Потерянные судьбы

1

21 мая

Элайджа Блэк шуршал страницами книг судеб, пытаясь найти нужную информацию. В зале с ним была Даниэлла, которая недовольно поглядывала на него из-за стопки книг, ведь остальным вход туда был закрыт. У двери, скрытой гобеленом, стояла стража, там же был и его сын Джошуа, пока живой, но лишенный магии и для надежности скованный цепями.

Элайджа перевернул страницу и откинул книгу — снова не то. И почему все обложки одинаковые? Трудно подписывать названия?

Даниэла вздохнула так тяжело, словно привлекала внимание, и Элайджа отлично понимал, что этот вздох обращен к нему. И даже ощущал вину, но понимал, что уже ничего не исправить. Он дал Даниэлле шанс вернуть ее некроманта, но все пошло не по плану, и из-за этого провала тень Джейкоба уже перешла в Зазеркалье, в место, где предрекаются судьбы.

Элайджа боялся говорить об этом Даниэлле, которая верила, что они еще успеют вернуться к Эклипсису и попробовать заново, ведь знал, что ее истерика будет... неприятной.

Хуже всего был червь вины, что грыз Элайджу. Ведь это он привел Даниэллу в Соларис, это из-за него она лишилась того, кого так любила.

Он вспомнил, как неделю назад, сразу после смерти Эмилия Ленга, Аврора проснулась с криками и схватила нити судьбы. Элайджа непонимающе смотрел, как она разматывала клубок, общалась с нитями, что обвязывали ее пальцы, а потом резко распахнула глаза и поведала про Даниэллу, которая вот-вот вернется в Соларис.

Аврора рассказала, что королева потеряет любимого и найдет его, Элайджу, чтобы вернуть Джейкоба к жизни. Аврора видела, как вместе они дошли до Врат, спустились к источнику жизни, а дальше Даниэлла умирала, а что случилось с Элайджей, Аврора не могла узнать — ведь он сам решал свою судьбу, а потому она видела его лишь рядом с Даниэллой.

Аврора билась в истерике, Элайджа долго ее успокаивал, обещая, что этого не произойдет, но сам думал, что делать дальше. Об этом ему говорила мойра в теле Флоренс, и теперь она же ждала, что он будет играть по ее правилам. Если до этого момента он точно знал, что должен вывести Аврору из Солариса в Терравил, спрятать как можно дальше от мойр и опасности, то теперь понял, что у него есть шанс. Если королева Солариса станет его союзницей, то он сможет все изменить. Немного подтолкнуть Даниэллу в верном направлении, убедить, что ей тоже необходимо победить мойр — и вместе они смогут освободить мир из плена шахматной доски.

Конечно, в план не входило лишать королеву мужа, Элайджа надеялся, что она вернет его, но, может, так было даже лучше. Ведь теперь у Даниэллы появилась мотивация помочь ему попасть в Зазеркалье.

Они долго спорили с Авророй, ведь она боялась, что Элайджа погибнет, если и правда пойдет с Даниэллой, но он убедил, что у него есть план.

— Ты мне доверяешь? — спросил Элайджа, и Аврора кивнула, а потом обняла, прижимая к себе с такой силой, словно так он мог остаться с ней.

— Я вернусь к тебе, обещаю. Я же отлично ломаю судьбы всех вокруг! — улыбнулся Элайджа. — Как они в Соларис придут?

— Э-м... Эйрин найдет информацию в дневнике бабушки, она хочет найти родителей. А вот Даниэлла получит записку от... — Аврора задумалась, а потом нахмурилась. — Тебя. И это будет толчком их путешествия.

— Что ж, тогда пора писать записку!

— А что, если так мойры пытаются тебя подтолкнуть к нужному им исходу? И используют меня и Даниэллу? Ты говорил, что уже должен был умереть, значит, тебя в судьбе Даниэллы быть не может.

— Тогда хорошо, что я уже об этом подумал, правда? — Элайджа и правда знал, что мойра заставляла его вернуться в мойрову пьесу, но Авроре не признавался, чтобы не пугать.

И вот Элайджа Блэк снова был королем Подземного царства и имел в союзницах королеву Солариса, которая даже не догадывалась, что это не она привела его сюда, а он ее. И что он планировал оказаться в этом зале судеб в роли короля с самого начала. А еще он знал, что вновь испортил планы мойр, ведь Даниэлла вместо смерти листала сейчас книги рядом с ним в зале судеб. Еще одна освобожденная от судьбы душа.

— Элайджа... — заговорила Даниэлла, не выдержав, но он выставил руку, ведь наконец нашел книгу, которую так искал, и нахмурился, понимая, что все же накосячил. — Пожалуйста! У нас еще есть время...

— Уже поздно.

— Всего три ночи! День Подземного царства еще не закончен...

Элайджа подошел, кидая на стол раскрытую книгу. Даниэлла не вздрогнула, не посмотрела на страницы, лишь вглядывалась в его глаза, моля помочь. Он боялся тронуть ее, не желая заживо сгореть от чужой душевной боли.

— Даниэлла, твой муж... — Элайджа тяжело вздохнул, но понял, что пора вскрывать карты. — Уже поздно. У тебя была одна попытка. Тень, которая попадает в Эклипсис, уже не может из него выбраться. Он перешел в Зазеркалье.

— Где будущее предрешают? — прошептала Даниэлла, в ужасе расширив глаза.

— Именно. — Элайджа заметил слезы, что побежали по ее щекам, и схватил за плечо. — Мы успеем. Готовая к перерождению тень проводит там до полугода, а он и вовсе продержится там дольше, ведь еще не был готов! Может, он теперь навечно там застрянет.

Даниэлла стряхнула его руку, отворачиваясь. Элайджа тяжело вздохнул, понимая, что она совсем расклеилась, и он понятия не имел, что делать с девичьими слезами. Была бы здесь Аврора...

— Даниэлла! — рявкнул Элайджа, встряхивая ее. — Мы вернем его!

Даниэлла схватила Элайджу за руки, обжигая огнем, что полыхал на пальцах, но он не ощущал жар, ведь поглощал его.

