Глава 8
Обернувшись, первым, что увидел Орион, было вовсе не какое-то чудовище в его личном понимании. И даже не служанка, как предполагало его левое полушарие! Это была женщина! Причем, судя по остаткам оборванного платья, она сошла с той картины, которую всего несколько минут он с принцем пристально осматривал!
— КАКОГО ХУЯ! — вырвалось у него со рта и жаль, что это не было заклинанием, как мог подумать принц.
— Что творится? — вскрикнул в это время упомянутый со стороны.
Орион обернулся и увидел, что, соизволив наклониться, голова наследника трона таки показала себя внутри, и увидев женщину — он закричал.
Ее лицо было искажено, как у оплавленной восковой фигуры, оно словно стекало с черепа, обволакивая его в нижней части. Ее кривые зубы торчали в разные стороны. Ее кожа черная, когти тонкие, длинные и острые, уже заполненные остатками чужой кожи под ними. Отвратительность зрелища сливалась с настоящим вопиющим ужасом, которое обездвижило Ориона на некоторое время, лишая его возможность шевельнуться.
«Да что же это такое вообще?» — крутилось в его голове на бешенной скорости.
Сколько Марк в своей жизни не повидал, но подобные дамы появлялись перед ним только за просмотром фильма, и то в такую величину они попадались разве что на первых рядах в зашарпанном кинотеатре!
Какого черта это нечто реальный человек? Или им когда-то было!
Он завопил во все горло, рванул вперед с бешеной скоростью и попытался схватить чародея. Увернуться у Ориона получилось, но чудовище шаркнуло по едва распылившейся руне, и свет в помещении снова погас, погружая всех вновь в темноту.
«Надо срочно выбираться» — ураганом пронеслось в голове чародея и он, что есть мочи, рванул к свету.
После того, как руна погасла, ноги уже с трудом его слушались: во-первых, он теперь имел полнейшее представление, с чем оказался в схватке, и это было в десятки раз более жутко, чем все его, казалось бы, даже самые жуткие фантазии. А во-вторых, глаза, которые до этого едва привыкли к темноте, теперь отличали лишь яркий клочок света в потолке.
Только чудом ему удалось снова настигнуть лестницу и первым делом, он, что есть мочи, ухватился за нее, не давая себя снова утянуть в темноту.
— Ты знаешь что это?
— Да, наверное, — не думая вскрикнул Орион и покарабкался наверх.
Уже когда его рука почти настигла Пола, он почувствовал, как за ногу ухватились. причем это не просто дружеское пожатие щиколотки. Когти злосчастной дамочки пронзили его плоть, и он стиснул зубы, сдавливая и проглатывая крик боли. Но противостоять не получилось. Руки слабели. А самое ужасное, что перед его глазами завертелась самая страшная из картин: «Ты лишишься ноги!» — закричал голос в его голове. И именно этот голос не давал ему думать трезво.
Ногой он ощутил как клыки впиваются в мясо и он, не выдержав, закричал.
Только теперь, Аланор, увидев как на чужом лбу градом катится пот, упал на колени и протянул руку:
— Хватайся! — прикрикнул он, уже видя, как, слабеющее на глазах, тело снова погружается в темноту. — Да что ты за чародей такой, который выглядит так жалко?
— Пошел ты! — взвыл через скрежет зубов Орион и попытался подтянуться еще раз.
Алан нервничал. Он никогда попросту не оказывался в ситуациях, где перед ним человека утаскивает нежить, причем вокруг нет ни охраны, ни паладина, ни даже какого-нибудь другого человека способного взять на себя обязанности спасателя!
И все же, он брезгливо протянул руку и сам ухватил чужое плечо, пытаясь помочь ему приподняться.
— Сука, как же больно! — прокричал Орион на ухо принцу, но видя, что рассчитывать тут едва ли можно только на себя, таки пополз выше.
Помощь принца была скорее моральной и только придавала сил. Его поддержки хватало, только чтобы успевать на пару секунд перевести дух и все же, его рук не было достаточно, чтобы расслабиться. Поэтому, взяв себя в руки, Орион потянулся выше. Он чувствовал, как плоть на его ноге раздирается в мясо, как его буквально пытаются растерзать на куски! Да будь он в пасти зверя, он бы меньше волновался о происходящем, чем терпеть унижения от живой ли женщины!
И все же у него получилось, как только ее хватка на секунду ослабла, он сделал стремительный рывок и дохлой рыбой выкинулся на берег, барахтаясь в конвульсиях от пронзающей боли.
