Полет
Птицы парили высоко в небе, пытаясь дотянуться изо всех своих сил к солнцу, но природа не давала им достигнуть их цели, поэтому они имели возможность лишь наблюдать за ним с того расстояния, на которое могли взлететь. Это была ничем не примечательная местность. Только несколько десятков обветшалых домов, да чуть меньше ста жителей на всю деревню.
Именно тут обитала Нэнси Филдс, что каждое утро ходила к единственной остановке на всю округу. Это был ее ритуал. Она просыпалась, умывалась холодной водой, чистила зубы, завтракала, одевалась и шла. Никто не знал почему она так делает. Некоторые предполагали, что Нэнси ждала кого-то, но находились и те, кто считал, что она вовсе сбрендила, поэтому и ходит постоянно туда-обратно. Ей всего лишь тридцать два, но её внешний вид оставлял желать лучшего.
Все, кто не знал сколько ей на самом деле лет, давали чаще всего больше сорока пяти. Обвисшие скулы, огромные синяки под глазами, слишком много мелких морщин, тонкие и ломкие волосы, что пострижены очень коротко. Но если смотреть в целом, то без всех этих дефектов она была очень даже привлекательной для мужчин. Аккуратная укладка волос, замазанные синяки под глазами и немного туши на совсем незаметные ресницы сделали бы её внешность намного приятнее, но вот… Нэнси сама не желала становиться красивой. Одевалась в самую обычную и уже слегка заношенную одежду, совершенно не красилась. Разве что время от времени расчесывалась, да и то довольно редко, ведь не считала это действительно нужным.
Она вернулась сюда, в деревню возле Морнингтона, три года тому назад, когда в аварии погибли ее родители и небольшой дом перешёл ей по наследству. Устроилась в местную аптеку, где сейчас работает с Амандой Роноли четыре дня в неделю. Насколько известно всем жителям данной местности, раньше та жила в городе и даже была главврачем в какой-то престижной больнице.
Только вот никто не знает, правда ли это, так как родители Нэнси держались довольно обособленно, лишь изредка выходя в свет на какие-то собрания в этой деревушке. Да и там местным мало чего удавалось узнать об этой странной семье.
Также поговаривали, что у Нэнси был муж, но вот почему он не приехал с ней? Никто ответить не мог. Единственное, что оставалось возможным — строить собственные догадки о разногласиях либо об изменах.
И вот, новое утро, и она снова на том же самом месте, куда приходит каждый день. Мимо проезжала очередная машина, а за ней автобус, ненадолго притормозивший возле остановки. Нэнси посмотрела ему вслед, а после вновь встала со скамейки и медленным шагом направилась к себе домой.
***
В это же время ее соседка, Лили Риниранс — сорокалетняя женщина приятной наружности — направлялась к своей подруге, что жила практически на окраине этой небольшой деревушки. Холли Милард была на десяток лет старше, однако интересы женщин все равно сходились. Подруги несколько раз в неделю собирались тут, чтобы обсудить все новости этой местности.
Чаще всего объектом их разговоров была именно Нэнси, которую они считали весьма странной. Хотя, иногда говорили об очередной выходке Рика Мординера — местного пьяницы. Напившись, мужчина очень часто дрался с кем-то, либо снова устраивал скандал дома, ломая при этом что-то или разбивая с десяток недавно купленных тарелок. Однако, тут подобные секреты хранить невозможно, ибо деревня-то небольшая, поэтому практически каждая, даже самая малейшая, семейная тайна очень часто становилась достоянием общественности.
***
Рик был довольно худощавым, имел тёмные волосы, на которых уже успели появиться седые пряди. В целом, не слишком красив, да и шрамы на лице не делали его краше. Хотя, тот был довольно хорошим человеком, только вот если бы не пагубная привычка... Жена его любила, поэтому закрывала глаза на все пьяные выходки, пытаясь не обращать внимание на то, что ее саму за это довольно часто осуждали.
Но ведь любящий человек в любом случае будет прощать, верно? Именно из-за этого она старалась принимать его, несмотря на недостаток, даже если знала, к чему все это приведёт.
***
И вот, Лили наконец-то переступила порог дома приятельницы, та же, в свою очередь, приготовила две порции кофе со сливками и теперь приглашала подругу располагаться на уютном диване в гостиной.
— Проходи, дорогая, присаживайся, кофе выпьем, — произнесла та своим елейным голосом, приглашая подругу заходить.
