точно так же, как в данный момент он сжимал челюсть, Ривьера неспешно приблизился к Мэри, оставляя между ними лишь небольшое расстояние. Он вдохнул воздух через рот, и медлительно, через нос, выдохнул. Ривьера умел контролировать эмоции. Однако с Мэри лишь иногда это удавалось. И удавалось мучительно сложно.
— Необходимо предупреждать если вы куда-то намылились, — процедил он, стараясь быть спокойным. — Я обязан знать, где ты, постоянно.
Вот же сволочь.
Глаза Мэри округлились. Она не была чересчур ошеломлена его словам. Однако все же подобное выводило из себя. Сам факт того, что он снова с ней так разговаривает, контролирует, не просто-напросто раздражал, а вынуждал вспыхнуть все внутренности адским пламенем.
— Так мне ещё и отчитываться о каждом своём шаге? Снова?
— Да, мать твою! — грубо, с устрашающей злобой, открыто как когда-то, выкрикнул Данкан. — О каждом! Не рискуй даже огрызнуться, Мэри. Сядьте в гребаную машину, заткнитесь, и мы свалим отсюда сейчас же. Живо!
Сукин сын!
— Прекрати так говорить со мной! — Мэри тоже перешла на крик, ткнув пальцем в его грудь. Подленькая мыслишка мелькнула в голове, и Мэри не думая продолжила: — Приказывай шлюхам в своей конченой игре!
Данкан изменился в лице. Усилия воли показались для него напрасны.
Он сжал скулы, переведя глаза с лица Мэри на руку, только что ткнувшую его, будто иглой. Казалось, усмиряемая злость немедля выплеснется на неё океаном. Данкан тормозил себя с немалым трудом. И хотя он не намеревался по приезду сюда предпринимать никаких мер для того, чтобы наказать Мэри за побег, теперь он был готов убить кого угодно, лишь бы она уяснила, кто здесь, черт возьми, главный. Истина лишь в том, что он уже сделал недавно подобное, и кайфа ему это действие совершенно не принесло. Только головную боль.
— Так значит? — спросил он, спустя несколько секунд размышлений.
— Именно.
Данкан коротко кивнул.
— Ладно. Посмотрим, как ты сейчас запоёшь.
Ривьера ринулся к машине и махнул рукой Картону, чтобы он тоже подошёл.
Они уезжать собираются? Вот так кара. Мэри даже обрадовалась, пока Данкан не отрыл багажник. Она осознала, что сболтнула лишнего, и ей дорого обойдётся подобная выходка.
То, что происходило сейчас, можно было с легкостью списать на ублюдское дежавю. Стоит Данкану подойти к багажнику своего Рендж Ровера и всё делается понятным, прозрачным аналогично чистейшему стёклышку. В игре багажник этого чёрного автомобиля считается общепризнанным порталом на тот свет, или в сам «северный ад».
Вынув громадную винтовку, Данкан подал её Картону, и тот сверкнул улыбкой, глянув на Лию.
Шатенка побледнела. С напряжённой выдержанностью она даже не шевелилась, наблюдая, как Данкан достаёт себе точно такое же оружие. Прямо на улице, с безмятежным выражением лица, они вооружены.
Мэри аналогично сменилась в лице. Вся злость и желание выплёскивать гнев — пропали без вести. Остался только страх. Страх за Маркса, Льюиса, Серджо. Маркс сейчас наверняка смотрит в окно, присматривает за всем, и сражается с тяготением выйти сюда, на идиотское поле боя.
Спектакль необходимо останавливать, и уезжать как можно скорее, в противном случае выйдет Маркс, и тогда винтовки сгодятся всем. Жаль, гнев прихлопнул разумность прежде, чем это дошло до Мэри. Но он этого не сделает, Маркс не спустится, он доверяет Мэри, почитает её выбор. Так было всегда. Сейчас же...
Данкан захлопнул багажник, со всей силы ударив по нему рукой. Он был в боевой готовности. Его лицо чертовки изменилось. Он взглянул наверх, на второй этаж, и... подмигнул. Мэри глотнула воздух, и резко подняла взгляд туда же. Маркс находился возле окна, он был сжат, но делал вид, что спокоен. Однако его глаза выдавали блеф. Он стоял с чашкой чая, и на подмигивание Данкана лишь отсалютовал ему фарфором в руке.