— Закрывай! — вскрикнул.
Принц тут же рукой дотянулся до люка подвала и едва на секунду увидел ужасающее лицо женщины, как поспешил захлопнуть дверцу перед ней. Послышался щелчок замка. С той стороны нечисть забилась в истерике, разбивая и без того истрепанные руки в кровь в попытках выбраться наружу, но пока щеколда справлялась и сдерживала нечто внутри.
Марк приподнял голову и посмотрел на свои ноги. Те истекали кровью и он едва мог чувствовать собственные пальцы.
— Нет! Нет! - кричал он, а в его душе наворачивались слезы. — Черт! Сука! Блять! Только не снова это! — выл чародей в голос.
— Неужели ты не мог использовать чары получше, чем просто осветить комнату? — надменно и недовольно проговорил принц. Ему было невдомек, почему вроде как зазнавшийся пленный, который, по словам его паршивого ученичка, защищал земли от нападков тьмы, а теперь не мог справиться с подобным существом? Был ли тогда прок от такого чародея?
— Пошел ты! — только и выплюнул снова Орион, не в силах сдерживать эмоции. Бранные слова летели с его рта быстрее, чем что бы там ни было еще.
Он поднялся на четвереньки и чувствуя адскую боль в щиколотках, с трудом, опираясь на постель, попытался приподняться. Руки дрожали, тело бросило в жар.
Он не может, не может потерять их еще и снова. Неужели весь этот бред, творившийся с ним последние дни — это просто воспаленный мозг, который кидает его в эти причудливые истории, желая поиздеваться? Что за черт... что за черт...
— Иди на улицу и позови на помощь! — приказным, раздраженным тоном вскрикнул Орион.
— Как ты смеешь...
Вот только было уже не до шуток и выслушивать глупые угрозы избалованного мальчишки со дворца совершенно не хотелось.
- Пошел и позвал на помощь хоть кого-то адекватного! - рыкнул он.
Ему во взгляд бросился чужой меч, торчащий на чужом поясе. Не спрашивая разрешения, он подал руку вперед и выхватил тот из ножн, под возмутительные вскрики.
— Ты что задумал! — не довольствовал принц.
— Да почему ты еще тут? — перешел Орион на срывающийся крик, а слюни хлынули в разные стороны. Он же сам, на четвереньках подполз ближе к крышке люка и с размаха, под вскрик, ударил им по крышке. Острие меча вошло между деревяшек как по маслу, а по ту сторону раздался пронзительный болезненный вскрик.
— Ты что делаешь? — почти писком проговорил Алан.
— Да почему ты снова здесь? — продолжал кричать Орион. — А-а-а! — он завопил во все горло, и меч под натиском его рук стал ходить ходуном.
Голос с той стороны затих. Отбросив меч в сторону, чародей продолжил стоять на коленях. Он лишь выпрямился, запрокинул голову назад и, не открывая глаз, выдохнул.
«Что тут за чертовщина... что, черт возьми, тут происходит? Я хочу обратно...» — повторил он себе, вытирая пот со лба. Его руки ослабли, его ноги болели как от фантомных болей. Его тело содрогалось от страха с примесью пережитого ужаса.
Но не успел он и немного передохнуть, как резким ударом испорченная крышка люка была прорвана, а из нее показалась дряблая израненная рука.
Но не успел он немного передохнуть, как резким ударом испорченная крышка люка была проломлена, а из неё показалась дряблая израненная рука.
— Она не сдохла! — вскрикнул принц и рванул из дома что было сил.
Орион обернулся, заметил, что от принца и след простыл, и, посмотрев на выкарабкивающуюся из подвала руку, подумал устало лишь о том, что у него хотя бы чуть меньше проблем.
Схватив меч с постели, он замахнулся им и рубанул по чужой руке.
Вопреки всем ожиданиям, рука не только легко не отделилась от остального тела, но меч лишь звонко среагировал и отлетел в сторону, заворачивая руку чародея назад.
— Ёпта, — лишь выругался он.
Он начал пытаться вставать на ноги и, благо, те всё ещё чувствовались. Это было болезненное ощущение, но он всё же мог встать и идти, слыша, как с диким скрежетом нечисть выбирается из подвала.