Однако кофе так и остался нетронутым до окончания их приятной встречи.
Лили выходила от Холли уже в пять часов вечера и теперь, сев на старенький велосипед, возвращалась домой. Благо теплое время года давало ей возможность ездить на нем без каких-либо проблем.
Зимой и поздней осенью она практически не посещала приятельницу, разве что когда ей удавалось уговорить своего мужа отвезти ее к ней на их стареньком "Форде", который служил этой семье уже больше десяти лет.
Она снова проезжала мимо дома Нэнси, но увиденное заставило ее остановиться. В окне загорелся свет, а спустя несколько секунд из жилища послышался крик. Лили в нерешительности замерла на некоторое мгновение. С одной стороны, ее распирало любопытство, ну а с другой, понимание того, что подобным образом вторгаться в личное пространство человека не совсем правильно.
Однако, интерес всё же победил, поэтому женщина подошла к окну. Она заметила саму обитательницу дома, которая дрожащими руками рвала фотографии с потрепанного красного альбома, при этом судорожно рыдая. Какую-то фотографию, видимо, особенно значимую, Нэнси осторожно подняла, не решаясь порвать. Встав с пола и вытерев слезы тыльной стороной ладони, хозяйка дома пошла в другую комнату, несколько раз шмыгнув своим маленьким носом напоследок. В ее руках оставалась та фотография.
Лили больше не могла ничего увидеть, поэтому, боязливо отпрянув от открытого на ночь окна, вернулась к велосипеду, чтобы продолжить свой путь. Все же совесть не позволяла женщине попытаться подсматривать дальше, да и помимо этого её могли заметить, поэтому она решила не рисковать, тем более, что уже начало темнеть, а значит ее муж должен был скоро приехать из города.
По возвращении домой та планировала приготовить ужин в небольшой, но удобной кухоньке, но перед этим она хотела посмотреть несколько научных передач по телевизору. Однако они оказались не слишком интересными, так что её намерения вскоре изменились и Лили решила приступить к кулинарии чуть раньше.
Закончила она приготовление еды уже в восемь вечера, когда ее муж вернулся с города, куда обычно ездил на подработку. Там находились и их дети — Питер и Моли. Они сейчас учились в университете, поэтому приезжали в эту деревушку редко, разве что под конец августа на неделю, а иногда и того меньше.
Вечер прошел в тишине. Только под конец ужина Лили рассказала мужу чем занималась днем. В список ее заслуг попали уборка, стирка, ну и, естественно, ужин. После этого данное семейство легло спать.
***
Нэнси, однако, до сих пор не могла уснуть. Наступила глубокая ночь, а её именно в это время настигли воспоминания. Как не вовремя. Еще раз посмотрев на фотографию, что по-прежнему находилась у неё в руке, женщина поняла, что именно собирается сделать. Неуверенно подойдя к небольшому столу, она все же решилась написать письмо, ведь раньше, когда было очень плохо, ей приходилось поступать именно так. Только это могло помочь снять тяжелый груз с сердца и души.
Достав небольшой лист бумаги со старой тетради и кое-как пишущую ручку, она начала:
«Знаю, мам, пап, вы никогда не прочтете этого письма более, однако я не могу молчать. Порой бывает невыносимо больно видеть те вещи, которые так сильно связаны с вами. Вы погибли несколько лет назад из-за дурацкой аварии. И знаете, я до сих пор виню себя. Да, именно себя и только себя. Нет, не пьяного водителя на трассе, где практически не было машин. Ведь вы ехали именно ко мне, чтобы поддержать в трудной ситуации. А я и не предполагала, что банальная поездка в город может привести к подобному… Наверное, поэтому до сих пор вспоминаю момент, когда в зал зашли и сообщили, что Линда и Джон Филдс не смогут прибыть из-за того, что погибли в аварии. Суд, естественно, продолжился, развод-то должен был состояться, и тогда у меня не было шансов выиграть, ведь Джеймсу не была нужна жена, которая не может родить ему ребенка. Я и сама не знала этого, пока не произошёл выкидыш. Именно тогда мне стало известно, что больше никогда не смогу стать матерью. После начались ссоры, упреки, скандалы, измены... Даже тогда ты, мама, приехала в город, чтобы поддержать меня. И ты… Ты не представляешь, как сильно я тебя люблю. За твою поддержку, за то, что все время умела выслушать и понять, за то, что всегда была рядом, в сердце. Пап, не сердись, я люблю тебя не меньше, поверь. Ты не можешь представить, как сильно мне сейчас не хватает твоей улыбки, которая показывает глубокие морщины возле уголков глаз и губ. У тебя практически не было седых прядей, разве что совсем немного, и то на затылке. Я и не ожидала, что вас, мам, пап, не станет так быстро. Наверное, если бы возможно было что-либо изменить, то я попросила бы вас тогда остаться дома. Да, я, скорее всего, смогла бы пережить всё самостоятельно, в конце концов, взрослый человек. Но вы ведь знали, насколько мне в тот момент было страшно и больно, именно поэтому согласились на мою просьбу приехать на суд. И только после того, как потеряла вас, я осознала невероятную эгоистичность своего поступка. Простите меня, прошу.»