— Почему я должна верить тебе?

— Потому что я обещал вернуть его. И потому что теперь знаю, что без него хранители жизни скоро исчезнут.

— Что? — Злость погасла в глазах Даниэллы, а за ней и пламя. Она непонимающе смотрела на Элайджу, а он пододвинул книгу и ткнул пальцем в страницу.

— «Королева Руби выпила зелье, — начала читать Даниэлла, — что лишило ее возможности любить. И, как следствие, магия хранителей жизней начала увядать».

Даниэлла непонимающе посмотрела на Элайджу, а тот устало вздохнул.

— Ваша магия — это любовь. А ваша королева больше не могла любить. Столетиями магия покидала вас. Скоро и сама бы Руби лишилась сил, но была сильнее из-за королевской магии, а потому еще держалась. Но она умерла. И появилась новая королева. Ты.

— И?

— Чтобы вернуть магию хранителям жизни, нужно провести небольшой такой обряд. И все будет хорошо.

Даниэлла расширила глаза, хватая Элайджу за руку, а тот криво улыбнулся, ощущая надежду, что затопила сознание.

— Джейкоб... его тень, он все бормотал, что мы скоро поженимся! Нам надо скрепить души, да?

— Именно. А потому у меня нет выбора.

— Но зачем тебе-то возвращать магию хранителям жизни?

— Ты же моя союзница теперь, разве нет?

— Я серьезно. Что ты хочешь?

— Хочу, чтобы Соларис процветал. Чтобы мы с Авророй жили в хорошем мире, чтобы наши будущие дети радовались солнцу и безопасности. А для этого нам нужно вернуть твоего муженька и убить мойр.

Даниэлла нахмурилась, отталкивая книгу с судьбой ее матери.

— Ты в курсе, что сейчас моя мойра — это ты?

— Даниэлла, ты должна уже быть мертва. Я сломал твою судьбу.

Элайджа подал еще одну книгу, на этот раз с судьбой новоиспеченной королевы. Даниэлла оглядела последнюю раскрытую страницу, в которой значилось, что ее убили хранители душ в тронном зале во время разговора с Джошуа.

— Видишь, как здорово, что я это предусмотрел и вернул трон?

Даниэлла листала книгу с собственной судьбой, хмурясь. Элайджа тяжело вздыхал, ожидая, когда будет пора тушить новый огонь, но пока Даниэлла держала себя в руках. Она подняла глаза на него.

— Зачем тебе Джошуа?

— У меня к нему вопросы.

— Я хочу убить его.

— Знаю. И ты убьешь его, едва он перестанет быть полезным.

Даниэлла кивнула. Элайджа сообщил, что ему нужно кое-что сделать, а она махнула рукой, намереваясь посидеть в зале судеб.

Элайджа и сам хотел убить Джошуа, мечтал свернуть ему шею, услышать этот дивный хруст, а еще лучше — выжечь душу, отнимая шанс на новое воплощение. Но когда несколько минут спустя сел напротив сына, то лишь устало вздохнул. Развалившийся на обитом красном диванчике в полупустой и холодной комнате Джошуа выглядел жалким. Он обиженно тер руки, что скрепляли наручники, звенел цепью, которой его приковали к колонне у окна.

Джошуа, заметив отца, устало хмыкнул и закатил глаза, уронил руки на колени.

— Ну? Убить меня пришел? «Я тебя породил, я тебя и убью?» — Джошуа заметил, как Элайджа вздернул брови, и насупился. — Думал, такой тупой, что классику не читал?

— Я не убью тебя, — ответил Элайджа, а потом, заметив блеск надежды в глазах сына, хищно улыбнулся: — Уже обещал Даниэлле подарить твою жалкую жизнь. Она решит, что с тобой делать.

Джошуа поник: казалось, он уже не верил, что для него возможно счастье.

— Так зачем ты тут? Решил в отца поиграть?

Элайджа откинулся на спинку стула. Он давно понял, что Джошуа не перевоспитать, помнил, сколько часов бился, уча мальчишку магии и манерам, а в ответ получал усмешки и колкости. Помнил и тот шок, и даже испуг, едва впервые коснулся души Джошуа и понял, как черна она. Надеялся, что с годами сын поумнеет, гормоны перестанут бушевать, а он-таки возьмется за голову, но сейчас ясно видел, что этого не произошло.

— У меня есть вопросы. И ты будешь отвечать честно, иначе я буду отрывать по очереди тебе пальцы с рук. Потом с ног. Потом кисти рук...

— Понял.

Элайджа улыбнулся, видя испуг в глазах Джошуа. Мальчишка хотя бы всегда понимал, что шутки с отцом заканчивались плохо, и что Элайджа никогда не бросал слов на ветер.

— Зачем тебе Аврора?

Джошуа дернулся, понимая, на какой тонкий лед они ступили.

— Она — потомок Времени. Хранитель времени. Флоренс сказала, что с помощью ее души можно ускорить время, а значит — состарить тебя так, чтобы ты умер, даже не находясь со мной рядом. Умер бы ты — я бы стал полноправным королем.

Элайджа нахмурился, зачесал волосы, что лезли в глаза. Он знал, что Аврора — потомок Времени, но при жизни ни разу не встречался с хранителями времени, а потому был уверен, что их не осталось. А зачем изучать силы того, кого больше не существует?

— Флоренс?

Джошуа дернулся, съежился и глянул в сторону зеркала, что висело над камином с таким страхом, словно оно могло засосать его в параллельный мир.

— Мойра, я полагаю? Она главная?

— Она одна, — прошептал Джошуа. — Всегда была одна. Она... мы заключили сделку.

— Что она хочет?

— Жизнь — ее пьеса. А мы — ее актеры. И сейчас ее актеры разбежались кто куда, напутали все реплики... Она считает нас идиотами, честное слово.

— Кто она?

— Она — порождение Ненависти. Ее отчаяние. Сгусток ненависти и отчаяния, безысходности.

— Дитя депрессии, понял... Где она?