Данкан ухмыльнулся, и сделал шаг вперёд, но Мэри загородила ему дорогу. Ком в горле еле дал прошептать:
— Не смейте.
Ривьера подошёл к ней вплотную, наблюдая, как от накативших слез блестят её глаза. Слёзы страха, злости, или ненависти это были?
— Указывать будешь своим тупым, но самым любимым друзьям, — ответил Данкан.
Пока Данкан и Мэри ненавистно глядели друг на друга, Картон прошёлся вперёд. Встав возле Лии, он плотоядно оскалился. Азартная улыбка делала его милое личико с огромным шрамом на подбородке отвратительно ужасаемым. Будто ты до боли боишься клоунов, но рядом с тобой постоянно его зловещая копия, только без тонны грима.
— Не хочешь посмотреть на месиво? — прошептал Картон.
— Нет, — четко ответила Лия.
— Это довольно увлекательно, — Картон настаивал.
— Не думаю.
Лия сглотнула слюну. Её дрогнувший голос лишь изменил плотоядную улыбку Картона в счастливую.
— Кровь куда ни глянь. Оглушительные звуки стрельбы. Вопли. Крики. Маркс Лоуренс это заслужил, поверь. Такое невозможно пропустить, детка.
Её дыхание перехватило.
— Замолчи же.
— Пошли с нами, — продолжал Картон. — Покажешь нам точную дорогу до места, где ему суждено умереть.
Мать твою...
Секундного замешательства не было. Данкан заревел во всё горло, на весь дьявольский квартал:
— Держи её!
И Картон, черт возьми, успел.
Успел поймать Лию одной рукой до того, как она чуть не стукнулась макушкой о землю. Его сердце съёжилось, когда она размякла на его руке. Ноги подкосились.
Картон отбросил винтовку Данкану и, с мрачной решимостью встал, подняв Лию, держа её на руках. Он был изумлен, насколько она невесома. Но не подавал виду. Его лицо застыло безжизненной маской, точь-в-точь как лицо Лии.
— Лия? — прошептал Картон.
Но Лия пребывала без сознания.
Мэри подбежала к ним издавая сдавленные всхлипы, она держала себя в руках, чтобы не поддаться истерики от страха, чтобы не убить Ривьеру и Брэнцуа. Сейчас необходимо сохранять самообладание. Она лишь повернула голову в сторону Данкана, буквально влепив пощечину своим ненавистным, озлобленным взглядом.
Проклиная себя, Данкан стиснул челюсть.
Твою ж мать.
— В машину, — приказал он и, похлопав по карманам, достал телефон. — Я звоню Капитану.
***
Капитан-аптечка. Так именуют его в игре. Персональный лекарь всех команд, который уже более пяти лет трудится на Данкана Ривьеру, Картона Брэнцуа и Рэйва Дэмерона. Когда-то и на Винсента Рамона, который, собственно, и привёл его в игру в качестве личного врача.
Ему не хило платят, ведь он неплохой специалист и знает своё дело, как раз, поэтому он и сидит на месте, несмотря на бесчисленные правонарушения парней. Все знают, что его зовут Лука Кидд и то, что он был врачом в военном госпитале. Большего он не рассказывал. Однако поскольку у Данкана не может работать не проверенный человек, вследствие этого одному Ривьере известно полное досье на Капитана. От самого рождения и по сей день. Мужчина достаточно много повидал за свои года, и ему было совершенно все равно, чем занимаются эти парни. Главное, что платят. И платят немало. А это чертовски хороший плюс в работе.
— Переутомление, нарушение нервной системы, зная вас, могу посчитать ещё и шок, — перечислял Капитан, предварительно осмотрев Лию.
Мужчина не выглядел на свои сорок, казалось, что он намного моложе. Об этом говорила слаженная работа над телом, которое больше напоминало огромный шкаф. Так же у Капитана не было седых волос, а наоборот, насыщенные каштановые локоны у него слишком густы и всегда зачёсаны назад. Глаза, словно прозрачные, серые. На фоне смуглого лица они с особенностью выделялись. А тонкие плотно сжатые губы придавали жёсткость мужчине.
