Разбитые/Бригада

Я никогда не была в той округе пешком, и все пугало меня, так как я плохо ориентируюсь на местности, а спрашивать у людей для меня было тем еще стрессом.

Кое-как найдя машину таким ранним утром, поехала к ментовке. Пока я ехала в электричке, да, пока на машине, время хоть немного да шло. Во сколько открывается ментовка, я не знала, но мое сердце очень сильно переживало за ребят. Я хотела бы перед ними извиниться, но что говорить, не имела понятия. Космос уверял меня, что ни в чем нет моей вины, но все то, что происходило, говорило об обратном.

– Ты чего при параде с утреца подношения этим гиенам несешь? – в конце поездки сказал водитель старенькой расхлебанной машинки, когда я оплачивала проезд. – К этим, еще и на такси ездишь.

Он был в очках и держал в зубах деревянную палочку, но говорил такие вещи, на которые я не могла подобрать ответа.

– Спасибо, что довезли, – только и сказала я и убежала ближе к зданию. Там уже начинали ходить люди, и я прямым штурмом побежала к двери.

– Девушка, вы куда? У вас что-то случилось? Заявления, если что, принимаю я, – с контекстом и смотря в неприличное место говорил мужчина в форме, но я точно так же молчала, будто словно никого не слышу. Меня встретил тот же охранник, или как он там называется, который вел вчера меня за руку к выходу.

– Не вышли еще твои зеки, – с упреком и с закатанными глазами говорил он. – Подожди, на улице походи, может, и откинутся.

Я скрипнула зубами и просто пошла вперед, раз этот мент так придрался ко мне, пусть помогает.

– Э, куда собралась, бабонька, тебя в клетку к зверям не пустят, я ж сказал, – кажется, этот, кто бы он ни был, сам как будто только вышел из тюряги, что за лексикон?

Я интуитивно зашла в какой-то кабинет, где была надпись "Дознаватели". Значения этого слова я не знала, и, зайдя, увидела двух девушек и трех мужчин.

– У вас что-то случилось? – очень сонно спрашивала одна из женщин. Я повернула голову на стенд, там увидела фотографии Шрама и Джокера.

Я слегка потерялась, и для них это выглядело странно: какая-то девушка вломилась к ним и стоит тупо молчит.

– Мне нужен человек из вашего отдела, не знаю, как точно его зовут, но почему-то все звали его Катастрофа, – сказала я, все так же смотря на стенд, но вдруг услышала задорные смешки. Все ухахатывались из-за того, что я неправильно его назвала? Но ведь я правда не знала ничего, кроме этого.

– Пойдемте, я вас отведу к нашей Катастрофе отдела, – вдруг сказал мужчина и пошел, странно меня оглядывая, не понимая, почему я так с интересом смотрю на стенд, но ведь там висели фотографии моих знакомых, живых и мертвых. Так же в конце в овале было написано слово "девушка". Это была я, но моей фотографии пока что там не появилось, наверное, потому что у меня паспорт со старой фотографией 16-летней меня, я достаточно изменилась, а другую им не найти.

Я шла за мужчиной, и размышляла на эту тему, пока мы не пришли к самому последнему кабинету.

– Вот тебе сюда, удачи, – с ужасной ухмылкой и сарказмом говорил он, слегка касаясь моего плеча. Я с наигранной улыбкой на него посмотрела и кивнула в знак благодарности.

В кабинете спал тот самый мною очень нелюбимый и, видимо, не только мной, мент.

Я села на стул подле него и ударила кулаком об стол. Он еле как поднялся и никак не думал увидеть меня.

– Пришла, чтобы я и тебя посадил? Я говорил, сам вызову, чего пришла? – я удивляюсь над людьми сегодня, чего все такие злые и невежливые.

– Меня вызывать не надо, и держать моих людей без причины у тебя тоже нет никаких оснований.

– Да выпущу я их, чего ты, землячка? Только как давно они стали твоими друзьями?

– Какая я тебе землячка? Ты что себе возомнил, специально делаешь, чтобы меня не воспринимали?

– Сразу видно наша, я тоже белорусский, знаю семью твою, и брата тоже.

Я была в ступоре и ничего не соображала, какая семья, какой брат, какая Белоруссия?

– Я москвичка, всю жизнь здесь живу, какая Беларусь, ты меня путаешь.

– Это я путаю? Москвичка, посмотрите на неё, давно с наших полей выбралась. То, что у бабушки на попечении жила, не значит, что от родственников отказываться надо, брат та тебе чего сделал?