— Понятия не имею. Была в Зазеркалье. Заперта там... навеки... Но я уничтожил Врата Подземного царства для нее. Теперь где-то тут. И там тоже. Везде, короче.

— Что она обещала тебе?

— Мне?

— Почему ты служишь ей?

Джошуа тяжело вздохнул, видя, как Элайджа тянулся к нему, чтобы дотронуться, и заговорил первым с такой обидой, что слюни полетели в разные стороны.

— Я тоже мойрой хотел стать! Чтобы жить вечно, как она! Чтобы предрешать судьбы, играть вами всеми...

Элайджа усмехнулся, вновь откидываясь на спинку стула. Он любил считывать эмоции, читать души, но не своего сына. Его злость и зависть всегда душили и распаляли гнев.

— Ты дурак, что поверил ей.

— Она обещала, что уничтожит мою судьбу. И я буду свободным. Она... кажется, я ей нравлюсь. Она так смотрит на меня... словно любит.

— Любит?

— У нее нет души. Она не может любить, испытывать привычные нам эмоции. Но меня... говорит, хочет быть со мной.

— И ты поверил?

— Что еще мне оставалось?

— Принять собственное решение? Мойра, и ты мой сын... — Элайджа устало вздохнул, а потом заметил, как напрягся Джошуа, как потускнели его глаза. — Ну?

— Как ты это делаешь?

— Что?

— Ломаешь судьбы всех? Я пытался, но никогда не выходило.

— Просто принимаю собственные решения. Плевать я хотел, что там мне указывают.

— Я тоже пытался... — Джошуа тяжело вздохнул. — Я убил ее. Девушку, что полюбил.

— Значит, ты идиот.

— Я думал... она — моя слабость, от которой следует избавиться. Думал...

— Не убил бы — выбрал бы свой путь. И стал бы свободен от своей судьбы. И знаешь, кто виноват в ее смерти?

— Я.

— Именно. Только ты. Как бы мойра не пыталась направлять нас, мы можем ей перечить и принимать собственные решения, если проявим силу духа. А ты слаб.

Джошуа тяжело вздохнул, опустил потухшие глаза.

— Она затянула ее душу в Зазеркалье... я хотел найти ее... не смог.

Элайджа устало вздохнул, видя вдруг боль в глазах сына. Правда любил? Кто же это несчастная девушка, что погибла от его рук?

— Флоренс... где она? Здесь? Как ее убить?

— Она... теперь и здесь, и там. Убьешь здесь — она просто вернется в Зазеркалье. Это бесполезно.

— Как ее убить?

— Не знаю... честно! Не знаю! Знал бы, может... У нее души нет. Как убить того, у кого нет души?

— Как она в теле Флоренс оказалась?

— Сказала... что вселилась, чтобы вернуть историю на свое место, ведь Флоренс сломала свою судьбу и не вовремя умерла. Это все, что я знаю.

Элайджа кивнул и поднялся. Он размышлял о произошедшем по дороге до зала судеб, а потом удивленно вскинул брови, заметив, чью книгу читала Даниэлла.

— Флоренс Максвелл?

— А? Вернулся? — Даниэлла оторвалась от книги, вздрогнув от неожиданности. — Это та девушка, чье дитя прокляли.

— Что с ней стало?

— Еще не дошла... Эй!

Элайджа выхватил у Даниэллы книгу и перелистал в самый конец. Он читал слова, покрываясь мурашками, понимая, как близок был ответ все эти годы.

— Вот почему я сломал свою судьбу... Мойра была слаба, ведь вселилась в тело Флоренс... И была запечатана в пещере в городе мертвых.

Теперь-то все встало на свои места. И книга судьбы несчастной девушки, дитя которой выбрали для страшного проклятия, стала ответом на все вопросы.

Флоренс после потери ребенка была так разбита, что впитала в себя магию, что была предназначена для Руби — той, что наложила проклятие. Но, получив силу, она поняла, что не хотела идти по дороге мести и сломала свою судьбу, совершив самоубийство. И пока в книге говорилось, что это сама Флоренс отправилась сжигать Лостхилл, Элайджа знал, что это мойра вселилась в ее тело, чтобы вернуть фигуры на уготовленные для них места на шахматной доске. Руби поняла, что происходило, поняла, что ошиблась, и сумела запереть обезумевшую мойру в теле Флоренс в пещере в городе мертвых.

Флоренс была мертва. Но не мойра, ведь она бессмертна. Вот почему Элайджа сумел сломать свою судьбу, а затем и остальных — мойра стала слишком слаба, чтобы повелевать королем Подземного царства, а он был слишком смел.

— Врата уничтожены... И мойра снова свободна.

— Флоренс, ты хотел сказать? — в ужасе прошептала Даниэлла.

— Уже нет. Флоренс давно мертва, а ее тело заняла мойра.

— Так, а что делать-то?

— Пойти в Зазеркалье и убить эту стерву.

2

21 мая

Желтые нити обвивали руки Авроры, завязывались узлами на пальцах, переплетались, а клубок разматывался все сильнее. Они мерцали серебром, светясь словно восходящее солнце, оставляя блики на ее встревоженном лице.

Кора сидела рядом и тихо наблюдала за происходящим. В глазах отражалось свечение нитей, что вдруг поднялись вверх, а потом безвольно упали к ногам Авроры.

— Все, — Аврора нахмурилась, — судьба королевы исчезла.

— Но это же хорошо? Не этого Элайджа хотел? Значит, все идет по плану.

— Да, так. Но теперь я не знаю, что происходит. И даже не знаю, живы ли они.

Аврора тяжело вздохнула и принялась заматывать, ставший бесполезным, клубок нитей судьбы.

— Она с Элайджей. А значит, они живы. Он знает, что делать.

— Да, ты права, — вздохнула Аврора, пряча нити в рюкзаке. — Не пора идти?

Кора кивнула и помогла Авроре собрать вещи после ночевки в лесу. Они шли в тишине, каждая волновалась о своем. Они знали, что должны сделать: сломать судьбу Эйрин, защитить от смерти, которая поджидала ее уже сегодня.

