22
Они прибыли на место минут через пятнадцать. Вин и Харучие уже были там. Девушка крутилась у бара, рассматривая карту напитков, и никак не могла решить с чего начать.
Мони руку Баджи отпускает и бежит на каблуках к подруге. Харучие голову поднимает на длинноволосого, когда распластывается на диванчике, руки на спинку положив. К двоим подходят Хайтани. Со стороны красноволосой Ран, со стороны Вин Риндо:
— Живы и здоровы! — воскликнул младший Хайтани. — Потусить с нами решили?
— Неть! — заявляет она, держа в руках бокальчики с коктейлями. — Я тут по другому поводу. Кто ж виноват, что ваши клубы лучшие для посиделок?!
— И че за повод? — приближается он к ее лицу, когда ставит локоть на барную стойку и щеку на ладонь кладет. Ран пока к Мони подлезает.
Харучие высматривает через толпу и встает с диванчика:
— Ну ты... Ебаный рот! — розоволосый расталкивает людей и встает уже возле Вин, как грозовая туча сзади. — Эт че такое?
— А! Точно! Забыл, что вы заняты, дамочка!
— Да-а. — тянет она и поднимает ручку, демонстрируя колечко на пальчике. — Так что... Увы и ах!
— А эта? — спрашивает Ран. Слышал ведь, что та говорила о Баджи, но кольца на ее руке не рассматривал. Она тоже руку поднимает и тот цокает языком. — А я тебя кормил... — махнул он рукой и отошел от стойки.
— Ла-а-адно... И я пойду что ли. Норм ты девочку подцепил, Санзу.
— А нечо было стрелять в меня! Может, и передумала бы! А так все... поезд укатил колесиками... С нами то... отмечать будете?
— Че?! — Харучие ту за бок щипает.
— Ра-а-ан! Риндо-о-о! — тянет младшая и тянет старшего за руку. — Ну че вы в самом деле?!
И как бы те не злились за то, что они убили их, все равно позвали отмечать и провести время вместе. Юзуха на самом деле умерла от рук Тайджу, и Кисаки этим воспользовался пять лет назад, когда стал подселять других в труп, мотая время назад. Лучше Шибе жить с тем, что ее убили, а не он, так как в одном конце он покончил с собой, поставив жизнь Токио в не самое лучшее положение. Сенджу покончила с собой на самом деле из-за Казуторы. Это тоже пошло на руку Ханме и Кисаки.
***
С утра пораньше Вин уже не было в постели. Казалось бы, после выпитого алкоголя ей должно быть плохо, но нет.
Солнце закатилось за горизонт, погружая Токио во мрак. Загорелись фонари. В дверь дома Тайджу Шибы раздался тихий стук. Шатенка стоит на пороге, ожидая, пока тот откроет.
Двери открываются. Тайджу выглядит хмурым, занимался спортом. На плече висит полотенце, и тот глядит на нее.
— Живая. И то хорошо. Чего нужно ночью?
Вин отходит в сторону, открывая ему вид на совершенно точно живую Юзуху. Она стоит, сложив руки снизу, смотрит на брата.
— Тайджу... Я... Вернулась домой...
Шиба смотрит на сестру, потом на Вин, снова на сестру и хмурится.
— Юзуха? — он щурится так, будто зрение плохое, но просто поверить не может в то, что та живая. — Ни черта не понимаю...
— Ну... в общем... Вот... Возвращаю в целости и сохранности. Пришлось прилично поискать ее в другой реальности, но... Живая вроде. Так что... Не грусти больше здоровяк, ок?
— Реальности?.. А. Вин, — обращается он к младшей, — Спасибо тебе, — он даже уголком губ улыбнулся. Вау, и такое умеет!
Она коротко кивнула и пошла прочь, косо поглядывая назад на воссоединение семьи. Раз Юзуха жива, то выходит, и мстить не за кого. А значит, теперь они все могут жить счастливо.
Выйдя за ворота, шатенка смотрит на авто.
— Нашел меня? В этот раз быстрее, чем год ушло, да?
— А куда же ты, добрая душа, можешь ещё пойти? — выглядывает он из окошка. — Залетай, невеста.
Она хмыкнула и забралась в машину, тут же целуя молодого человека в губы.
— А я говорила, как сильно тебя люблю? Кажется, сегодня нет...
— Ну... Нет. Бля, так бы и съел тебя, кексик! — укусил он ее за щеку и надавил на педаль газа. — У меня жена из другой реальности! Люблю тебя!
— Нашёл чем хвастаться! — Вин смеётся, -... Не гони ты так! Расшибемся раньше, чем меня в платье увидишь!
— Кста-а-ти... А ты не хочешь маленьких Харучие? — глянул он на нее искоса, как лисенок.
— Ты в меня уже столько кончил... Что боюсь, это теперь даже не от меня зависит... — она щурит глазки, а после растягивает губы в улыбочке: — Конечно, хочу...