Слезы с её глаз капали на бумагу, делая на шершавой поверхности прозрачные кляксы. Нэнси осторожно отложила ручку и дрожащей от избытка чувств рукой взяла этот лист, перечитывая. Каждое слово отдавало в груди резкой болью. Будто миллионы иголок врезались прямо в сердце, раня его с каждым прочитанным предложением еще сильнее.
Свернув письмо в небольшой конвертик, Нэнси бережно положила его в карман своего любимого кардигана, в котором чаще всего выходила с утра, так как в это время бывало прохладно. После этого она уснула.
Следующее утро ничем новым не смогло порадовать. Разве что солнце с самого рассвета скрылось за тучами и июньский зной не так сильно ощущался из-за этого. Нэнси, как всегда в это время, бесцельно направлялась к остановке. В очередной раз сев на коричневую скамейку, она стала дожидаться автобуса, глядя на серый асфальт. Слева послышался шум шин, что заставил ее оторвать взгляд от одной точки и снова рассматривать единственный автобус в данной местности.
После того, как он проехал, она неспешным шагом направилась домой, как и всегда. Только вот Нэнси не заметила, что листик, свёрнутый в импровизированный конверт, случайно выскользнул из кармана, когда она вставала, и теперь остался лежать прямо возле той самой лавочки.
На самом деле, Нэнси было довольно сложно жить тут, в стенах родного дома, именно поэтому она бы предпочла оказаться как можно дальше от того места, где все так сильно ранит. Но, увы, судьба распорядилась совершенно иначе. Она вновь оказалась в знакомых ей с рождения стенах.
***
В это же время Лили Риниранс, что проснулась сегодня довольно рано, ехала в магазин за мукой и сахаром. Она решила порадовать мужа и приготовить пирог с вишней, который он так любил, к ужину, а дома, как назло, не оказалось таких нужных ингредиентов.
Путь в магазин проходил мимо дома семьи Филдс, именно поэтому Лили стала невольным свидетелем того, как конвертик, о котором упоминалось ранее, выпал из кармана Нэнси и остался лежать на асфальте.
Женщина решила подобрать его, чтобы вернуть потом хозяйке, но не успела Лили доехать и поднять тот самый лист, сложенный в несколько раз, как Нэнси уже скрылась дома. Поняв, что лучше не тратить время на незапланированные остановки, женщина решила вернуть его на обратном пути, поэтому небрежно сунула в карман своего сарафана, при этом изрядно пожмакав.
Оставшийся путь к магазину прошел без неожиданностей, поэтому спустя десять минут Лили была на месте. Купив все необходимое, она направилась домой и, совершенно забыв за это время о скомканном листе тетрадки, так и не успела вернуть его. После возвращения женщина занялась тем, что планировала ранее, а именно готовкой пирога к ужину.
Закончила она ближе к обеду. Так как заняться до вечера было нечем, то Лили решила поехать к Холли, чтобы скоротать несколько часов за разговором и выпить кружку вкусного чая, который довольно часто готовила ее приятельница. Ещё раз бросив взгляд на пирог, женщина решила, что было бы неплохо прихватить с собой несколько кусочков в качестве угощения.
Путь был не слишком далёким, поэтому Лили относительно быстро добралась к подруге. Та, в свою очередь, не ожидала появления своей приятельницы так рано, поэтому открыла дверь с неким удивлением.
— Лили, я тебя не ждала, вот, уборку затеяла, только закончила, — улыбаясь, произносила Холли, пропуская подругу в дом.
— Так я только пирог приготовила, а до вечера особо дел нет, вот и решила приехать к тебе, а заодно угостить. — Лили показала гостинец, аккуратно сложенный в пластиковую емкость и пакет, чтобы удобнее было нести.
