Глава 1
Этот рассказ берёт своё начало в прошлой жизни героини. Если говорить без прикрас и вранья: девушка была несчастна. Достаточно несчастна.
Её отец был человеком разгульного образа жизни и часто употреблял алкоголь. Он был крайне некомпетентен в отцовстве и оставил воспитание девушки на неё же, прямо сказать — на произвол судьбы. Горько. Но как они докатились до этого, если раньше были хорошей семьёй?
Как бы ни было прискорбно, это всё началось с одного несчастного случая, который закончился трагедией.
Одной дождливой ночью отец, мама и сестра героини ехали домой. Отец был за рулём, и в тот момент они с супругой ссорились. Ссорились в эту ужасно трагичную ночь. В сей грустной истории старшей дочери с ними в этой чертовой машине не было.
Отец не уследил за дорогой, отчего они врезались в проезжающую машину. Но мужчина выжил и даже инвалидом не стал, однако лишь он один. А вот мать с сестрой… Они погибли той роковой ночью. Смерть забрала их в объятия пелены загробного мира.
Шло время, глава семьи продолжал винить себя в этом и заглушал горе алкоголем, дабы забыть о своей утрате, вместе с тем забывая про комочек жизни под одной крышей с ним.
Когда он был под действием спиртного, избивал героиню. За что? Да просто из-за того, что она попадалась ему на глаза за то, что жила. Ему не нужна была причина, для него это снятие груза, кошмаров.
Девушке было пятнадцать лет, когда её мамы и сестры не стало. Из жизнерадостного, добродушного и светлого человека она превратилась в полуживой, вялый труп. Героиня не жила — она существовала. Пятнадцатилетняя девушка, подросток.
Отец почти что ежедневно поднимал на неё руку. Он неоднократно задействовал при этом не только свои руки, но ещё и то, что попадало ему под руку, будь то даже бутылка из-под алкашки или тарелка.
Героиня не знала, откуда он брал деньги на алкоголь, но это было и не важно. Она из последних сил и надежд остаться целой обычно уворачивалась, чтобы не получать сильных побоев, но в этот раз девушке не удалось увернуться и… Бутылка разбилась о её голову.
В глазах поплыло, краски жизни померкли перед ней, брюнетка перестала различать силуэты. Она упала и перед тем, как в глазах потемнело, героиня увидела лужу тёмно-алой жидкости.
"Наверное, я умру? Это ведь конец?" — подумала девушка. — "Я так и осталась бесполезной и не смогла найти хоть какой-то смысл для этого мира", — на глазах появились слёзы то ли от счастья, то ли от разочарования, и ей стало так… легко.
Она не знала, что за странное чувство ощутила в тот момент, но, наверное, это было облегчение от того, что больше не придётся стараться ради того, чтобы жизнь начала иметь ценность. Это ведь всё-таки конец.
И вот тут-то и начинается её история. Новая история с нового, чистого листа.
* * *
Героиня открыла глаза и тут же закрыла: было слишком светло и ярко. Глаза не привыкли к свету. Девушка стала их понемногу открывать и осматриваться. Перед глазами предстали монотонные белые цвета, и почувствовался неприятно-едкий запах лекарств, который сразу попал в нос. Она была в больнице, однозначно, это факт.
"Как я тут оказалась? Кто меня спас?" — подумала героиня. Ей показалось, что у неё развивалась шизофрения. Она хотела было поднять левую руку, чтобы положить на болящую голову, только вот ей это не удалось сделать, и она почувствовала сильное покалывание на этой конечности.
Посмотрев туда, Анжелика увидела иголку, находящуюся в вене, присоединенную к трубочке, которая шла от капельницы. Правой рукой она поспешила убрать эту иголку, так как из-за неё у героини онемела левая конечность.
Всё ещё лежа на больничной койке, девушка вытащила иглу, как вдруг дверь открылась. В палату вошла медсестра с тележкой, на которой, по всей видимости, находились медицинские принадлежности и препараты. Она была как будто бы… Нарисована? Незабываемое зрелище. Героиня подумала, что это галлюцинации, но спросила, привставая на локтях:
— Кто меня спас? — да, так бесцеремонно, без приветствия. Сейчас прелюдия — последнее, о чём у неё было в планах думать. Ей было просто не до этого, не до уважения. Почему-то героине вдруг показалось, что её голос какой-то чужой. Не её.
Медсестра заметила, что пациентка проснулась и, поняв, что она сделала, поспешно подошла к девушке, прежде взяв с тележки вату. Работница притянула к себе руку Анжелики, приложила ватку на место, где была игла, и негромко сказала:
— Как ты себя чувствуешь? — почему-то на японском спросила она.