– Откуда ты знаешь, что я с бабушкой жила…

Он посмотрел в сторону, поражаясь моей тупостью.

– Я не знала ни про какую семью, бабушка говорила, погибли все, даже хоронить было нечего, да и не на что, про брата я вообще первый раз слышу, – оправдывала я перед ним, будто он мой друг, давно перейдя на обычный разговор, без повышения его чина.

– Ну вот теперь знаешь, брат твой такой же, как ты, все за бандитами бегает, все их приказы выполняет, сидел уже по малолетке и не раз, за воровство, пока его в детский дом не сдали.

Я смотрела в стенку и не могла понять, могу ли я верить в подобное или он все-таки меня с кем-то путает. Тогда родилась первая мысль снова посетить экстрасенса.

– Как его зовут?

– Саня.

И я вышла с его кабинета, больше не хотев туда возвращаться и даже забыв о том, зачем я вообще сюда приходила. А когда стала выходить, снова этот надоедливый дед на выходе:

– Я ж сказал, не пустят, там таких обезьян полно.

Но я была где-то не там, а за своими мыслями. Села на лавочку возле ментовки и просто смотрела на проходящих туда-сюда людей, слышно звук мигалки и множество шума от людей. Я сижу, слушаю, слушаю, пока в момент это все не потихло, все люди исчезли, и такового шума не было. Это и привело меня в чувства.

Я стала ходить из угла в угол, пока не услышала, как с грохотом открывается дверь. И я вижу знакомые лица, я бегу, и только в моменте понимаю, что их только трое. Я останавливаюсь перед ступеньками и смотрю, как они спускаются вниз. Каждый с недовольным лицом, и они даже не смотрят на меня. Как будто я попала в кошмарный сон, и он никак не может закончиться.

– Привет… – еле как вырвалось у меня, но они не повернули головы, проходя как будто сквозь меня, даже не видя и не слыша меня.

Я повернулась, увидела, что Витя остановился, пока Валера и Саша продолжают идти.

– Где Космос? – опять еле как говорю я и боюсь смотреть на него.

Витя повернулся на меня, и его взгляд был настоящий, не такой, как обычно, на нем не было улыбки, за которой он скрывается, обычное лицо, которое показалось мне искренним и даже страшным для меня.

– Езжай в свою Белоруссию и не возвращайся, без обид, не надо больше к нам подходить.

Все. Как я стояла в ступоре, так он ошарашил меня еще больше и, так и не ответив на мой вопрос, пошел за Сашей и Валерой, которые ждали свою машину и уже вовсю разговаривали и передавали всем, что все хорошо и их выпустили.

Смотря на такую картину, увидела, что со мной рядом стоит Катастрофа с сигаретой в зубах и таким же недовольным лицом, как и у них.

– Где Космос? – снова спрашивала я и видела, с каким лицом Витя поворачивается на меня и видит, что я стою с этим ментом.

– В каталажке сидит, признался во всем, будет сидеть до выяснения обстоятельств.

Я повернулась на него, а он продолжал курить и смотреть, как отъезжает машина.

– Пусти меня к нему.

– А зачем?

И я задумалась, а правда, зачем? Все были готовы поверить в то, что я давно знаю этого мента, не веря моим словам, так тогда правда, зачем мне с ними общаться? У меня больше нет работы, через месяц меня выгонят со съемной квартиры, и все, что у меня есть, – это ключи от дачи Царевых, на которую мне даже противно смотреть, не то что находиться. И она не моя, когда Космос выйдет, нужно будет отдать ему ключи или вовсе найти его отца и отдать их прямо сейчас, ведь жить там я не смогу.

Денег у меня почти нет, живя одна, я поняла, как дорого все стоит и что это почти невозможно найти. В стране большой дефицит. Мне только оставалось вспоминать, как я жила в квартире у Космоса, и у меня было все, что я пожелаю. Сейчас я бы согласилась на любые условия, лишь бы вернуться и прожить тот момент заново.

Мент кинул сигарету и потушил ногой, уйдя, больше не сказав ни одного слова.

Я пошла вдоль дороги, заходя в закутки, в которых бы не было людей. Светить моей мобилой было очень небезопасно. Зайдя в место, я присела и стала набирать номер Иры, мало ли, может она меня приютит?

Ответила она мне почти сразу, и, как обычно, подумала, что у меня проблемы.

– Я слышала, что твоего бывшего не отпустили, но он сам дурак, виноват.

