глава 18. любовь
Не знаю, сколько времени я провожу будто в астрале, но настенные часы показывают около трёх дня. Слышу очередной звонок в дверь и на этот раз открываю, моментально оказываясь в объятиях кудрявого.
— Боже, малая, ты меня напугала пиздецки, — шепчет Викторов, прижимая меня к себе так, будто ещё минуту и я пропаду навсегда.
— Кстати, знаешь, почему я всё вспомнила? — с некой издёвкой в голосе спрашиваю я, а тот хмурится. — Память я потеряла из-за того, что мой "любимый" батя спустил меня по лестнице, так? А теперь вспомни, как ты меня тогда назвал.
— Малая... — глаза парня немного темнеют, а после открываются шире. Видимо, до него потихоньку доходит вся суть.
— Верно. Точно так же ты меня назвал на балконе и сейчас. Вот и результат – это сработало как триггер и память вернулась. По крайней мере, это самое логичное объяснение.
Викторов кивает и отстраняется. Проходится по мне взглядом и всё же обращает внимание на костяшки.
— Господи, Лиса, ты давно так ходишь? — удивлённо спрашивает он, аккуратно держа мою ладонь в своей. Вчерашняя кровь уже запеклась, но, так как я даже ничего не обработала, при малейшем движении костяшки начинали кровоточить вновь. — Как ты вообще так умудрилась...
— С вечера. Зеркало разъебала, — закусываю губу, виновато глядя в потолок. Такое чувство, что вчера я буквально сошла с ума.
— Дурочка моя... — шепчет он, вновь обнимая меня, а по моим щекам начинают течь горячие слёзы. Теперь уже я прижимаюсь к нему всем телом, будто ища в нём спасение, заранее зная, что непременно найду. Отстранившись, тот уходит внутрь квартиры и заходит в ванную, а я следую за ним.
Закусив губу, наблюдаю за кудрявым, который осторожно прикладывает ватку с перекисью к моим костяшкам, а после дует, чтобы было не так больно. В каждом его действии кроется столько заботы, что из моих глаз вновь начинают литься слёзы. Викторов, заметив это, стирает их большим пальцем и садится на корточки передо мной.
— Лисенок, давай договоримся, больше ничего подобного ты не вытворяешь, хорошо? — спрашивает он, заправляя мне передние пряди волос за уши, а я лишь киваю. Парень улыбается и встаёт, переводит взгляд на мою ладонь и, оставив на ней поцелуй, вновь заглядывает в мои глаза. — Иди пока на комнату или на кухню, хорошо? Я пока что тут всё приберу.
Я киваю и ухожу на кухню, ставлю чайник и закидываю чайные пакетики в кружки. Заливаю их кипятком и выхожу на балкон. Облокачиваюсь на перила и вздыхаю. Спустя минуты две слышу шаги позади себя, а после и щелчок закрывшейся двери.
— Глеб, а ты любишь меня? — резко задаю вопрос я. Не знаю, зачем спрашиваю, может, для внутренней уверенности. Впрочем, если я буду знать точный ответ, в дальнейшем решения принимать будет гораздо легче.
Вместо того, чтобы ответить, Викторов разворачивает меня к себе и сразу же вовлекает в поцелуй, одной рукой придерживая за талию, а пальцами другой проводя по скулам.
Оторвавшись от его губ, улыбаюсь и обнимаю его. Если бы он ответил что-то вроде «люблю, конечно же», то вряд-ли я бы была в этом уверена на сто процентов. Всё всегда доказывается действиями.
— Знаешь, я позавчера этого не сказал... Обнять — это прекрасный повод приехать.
Все, сказанные им, слова сейчас как никогда кстати. Стоя в его объятиях, я, независимо от ситуации, расслабляюсь. Возможно, это и есть любовь.
— Честно, если бы был шанс, я бы повернул время вспять вплоть до нашей встречи и поменял бы всё. Я бы тогда не... В общем, я б просто познакомился с тобой, как нормальный человек. Ну, и исправил тысячу сделанных мной ошибок. В том числе и все эти непонятки между нами... — тот качает головой и опускает взгляд в пол, а я вдруг обхватываю его лицо руками и приподнимаю, тем самым заставляя посмотреть прямо в глаза.
— Послушай, Глеб, если бы ты вернулся и исправил все ошибки, которые совершил, ты бы стёр самого себя. Проще говоря, настоящий ты построен на своих же ошибках и оплошностях. Без них не было бы теперешнего тебя, понимаешь?
— Ты лучшая, знала? — задаёт риторический вопрос он, широко улыбаясь. — Короче, ты уже поняла, что подходящие моменты я выбирать не умею, но... Будешь моей девушкой, Лись?
За моим кивком следует поцелуй, а после ещё один, и ещё... Будто мы никак не можем насытиться друг другом. Осознать, что теперь мы вместе и никакие трудности нам не помешают. Все помехи мы прошли.
***
Я сижу на диване и перебираю кудряшки Глеба, лежащего у меня на коленях. Наклоняю голову набок, чтобы получше рассмотреть его черты лица и сама не замечаю, как начинаю улыбаться. Викторов — мой первый парень и он об этом прекрасно знает. Тот наконец-то откладывает телефон в сторону и заглядывает в мои глаза.
— Знаешь, я тут подумал... Хочу начать новую жизнь, и хочу, чтобы в этой жизни была ты. Предлагаю съехаться. И, желательно, в другом районе. Не хочу тут оставаться. Мерзкое место.
Глеб не стал упоминать про плохие воспоминания с сентября, но я и так всё прекрасно поняла, поэтому сразу же согласилась. Конечно, придётся обсудить всё с родителями, но, так как Викторову спустя полгода исполнится восемнадцать, особых проблем не должно быть.
Остаток вечера мы провели вместе, рассматривая варианты квартир. Почему-то именно сейчас я почувствовала себя взрослой. Остановившись на двух вариантах, мы написали арендодателям и договорились о встрече.
— Считай, одно дело сделано. Если получится заселиться, то скромненько отпразднуем. Хочу с Кириллом тебя познакомить, — довольно произносит он, а я вопросительно смотрю на него. — Кент, который к тебе в больничку постоянно катал. Ну, не прям постоянно, но я не фанат общественного транспорта.
Я смеюсь и прикрываю глаза. Глеб — человек, с которым мне по-настоящему комфортно. С ним я чувствую себя любимой и готова говорить об этом ежечасно, да даже каждую минуту.
Мы не спим до рассвета, готовые болтать обо всем подряд, лишь бы провести друг с другом больше времени. Конечно, бессонная ночь не проходит бесследно — с утра мы выпиваем по две кружки кофе, чтобы хоть как-то прийти в себя. Хотя, с любимым человеком всегда чувствуешь себя лучше. И теперь я с уверенностью говорю, что я счастлива.