"Что? Японский? Какого… Да пофиг. Разберусь. Но на вопрос не ответила. Конечно! Я-то на русском говорила. Эх ладно", — подумала героиня.
— Голова болит, и есть очень хочется, но вы не ответили на мой вопрос, — ответила девушка уже не на родном языке, на что та немного посмеялась. Героиня просто отходила от шока.
"Я что вам тут, шутка? Шут в колпаке? Что за беспечность? Этот глюк с рисовкой не проходит, блин, ну знаете, у меня нервы не железные", — героине показалось, что её голова сейчас взорвётся.
— Я сообщу, чтобы позвонили вашей матери, она вам всё и объяснит, — сказав это, девушка отпустила запястье младшей, поспешив удалиться и оставить больную, находящуюся в немом шоке. Теперь вопросов только прибавилось.
— Какая, блин, мама? Моей мамы больше года как нет в живых, с этим, между прочим, не шутят, — язвительно прошептала она вслед той женщины.
Когда героиня отошла от шока, она осмотрела палату: белые стены и потолки, какие-то капельницы, едкий запах препаратов, настенное зеркало, две тумбочки и койка. Больница. Сидя на кровати, девушка увидела календарь, на котором была дата: «17.03.1997».
"Они что, год перепутали? " — подумала она, ведь это был бред. Самый настоящий.
После героиня встала с кровати, отбрасывая на неё кусочек ваты, которую оставила та медсестра. Ей показалось, что что-то не так, она была низкой, очень, что сразу заметила из-за того, что была довольно высокой на свои шестнадцать лет: сто семьдесят сантиметров, а здесь почему вдруг оказалась намного ниже.
Героиня посмотрела вниз и заметила свои руки, на которые раньше не обращала внимания из-за всего остального. Они были не совсем её, они были какие-то… Маленькие, что ли? Девушка была в замешательстве. Тело ребёнка? Это определённо детские руки.
Заметив зеркало на стене и не зная, откуда оно могло взяться в палате, но так было даже лучше, она подбежала к нему и, увидев своё отражение, оцепенела.
На неё смотрела какая-то милая девочка лет шести с разноцветными глазами: один синий, а другой как будто бы красный, отдающий лёгким оттенком коричневого. Серебристые чуть ниже плеч волосы. Нет! Пепельные или, лучше сказать, платиновые? И чёлка. Эта незнакомка тоже была нарисована.
Девушка только что поняла, где могла видеть эту рисовку. В аниме «Токийские мстители». Она очень любила смотреть аниме, читать манги, из-за чего потрудилась выучить японский язык.
Но с такой-то памятью, как у неё, выучить японский было легко, хоть и язык был не из простых. Самой любимой мангой у героини была «Токийские мстители». Она перечитывала её несколько раз. Но это — слишком.
"Что за чушь? Загробный мир? Разве так должен выглядеть рай?" — всевозможные предположения проносились в голове девушки.
Героиня сначала подумала, что это снова галлюцинации, подвигалась, потрогала «своё» тело, дотронулась до зеркала, проверяя, точно ли это зеркало, а, когда убедилась, не могла поверить.
"Я точно жива?" — подумала она и ущипнула себя, невольно скривившись. — "Да, вроде бы жива. А вот с целостностью сознания я что-то не уверена. Помутнение рассудка? Предсмертный бред? А… Я поняла. Либо я сплю, либо я в коме. Ну и что с того, что из-за того, что ущипнула себя, я не проснулась? Ведь такое лишь в фильмах и мультиках бывает, к тому же неизвестно правда это или миф. А вот то, что я в коме, более вероятно. Слышала всякие истории тех, кто вышел оттуда. Может, у меня похожий случай? " — пока героиня размышляла о происходящем, в палату забежала женщина примерно лет двадцати восьми, похожая на неё, с такими же серебристыми волосами, только глаза уже не двух цветов, как у неё, а просто красные.
Увидев девочку, она подбежала и крепко заключила в объятиях.
— Наконец-то ты очнулась, — сказала она. Героиня сначала сильно замешкалась, но потом обняла её в ответ.
"Может, мне реально дали шанс на счастливую жизнь? Может, это правда? Да нет. Бред какой-то. Я точно в коме, и этот мир воплотил мой мозг! Но… Почему на календаре конец девяностых, или это опять глюки. Прошлое?" — подумала она. — "Как же трудно…"