Капитана, очевидно, выдернули в самый не подходящий момент. На нем была идеально выглаженная тёмно-синяя рубашка, чёрные брюки и лакированные ботинки. На часах пять утра, черт подери. Вряд ли в это время мужчина готовился к поездке в гости, скорее всего, он там уже был, но его прервали.
Картон нетерпеливо постукивал по поверхности прикроватной тумбочке ключами от своего Хаммера стоявшего все это время возле дома Ривьеры. Сам он сидел в кресле около кровати, на которой расположили спящую Лию.
— Она будет жить, док? — наконец спросил он. — Что-то серьёзное? Ей необходимо полное обследование?
Капитан задрал левую бровь, но его лицо не выражало ровным счетом ничего.
— Ты идиот?
Картон удивился.
— С чего это?
— Она лишь потеряла сознание. И, скорее всего, потому что вы полные подонки. А ты уже записал её в очередь наверх?
— Кто ж знал, что она такая чувствительная.
— И правда.
Она ведь всего лишь девушка, которая оказалась в центре готовившегося нападения.
— Кэп, будут какие-нибудь поручения? — спросил Данкан.
— Да, оставьте её в покое. Пусть спит, ест, пьёт и слушает, какая у вас жизнь без душегубств хорошая. Думаю, что такое лечение её устроит.
Данкан кивнул.
— Я дам ей недельку на отдых. Будет достаточно?
— Посмотрим, проверим. Я приеду завтра вечером, привезу ещё успокоительных для неё, осмотрю. Для вас тоже захвачу. И не откажи в любезности, у меня на сегодня ещё есть планы, не убейте друг друга до моего приезда.
Планы на рассвете? Никто и не думал спрашивать какие именно.
— Всё, — капитан закрыл свой чемоданчик с принадлежностями одним движением руки, — я сваливаю.
— До скорого, Капитан, — Картон встал с кресла, подошел к мужчине и протянул ему руку для рукопожатия.
Капитан пожал руку, но не отпускал её.
— Никогда не говори мне «до скорого», мальчишка.
Картон кивнул, и Капитан взглядом позвал Данкана к выходу. Они вышли, и Мэри осталась с Картоном наедине, присматривать за спящей Лией.
Мэри стояла неподалёку от двери, со сложенными руками на груди, в полном напряжении. Она тоже хотела спать, но оставлять Картона тут одного не хотела даже в мыслях.
— Это я виноват, — вдруг прошептал блондин, когда сел обратно в кресло.
Мэри поразил его извиняющийся тон.
— Что?
— Ты слышала.
— Не говори, что испытываешь муки совести, — она сморщилась. — Я никогда в это не поверю.
— Разумеется. Легче же поверить в то, что я кого-то избил до смерти, чем в моё сожаление.
Когда Мэри не ответила, Картон перевёл на неё свой взгляд, всё ещё ожидая от неё слов.
— Ты прав, — наконец прошептала она. — После драки с Рэйвом, и твоих необдуманных слов в сторону Лии, я отчетливо вспомнила, кто такой Картон Брэнцуа. Ты всегда был таким.
Картон улыбнулся такой улыбкой, которую Мэри ещё не видела на его лице. Она отражала печаль.
— Да, точно, — произнёс он. — Это видимо я подзабыл, что ты всю жизнь считаешь нас ублюдками.
— Я не права?
Картон хмыкнул, пожав плечами.
— По сути, мы такие и есть. Но мы не настолько конченые ублюдки, какими ты привыкла нас вырисовывать в своей ангельской головке.
— Я ничего не вырисовываю. Я лицезрю ваши поступки и этого достаточно.
— Мы делаем то, что умеем. У нас есть работа, и ты знаешь, ради чего нужна игра всем людям в баре. Ради забавы или ради справедливости, но в первую очередь, ради деньжат мы разработали всё это. Мы отправляем конченых ублюдков в «северный ад». Но я никогда бы не сделал ничего плохого с невинной девушкой. С невинным человеком. Даже за деньги.