Волоча за собой покусанную ногу, он усталой тушей вывалился из дряхлой комнатушки, оказавшись в светлой просторной гостиной дома бургомистра. У него было время придумать хоть что-то, ведь убежать точно не получится. Та тварь, что преследовала его, двигалась быстро и не страшилась режущего оружия. Эх, ему бы снайперскую винтовку в руки и прострелить ей эту чертову прогнившую голову, чтобы остатки мозгов расплескались в разные стороны. Но он был тут, в этом чёртовом мире, где являлся каким-то чрезвычайно сильным существом и при этом, по незнанию, не способен даже что-то с этим сделать!
Да как может настолько не везти?
Он услышал, как в щепки разлетелся люк, и то, как когти нечисти скреблись по полу, подбираясь всё ближе.
Осмотрев комнату, Марк приметил мирно висящий арбалет на стене. Да и в целом, коллекция оружия бургомистра теперь уже не выглядела такой глупой! Возможно ли, что это всё лишь экстренное средство защиты, но от чего... Проклятие на его собственной жене? Как давно и кто его наложил, могли ли это сделать другие чародеи? И мог ли он быть вообще не в курсе происходящего?
Думать об этом более детально у него просто не было времени. Подволакиваясь к арбалету, он снял его и взял несколько стрел у камина. Если получится, то он сможет пробить ей голову. Во всех фильмах про зомби это помогало как нельзя лучше.
Вот только опыта у него в использовании этого оружия было не так много. Но чем оно отличается от обычного пистолета? Заряд, курок, прицел... Кажется, ничего сложного. Заложив стрелу в основание, он натянул резинку и зафиксировал её в нужном положении, поднимая арбалет и направляя его в сторону двери. Скрежет и кряхтение за ней становились всё ближе и ближе.
— Интересно, какому богу тут молятся? — шепнул он сам себе, пытаясь ободриться, но даже смешочка не вырвалось. — Господин Орион, если вы можете мне сейчас помочь снова, было бы очень кстати, потому что эта тварь сожрёт ваше тело по кусочкам и вряд ли наестся!
Правда, в ответ ничего не происходило. Никаких чудесных всплытий в голове мистических рун, никаких разговоров с самим собой.
— Всё это — полный бред! Да же? — он снова говорил с пустотой. — Ещё и этот трус предательски сбежал! Чёртова псина... чёртов... Ах, даже не хочется его никем обзывать, чтобы не оскорбить! Чёртов Аланор! Вот кто он... Раздражает...
Разговоры немного отвлекали его и держали в тонусе, не давая проваливаться в панику и бессознательность от нарастающей боли. Тело всё ещё бросало то в жар, то в холод, отчего держаться становилось всё труднее. Его грел и охлаждал лишь гнев, который едва ли возможно было сдержать. Гнев в адрес этого чёртового наследника трона, который бросил его тут раненого.
— В фильмах же эти мудаки всегда приводят подмогу? Он же не может быть настолько конченным, да, господин Орион?
— Ну конечно, — ответил он сам себе. — Конечно может.
Он поднял арбалет и просто замер в ожидании. Бежать в его случае смысла нет, да и куда... Снаружи в лучшем случае он натолкнётся на не разбежавшихся охранников. И если даже они не в курсе происходящего, а значит, не настроены автоматически против того, кто эту проблему вскрыл и достал из подвала, то эти милые девчушки-полтора метра ростом вряд ли смогут оказать ему весомую помощь. Только стать пушечным мясом для съедения, дабы набить желудок нечисти. А это точно не благородный выход из ситуации.
Ох, Марк и не думал, что в такой ситуации будет думать о благородстве. Наемником он стал точно не из таких побуждений, а тут в нём словно включили эту ужасную функцию, идущую вразрез с его инстинктом самосохранения.
— Эх, — выдохнул он только и поднял арбалет так, чтобы, зажмурив глаз, другим он мог целиться через узкую прорезь на конце.
Скрежет послышался совсем близко, и в дверь прозвучал первый удар.
— У неё точно проблемы с дверьми, это нам на руку! — довольно хмыкнув, проговорил Орион и, оглядевшись, нашёл ближайшую к себе дверь, начиная двигаться в её сторону. Наступать на больную ногу удавалось с трудом, и, продолжая держать прицел на двери, другой рукой он облокачивался на стену, вдоль неё вышагивая к новой двери.
Дёрнув ручку, та податливо открылась.
— Это уже успех!
Но в этом мире всё всегда находится в балансе, и если он добился успеха в открытии двери, кто-нибудь за его спиной точно может это сделать. Более того, если его открытие двери было в чашу положительных событий, то звук разлетающихся в щепки дверей был строго противоположен.
