9
Её впервые за несколько месяцев обнимали чьи-то руки, крепко прижимая к себе, когда Соня медленно разлепила глаза, пытаясь понять, где она и почему именно тут. Спальня не была какой-то пустой, как могло показаться вчера вечером, хотя, тогда явно было не до этого. Панорамные окна во всю стену в спальне, с которых в девять утра медленно исчезают темные и плотные шторы, которые Мирон задернул, видимо, еще ночью, открывая великолепный вид на Санкт-Петербург. Девушка не мечтала никогда жить на Манхэттене, но всегда хотела оказаться в таком месте, где её родной город видно, как на ладони. Брюнетка осторожно встала с кровати, как мужчина схватил её за лодыжку, явно не желая отпускать от себя теперь уже ни на шаг.
- Больно, - прошептала девушка.
- Прости, - пробурчал Федоров, перевернувшись на живот.
А вот сейчас ей в голову пришли те мысли, которые, по идеи, должны были посетить ее светлую головушку еще ночью, когда она чуть ли не с разгона прыгнула на Мирона, но почему-то не явились ей даже после самого совокупления - только сейчас. Ей, конечно, не в первой чувствовать себя в каком-то смысле блядью, но почему-то сейчас это ощущается слишком остро и сильно: так, что нахуй это чувство не пошлешь. Да, Соня его любит. С той частью высокомерия и долей надменности, сильной агрессией по отношению к окружающим и поведением редкого уебка, потому что без этого не существует мужчины, который поднял ее подругу ночью, прилетел в Москву, проводил её на самолет в Милан и сделал бы все, что она скажет. Его, в принципе, и принцем не назовешь: зажравшиеся детки королей имеют немного другие побуждения себя так вести - Федоров так отсекает изначально лишних людей. И, да, у него шапка Мономаха все еще на голове, и, похоже, её вряд ли что-то собьет. Девушка тихо подошла к нему, слегка наклонившись вперед, чтобы разглядеть татуировку тигра на спине.
- Вот теперь ты точно никуда не съебешься, - прошептал Мирон и, схватив её за талию, потянул на себя, повалив на кровать. - Да, у меня руки загребущие.
- Нам нужно поговорить.
- Если тебе надо, говори, - сказал мужчина, - А мне не надо - я буду молчать.
- То, что произошло сегодня ночью, это...
- Я могу за тебя расстаться с твоим парнем, а потом набить ему ебало, - ответил Федоров. - Могу просто написать ему лично, что он в пролете. Могу позвонить. Могу, я не знаю, голосовое сообщение отправить.
- Очень смешно, - закатила глаза брюнетка, повернувшись к нему лицом. - Какой кошмар...
Вспомни, дорогая Малышева, когда за тебя последний раз дрались, да и когда твой любимый Игорь так выглядел: у Мирона посинела щека, подпухли бровь и губа, оттеняясь какими-то сине-зелеными цветами, что отпугивали бы, скорее всего других, но её заставили пристально всмотреться в черты его лица. Красивый, но не как все эталоны в современном мире.
- Ужас, летящий на крыльях ночи, согласен, - ответил мужчина, медленно открыв глаза. - И какое нахуй неправильно, Сонь? Я понимаю, что ты мне вряд ли поверишь после всех слухов обо мне, если я начну петь оды о своих чувствах, поэтому я просто попрошу тебя не уходить. По крайней мере, до вечера.
- А потом что?
- У тебя будет целый день, чтобы подумать, какого хуя ты полезла ко мне в постель, - вздохнул Федоров, сев на кровати. - Давай все максимально честно и прямо, мы взрослые люди, Сонь. Если тебе нужно было только поебаться и швырнуть в лицо своих одноклассников туз из рукава, то можешь сейчас уебывать, я даже заплачу.
- Я так похожа на шлюху?
И чем дольше нет ответа на этот вопрос, тем ближе к горлу подбирается нервный смешок, а затем притаившаяся истерика, которая уже готова выйти на сцену во всей красе. Её ведь всегда устраивали вопли ведущих с экранов, что вот Соня такая прошмандовка, опять с кем-то новым встречается, шепот бабушек у подъезда во дворе отчего дома, которые вечно говорили ей мол что ни день, тебя кто-то новый подвозит - сейчас-то что случилось?
- Иди сюда, - проговорил Мирон, выдохнув и спустив ноги на пол. - Не бойся, я не кусаюсь по утрам.
- Ответь на мой вопрос, - попросила девушка. - Если это так, я уйду в ту же секунду, и ты забудешь обо мне. Негоже императору с такими общаться.
- А любить? Любить нормально? В конце концов, законы устанавливаю я, а не мне. И, нет, ты на нее не похожа.
Брюнетка все также лежала у него за спиной, разглядывая огромный шкаф, и, еле сдерживая слезы, теребила край подушки, пока мужчина рассматривал просторы города перед ним. Еще немного - потопит его Санкт-Петербург в своем болоте - ему нужно хоть что-то, за что можно схватиться, потому что не то дно по душе ему, далеко не то.
- Тогда... Зачем?
- На автомате. Сквозь искаженное восприятие. Постоянно приходится говорить нечто подобное - вошло в привычку.
И это обратная сторона медали. Да, он хамоватый, наглый, резкий и прямолинейный - зато всегда максимально честный. По крайней мере, Федоров старается, порой, не высказать больше, чем нужно, оставляя себе всегда возможность отступить, если бой оказывается на грани проигрыша, это помогает сократить потери.
- Интересные у тебя привычки.
- У тебя, знаешь ли, тоже не самые обычные вроде курения. Ты веришь и надеешься на лучшее, а я...
- Не веришь и делаешь все сам, если что-то не устраивает.
- Никто больше тебя твою жизнь перехерить не сможет. В конечно итоге, все равно, лучше винить себя, а не других, - усмехнулся Мирон, взглянув на часы. - И я уже опоздал на работу.
- Едь, потом поговорим.
- Нет, это разговор стоит закончить, хотя бы, просто на том, что ты мне нужна. Я не знаю, нужен ли я тебе, возможно, тебе хватит только моего имени...
- Я за этим не гонюсь, - прошептала Соня.
- Я сказал "возможно", потому что все может быть, - вздохнул мужчина. - Я продолжу свою мысль. Если это так, то просто скажи об этом.
- Это не так, - буквально закричала девушка, подскочив на ноги. - Это, блять, не так. Мне похуй на твое имя, мне похуй на то, что оно мне может принести, мне не нужен рэпер Оксимирон - дай мне Мирона, который... Который считает себя бесполезным. Который шутит на темы, о которых не говорят. Который не боится говорить и делает это настолько хорошо, что хочется рыдать от любых слов. Дай мне человека, который умеет чувствовать, потому что ты можешь.
А у нее на глазах - слезы, потому что ей тяжело принять происходящее, как реальность, а не просто сон, который сейчас закончится, она встанет и пойдет копаться в шмотках. Малышева готова заорать настолько громко, насколько может... Не забирайте у нее этот сон, пожалуйста, не отнимайте эти опущенные плечи, лысую голову, татуированую спину и грустный взгляд голубых глаз, который безучастно наблюдает за жизнью внизу.
- Ты можешь, - выдохнула она, присев рядом с ним, - Потому что...
- Потому что я люблю тебя, - прошептал Федоров. - Неожиданно для себя, Соня, безумно люблю.