Женщины уже умостились в гостиной, а хозяйка дома успела заварить вкусный чай и разлить его по кружкам.
— Представляешь, решила приготовить пирог, а оказалось, что дома не было муки, с утра пришлось ездить в магазин, чтобы купить, — решила пожаловаться Лили, отпивая немного остывший чай.
— И не зря решила потратить время на поездку, пирог вышел вполне недурно, — похвалила Холли, откусывая очередной кусочек угощенья.
— Спасибо, милая, — ответила Лили и последовала примеру подруги, пробуя свое творение на вкус. Однако она неосторожно откусила, поэтому небольшой кусочек отломился и упал на пол.
— Ох, прости, я сейчас подниму, — протараторила женщина и следом наклонилась, дабы поднять упавший ломтик. В это время небрежно сунутый в карман листик тетрадки, что по-прежнему оставался с ней, упал на пол и немного покатился по нему, будто пытаясь убежать. Обе посмотрели на этот неприглядный конвертик с удивлением, а Лили только сейчас вспомнила, что собиралась отдать его.
— Я совсем забыла об этом листе, его Нэнси обронила утром, — пояснила Лили подруге, поднимая его следом за кусочком пирога.
— А почему ты не вернула до сих пор? Может это что-то важное, — удивленно вскинула брови Холли, глядя на небрежно скомканный тетрадный лист в руке подруги.
— Ох, да я сомневаюсь, что здесь может что-то серьезное быть, просто бумажка. Может записывала что-либо, чтобы не забыть. — Она равнодушно пожала плечами и развернула лист. Вопрос приятельницы, однако, смог вызвать у неё интерес. Первые же строчки заставили ее умолкнуть и вчитываться в тот небольшой текст с невиданной жадностью. С каждым прочитанным словом Лили становилось все сложнее и сложнее скрывать свое удивление.
Эмоции были настолько сильными, что практически отпечатывались на ее лице, отражаясь то в поднятых в удивлении бровях, то в периодически появляющейся складке на маленьком лбу, выдающей недовольство. В конце концов, письмо поставило её в смятение и в завершении чтения она не знала, как реагировать. Тогда с ее губ вырвалось лишь неопределенное «Ох».
Холли все это время нетерпеливо ворочалась на месте, ожидая, чтобы тоже поскорее ознакомиться с текстом на тетрадном листике, который так взволновал её подругу.
— Ну, что там? Что-то незначительное? — нарочито спокойно задала вопрос та, определено сгорая внутри от нетерпения.
Лили передала лист, теперь наблюдая за тем, как отреагирует её приятельница на текст этой записки. У Холли была приблизительно такая же реакция, как и у самой миссис Риниранс, но зная, что за ней следят, она сделала серьезное выражения лица, дабы не выдавать своего удивления.
— Я всегда знала, что эгоистичность может принести подобные беды, — сразу же после прочтения письма гордо заявила Холли, будто изрекла какую-то действительно великую мысль.
— Я недавно видела ее, она рвала какие-то фотографии в альбоме. Совсем с ума сошла, наверное. И не удивительно, — с легкой неприязнью ответила Лили, вспоминая тот вечер.
— Совсем неблагодарная, рвать фотографии в родительском доме. Небось ещё и с альбома Линды и Джона! А они все время помогали ей, а та из-за этого и выросла абсолютно несамостоятельной и эгоистичной, — с уверенностью в голосе произнесла Холли. Лили лишь слегка неуверенно кивнула ей в ответ, не осмелившись перечить подруге.
Обсуждая содержание письма ещё около получаса, они вместе пришли к выводу, что «Таких эгоистичных людей, как Нэнси, ещё нужно поискать». Но, тем не менее, даже эти двое в какой-то мере посочувствовали ей. Только вот этого ни одна из них не произнесла вслух.
Возвращаясь домой под вечер, Лили все же не выдержала. Остатки совести требовали, чтобы она хотя бы вернула письмо его обладательнице. Именно поэтому та остановилась напротив места жительства Нэнси и подошла к двери. Сомневаясь около нескольких секунд, все же приняла решение и поспешно позвонила в звонок. Хозяйка дома открыла не сразу. Её вообще удивил приход неожиданного гостя.
— Здравствуйте, миссис Риниранс, вам что-то нужно? — вежливо поинтересовалась Нэнси, слабо улыбнувшись в знак приветствия.
