Виновата осень.
– Почему ты все скрывал? – сухо шепчу я, вглядываясь в темную могильную плиту, будто бы ища ответа на свой вопрос.
Мои последние слова, выплеснутые в порыве ярости и обиды, уже битый месяц, назойливой мухой, крутятся в голове. Осень, я так ненавижу это время, всегда она сулила конец, а теперь забрала ещё и тебя. Сначала погибли родители, вместе с маленьким братом, потом, словно предупреждая, и ты. Почему всё это происходит именно со мной, девушкой, решившей стать хоть немного счастливей? Если я исчезну, вероятно, сего никто не заметит. Сдалась им незаурядная девица, вроде меня?
Даже понятия не имею, зачем нужно было держать всё в тайне, рано или поздно тайное всплывает на поверхность, становясь видимым. Сомнения пробудились во мне, когда ты начал слишком часто отлучаться в продолжительные поездки по миру, да и за свою работу ничего не говорил, сославшись на то, что она не столь важна, чтобы я забивала себе этим мысли. До сих пор не могу понять твоих намерений. Истина бы всё равно стала мне известна и ничего не поменялось. Вероятно ты думал, что связался с наивной дурой, жаждущей любви. Мне ничего не было известно о том, кем же ты являешься на самом деле, лишь имя и фамилия, и нежность присущая только тебе. До чего же всё стремительно произошло. Время словно застыло и дни в напряженном ожидании казались вечностью. Там-то, от врача, я и узнала, о твоей кончине.
Эти месяцы выдались сущим кошмаром, везде, абсолютно, мерещился твой размытый силуэт, словно тенью блуждающий по серым городским улицам, отражающийся в лужах. Душа ныла от внутренней опустошенности, будто там появилась сквозная дыра, отдающая глухой болью. Как странно было ощущать то, что я полностью выпадала из окружающего мира, не обращая внимания на прохожих, на завистливые девичьи взгляды мелькавшие тут и там. Глупые, думаю так легко переживать потерю любимого человека? Ты был единственным, что стало смыслом моего существования, после смерти родителей.
Помнишь нашу первую встречу? Тогда я сочла тебя за неотёсанного грубияна, но после поняла, что была неправа. А что сейчас? Могильный камень, одиноко находящийся вдали ото всех осыпает желтая листва, ударяясь о земь дождевые капли постепенно образуют лужи. Видимо, природа тоже грустит со мной. Я выгляжу столь жалкой, что просто противно.
Тело бьёт мелкая дрожь и я, хватаясь за сердце медленно оседаю на сырую почву. Очередной приступ. Может хоть в этот раз ты уведёшь меня с собой? Жить вовсе не хочется, тот, далёкий, счастливый мир в очередной раз треснул, показав свой истинный облик, беспощадный, мрачный. Дождь припустил, превращаясь в густую завесу.
– Я больше не хочу страдать, пожалуйста скажите, что это всего-навсего страшный кошмар! – кричу сквозь слёзы в пустоту, закрывая лицо ладонями.
Дождь шумит, не замечая моих отчаяных криков, сердце вновь и вновь, миллионы раз, разбивается на мелкие кусочки, оставляя после себя лишь острую боль. Да плевать всем на мою боль! Все люди, как один черствые твари, они лишь могут разбрасываться тем, что в обязательном порядке помогут кому-то, а на деле отворачиваются сразу же узнав об их проблемах. Ненавижу...
Резкая боль отдаётся в области груди, к горлу подкатывает ком, кровь струйками стекает по коже, падая на земь; очередной приступ дал о себе знать. Неужели всё столь просто? Дождь разбивает свои тяжёлые капли мне о лицо, будто бы пытаясь успокоить. Бесполезная трата времени. В глазах рябит, слабость одолевает тело, подкашивая ноги. Не противлясь земному притяжению встречаюсь лицом сырой землёй, без малейших эмоций прикрывая глаза. Недолго осталось, стоит лишь потерпеть и я покину этот черствый мир, полный одной только жестокости.
Крики слышны лишь издалека. Нет, снова прошлое отразится кошмарами в моей памяти. Сквозь пелену различается высокий силуэт Намджуна, трясущего меня за плечи. Больно. Впервые в его лице мне удалось прочесть отчаяние. Зачем ему всё это?
– Идиот, не кричи, я ещё жива. – сипло, из последних сил, отзываюсь на его возгласы, полные тревоги.
Он молчит, лишь крепко перевязывает полученную в падении рану на запястье и, подхватывая моё обмякшее тело, уносит дальше и дальше от его могилы. Чертова осень, она во всём виновата. Веки, наливаясь свинцом, под натугой тяжести, закрываются.
«Жди меня, и однажды я вернусь» – отзываются в голове слова, когда-то сказанные им. Слабость захватывает моё тело, давая пусть и на краткое время, покинуть этот бренный мир, забываясь тревожным сном.
«Не волнуйся, я обязательно дождусь.»