Женщина снова появилась в проёме. Она облизывалась длинным, почти змеиным, языком, и её белые глаза продолжали следить за ним. Она показала оскал кривых зубов и рванула в сторону чародея.
Орион нажал на спусковой механизм, и стрела со свистом вылетела вперёд. И пусть она лишь едва задела плечо нечисти, но та сразу завопила в голос, заглушая всё вокруг своим визгом, доносившимся из сгнивших связок, и активнее двинулась в сторону обидчика.
— Вот чёрт, — ругнулся Марк и зарядил арбалет снова, подняв его и сделав ещё один выстрел.
Этот залп оказался удачнее, и воткнувшись в грудь жертвы, остался в её грудной клетке, застряв между костями. Как назло, её кости оказались прочнее костей обычного человека и не поддались подобной манипуляции, а значит, план с пробиванием её черепа был уже не таким блестящим.
Марк, подволакивая ногу, ринулся быстрее за дверь, вновь закрывая её. В этот раз комната оказалась предбанником, и, судя по содержимому, была предназначена для сада, находившегося между основной частью дома и садом. Собрав все последние силы, Марк налёг на какую-то тумбу и сумел её сдвинуть с места, шумно передвинув ее к двери.
Следом он уронил в эту кучу стеллаж, загромождая дверь как можно плотнее, в то время как удары с той стороны уже градом осыпались на неё.
— Господин Орион! — взвыл Марк в воздух, поднимая вверх глаза. — Если хотите иметь возможность вернуться в это тело, самое время появиться и помочь мне разнести эту тварь на кусочки!
Однако ответа никакого не последовало.
— Ну... пожалуйста... — грустно добавил он в конце, но снова лишь пустота.
Эта дверь проломится под натиском, кажется, быстрее всех предыдущих. Но в этот раз мебель, завалившая вход, вынуждает нечисть задержаться: она скрежещет, толкая всё вперед, пытаясь когтями разорвать всё, что преграждает ей путь. И что самое ужасное — это у неё получается. Она раздирает мебель на стружку, подобную той, что подстилают хомячкам в клетках. Она рычит, кряхтит, свищет и облизывается. Теперь её окровавленные когти наполнены не только свежей кожей, но и остатками всего, что ей попадётся.
Марк достаёт ещё одну стрелу, вставляет её и делает новый залп, а затем ещё три, пока стрелы не закончатся. Но даже продырявленная, как решето, нечисть продолжает не замечать ничего, что пронзает её тело, и только ревёт всё пуще и страшнее, громче и свирепее, все сильнее распаляясь.
— Наверное, просить прощения за беспокойство уже поздно? — делает Марк шутливую попытку.
Он решает двигаться дальше. Снова по стенам, он идёт к выходу и, открывая последнюю дверь, встречает поток свежего воздуха. У него в запасе всего одна стрела, а в сапоге — сраный маленький ножичек... Да что он вообще может?
Солнце уже высоко в небе, освещает весь сад, но в нём никого.
— Чёртов принц, чёртов принц, — вторит себе Орион. Ему приходится приложить немало усилий, чтобы оторвать себя от двери и начать наступать на израненную ногу, вынуждая себя двигаться к приоткрытой двери, что ведёт прямо в Тернистый лес. Страх перед лесом уже отсутствует, мнимая опасность всегда страшит меньше реальной угрозы. Марк это понял как никогда раньше.
Ему стоит пройти всего пару метров, как он слышит приближающиеся шаги. Он успевает лишь обернуться, как видит, что к выходу уже крадётся прогнившая от времени морда нечисти, голодными глазами вперившись в убегающую жертву.
Использовать снова арбалет кажется бессмысленным, и он пока сохраняет стрелу. Наклоняясь, он нащупывает в нетронутом сапоге маленький ножик и, решив, что может сделать это лучше любого доисторического оружия, замахивается и швыряет его. Вот только может Марк и мог сделать это лучше... Орион всё ещё нет. Промахнувшись, он попадает в верхнюю часть дверного косяка, и нож плотно входит в дерево, намертво застревая там. Вместе с тем, уже оказавшаяся часть руки нечисти обрубается в тот момент, когда нож принимает устойчивое положение. И ровно по ту часть, которая оказалась за пределами дома.
Марк слышит пронзительный вой, обдающий его сердце усладой. Ту тьму не смогли остановить ни дверь, ни стрела, но нож, вошедший в дверь, тут же заставляет её застыть на месте, и она начинает лишь недовольно шипеть в его сторону, боясь подойти ближе и только хватаясь за изувеченную руку.