— Этот парень, что будет с ней, Сойер, — заговорила Аврора, вспоминая, что еще показали нити утром, — шепни ему, чтобы он не отходил от принцессы. Она погибнет, потому что он отойдет за хворостом, помнишь? И он не успеет.

— Помню-помню.

— Вдруг они нас не послушают? Выгонят просто, сочтя сумасшедшими?

— Тогда я буду наблюдать за ними из кустов...

— Николас не позволит.

— Николас... да, кстати. — Кора замерла и тяжело вздохнула, не решаясь сделать следующий шаг. Она тряхнула короткими волосами, понимая, что в чужом лесу будет совсем беззащитной. — Моя территория закончилась.

Аврора тоже остановилась и вгляделась вдаль.

— Можешь остаться. — Аврора обернулась к Коре. Татуировки богини сверкнули светло-желтым. — Я найду Николаса, он...

— Я иду. Кто еще тебя защитит?

— Кора...

— Я иду.

Кора первой шагнула на чужую территорию и вдохнула полной грудью, ее волосы опали, а тату стали серыми. Но потом она взяла себя в руки и тряхнула головой, возвращая блеск в глаза. Аврора пошла за ней, но не ощутила разницы. Для нее это был точно такой же лес.

— Я все еще тебя ненавижу, — прошептала Аврора.

— Знаю. А потому и иду — чтобы искупить свою вину.

Они были уверены, что Николас, бог этого леса, ощутит присутствие богини и найдет их, но ошиблись. Вместо этого они через пару часов вышли наконец к тропе, что вела к Лостхиллу.

— Здесь заброшка, — пояснила Кора, — не советую туда соваться. Там пустоты, а еще хуже — черный рынок, а значит, воры и подлецы. Мы знатно сократили путь, ведь пошли через мой лес. Всем остальным, увы, приходится идти через заброшку.

Аврора увидела хищную улыбку Коры, как блестели ее глаза, и нахмурилась.

— Почему ты никого не пускаешь в свой лес?

— Чтобы никто не нашел Элайджу. Едва кто-то все же обходил мои защитные чары, я наблюдала. И, если они подходили слишком близко к дому, — звала его. Но вот деревенские...

— Моя деревня?

— Фрига как раз меж моих владений. Увы, но вас я не могла не пустить.

Они затихли, услышав разговор и шелест травы. Кора напряглась, но расслабилась, заметив блондинку, что едва поспевала за широкими шагами светловолосого паренька с серьгой в правом ухе и подведенными черным глазами. Девушка — принцесса? — поправила на себе черный корсет, что сидел поверх красного платья по колено, потуже затянула хвост.

— Ты уверен, что корсеты все еще в моде?

— Уверен, любовь моя. Раз уж ты королевская особа — негоже тебе одеваться не по моде.

Эйрин заметила, как Сойер опустил глаза к широкому вырезу ее платья, что открывал потрясающий вид, натянула ткань повыше и густо покраснела. Несмело улыбнулась, ведь Сойер закатил глаза.

У них взаимная симпатия, догадалась Аврора, размышляя, как выйти к ним, чтобы не испугать.

— Смотри, крылья всегда с тобой. — Сойер опустил руки на плечи Эйрин, заставляя ее краснеть пуще прежнего. — Чтобы их вызвать, сведи лопатки и... позови их.

— А как лететь?

— О, это не сегодня, любовь моя. Сначала надо привыкнуть к ним, научиться управлять на земле. Начнем с азов, хорошо? Замерзла? Сейчас принесу...

— Стой! — Аврора, не думая, выбежала из-за кустов, едва помня себя от страха. Она уже видела этот момент. Видела, как Сойер отойдет, Эйрин будет пытаться вызвать крылья, а спустя пять минут появится пустота, которая заберет ее жизнь. — Не надо!

Сойер заслонил Эйрин, вызывая мачете и направляя его на Аврору. Скептично посмотрел на нарушительницу спокойствия. Взгляд скользнул по ее запястью, скрытому манжетой рубашки. Он напрягся сильнее, когда из-за кустов, шелестя словно листья на ветру, вышла Кора.

— Мы от Даниэллы, — сказала Аврора, закатывая рукав, чтобы показать метку. — Я провидица, и нам нужно уходить отсюда. Сейчас же!

— Провидица? — Сойер встал в боевую стойку, переводя взгляд с Авроры на Кору, которая вызвала у него куда большие опасения, ведь он знал, как выглядят богини.

— Послушайте же....

— Аврора хочет сказать, что надо уносить отсюда ноги, иначе «твою любовь» убьет пустота. Минут так через пять.

Сойер замешкался, отталкивая Эйрин, которая вовсю рвалась вперед.

— Ты сказала «Даниэлла»?

— Она... — Аврора замешкалась, понимая, что счет шел на минуты, а рассказ про Элайджу и Подземное царство слишком длинный. — С ней все хорошо. Она в надежных руках. Прошу, нам нужно уходи...

Аврора не успела договорить, ведь ее схватила Кора и потащила, оборачиваясь к мачете Сойера. Пришел холод, что оплетал души, замораживал сердца, обвивая страхом, словно нити.

— В видении она умерла, потому что ты не оказался рядом, — прошипела Кора, утягивая Аврору, которая отбивалась, желая остаться в центре событий, но, к счастью богини, напрочь забыла про браслет, а потому лишь сыпала ругательствами. — Защити ее! Аврора! Элайджа велел беречь тебя!

Сойер прижал к себе Эйрин, что непонимающе крутила головой, а потом вызвал крылья. Но улетать не торопился — лишь заинтригованно смотрел на Аврору, пытаясь понять, кто она и зачем ей спасать принцессу, перевел взгляд на Кору. Его глаза расширились, он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел.

Из-за веток выросла фигура в черном балахоне. Она медленно плыла к ним, втягивая воздух, что становился черным дымом, касаясь капюшона и того, что скрывалось под атласной тканью.

Кора-таки затащила Аврору в кусты, усадила на землю, прижимая собственным телом.

