7
- Тебе в Питер, мне в Милан, - усмехнулась Соня, прокручивая в руках билет на самолет. - Я не хочу, я, правда, туда не хочу. Впервые в жизни.
- Почему? - спросил Мирон. - По крайней мере, ты говорила, что тебе это нравится.
- Понимаешь, это палка о двух концах, потому что, да, не так уж и напряжно, но, с другой стороны, на тебе лежит ответственность за внешний вид моделей, которые постоянно действуют тебе на нервы. Не скажу, что давать концерты проще, наверное, намного тяжелее, но это, скорее всего, зависит от человека.
Сколько же в ней неуверенности, как оказалось: совсем не такая лучшая стилистка европейской части России, какой кажется с первого взгляда и пытается быть - девочка с, возможно, даже заниженной самооценкой.
- Почему ты после каждой мысли добавляешь все эти вставные конструкции какой-либо степени вероятности? - спросил Мирон. - Мы не на экзамене по русскому языку, и ты не диктуешь сама себе сочинение, боясь написать что-то лишнее.
- Я не знаю, правда, - вздохнула Малышева, пожав плечами, - Потому что ни в чем уже точно не могу быть уверена.
- Что-то случилось?
Он просил говорить правду - девушка почему-то не хочет этого делать: то ли боится, то ли стесняется рассказывать ему что-либо, с чем сама справлялась сама, обезвоживая организм долгими рыданиями в подушку по ночам.
- Да парень хуйню творит. Зажигает с моделями на Ибице, когда мне скандалы за любой взгляд не в ту сторону устраивает. И если бы такое можно было терпеть, я бы молчала...
- Он тебя бьет?
- Пока нет, - выдохнула Малышева, - Но я не знаю, какие границы перейдет его ревность в следующий раз, поэтому иногда очень страшно возвращаться домой - еду к маме, сестре, племяшке и бабушке.
- Одни бабы?
- Да, - усмехнулась она. - Мама с сестрой в разводе, девочке еще шестнадцать лет, а дедушка, к сожалению, умер. Отцу на меня всегда было насрать, поэтому образца мужчины у меня никогда не наблюдалось. Видела парней своих подруг, которые дарили им дохлые розы и ебали за гаражами - думала, что вот она, любовь настоящая, - Мирон не смог сдержать смех. - Забавно, не спорю. Сейчас все эти девочки жалуются на то, что мужья не платят алименты, дети разносят квартиры, а мужики боятся ответственности, а я... А я в свои годы одинокий голубь на карнизе за окном.
- Курлык!
- Да-да, именно курлык, Мирон. Блять, скоро же встреча с этими людьми, десять лет выпуска, а моя школьная любовь - слесарь в ЖКХ.
- Нихуевый поворот жизни. Ты машины мыла недавно, а сейчас в каждом модном журнале твое имя на первых полосах. Я бы на это взглянул, но ты вряд ли меня возьмешь.
- Ты хочешь пойти со мной?
- А ты приглашаешь?
- Считай, что да, - кивнула Соня.
Девушка готова признать, положив руку на сердце, что однозначно в него влюбилась по уши, но не понимает: жалеть или радоваться, потому что Федоров - человек, по своей сути, весьма интересный и сложный для нее, хотя, сейчас кажется до одури простым и самым обычным. И тут уже два варианта: либо так оно и есть, что автор еврейской сказки до боли и даже какого-то разочарования обыкновения, ведь от таких ждет какой-то подвох, вспыльчивую натуру, а тут сюрприз, либо Мирон пытается произвести такое впечатление, чтобы не отпугнуть.
- Окей, я иду. Назови день - я освобожусь, выгоню с парковки твое любимое мазерати и поеду с тобой.
- И красиво оденешься?
- Смокинг надену, - ответил он, - Под кроссовки, и ты мне ничего не скажешь, потому что мне удобно.
- Я даже не собиралась тебе ничего говорить, но один вопрос.
- Валяй. Если это не формулы по тригонометрии, ибо у меня с ними не складывались отношения, то я постараюсь ответить.
- В качестве кого ты туда придешь?
- Телохранитель.
- Мирон, давай серьезно.
- Я не похож на телохранителя? - удивился мужчина. - Обидно, знаешь. Тогда я буду твоим другом, который гей. Даже лысину отполирую.
- Давай еще серьезнее, хорошо?
- Кем ты хочешь меня видеть? Давай поставим вопрос вот так. Женихом? Парнем? Другом? Компаньоном? Братом?
- Мы вообще не похожи, Мирон, - вздохнула Соня, закусив губу. - Я хочу, чтобы ты пошел туда, как мой...
- Начинается посадка на рейс Москва - Милан, - послышалось из громкоговорителей.
- Тебе пора, - отрезал мужчина и, улыбнувшись, обнял её. - Все, будь хорошей девочкой, которая позволяет себе слишком много. Будут обижать - пиши, я прилечу.
Соня кивнула и, отпустив его, ушла. Федоров ведь правда прилетит, набьет всем ебала и со спокойной душой отправится домой, прыгнет в свой гелик и покатится по дорогам Питера, будто ничего вообще не произошло, когда девушка все больше будет убеждаться, что, блять, хочет, чтобы он не просто отыграл роль ее парня на встрече одноклассников, а еще и стал им.
- Да, Жень, я слушаю.
- Я через сорок минут буду у тебя, - послышалось на том конце провода. - Завезу открытки для шопа и документы. Предупреди охрану.
- Жек... А я в Москве. И ты только не ругайся сильно, хорошо?
- Что ты уже натворил? Кому мне звонить? Ты убил кого-то, да? Или нет?
- Я влюбился, - выдохнул Мирон, когда Соня окончательно пропала из поля его зрения. - Я реально влюбился...