— Твою же... да какого... в пизду... — он просто опускается на землю и, уперевшись руками в неё, опускает голову, касаясь лбом травы. Он так устал, ему так плохо и больно. Зачем он вообще решил, что может тут чем-то кому-то помочь?
Но отдых не мог быть слишком долгим. Со спины послышались шаги, а когда он обернулся, то увидел два весьма знакомых ему лица: господин бургомистр Гутиз Пион удерживает принца за волосы, запрокидывая его голову назад и подставляя обрамлённую солнцем кожу наследника под тонкое лезвие ножа.
В глазах Гутиза читается злоба.
— Как же вы достали меня! Пронюхивать тут всё.
Орион повернулся и попытался подняться. Ему это удалось, пусть его тело и мотало со стороны в сторону, а нога всё ещё отказывалась держать его, он всё же принял вертикальное положение и, смахнув пот с лица, приподнял арбалет.
— Такой смелый? — усмехнулся Гутиз. — Да я убью...
Прежде чем бургомистр успел добавить хоть слово, продолжая распинаться об условиях, которые ему бы хотелось выставить, Орион уже нажал на курок, и стрела со свистом, едва чиркнув по уху принца, пробила череп бургомистра насквозь, выйдя с другой стороны. От такого чародей даже удивился, ведь до этого все стрелы, выпущенные им в любую сторону, не имели ни малейшего успеха.
— А он не так плох, — хмыкнул он.
Оторвав взгляд от рассматривания оружия он проследил взглядом за тем, как тело Гутиза Пиона рухнуло на землю.
— Чёрт, как он вообще мог тут оказаться? — удивлялся принц, глядя на тело рядом с собой и брезгливо искривляя лицо. — Но ты его убил... неудивительно, что ты заключённый.
Орион отбросил арбалет в сторону и позабыв на это время о том, что у него что-то болит, пошёл в сторону наследника.
Для него удивительным было совсем другое.
— Удивительно, что тут жила нечисть в подвале! — шагнув вперёд, проговорил он. — Удивительно, что этот чувак вообще тут правил городом! Удивительно, что всё это происходит. Весь этот сраный мир удивителен, но точно не то, что я грохнул какого-то мудака!
Аланор стал подозревать неладное и попятился назад к выходу, оглядываясь.
— Ты помнишь же, что я наследный принц? Так что не смей... эм... делать что-то там, что ты собираешься. И на всякий случай вообще ничего не смей!
Он искренне надеялся, что, как и на всех остальных в этом мире, такие слова возымеют успех. Однако чародей вскрикнул и, забыв про боль, бросился вперёд, сбивая своим весом принца и свалив его на землю, запрыгнув сверху и начав нещадно дубасить его симпатичное лицо, желая оставить там лишь чертову смятку, отражающую всё пережитое за последние минуты.
— ДА КАК ТЫ ВООБЩЕ УДУМАЛ СБЕЖАТЬ? ТЫ ПРОСТО КИНУЛ МЕНЯ ТАМ РАНЕНОГО!
Аланору отвечать было некогда, его рот вкупе со всей головой был занят попытками увернуться от бесчисленных ударов, в то время как он старался и спихнуть чародея с себя, и прикрыть своё нетронутое до этой минуты никем лицо! Он пищал что-то про то, как отсекут чародею голову, а Марку было чхать на все эти слова!
— Ты хоть представляешь, что я пережил! — крикнул он ему в лицо, приподнимая за грудки.
Лицо Аланора теперь напоминало ту женщину, запертую в доме. Изуродованное, измазанное кровью и всё в ссадинах и кровоподтёках. За считанные секунды идеально гладкое лицо наследника превратилось в бесформенное нечто, а он мог только скулить в чужих руках.
— Тебя убьют за такое! — хныкал принц. — Я прикажу снести тебе голову.
— Да мне плевать, неужели ты ещё не понял? Мне плевать! — кричал Орион. — Меня чуть заживо не сожрали, потому что ты сбежал, как последний трус!
— Пусти меня, отпусти! — продолжал принц сопротивляться, шмыгая носом.
Они не заметили, как в это время тело Гутиза Пиона двинулось, и он резко распахнул глаза. Его рука поднялась, и застрявшая в голове стрела была вынута, а след от неё нечеловечески быстро стал затягиваться. Он поднялся и, понимая, что остаётся незамеченным, лишь усмехнулся, поправляя свои перчатки.
— Какое жалкое зрелище.