— Элайджа велел беречь тебя! Куда ты рвешься? Что ты сделаешь?

Аврора обиженно замычала, пытаясь вырвать запястья из цепких рук Коры. Она услышала шум, крик Эйрин, а потом все резко стихло.

— Эй? Живы? — Сойер заглянул в кусты и подал руку Авроре, едва с той слезла Кора.

— Принцесса?

— Я тут! — крикнула Эйрин, отряхивая юбку. — Все хорошо!

Сойер наблюдал за Авророй, которая убирала листья и засохшую траву с одежды, помог вытащить клевер из волос, а потом отпрянул. Пустота была побеждена, но он выглядел таким испуганным, словно угроза лишь надвигалась. Кора, заметив это, встала рядом с Авророй, вырастила острые щепки вместо ногтей. Лес затих, ожидая, что будет дальше, Эйрин затаила дыхание, переводя взгляд с Сойера на Кору, которые, казалось, были готовы загрызть друг друга.

— Зачем Даниэлле король подземки понадобился? — наконец спросил Сойер, приподнимая мачете, готовый к атаке.

Кора выступила вперед, но Аврора-таки вспомнила про браслет, сжала запястье и оттолкнула богиню.

— Я сама. — Аврора подошла к Сойеру почти вплотную и посмотрела в глаза. — Я знаю все, что произошло. Видела. — Аврора вновь указала на метку. — По твоей воле Даниэлле пришлось найти Элайджу, чтобы тот отвел ее в Подземное царство и помог вернуть любимого.

Сойер напрягся, но мачете опустил. Он вздохнул так, словно на него опустилась тяжесть всего мира, и пожал плечами.

— Я это не планировал. Но почему ты решила, что я буду тебе доверять?..

Эйрин отпихнула Сойера, заставляя хмуриться, и вышла к Авроре.

— Она жива? С ней все хорошо? Что она задумала? — вопросы сыпались из Эйрин со скоростью полета, плечи дрожали от холода и страха, но глаза уверенно пылали.

— Она с Элайджей. А он ее в обиду не даст. Он не нарушает свои клятвы. И он попросил меня спасти тебя, ведь я видела и твою смерть тоже.

Эйрин резко выдохнула, обернулась к Сойеру. Он раздраженно дернул плечами, отвечая на немой вопрос.

— Я бы советовал бросить их тут.

Эйрин снова повернулась к Авроре, а потом кивнула.

— Идем к нам. Объяснишь мне, кто этот Элайджа и почему Сойер так напряжен. И решим, что делать дальше, ладно?

Аврора облегченно вздохнула. Ее не сочли сумасшедшей, не выгнали. Все шло по плану Элайджи.

— Любовь моя, Элайджа — сбредивший король Подземного царства, чей сынок убил Джейкоба.

Эйрин вздрогнула, закусила губу. Взгляд померк, она напряглась, но потом расправила плечи.

— Моя мать тоже прокляла невинного ребенка, и что? — Эйрин обернулась к Сойеру. — А Джейкоба убили из-тебя, но я тебя простила.

— Говорю же, так вышло...

— А я не привыкла делать выводы вот так сразу, не узнав все причинно-следственные связи.

Сойер нахмурился, но промолчал, склонил голову, но без издевки, с уважением.

— Как скажет моя принцесса и моя любовь.

Кора пискнула, ведь деревья зашелестели, выпуская к ним седовласого мужчину. Зеленый пиджак украшали листья и маргаритки, что росли из самой ткани. Длинная борода шуршала на ветру, словно листья. Он тепло улыбнулся Эйрин, а потом перевел глаза на Кору.

— Здравствуй, Кора. Наконец покинула свои болота.

— Николас, — Кора склонила голову, опасливо опустив глаза в землю.

— Да ладно, иди сюда! — Николас прижал к себе ошарашенную Кору, а потом улыбнулся. — Как бы мы не расстались, я помню, какой прелестной малюткой ты была!

Эйрин и Аврора удивленно переглянулись, пытаясь понять, откуда боги знали друг друга, а Кора стыдливо тряхнула плечами.

— Вы же знаете, что боги не размножаются. Мы появляемся в час нужды, конкретно боги леса — вырастают словно деревья, — пояснил Николас и потрепал Кору по щеке. — Я нашел эту малютку рядом с болотами, тогда еще ничейной территорией, и вырастил ее. Добрую сотню лет я считал ее своей внучкой!

— Я скучала, — ответила Кора, нерешительно поднимая глаза, но бог лишь улыбался. — Элайдже нужна была моя помощь.

— Знаю, Кора. Идем же! Провожу вас до дома.

И они двинулись за Николасом, слушая истории из детства Коры, к опушке леса, тропа из которой вела к дому Уайтов.

3

23 мая

Аврора сидела на подоконнике в гостевой спальне дома Уайтов, нервно дергала ногой и вглядывалась вдаль. Нити судьбы молчали, во сне не удавалось пробиться к мертвым, а потому оставалось одно — ждать.

— Все, — изрекла Аврора вчера вечером. — Я не вижу судьбы Элайджи, Даниэллы, ее сестры, Ричарда и даже того хранителя жизни, что таскается за Эйрин, возомнив себя ее личной стражей.

— Разве не этого мы хотели? — спросила Кора во время встречи у ворот дома.

— Да, это хорошо, ведь значит, что все идет по плану Элайджи, но...

Кора тяжело вздохнула и опустила руки на плечи Авроры, выдавила улыбку, пытаясь так подбодрить.

— Он жив. И скоро вернется к тебе. Кольцо же греется?

— Ни разу за последние пять часов.

— Значит, он занят. — Кора щелкнула Аврору по носу и подмигнула. — Это же Элайджа! Что может пойти не так?

После этого разговора Аврора долго ворочалась без сна, несколько раз хватала нити судьбы, хоть и знала, что судьба Элайджи стерта. Уснула она под утро, сразу после того, как почувствовала тепло на пальце.

И вот она сидела на подоконнике, крутя кольцо, не помня себя от волнения. Что, если что-то случилось? Когда Элайджа вернется? Как узнать, что с ним все хорошо?