— Хе-хе... Тогда ждём! Такие же щекастые как и ты и глазастые как я! Так за щёчки укусить бы! Ой, чето я слишком милый, да?
— Будь таким почаще... Это даже заводит... А ну-ка! Смотри вперёд, на дорогу... — Девушка склоняется вниз, к его ремню, расстёгивает его. — На дорогу-у-у!
— Нихуя малышечка... — Харучие за руль двумя руками даже ухватился. — Точно въебемся куда-нибудь...
— А ты не отвлекайся... Или я остановлюсь... — предупреждает она его, обхватывает пальчиками половой орган и берет в ротик, принимаясь сразу же толкаться головой, чтобы он затвердел. Мычит, слюни пускает и берет только больше.
Санзу томно вздыхает, вместе с этим и взгляд другим становится, он смотрит перед собой, но так хочется взглянуть вниз. Женщина сказала смотреть на дорогу, он и выполняет это!
— Вин... Я так... Пиздец какой...
Она довольно хмыкает. Эту и дурью кормить не надо, чтобы она делала какую-нибудь хуйню. Ему самому бы не помешало, чтобы принять все ее выходки.
Девушка берет до основания, грубо сжимая пальцами его ногу, чтобы создать контраст. Вторая рука держится за сиденье. Она выпускает довольные стоны, хоть они из-за толчков и весьма заглушены.
Розоволосый тихо-тихо ахает, прикусывает нижнюю губу, сводя брови вместе. По всему телу проходится ток, а в ушах прямо сердце барабанами стучит.
— Ещё чуть-чуть...
Машина тормозит на светофоре, но девушку это никак не останавливает, напротив, даёт фору в несколько секунд. Не нужно ловить равновесие, чтобы не упасть.
А у Харучие ещё окно с его стороны открыто. Соседняя машина то все видит! Как тот голову запрокидывает и стонет, а после на голову девушки ладонь кладет, надавливая и кончает, выстреливая ей спермой в горло.
Она глотает каждую каплю, собирает остатки языком, а после отстраняется, ловя взгляд из окна напротив. Показывает мужчине язык и целует жениха в шею, поглаживая с другой стороны ручкой.
— Санзу... Зелёный...
Харучие давит на газ, плюя на правила дорожного движения и мчит прямо к дому.
— Мне нужно вечерком или нет... Ночью, когда ты будешь спать — отблагодарить тебя...
— Хочу проколоть язык... Думаю, прикольно будет... — произносит Вин следом за ним и поправляет ремень безопасности. А что? Не настолько она отбитая.
***
— Когда мы поженимся? — спрашивает Баджи, поставив руки в боки. Смотрит на красноволосую и ждёт ответ.
Мони взгляд на того поднимает. Сидит болтики раскладывает по разным коробочкам.
— Ты же сказал... Что документы ещё не готовы. И я думала, ты шутил, — снова опускает взгляд на коробки. Ой, так смущает! И это ему вот это все надо?
— С чего бы мне шутить? — спрашивает он у нее, а после садится рядом на корточки. На ладони протягивает колечко.
— Это попизже будет... Или передумала?
Девушка глаза прикрывает, тянется к влажным салфетками, вытирает руки и только потом распахивает глаза.
— Кейске... Я тебе по лбу дам сейчас... — она колечко выхватывает и его обнимает за шею, стекая со стула вниз. — Люблю, люблю, люблю!
Он уже успел испугаться и начал обдумывать, где накосячил. Стульчак опущен, посуда помыта, да и по списку он все купил.
— Так что это... Давай на хату нормальную съезжать... И че там вам девочкам нужно?
— Что нужно? И... Подожди, мы ещё не заработали на хату. Я даже на работу не устроилась, — она ресницами хлопает, обнимая его за шею и в глаза его смотрит.
— Продал пару баков из коллекции, что собирал в школе. В гараже у матери стояли. Нах мне столько их? Солить? А тут у нас типо серьёзно все. Будет лучше пупсу комната.
— Какому пупсу?.. Ты решил кота завести? Хе... — неловко посмеялась девушка. — Кейске, не смотри на меня так...
— Ну... Можно и кота... Для начала. Если собаки больше нравятся, можно и собаку... Так. Бросай эти хуевинки, руки мыть и в кровать. А я ужин готовить.
— Зачем в кровать? Время ещё детское? Или ты меня как ребенка теперь будешь воспитывать? То я поздно ложусь, то я рано просыпаюсь, то оделась не по погоде.
— Просто хочу, чтоб ты повалялась... Гараж вычистила, отодраила тут все, ещё и мне с запчастями помогаешь. Вот накормлю тебя, а потом и себе десерт возьму...
— Блин... То есть мне, ты запрещаешь сладкое есть по вечерам, а себе берешь? — она щурится и встаёт на ноги, поднимая его за собой. — Я не устала.
— Тогда можешь сразу ноги раздвигать, начну с десерта, а потом примусь и за ужин. Вопросы? Или кровать забыла где?
