10. Остаться в одном кадре.
— Все в кружки! — голос учителя звучал громко и решительно. — Кто участвует в школьном проекте — оставайтесь, остальные свободны.
Элиана вздохнула. Хотела уйти, честно. Но Лара так смотрела, что отказать было невозможно.
— Только не говори, что тебе не интересно! — шептала та на ухо. — Это же фестиваль! Выставка, театр, видео, фотозона… Это же весело!
— Это же работа, — фыркнула Элиана. — А я вообще-то интроверт.
— Ты просто не умеешь веселиться. Серьёзно, может, если займёмся декором, ты наконец-то отвлечёшься… от одного футболиста?
— Лара.
— Ладно, молчу.
Они остались. Всего человек десять.
Из параллели подтянулись ещё ребята. Среди них — Луис, две девчонки из 9Б и… конечно же.
Оскар.
Элиана почувствовала, как внутри что-то дёрнулось. Но виду не подала.
Он мельком посмотрел в её сторону — и отвернулся. Без слов. Без улыбки.
Как будто ничего не было.
Учитель начал раздавать роли: кто отвечает за декорации, кто — за фотозону, кто снимает видеоотчёт. Элиана уже мысленно выбрала: «главное — не быть рядом с ним».
— Элиана и Оскар, — произнёс голос учителя, — вы будете в группе оформления. Вам достается зона холла и презентационный стенд.
Что?!
Оба, как по команде, повернулись к учителю.
— А… может, кого-то другого? — начала Элиана, одновременно с тем как Оскар буркнул:
— Я не силён в дизайне.
— Тем более поработаете в паре. Один рисует — второй помогает. Командная работа. Всё, решено.
Лара хихикнула сзади.
— Карма догоняет. Наслаждайтесь, голубки.
---
Спустя полчаса они стояли в пустом холле школы с пачкой ватманов, набором красок и поломанным степлером. Между ними — три метра тишины.
— Ну что, с чего начнём? — с тяжёлым вздохом спросила Элиана.
— С того, что определим границы. Я делаю левую часть, ты — правую. Встречаемся по центру и не мешаем друг другу.
— Ты будто описываешь границу между государствами.
— А мы нечто похожее. Две стороны конфликта.
Элиана закатила глаза. Но почему-то вместо раздражения внутри было тепло.
Он снова язвил. И это даже… успокаивало.
— Хорошо. Я тогда беру колонну и стенд. Только не трогай мои идеи.
— А у тебя они есть?
— Лучше, чем у тебя.
— Ну, тут несложно.
Они оба засмеялись. Низко, устало. Почти одновременно. И на долю секунды взглянули друг на друга — слишком долго, чтобы это было просто случайностью.
---
Следующие два часа прошли в странном ритме: молчание, обмен парой фраз, снова тишина. Они работали — кто-то резал бумагу, кто-то клеил, кто-то чертил наброски будущего баннера.
Иногда к ним подходили одноклассники, спрашивали совета, приносили кисточки, угощали печеньем.
Когда Лара протянула Элиане горячее какао, она обернулась — и поймала на себе взгляд Оскара. Он быстро отвернулся, сделал вид, что увлечён скотчем.
Но она заметила.
---
— Ты… правда увлечён этим? — спросила она спустя ещё двадцать минут.
— Этим?
— Ну, оформлением. Ты раньше не участвовал в таких вещах.
— Да, но… может, просто хочу быть в стороне от привычного. Иногда даже я устаю быть «тем самым Оскаром».
— А каким ты хочешь быть?
Он пожал плечами.
— Таким, который не бесит тебя.
Тишина.
Элиана отвернулась к стенду, но в груди что-то болезненно сжалось.
---
Позже, когда все разошлись, а холл опустел, они остались вдвоём. Собирать обрезки, убирать мусор. Свет стал мягким, вечерним. Школа уже не казалась враждебной.
— Помнишь, как в прошлом году на фестивале всё упало прямо перед презентацией? — усмехнулся он.
— Да, и ты пытался починить гирлянду, получив током. Никогда не забуду этот момент. Словно видела, как горит ёлка… только без ёлки.
Он засмеялся. И в этом смехе не было ни одной ноты напряжения.
— Слушай… — начал он вдруг. — А если бы тогда, в лагере, всё пошло по-другому… ты бы всё равно меня возненавидела?
Она замерла.
— Я не ненавидела. Просто… защищалась.
— От чего?
— От тебя. От того, как ты меня видел.
— А как я тебя видел?
— Как девушку, которая слишком громкая. Слишком упрямая. Слишком… слишком.
— А вдруг мне это нравилось?
Сердце пропустило удар.
Она хотела ответить — сказать что-нибудь колкое, отмахнуться, спрятаться за сарказм. Но не смогла.
И тогда он сделал шаг ближе. Только один. Почти незаметный.
Но этого было достаточно, чтобы воздух стал плотнее.
— Мне не всё равно, Эли, — тихо сказал он. — Даже если я делал вид, что наоборот.
Она стояла, опустив глаза.
И только прошептала:
— Я знаю.
---
На следующий день они снова сидели в классе — каждый на своём месте, каждый в своей роли. Но между ними уже не было прежней стены.
Иногда он оборачивался.
Иногда — она.
Иногда их взгляды пересекались. И никто не отворачивался первым.