Часть 5
С акта обмена любезностями прошло минут десять максимум. Каз откровенно скучала и старалась не уснуть, вновь усевшись на трибуны. Дей еще какое-то время недовольно бурчал себе под нос всякие ругательства, периодически то ли сморкаясь, то ли картаво скрипя.Полузащитник довольно ухмылялась, размышляя о перспективах на ужин.
«Рис с яйцами пожарить или не заморачиваться и лапшички навернуть?»
Кевин с Эндрю ушли самыми первыми, а Нил еще болтал с уже точно их общим тренером. Темноволосый юноша выглядел не очень уверенно, но в помощи не нуждался.
На самом деле он никогда не просил о помощи вслух, но Каз переводила его уставшие или вконец задолбанные многозначительные взгляды в цензурные речи, из-за которых в меньшей степени вяли уши и не хотелось застрелить или застрелиться. Можно сказать, она была его цензурой и переводчиком в социуме, все было добровольно и делалось исключительно с, пусть и немого, но согласия Нила. Добровольность, а не вынужденность Каз ценила чуть ли не больше всего на свете.
Нил ушел, ну как ушел, как обычно убежал, брякнув напоследок «пока» в сторону подруги. Девушка успела лишь помахать рукой ему вслед. Брюнетка расслабленно развалилась на трибунах, прикрыв глаза. Вскоре рядам замаячил Ваймак.
- С Нилом разобрались, – он встал напротив развалившегося на сиденьях тела. - А вот с тобой...
- Со мной тоже, сэр -Каз спокойно раскинула руки, хмыкнув.- Не буду извиняться за перепалку, зря ругались что ли?
Тренер прищурился, хмурясь.
- Да я и не об этом - Он сложил руки на груди.- Я признаю, что переусердствовал, и не прошу у тебя не прощения, не извинений.
- Ну, раз так, – Каз блаженно потянулась. – Значит, сработаемся, тренер. Можно же вас так называть?
- Да, вот документы. – Мужчина протянул своему новому подопечному папку. – Ознакомься, а имя позже исправлю и исправленные документы пришлю Эрнандесу, ничего, кроме имени, в исправленной версии документа не измениться.
- Без проблем, - Промычала Доу, пробегаясь глазками по тексту.- Потом Эрнандес отправит Вам исправленный и подписанный вариант?
- Да, - выдохнул Дэвид и присел рядом - Скажи, у тебя проблемы дома?
От неожиданного вопроса скрутило живот. Каз подняла бровь и выжидающе уставилась на мужчину, улыбка замерла на губах. Врать она не особо умеет, скорее просто не говорит правду или преподносит её с таким видом, что и верить-то не хочется, а здесь больно прямой вопрос, трудно извернутся, хотя... Размышления перебил Ваймак.
- Я спрашиваю об этом не просто так. Наверное, ты знаешь, из каких игроков собраны Лисы. Эрнандес писал, что ни разу не видел никого из твоих родственников, как минимум тех, у кого есть подтверждение вашего родства, да и ты не позволяешь им встретиться в неформальной обстановке. Он считает, что ты мне подходишь.
Губы на секунду дёрнулись в кривой усмешке. В кудрявой голове пронеслась идея сломать считалку почти бывшему тренеру.
- Лезете не совсем в свое дело, а, тренер?- Девушка по-птичьи наклонила голову и улыбнулась легким и непринужденным оскалом.- У меня есть только дедушка, который вечно в разъездах на работе, вот и вся история. А документы мы потеряли во время переезда.
В мыслях полузащитник от души ударила себя по лбу. Она была уверена, что мужчина заметил её заминку и странную ложь.
- Или все же нет. – Настоял тренер, нахмурившись пуще прежнего, и заметил холод на дне болотно-зеленых радужек. Дэвид, что-то приметив или поняв для себя, прищурился и наконец-то расслабил густые брови.
Каз вернула живую или скорее вежливую улыбку на лицо, привстала и похлопала тренера по плечу.
- Скажете тоже, – она двинулась в сторону выхода, но развернулась, чтобы произнести с уверенной улыбкой. – Будьте уверены, я вам точно подхожу.
- Может, тебя подвезти?- Ваймак тоже двинулся к выходу и в ответ получил только хриплое хихиканье.
-Нет, это точно уже будет лишним.
У выхода они разминулись, Каз попрощалась с Эрнандесом, но проходя около парковки, Эндрю ей крикнул:
- Что, слишком важная птица, чтобы с нами в одном авто ехать?
Брюнетка повернулась к Миньярду лицом и, широко улыбаясь, махнула на прощание рукой. Но вдруг другой рукой нашарила что-то в кармане.
- Лови! – Крикнула девушка, мысленно добавив «сущность в виде гномика». Блондин машинально поймал маленький шарик. – До встречи!
Каз развернулась на пятках и шустро зашагала на подработку. Эндрю обнаружил в руке большую конфету, карамель с жвачкой, которую фиг съешь, но вратарь лисов не новичок в поедании сладкого, так что такой подгон в самый раз.
А Доу ушла, размышляя над словами тренера.
Она тихо двигалась мимо аллей, кварталов, ржавых балок, заброшенных построек, мимо серых людей, серых опустевших домов и серых едва живых деревьев. Темнело, и город окутывала темная пелена сумрачной дремы. В одном из дворов скрипнули старые качели, под ногами шаркал асфальт и гравий с пылью, фонарные столбы протяжно жужжали от натуги и лампы в них с взвизгиванием моргали и выключались, не начав толком работать. Теплый ветер лохматил растрепанные кудряшки, сушил припухлые губы с двумя кольцами в нижней губе и слегка охлаждал серьги и кольца в ушах долговязого полузащитника.
«Проблемы дома? Ха! Был бы у меня дом» - хихикая, думалось ей.
Это была правда, по сути Каз можно считать бездомной. Бездомной во всех смыслах. У нее нет постоянного места жительства, и она постоянно мотается по общежитиям для малоимущих, или по улицам, заваливаясь в какие-нибудь теплотрассы или коробки. У нее нет места, которое можно считать домом и места, которое бы она могла с теплом им называть. У нее нет постоянного имени, нынешнее уже третье или четвертое по счету. У нее даже наверняка совсем другой возраст. Даты то своего дня рождения она не помнит. Но зато, с такой жизнью не соскучишься.
Помните, что Каз не умеет врать? Это правда. Разговоры о таинственном дедушке это правда. Относительная, но правда. Это ее нынешний сосед в очередном общежитии для бездомных, с которым у девушки сложились отличные отношения.
Для Каз правда была серой, как и весь мир. Ее нельзя сказать на сто процентов точно, где-то да ошибешься или другой человек укажет на свою правоту, не схожую с твоей. К тому же любая ложь строиться на правде. Все для нее белое, черное да серое. Она не знает, что такое цвет, и не узнает, наверное, никогда. Как и чужие люди не узнают множество ее маленьких неочевидных секретов.