Кора осталась в лесу. Как богине, ей были чужды блага цивилизации, да и Николас не желал отпускать «внучку», ведь хотел провести с ней как можно больше времени до ее возвращения на болота. Кора заявила, что Аврора в любой момент может выйти к тропе, окликнуть ее, и она явится. А потом, похлопав недовольную Аврору по щеке, заявила, что запрещала провидице уходить с территории особняка в одиночку, пока не вернется Элайджа. Кажется, богиня слишком вжилась в роль личной охраны, а, может, так пыталась искупить вину за те невзгоды, что по ее вине пережила Аврора.

Эйрин и Ричард приняли Аврору с теплой улыбкой — как-никак ее предсказание спасло жизнь принцессы. Замучив уставшую провидицу вопросами про Даниэллу, Элайджу и их план, они накормили ее ужином, разрешили выбрать комнату из пяти гостевых спален и отпустили отдыхать.

С тех пор прошло два дня. Аврора наблюдала, как Сойер учил Эйрин обращаться с ее стихией и объяснял, как подружиться с крыльями. Узнав, что по его вине принцесса чуть не погибла, он не отступал от нее ни на шаг даже в доме, не забывая лукаво улыбаться и флиртовать. Эйрин краснела, но и не думала отталкивать его — кажется, кого-то постигла участь первой любви.

Ричард собирал хранителей жизни, извещая, что королева вернулась, и не появлялся в доме, доверившись Сойеру, который, казалось, и правда раскаивался в том, что случилось.

Аврора замечала, как периодически Сойер мрачнел, уходил в себя, нервно растирая место, где была метка хранителя жизни. Она знала, что случилось, — видела в видениях, слышала от Даниэллы, но теперь видела и того, кто запустил цепочку.

Интуиция подсказывала, что отныне Сойер так не оступится, и во многом благодаря Эйрин — Аврора чувствовала, как он боялся за жизнь принцессы, пыталась понять, что значили его чувства, любил ли он Эйрин или просто относился, как к младшей сестре, но не могла. Оставалось наблюдать и ждать возвращения Элайджи, который одним касанием сможет дать ответы на все вопросы, когда сумеет застать Сойера врасплох.

В доме витал аромат выпечки, горничные сновали по комнатам, наводя порядок и возвращая в особняк жизнь. Ричард пояснил, что хоть он и жил там, но обитал в паре комнат, старался не зажигать по вечерам свечи, ночевал в библиотеке, в которой не было окон, а потому внутри скопилось много грязи. Но теперь, когда Даниэлла решила принять титул, прятаться более не было нужды: королева уже объявила войну Джошуа.

Одно место в доме все обходили стороной — холодный подвал, в котором лежало тело Джейкоба Арчибальда. Ричард, выслушав план Элайджи, помотал головой и нахмурился, но промолчал — королева велела не трогать тело, и ее ослушаться он не мог. Да и понимал, что, если ничего не выйдет, Даниэлле нужно будет попрощаться с мужем. Похороны — не для мертвых, им уже все равно. Похороны, они для живых. Чтобы отпустить.

А еще Аврора, оказавшись в Лостхилле, впервые увидела море. Почти сразу ее завели в гостиную, откуда она выбежала на балкон, завороженная видом. Она смотрела на спокойную воду, что мерцала в лучах солнца, вдыхала соленый воздух, от которого легче дышалось, и покрывалась мурашками от восхищения. Кто же знал, что бывает так красиво? Длинный, широкий пляж тянулся вдаль, а песок был таким белым, что напоминал снег или пломбир.

Аврора заставила себя пойти на ужин, пообещав, что завтра же спустится к морю. Но следующим днем не нашла в себе сил. Лишь ходила по дому, пытаясь разобраться, кто есть кто, ведь это помогало не думать, ведь кольцо грелось все реже, отчего на душе становилось тревожнее. Занят. Или в беде.

Аврора резко выпрямила спину, спрыгнула с подоконника и понеслась к двери, спотыкаясь обо все, что попадалось на пути, ведь заметила, как к забору подошли двое — красноволосая девушка и мужчина с широкими плечами.

Элайджа вернулся!

Перепрыгивая через одну ступеньку, она вылетела на первый этаж, распахнула двери, и побежала им навстречу. Аврора замерла, увидев Элайджу вблизи, а потом ринулась в его объятия. Она сжимала его так крепко, словно не могла поверить, что он и правда вернулся, стоял здесь, совсем рядом, а его руки сжимали ее талию. Но потом резко отстранилась, понимая вдруг, что Джейкоб все еще лежал в подвале дома, а Элайджа и Даниэлла вернулись. Что-то пошло не так. Аврора обернулась к Даниэлле, которая молча и отрешенно наблюдала за встречей. В ее глазах зияла пустота, что норовила утащить всех за собой.

Аврора посмотрела на Элайджу, но он покачал головой.

— Даниэлла, — Аврора сделала к ней шаг, Даниэлла устало вздохнула, — мне так...

— Все в порядке! Я в полном порядке! — Даниэлла нервно хохотнула и пошла к дому. — Где Локи? Мне срочно нужно поцеловать его мокрый нос... а потом выпить. Много выпить! Мне надо набухаться в дрова!

Аврора смотрела вслед Даниэлле, чувствуя, как тело покрывалось морозом, но потом ощутила горячее прикосновение Элайджи и немного расслабилась. Вина, что грызла душу, разрасталась, заполняя сознание.

— Это еще не конец. Мы вернем его. Чуть позже.

— Как ее жаль...

— Единственное, что пошло не по плану...

— Мы же могли его спасти! Мы знали...

— Еще не конец.

Аврора посмотрела на Элайджу, слыша вдруг ноты сожаления в голосе, заметила, как появилась грусть в глазах, пока он наблюдал, как Даниэлла прижимала к себе пса, что выбежал навстречу, и закапывала нос в его густой шерсти, пряча слезы.

— Так было нужно. Ты же знаешь. Мойра! Она должна была его вернуть...