— Правда?
— Правда.
Мэри сделала пару шагов вперёд, все ещё держа руки на груди. Ореховые глаза, строгие, запугивающие, смотрели на него с упреком.
— Она здесь из-за вас, — сказала Мэри. — Она в игре, потому что вы вовлекли её в это.
Картон неожиданно негромко рассмеялся, а после деликатного покашливания, он протянул руку, указывая на Лию.
— Если уж на то пошло, то какого черта, она всё это время помалкивала? Раз она так не хотела в игру, Мэри.
— Она...
Картон перебил её:
— Она не может молчать о том, чего она не хочет. Это я понял ещё в той забегаловке её папеньки. Разве ты за два года этого не поняла?
Мэри вспомнила, что Лия говорила про каких-то людей. Про её договор с какими-то друзьями. Про то, что необходимо лишь подыграть. Может, она молчала из-за этого?
Картон же продолжил:
— Не было возражений даже тогда, когда я вышиб челюсть Рэйву. Ответь же, ты не находишь это противоестественным для той, кого ты так яро защищаешь?
Мэри не подала виду беспокойства. Она помнит, что в игре, когда человек ставит тебя в тупик вопросом, нужно отвечать вопросом.
— Думаешь, Данкан полагал, что всё произойдёт именно так?
— Что именно? — Картон знал этот ход как никто другой. — То, что она пожелает остаться в игре? Или её переменчивое поведение?
Мэри лишь нужно перевести тему в более выгодное положение.
— Он всегда всё взвешивает до мелочей, Картон. Он, несомненно, знал, что есть вероятность на все, что касается Лии. Данкан даже не был удивлён в случившемся. Он элементарно поставит себе галочку, и пойдёт рисовать новый план, который давно продуман на такой случай.
Картон посмотрел Мэри прямо в глаза. Она так и стояла, сложив руки на груди. Злости ей не отбавлять. Но Картону плевать на это. Что она ему сделает? Ничего. А вот то, что какая-то там совесть начала проклёвываться, и вина принялась неспешно подкрадываться к нему от слов девушки... вот что раздражало. И только это.
— Такого в плане не было, — признался он, опустив голову. — Данкан здесь не причём, Мэр.
— О чем ты?
Кантон глянул на Лию. Он колебался. Но не долго.
— Она здесь из-за меня.
Злость переполняла его. Когда он последний раз ощущал себя виноватым? С последнего раза прошли годы. А когда он признавал свою вину? Такое вообще, было хоть раз? Хотя бы в детстве? Сегодня, именно сегодня это чертовски сложный первый раз.
— Я её впутал, когда сказал Данкану, что ты можешь свихнуться из-за того паренька. Нужно было догадаться сразу.
— Он придумал план на ходу?
— Видимо. Такое тоже бывает, он же человек, в конце концов, а не хренов робот.
— Хочешь сказать, он изменил свои святые планы на ходу из-за тревоги обо мне?
— Ты в это не веришь? — искренне недоумевая спросил он. — Считаешь, я развожу тебя, играю?
— Я не знаю, — сорвалось с её языка. — Не знаю, кому верить. Играешь ты, или нет, я тоже не знаю. Но знаю точно, что играет Данкан. Ради мести. И ты это знаешь. Его проработанный до мельчайших деталей план немного изменился, он придумал новый, легче простого для Данкана Ривьеры. Его ничего не остановит, и я не буду больше пытаться. Это как кричать в пустоту.
Картон закусил губу.
— Да, по-видимому, здесь ты права.
Можно было раскусить, что она сдаётся. Что Данкан выиграл, а недавние слова Картона и Рэйва о принятии сработали на все сто благодаря внесённому Лией бонусу.
И Картон это понял, повелся на удочку, где был на крючке эмоции, ведь благодаря чувству вины он сейчас слаб.
Мэри играет, и не собирается выходить из игры, ведь как говорил Данкан, выйти невозможно. Она не выйдет, она отойдёт в сторону, но это лишь пока её подруга не придёт в нормальное состояние, чтобы если потребуется, можно было бежать.