— Боже! Ты не о сладком говорил! Господи... — девушка краснеет, надувая щеки, и выдыхает весь воздух. — Нет. Сначала ты должен поесть... И... Этот... Не смущай меня своим блядским взглядом!
— У меня обычный взгляд...
А он вот вообще не обычный, Баджи хватает невесту за талию и усаживает на стол. Гладит ее, играет бровями.
— Я всё-таки подпорчу себя аппетит...
— Кейске, ты вот... Ну вот... Ты... — она ладонью крутит и смотрит на него, а сама млеет. — Мне в задницу впивается болт... После ремня и так больновато сидеть...
— М-м-м... Прямо впивается? — он усмехнулся и приподнял девушку, убирая предмет из-под неё, а после укладывает ее на стол спиной. Рывком он поднимается на стол, и нависает сверху.
— Разрешите трахнуть вас на столе? Или просто отлизать и будешь ждать ужин?
— Я надеялась убежать... Ты когда так смотришь, я боюсь последующих действий... Ты же когда заведённый... Мурашечки прямо по телу... — она на его вопросы не отвечает, только шорты за резинку держит, будто это ее защита.
Он водит взглядом по ее лицу, пытаясь понять эмоции, а после отстраняется, так и оставляя ее на столе. Сам слезает, проходит к холодильнику и открывает его.
— Мясо пожарю... К рису. С салатом вообще норм получится.
— Боже! Мы остались без синяков, девочки! — жамкает она свою грудь и встаёт со стола смеясь. Обнимает его сзади и кусает за плечо. — Дикий котенок... Заставляешь меня прямо дрожать...
Он обернул голову назад, через плечо, хмыкнул и вернулся к изучению холодильника.
— Кто ж виноват, что ты так хороша?
— Да? — она руки опускает и вниз скользит, садясь на корточки. Разворачивает его к себе и смотрит снизу.
— Наверное, я обидела своего папочку и нужно извиниться? — она руки по сторонам разводит, будто не знает ответа. Теперь по коленям парня вверх ладонями ведёт и касается резинки шорт.
— Папочка мне столько подарков делает, — пальцами задевает резинку и тянет ее медленно вниз, — а я вот ему ничего...
— М? — Он смотрит сверху, — я ведь собирался готовить... Или тоже решила подпортить аппетит? Как же быть...? — Баджи наиграно задумывается, — Еда из доставки? Может, стоило бы заказать?
— Мг... — становится она на колени, резинку спуская полностью. Боксеры тоже тянет вниз и достает то, что может каждый день вместо ужина есть, чтобы фигуру не портить.
Пальцами обхватывает член, вверх-вниз водит и языком от начала до конца проходится, заглатывая сразу треть органа после.
— Негодяйка... А мне не дала... — произносит он с шумным выдохом и заставляет девушку толчком взять больше. Хрипло стонет от того, как приятно и прикрывает глаза.
Она его бедра сжала. Хотелось прокашляться, но все же девушка продолжила двигаться. Не быстро, а медленно, ещё успевала песенку напевать:
— Ням, ням, ням... Ням, ням... — облизывается она как ребенок и снова посасывать головку начала, щекоча затем уздечку языком.
— Блять... Солнц... Это слишком.
Он тянет ее на себя, заставляя подняться. Как нашкодившего кота, прижимает к холодной дверце холодильника, и припадает к губам, упираясь в живот стоящим органом.
Красноволосая руку опускает и головку гладит пальцами, пока язык ему в рот пускает. Поцелуй пошлый, но им это определенно нравится.
— Дай мне его... Я хочу стоять на коленях перед тобой...
— Разве могу я так? — спрашивает он шёпотом. Не, а душу из нее вытрахивать можешь?
Пальцы сжимают ее талию. Наверняка от грубости снова останутся следы, но он всё-таки заставляет себя отстраниться. Хочет — пусть. Но он ее не тронет. Не сегодня.
— Он меня сейчас проткнет, — смеётся девушка и снова на колени падает. К черту это все, она заставит его кончить так. Хватает за основание, не давая отойти и сразу же половину захватывает. Хлопает, мычит и делает кольцо пальцами, гоняя туда-сюда. Пока не насытиться, излиться не даст.
— Я люблю тебя, — шепчет, когда отстраняется от органа, смотря ему в глаза снизу, а затем снова набирает в рот.
Баджи входит толчком, а после изливается в ее ротик, заполняя вязкой жидкостью.
— И я тебя... — произносит он.
Девушка проглатывает все, вытирая ладонью остатки слюней на подбородке и встаёт с колен. Красные такие, от множества раз. Не только за сегодня.
— У меня ещё сутки... Ты взял таблетки? — берет его за руки и смотрит в глаза. — Кейске-е-е... Я же просила.
— На полке... — коротко ответил он, поправил на себе штаны, а после взял из холодильника мясо в миске и прошел к столу.
— Ты какой-то не такой... — говорит она тихо и берет с полки таблетки. — Может, поговорим? — кладет она коробочку на столешницу и поворачивается к нему.