Чародей и принц замерли. Марк впервые за долгие годы ощутил, как его кровь застывает в жилах, а сквозь тело, словно его самого тут нет, сквозит ветерок.
Он медленно повернул голову в сторону Гутиза и, увидев, что у него нет и следа раны, так и не смог произнести ни слова. Он же лично пронзил его голову. С таким не живут. С таким не могут говорить, усмехаться, расправлять одежду. Это смертельная рана. Марк уверен, он таких видел сотнями, у которых мозги вытекали с другой стороны, так почему этот человек идёт спокойной походкой ко входу в собственный дом и, вынимая нож, выпускает нечисть наружу.
— Съешь их, чтобы не осталось и следа. Твой запоздалый ужин.
Орион тут же подскочил с места. Нога его уже совсем не волновала, проблем наваливалось столько и так быстро, что старые раны падали в цене. О них подумает позже, как минимум, он всё ещё чувствует пальцы ног, а значит, нога просто существует. Что может быть лучше?
Пихнув поднимающегося принца, он вскрикнул:
— Беги в лес! Найди там Волка!
— Да как я найду его там! Дай мне что-то!
— Да ты издеваешься... — взвыл Орион. Заметив, как рывком нечисть прыгнула в их сторону, чародей только пихнул принца в сторону и сам покачнулся в другую, разделяя их и одновременно не давая поймать никого. — Бегом!
Видимо, больше разводить полемику на тему возможностей Аланор был не намерен и, сверкая пятками, помчался в сторону леса. Гутизу эта новость не понравилась, и, не теряя своего аристократичного хладнокровия, он быстрыми шагами пошёл в ту же сторону.
Разбираться с этим времени не было, всё внимание Ориона было приковано к твари, что, разинув пасть, снова пыталась его сожрать.
— Как там говорил охотник, чтобы остановить вештицу, нужно воткнуть нож в дверь. Видимо, это было про тебя... — хмыкнул чародей и отпрыгнул снова в сторону, подхватывая с земли ветку и начиная безразборно отмахиваться от когтистых рук.
Вот только многое ли ему это давало? Нужно было заманить нечисть в дом снова и по-новой воткнуть ножик в дверь, чтобы закрыть её поплотнее там. Если он провозится слишком долго, Гутиз даже с таким шагом нагонит принца, и тогда уж точно не будет ему лишь угрожать.
Пион точно скрывает происходящее тут, а значит, ему не составит труда устранить свидетеля и потом всё это свалить на проказы духов умерших чародеев.
Орион оттолкнул от себя вештицу и тут же на руке начертил единственную знакомую ему руну, которую уже использовал в подвале. Он позволил нечисти подкрасться к себе ближе и в последний момент, перед её прыжком, подавив в себе брезгливость, приложил ладонь с руной к её голове, заставляя её ослепнуть от слишком яркой вспышки.
У него появились несколько секунд, чтобы осмотреть двор и найти что-то подходящее. И тогда ему удалось почувствовать себя человеком, который искал уголь, а нашёл алмазы! В отдалении сада валялся его рюкзак. Его таскал с собой Аланор как свидетельство того, что чародей его не оставит и не сбежит. А теперь, когда бежал он уже сам, то обронил его.
Сейчас эта вещь казалась ему единственным ключом к спасению.
Подорвавшись вперёд, он, прихрамывая на одну ногу, умудрился доковылять до рюкзака и как можно быстрее вытряхнул всё из него, схватив одну из книг, не позволяя себе оставаться на месте, поковылял дальше. Оглянувшись, он заметил, что ведьма начала приходить в себя.
Открыв книгу, он судорожно зажал её в левой руке, всматриваясь в руны. Не успевая даже прочитать, что именно они творят, он припадал к земле и начал вычерчивать.
Как только руна наполнилась светом, земля под ними заходила ходуном, сбивая с ног нечисть и его самого, заставив завалиться на бок. Но самое ужасное, что дом Пиона начал разрушаться.
— О нет-нет! — взвыл он. Ведь если не будет дома, значит, и не будет двери, за которой можно будет запереть нечисть, огородив её от внешнего мира!
Тем временем нечисть пришла в себя и, подскочив на ноги, пулей побежала к нему. Орион быстро мазнул по горящей руне, заставил её остановиться, судорожно второй рукой уже перелистывая страницы своей книги.
Приближающийся визг бил по вискам, а руки совсем отказывались его слушать.
Внезапно в небе послышался пронзительный крик.