— Это жизнь, Элайджа... так бывает.

— Знаю. Но ничего. Все равно без ее мужа пазл не сложится.

Аврора вскинула брови, но Элайджа пожал плечами, обещая все объяснить позже.

— Устал? Пойдем покажу нашу временную комнату.

Аврора схватила Элайджу и повела за собой. Она и не знала, что можно скучать по кому-то так сильно. Что при долгожданной встрече внутри может разгореться такое пламя. По лестнице они поднимались в тишине, все так же держась за руки. А едва дверь комнаты закрылась, Аврора накинулась на Элайджу, страстно целуя. Душа запела, когда она вновь вкусила его сладкие губы, ощутила горячие касания нежных пальцев. Вина пыталась заявить о себе, напоминала про Джейкоба, что лежал в подвале, про Даниэллу, которая пошла запивать горе алкоголем, но счастье от возвращения любимого перевешивало. Элайджа — ее жизнь. Не Даниэлла. Ее горе — не ее горе.

А сильные руки, что провели по спине, коснулись шеи, притягивая к себе, лишь сильнее разжигали возбуждение, заставляя забыть обо всем, что пошло не так в этом мире. Но потом Элайджа замер, нахмурившись.

— Аврора... — едва выговорил он, стараясь выпутаться из объятий. Она и слушать не хотела, лишь сильнее прижала его к себе, закапывая руки в темных волосах. — Надо поговорить...

— Позже, — выдохнула Аврора, опускаясь к его шее. Щеки раскраснелись, а внизу живота тянуло от желания. — Я так скучала...

— Я должен тебе... кое-что сказать. — Элайджа взял ее за подбородок и заставил посмотреть на себя. — Кто ты и что сделала с моей Авророй?

Элайджа рассмеялся, а Аврора провела носом по щеке и начала целовать в шею.

— Я...так...сильно...скучала, — говорила она между поцелуями. Дрожащими пальцами она пыталась расстегнуть рубашку, но потом смирилась, что это слишком долгая дорога, и резко рванула. Пуговки со стуком отлетели на пол, а она провела по его голой груди.

— Я тоже, но...

— Элайджа, — прошептала она ему на ухо, встав на носочки, и прикусила за мочку, ощущая руки на своей спине, что опускались все ниже.

— Я вернул трон, — прошептал Элайджа.

Аврора замерла. Казалось, ее огрели по голове сковородой, вновь лишили зрения, погрузив в вечный мрак. Улыбка погасла, а живот скрутило от страха. Она нервно облизала губы, зачесала волосы пальцами, лишь бы чем-нибудь занять руки, и отошла.

А вот суровая жизнь постучала и в ее дверь.

— Аврора...

Элайджа попытался коснуться ее, но она выставила руку, не позволяя. Сердце стучало, рвалось на куски, а глаза — глаза, что он ей подарил — заполнили слезы.

— Все в порядке... Это твое решение...

— Я же знаю, что ты чувствуешь... Позволь объяснить. — Элайджа схватил Аврору за руку, но она вырвалась и отвернулась, едва дыша от отчаяния. — Аврора, я не бросаю тебя.

Слезы побежали по щекам, а она закусила губу, стараясь унять их — и почему это так больно? Элайджа все же коснулся ее плеч, и поняв, что она его больше не отталкивала, прижал к себе. В его объятиях было так тепло, так надежно, а от того так страшно, что скоро она может этого лишиться.

— И я не прошу тебя следовать за мной в Подземное царство. Аврора...

— Тогда как? — воскликнула она, поворачиваясь. Он провел по ее щеке, стирая слезы. — Элайджа...

— Я должен был сделать это. Лишь так я мог защитить тебя, понимаешь?

— Но...

— Я не останусь в Подземном царстве. Я останусь с тобой, слышишь?

— Не должен король быть в своем королевстве? — прошептала она, закрывая глаза, утопая в его горячих касаниях.

— Убью мойру и найду кому передать силы. Мне не нужен трон. Мне нужна ты. Понимаешь? И это единственный выход, только так я смогу подарить тебе жизнь, которой ты достойна.

— Я не могу просить тебя...

— Это мой выбор. Аврора. — Они встретились взглядами. — Я выбираю тебя. Ты мне доверяешь?

— Всегда. — Аврора улыбнулась, понимая, что готова была бы спуститься за ним в Подземное царство, если бы потребовалось, понимая, что верила каждому слову. — Что я могу сделать?

Элайджа нахмурился и тяжело вздохнул.

— Тебе не понравится мой план.

— Просто скажи, что делать.

— Позже, ладно?

Аврора кивнула, проводя руками по его щекам.

— Кстати, вот-вот подойдут хранители душ, которые ведут сюда Джошуа, так что... Как насчет «я так скучала?» — Элайджа лукаво улыбнулся, но Аврора качнула головой. — Серьезно, платье красивое, но без него будет лучше.

— Ты все испортил... — Она не успела договорить, ведь оказалась прижата к стене, а ее рот накрыли его губы. — Элайджа... так нельзя.

Элайджа перестал ее целовать, но не отстранился. Их лица были так близко, что она могла пересчитать каждую морщинку, разглядеть каждый миллиметр шрама, а еще — увязнуть в карих глазах, что так тепло на нее смотрели. С такой любовью, что хотелось в них утонуть и никогда не всплывать.

— Пять минут назад тебя ничего не смущало, — прошептал он.

— Мог бы подождать, так и не смутило бы. — Аврора провела по его щекам, а потом поцеловала. Так нежно, осторожно, словно иначе могла погибнуть. — Я люблю тебя. Не умирай, ладно?

Элайджа виновато дернул плечами, а Аврора уже хотела засыпать его вопросами, но не успела. Он расстегнул молнию платья и бесцеремонно стащил его.

4

23 мая

— Привет, Джейк. — Даниэлла присела у стола. Она смотрела на белую простыню, не решаясь ее сдернуть, глотая слезы. — Прости, что пришла так поздно, просто...

Даниэлла облизала губы, а потом сделала несколько глубоких вздохов, чтобы собраться с силами. Она вытащила руку Джейкоба из-под простыни. Холодную. И крепко сжала.