— Это, я так полагаю, ваше? — Лили протянула лист тетради, теперь сложенный в обратном направлении и выглядящий явно пожмаканым. Глаза Нэнси расширились от удивления, смешанного с возмущением, и она спешно полезла в карман своей кофты, чтобы убедиться, что они ей не лгут. Но, увы, её догадки все же подтвердились. Это было то самое письмо.
— Да как вы… Вы не имели права читать эту записку. Она личная! — в конце концов закричала Нэнси, выхватывая у Лили несчастный лист бумаги.
— А каким образом я могла узнать, что вы его обладательница? Тут не было подписей, поэтому я прочла, а так как знаю, что вы единственная, у кого погибли родители за последние несколько лет, то поняла, что он принадлежит вам, — искренне солгала Лили, а спустя несколько мгновений, сделав возмущенный вид, развернулась и ушла к велосипеду.
***
Лили успела вернуться домой и теперь спокойно готовила ужин, так как муж уже должен был скоро вернуться. Нэнси же в это время не могла думать о подобном, ведь ее мысли снова поглотило самобичевание. Она бесконтрольно рыдала, уткнувшись в подушку. Но спустя несколько часов ей всё-таки удалось успокоиться и уснуть.
А в мыслях до самого наступления небытия прокручивались сцены того, как женщины читали то самое письмо. Ей казалось, что хуже этого быть ничего не могло, ведь девушка меньше всего желала, чтобы настолько личная вещь оказалась на всеобщем обозрении. В конце концов, она стала совершенно обессиленной, наверное лишь поэтому усталость взяла над ней верх и смогла утащить Нэнси в царство Морфея.
Следующее утро проходило практически как все другие дни лета: птицы летали в небе, солнце освещало старенькие дома и верхушки деревьев; мокрую от росы траву, которая от этих маленьких капель казалась даже чуть ярче обычного. Сизый туман медленно уходил по мере наступления духоты. Но именно это утро, в отличии от нескольких предыдущих, было значительно жарче. Даже прохладный ветер сегодня казался чуть теплее.
Нэнси встала и уже успела умыться. Холодная вода помогает проснуться с утра и собрать свои мысли. Но сегодня ей это не нужно. После она, как всегда, почистила зубы и натянула одежду, которую носила обычно. И теперь уже стояла возле той самой остановки.
***
Я вновь оказалась здесь. Меня, как всегда, встречала слегка потертая от времени лавочка. Последний раз ее красили несколько лет назад, когда мне пришлось приехать сюда. Гляжу на неё несколько долгих секунд, а после осторожно сажусь. За эти три года ничего не изменилось. Воспоминания, снова погрузили меня в этот глубокий омут, из которого нет выхода.
Ком к горлу подкатил слишком быстро, неожиданно мне стало трудно дышать. Я до боли прикусила губу, чтобы сдержать непрошенные слезы. И почему воспоминания всегда так сильно ранят? Вообще, я не оказалась бы здесь, если… Если бы люди и судьба были менее жестокими. До сих пор не понимаю, как смогла прожить эти несколько лет… Наверное из-за того, что просто существовала всё это время. Да, но на самом деле это сейчас уже не важно.
Я с горечью усмехнулась. Возможно, сейчас меня станут осуждать поменьше. Хотя, знаю, наверняка всё будет наоборот, ведь единственные люди, кто меня никогда не осуждал, это именно родители. Неожиданно улыбаюсь своей мысли. Автобус уже подъехал и остановился, а я неожиданно вспомнила, почему прихожу сюда каждое утро. Сначала ходила сюда ожидая, что к этой остановке приедет тот человек, которого, не смотря на предательство, я так сильно любила, а потом… Потом по-прежнему ждала, но с каждым днем мне всё сложнее было осознавать, что никто сюда не приедет. Именно тогда это переросло в борьбу с желанием все закончить. Наверное, я слишком слабая для этого мира, именно поэтому сдаюсь. Но всё же надеюсь, что вы меня простите, мам, пап…
Поднявшись с лавочки, подошла к автобусу и встала впереди него, будто собираюсь уехать. Но дверца захлопнулась и автобус отъехал от остановки. Жду несколько мгновений. Именно в этот момент мимо проносится машина, которая на удивление едет слишком быстро для этой местности. Кажется, водитель был пьян, но это для меня не имело значения.
Не раздумывая, я сделала шаг в пустоту.