Орион задрал голову, ожидая, что крики вештицы могли навлечь на них еще каких созданий тьмы, или это мог сделать сам Гутиз. Однако, он увидел лишь необычайно огромного размера ворона, что стремительно подлетел в сторону нечисти и так же стремительно спикировал вниз, впившись в ее лицо своими когтями.
— Чем бы это ни было, спасибо, — буркнул чародей и снова опустил голову в книгу, пытаясь бегло вычитать что-то полезное для себя. И почему он так поздно начал учиться и почему вообще ничего не счел нужным запомнить? И почему последние несколько дней его жизни похожи на фильм из жанра арт-хаус, где каждое новое действие идет вразрез с любой логикой.
И это было настоящим везением для него, что хоть что-то в этом проклятом мире еще готово было сыграть на его стороне. А вдобавок, еще и нож, воткнутый в дверь, Гутиз не унес с собой, а выбросил на порог.
Когда он поднял ножичек, Орион посмотрел еще раз на происходящее: неожиданно прилетевший ворон бросился в кровавую схватку, намереваясь растерзать нечисть на куски. Не щадя себя и своих оборванных перьев, он вцеплялся в нее и рвал когтями изо всех сил.
Объединиться с каким-то вороном? Да в целом, Марка уже ничего не удивляло, и, махнув на любые адекватности рукой, он рванул вперед на помощь птице, сбивая нечисть с ног в сторону дома.
— Давай, пернатый, нужно затолкнуть её внутрь дома, и я её там запру! — прокричал зачем-то чародей. И его вовсе не удивило и не смутило, что ворон словно понял его язык и начал атаковать так, что не успевающая отбиваться от атак вештица сама отступала назад, пока не оказалась за порогом дома.
Орион быстро захлопнул дверь и воткнул кинжал в самый центр.
Прижавшись спиной к двери, он медленно сполз вниз. Ворон же опустился возле его израненной ноги и, повернув голову вбок, с каким-то человеческим беспокойством в глазах внимательно изучал рану. Марк даже слегка отодвинул ногу в сторону, потому что птицы иногда бывают странными и могут начать клевать плоть даже у живого человека. А он уже наблюдал, как сражается этот пернатый воин, и вступать в бой за свои ноги с ним у него нет никакого желания. Однако ворон не двигался и, наоборот, улетел подальше и сел на дерево.
— И что теперь делать?
Орион осмотрелся и отметил, что Гутиза и Алана нигде не видно, а значит, они сейчас находятся в лесу.
Он устало вздохнул, запрокинув голову назад. Яркое солнце уже давно взошло и слепило своим светом. Эти воспоминания из прошлого возвращали его к тем временам, когда Марку приходилось так же ждать часа смерти. Осознание этого казалось каким-то странным сном, от которого невозможно очнуться. Зачем он это делает и зачем подвергает себя опасности? Прямо сейчас он может оправдаться своей раной и забить на все эти проблемы. Даже тот мальчик во дворце, он был связан с господином Орионом, а не с Марком, запертым в этом теле. Он другой человек. Совершенно другой, так почему сейчас он должен решать вопросы этого мира?
Обернувшись, Марк взглянул на ворона, чьи красные глаза неотрывно смотрели на него.
— Ты тоже чудовище? — воскликнул он, обращаясь к птице.
Теперь он заметил, что ворон был значительно крупнее всех встреченных им ранее, и передернул плечами. Чувствовалось в том что-то необычное.
— Почему ты так смотришь на меня? — спросил он, собираясь рассмеяться над тем, что разговаривает с птицей, но ворон вдруг издал длинный крик и взмыл в небо.
Он полетел в сторону выхода у леса, но заметив, что позади никого не было, он развернулся и сделал несколько приглашающих кругов над Орионом, устремившись снова вперед, так что чародею пришлось последовать за ним.
— Да черт, почему моя мать родила меня таким податливым? — пробормотал он себе под нос, пока прихрамывая бежал в сторону леса.
***
Стремглав вылетев с территории дома бургомистра, Алонор не сразу осознал, что оказался уже в Тернистом лесу. Он продолжал бежать, не задумываясь о своем местоположении, пока его сердце бешено билось в непривычной манере, создавая самый странный ритм, который он когда-либо ощущал.
В голове туман, а в руках дрожь. Проживая всю свою сознательную жизнь ограждённым высокими дворцовыми стенами, он даже не мог представить, что бывает в чуждом ему мире за их границами. И это ужасало. Небылицы, рассказываемые няньками ему в скучные томные вечера, вдруг ожили, словно сходя со страниц книг. И это сковывало его разум, позволяя телу двигаться по инерции.