Прошло несколько часов после возвращения домой. Она успела увидеться с Эйрин, выслушать гневную тираду и оказаться в цепких объятиях. Случайно нашла Сойера, который прятался от нее на кухне, куда она зашла, ища спиртное. Их взгляды встретились. Огонь уже заполыхал на ладони, но потом она качнула головой, вытащила бутылку вина и начала возиться с пробкой.

— Давай сюда.

— Ненавижу тебя.

— Знаю.

— Почему ты здесь?

— Защищаю Эйрин. Как хочешь, но я от нее не уйду.

— Личной охраной заделался? Вину так свою искупаешь?

Даниэлла выхватила открытую бутылку, едва сдержалась, что не забрать штопор и не всадить его в глаз Сойера. Отпила прямо из горла.

Она знала, что произошло, ведь Ричард примчался домой, едва услышал, что она вернулась. Пока Даниэлла боролась с усталостью и раздражением, он сбивчиво пересказывал все, что произошло, и хвастался успехами, которых добился за время ее отсутствия: слухи о возвращении королевы разлетались с сумасшедшей скоростью, а потому хранители жизни стекались в Лостхилл, готовые к работе и возвращению мира в Соларис.

— Прости... — прошептал Сойер. — Я не знал, что он... думал, припугнет...

— Замолкни. И не попадайся на глаза.

Даниэлла бродила по дому, пила вино, надеясь опьянеть так, что душевная боль затихнет, но ничего не выходило. Что бы Элайджа ни обещал, ничто не могло изменить то, что Джейкоб лежал мертвый в подвале. Мертвый, потому что она притащила его в Соларис, возомнив себя королевой.

Бутылка отлетела в стену, а Даниэлла ринулась по ступенькам.

Холод отрезвлял, но не лишал душевной боли.

— Я пыталась тебя вернуть, помнишь? — прошептала Даниэлла. — Элайджа говорит, тебе уже все равно. Ты мертв. Тебе хорошо... но я... я не могу без тебя. Прости, что так поздно это осознала.

Даниэлла смахнула слезы и качнула головой.

— А еще Элайджа говорит, что без тебя ничего не выйдет. Представляешь? Только мы сможем вернуть хранителям жизни магию, скрепив души. Я резонно спросила, почему бы не передать королевскую магию другому хранителю? Тому, у кого любовь рядом? Но Элайджа заявил, что это так не работает. На крайний случай, могла бы Эйрин подойти, но... скорее всего лишь я, как законная наследница той, кто все это и начала. А потому нам нужен ты. Ну, или...

Даниэлла улыбнулась, а потом горько рассмеялась, понимая вдруг, что сошла с ума. Она посильнее сжала холодную ладонь, обвила их сцепленные руки огнем, словно так могла вернуть тепло в тело Джейкоба.

— Еще есть вариант дождаться, когда я снова кого-то полюблю. Так же сильно, как тебя, но Элайджа смеется и цитирую: «ты скорее утопишь меня в своей депрессии и погубишь всю страну, чем снова полюбишь кого-то в ближайшие лет сто...». — Даниэлла тряхнула головой, а потом тяжко вздохнула, соглашаясь со словами Элайджи. — А мы столько ждать не можем. Он говорит, что едва магия окончательно иссякнет — ее будет уже не вернуть. Чем быстрее, тем лучше.

Даниэлла поцеловала руку Джейкоба, уже взялась за простыню, но так и не решилась ее поднять.

— Только этой надеждой и живу, по правде. Все говорят, что нельзя держаться за мертвых, надо тебя отпустить, забыть... Но я не хочу. Не умею я отпускать. Уж такая родилась. Дедуля говорит, меня погубит жажда вернуть тебя, но Элайджа подбадривает. Говорит, сделал бы то же самое, забери у него кто Аврору... Уж такие мы, короли и королевы в этой сумасшедшей стране. А еще... я знаю, что ты был бы против моего доверия Элайдже. Но он вроде правда хочет спасти хранителей жизни. Не знаю зачем. Мы же вроде враги.... Но кажется, ради Авроры он готов на все. Он так ее любит... Представляешь, тысячелетний король подземки влюбился в юную блондинку? И ради нее теперь готов умереть? Что делает с нами любовь...

Даниэлла тяжело вздохнула и выпустила руку Джейкоба.

— Знаешь в чем секрет нашей магии? Любовь. Представляешь, как все просто? Кто бы мог подумать... Я еще зайду, ладно? Надо бы тебя переодеть, чтобы, когда ты вернулся, был... ты понял. Ты вернешься, слышишь? От нас теперь зависит судьба всей страны. Убьем мойру. Вытащим тебя из Зазеркалья. И все будет хорошо. Вот увидишь...

Даниэлла услышала, как распахнулась дверь, и обернулась. В комнату влетел Джошуа и упал на холодный пол. Сзади шагали хранители душ, один из которых довольно потирал руки, и Даниэлла догадалась, что это он толкнул бывшего правителя.

— Сюда же его?

— Да. Верно.

Даниэлла подошла к Джошуа, стирая слезы, сдерживая бушующий огонь.

— Ну? Убьешь? — прошипел Джошуа.

— Не сейчас. Элайджа говорит, ты пока ему нужен... А вот потом...

Джошуа заметил тело, накрытое простыней, и нахмурился, а потом изумленно распахнул глаза, схватился за блузку Даниэллы, стоя перед ней на коленях.

— Нет! Прошу!

— Что? Не хочешь составить компанию тому, кого убил?

— Даниэлла! Прошу...

Она разжала его руку и побежала по ступенькам, слыша шаги за собой. Едва дверь захлопнулась, она отдышалась и повернулась к хранителям душ.

— Знаю, я не ваша королева...

— Элайджа уже дал указания. Джошуа никуда не денется.

— Спасибо.

Даниэлла побежала к выходу из дома, чтобы улететь подальше в лес и остаться одной.

Отсылка к произведению «Тарас Бульба» Николая Гоголя.