– Ир, у меня тут ситуация такая…

– Я же говорила тебе, экстрасенс приходит сам, ты его нигде не найдешь, давай собирайся и езжай ко мне на Победу, попробуем поговорить с ним.

Её бред я не поняла, и не поняла, как она знала, что я хотела сказать, но, видимо, поняла и что ехать на съемную мне долго, а на дачу не охота.

Через полчаса я была у неё, даже сама не поняла, как быстро села в автобус и оказалась у неё в квартире. На входе сразу заметила мужские ботинки.

– Ты не одна?

– Одна, это Витя свои оставил, – без какого-либо предостережения говорила она мне, но это я уже не вставила в авторитет, хотя все равно спросила:

– Так вы вместе? – снимая ботинки и проходя в комнату, смотрела, как она ухахатывается от моего вопроса.

– Нет, конечно, зачем мне сидевший быдло? Так, чисто видимся иногда.

Все-таки эту женщину не понять мне будет, вроде любит, а вроде нет, выше принципов, но нарушает их…

Ну, наверное, им удобно так, она берет все, что хочет, да и он в принципе тоже. Хотя она что-то да точно скрывает.

– Так что пришла нагадать на своего ненаглядного? А зачем он тебе вообще?

– А вот сейчас не угадала, мне тут рассказали, что у меня, оказывается, все это время родственники были и брат младший есть.

– А ну да, это тогда не ко мне, я только на мужиков гадаю.

– Ты знаешь, как его позвать?

– Захочет – придет, не захочет – не придет, – говорила она точно так же, как и тогда, и я не понимала этих правил, почему у человека просто нет телефона, чтобы позвонить и уже знать точно, придет он или нет.

– Ты вообще-то не понравилась ему, и мужик твой тоже, то, что вы там мутите, не понятно, но он сразу сказал, что он сядет.

– Мы мало кому нравимся, как оказалось, – дополнила я и тяжело вздохнула, а Ира ударила меня по плечу и стала доставать игральные карты.

– Чего знать хочешь? Хотя понятно чего хочешь…

Он стала раскладывать карты по столу и зажигая свечи. Я сидела в полумраке и смотрела, как она что-то нашептывает себе под нос и кладет и кладет эти карты.

И вдруг, закрыв глаза, она вытаскивает карту, которая была ближе ко мне, и, открывая их, ахает так, что я аж испугалась.

– Больше не выйдет, – было в моих мыслях, пока она не заулыбалась.

– Ты одна у него по судьбе идёшь, никого не любил, кроме тебя, – с какой-то тяжестью говорила, а у меня встал ком в горле.

– Меня одну?

– Всё, и больше никого.

Радоваться мне или переживать, я не знала, но улыбка образовалась сама собой. Ира начала качать головой, пытаясь разобраться в картах, которые по кругу начала доставать и переворачивать.

– Как у вас сложно, всё по-своему чередом пойдёт, но если ты ему не поможешь, он там так и останется, – она взяла меня за руку и начала пристально смотреть мне в глаза, сначала что-то нашептывая, а потом уже вслух стала говорить:

– Бабонька, спасай его, а я Вите та устрою, верят не пойми во что, вот быдло деревенское, ещё и с работы тебя попёр, скотина, я ему устрою, я тебе обещаю, и Томке скажу, та своему тоже тёмную устроит.

Говорила она какими-то прерывистыми фразами, но я, пытаясь вслушиваться, понимала, что, смотря в обычные карты, она откуда-то как на ладони увидела все мои страхи и переживания. Увидела то, что было буквально недавно, и прямо тогда мне как голосом в голове пришла снова мысль: "Скоро". И я уже знала, к чему это было.

Ира продолжала, и когда говорила о любви Космоса, у меня кололо сердце и хотели литься слёзы, но почему-то останавливались.

И всё равно было то, что она утаивала от меня, и у меня никак не получалось из неё это вытащить.

Она предложила выпить, и тогда начались разговоры по душам. «Она про своего, я про своего».

Для неё наши взаимоотношения были странными, а для меня – их. Некоторые моменты вовсе вызывали у меня шок, а для неё это было как в порядке вещей.

У них что-то вроде свободных отношений, только без отношений, только вечерами вместе где-то на нейтральной территории. Он рассказывает ей свои проблемы, покупает всё, что она пожелает, а она просто есть, просто радует его.

Но Пчёлкин был не готов решать проблемы с её жильём, как это делал Космос. Что мне пришлось спать на скрипучем полу, но это было самым правильным решением. Будь я сейчас одна, просто сошла бы с ума.
Такая сумасшедшая, но моя подруга Ира, спасибо тебе.