И он продолжал бежать вперёд. Не давая себе отчёта, куда направляется и что хочет найти, он просто плутал между деревьев, стараясь двигаться только вперёд, ведь ещё ни одна тропа, не имея поворотов, не привела его в прошлое место. Потому что он и не ходил по тропам.
Магическая аура Тернистого леса завораживала и пугала, заставляя его ощутить её силу в полной мере, когда он, уже весь взмокший от усталости и вложенных сил, увидел на горизонте снова белоснежный дом бургомистра, озарённый ярчайшей вспышкой.
— Как же так? — Он обернулся назад, намереваясь снова углубиться в чащу, но был остановлен.
Голос звучал тихо, но настиг его разум, гонгом разлетевшись по мыслям:
— Наследный принц... — Ехидство, коварство, злость и недовольство сплелись в тоне речи, вынуждая обернуться.
Бургомистр Гутиз Пион стоял перед ним, покручивая злосчастное кольцо:
— Я не должен так поступать, — иронично подметил он. — Но вы сами не оставили мне выбора, когда полезли туда, куда не следовало.
Аланор не привык слышать завуалированных угроз в свой адрес, но эту понял сразу.
— Вы не смеете так разговаривать со мной!
Как бы принц ни старался, голос у него дрожал, как последний осенний лист, готовый опасть.
— Вы прекрасно знаете, что с вами будет!
— Что же? К вашему сожалению, Его Величество поверит в то, что виновен не я. А, например, ваш чародей, который увязался следом! — Последние слова он проговорил с особым недовольством.
Он продолжал наступать, в то время как принц только пятился назад, похрустывая слабыми ветками под ногами.
— Даже если ты убьёшь меня, моя сестра расскажет всё отцу, и ей он доверится!
Гутиз показал сдавленную улыбку.
— Придётся постараться, — сквозь зубы выдавил он.
Кольцо на его руке начало источать чёрный дым, а аура, выходившая из тонкой серебряной оправы, заполняла пространство вокруг.
— Даже в этих смертях будут виноваты чародеи! — вскричал он во всё горло. — Потому что это они прокляли меня и вынудили жить так!
— Всё это можно решить! — Алан ощупал свой пояс, понимая, что даже меч, единственное своё оружие, оставил в комнате, когда Орион забрал его. — С нами есть благородный чародей, он сможет помочь и тебе избавиться от проклятия!
— Как мило, сын великого монарха верит в безвозмездное благородство какого-то вшивого чародея! Это так забавно... и глупо, — его тонкий голос неприятно резал слух, заставляя Алана поморщиться — Так глупо... так глупо.
Со следующим шагом Алан почувствовал, как упёрся спиной в широкий ствол дерева, прижимаясь к нему. Тьма, вырвавшаяся из кольца, стелющимся туманом ползла по иссохшей траве, приближаясь всё ближе к принцу, окружая его кольцом и вынуждая содрогаться от страха, постоянно ожидая собственной гибели.
Какой же он жалкий... И самое отвратительное, что он мог лишь молиться о том, чтобы Волк нашёл его как можно скорее. Сам же боясь даже вскрикнуть, он не знал, что может предпринять.
«Почему именно я? Почему этот чертов чародей не помогает? Я казню его! Я самолично снесу ему голову!» — пытался убедить он себя, хотя понимал: не снесёт, если не выберется отсюда.
— Зачем ты так поступаешь? — Алан больше не мог молчать, ощущая, как тьма уже начала поглощать кончики его сапог. Там, где туман охватывал его, тело чувствовало холод, сравнимый с погружением в ледяную прорубь. — Ведь это же твои жители, они верили в тебя!
— Я же сказал, я не виноват, — совершенно спокойно проговорил бургомистр. — Это чародей.
— Орион?
— Нет, другой, безвременно почивший во время сражения в ту ночь, много лет назад.
Алан заметил, что когда Гутиз говорил о своей истории, туман замирал и на время прекращал поглощать его тело. Гутизу хотелось рассказать свою историю. Она гложила его долгие годы, а сам он ощущал себя брошенным в этой отчаянной ситуации. Не виновником, а жертвой, которая жаждет хоть капли человеческого понимания.
Он остановился в десятке метров от тела принца, и его лицо чуть смягчилось:
— Я попросил его об одолжении. Всё, о чём я мог тогда мечтать, — это только одно...
Тьма в этот момент все таки достигла лица Аланора, и он сделал глубокий вдох...