15
Санзу пришел домой к Такеоми и Сенджу. Он прошел в ее комнату и уселся на кровать. Взгляд упал на тетрадь, что лежала на рабочем столе. Рука сама потянулась. Записи о том, как проходили дни, хоть и Вин ничего не писала, а последней записью стала писанина о том, что она самоубилась.
Рядом лежала школьная тетрадь, какие-то записочки с пометками о том, где искать зацепки. Адрес, что дала Юзуха, выписки из библиотечных книг о перемещениях между мирами и их возможностью в реальном мире. Эскиз татуировки.
— Почерк другой...
Харучие рассматривает это как безумный ученый, лист за листом и рот раскрывает.
— Так она не пиздела... — парень встает с места и забирает это все вместе со школьным рюкзаком Сенджу. Вложил все туда и вышел из комнаты, попрощавшись с братом, что горе запивал на кухне и уже был не в особо ясном состоянии.
Юзуха была дома. На ее телефон поступил звонок:
«То есть, ты тоже не Юзуха?!» — кричит он, отъезжая на своей машине от дома.
— Прикинь.
« Как ее сука вернуть?! НЕ МОЛЧИ, МОГУ ПРИЕХАТЬ И ЕБНУТЬ!» — орет он в трубку девушке.
— Я не знаю! Может она сама вернется! Татуировки на ее теле неспроста! Это все ты!
«Я ничего ей не бил!»
— Да это понятно! — вздыхает девушка. — Каждое твое действие в ее сторону, теплое, действие и твои теплые чувства — оставляли на ней отпечаток. Я надеюсь, что она сможет вернуться, так как татуировки это память. И человек жив, пока о нем помнят. Слышал о таком?!
«Ой, иди нахуй с этой ванильной херью!» — скинул тот трубку.
**
— Так-так... и каков план действий? — Риндо переводит взгляд на брата, — одну убрали, дело за второй? — он крутит в руке биту, смотря на окно за которым крутится средняя Шиба.
— Тайджу дома нет, значит можно даже сейчас зайти. Хаккая вроде тоже.
Ран перелезает через забор и проходит к двери. Слышится звук отмычек, которые также слышит Юзуха, выйдя на первый этаж. Она берет с кухни нож и становится за угол. Сердце бьется бешено. Ее теории ведь могут быть неправильными, и она только дала надежду для Харучие. Она быстро пишет Баджи сообщение и прячет телефон в карман.
«Хайтани у меня дома.» — пришло на телефон длинноволосого.
Он бросает гаечный ключ в сторону, а после подрывается с места, прочь из гаража. Баджи доверчивый, иногда даже слишком. И девушке он верит. А Хайтани нет.
— Зайка-а! Выходи! Обещаю, будет не больно... Если сразу сдашься!
Юзуха сжимает нож в руке, прилипая к стене еще сильнее. Руки потеют, дыхание сбитое. Не каждый день тебя убивают. А еще жить и жить! Она тащится по коридорчику назад, чтобы к двери подойти и закрыться там или же сбежать через окно комнаты.
— Не хочет? — спрашивает к старшего, — Зайка! У нас ещё дел по горло... Некогда нам играть с тобой... Давай!
Ран зарычал и зашел за угол. От девушки ему прилетел нож, может и задел, но рядом упал.
— Какого черта вы это делаете?! — она ступает шаги назад, пока Ран идет на нее, впечатывая ее даже не касаясь в стену.
— Видишь ли. Нам очень нужны подопытные... А вы... Просто расходный материал. Прости. Что такое? Думала ты первая? Юзуха уже давно мертва! Зайка... Это будет не больно. Второй раз умирать не так страшно!
— Только если все-таки подтвердиться то, что татуировки оставят меня здесь, но в моем теле — я убью вас...
Ран не выдерживает и тот нож, который она в него кинула — был теперь у нее внизу живота.
— Блять... Как же больно-то!
— Сейчас помогу. Вернёшься — обязательно учти это зайка! Может, даже ещё трахнуться успеем! — Риндо хмыкнул, а после замахнулся и хорошенько ударил девушку в висок, пробивая его. Тело упало на пол.
— Жаль... Мне было весело.
Снова похороны. Тайджу разослал всем о случившемся вести. Черный гроб, а в нем Юзуха. Харучие даже заглянул в него:
— Ты живая? — спрашивает он труп.
— Харучие, — тянет Такеоми брата на себя. — Ты совсем что ли?
/бля я ору.../
***
Голубые глаза широко распахнулись
— Мать твою! — крик, глубокий вздох, словно девушка долго не дышала. Остатривается, видит тело на полу.
— Монь? МОНЬ! МОНЧЕКА! — кидается старшая к той и как давай жать ее.
— А! — та встает как покойник и смотрит на Вин, хватая ее за плечи. — Сукины дети эти Хайтани! Я так их любила!
— Блять... Те тоже самое снилось или че? Мне последнее, что помню, было, как меня подстрелили. Чертов сыр-косичка!
— Меня сначала ножом Ран чикнул, а потом Риндо по голове битой долбанул! Мрази конченные. Все-таки же существуют!
Девушка стала себя рассматривать. Джинсы расстегивает и стягивает их с себя.
— Татуировок то нет!
— Может... Потому что в этом мире нет Баджи? Логично так-то... Полагаю... Мы слишком близко подобрались к правде. Даже ближе, чем это сделала Сенджу и Юзуха... Ну, колись! Крутые мне похороны устроили?
— Крутые. Харучие мне не поверил совсем, весь побитый был, а потом позвонил мне и стал расспрашивать о тебе. Ну... И потом меня приложили...
— Значит... Мы примерно одинаково померли... Да уж, недолго музыка играла! Не жить нам в токреве! Ой... Это чего? Там такая сцена была?
Вин переводит взгляд на экран телевизора, где показывали ночной город, крышу, но не было персонажей. По крайней мере, основной сюжетной линии. Просто вид на город.
«Коснитесь экрана, чтобы переместиться навсегда в другую вселенную. У вас есть пять секунд. 1, 2, ...»
— Вин! Че делать?!
— Ааааа, я не знаю! Не знаю!
«3.»
— Бля похуй!
Она подрывается с места и касается экрана, держа при этом руку Мони. Комната залилась светом, а когда тот погас, красноволосая уже сидела на крыше какой-то многоэтажки. Она была одна.
Снег крупными хлопьями приземлялся на плечи девушки. Да уж, пижама не лучший вариант для прогулки в такую погоду. Та от холода аж заскулила, сжимая кулаки. Ежится и встает.
— Весь зад мокрый! — она смотрит на руки. Маникюр ее, тапки ее, волосы ее. — Ох-ре-не-ть...
Девушка осматривается по сторонам. Топает к двери, что выведет ее по ступеням вниз. В лифт та зашла с несколькими людьми, что осматривали ее как больную на голову. Выйдя из подъезда, она подцепила одну женщину:
— Не подскажете, — не договаривает девушка, как ее тут же кидают. Человек за человеком, и она выходит в центр. Тянет плед с кафешки, что лежал на столике и обматывается в него.
«Вин где?! Вот и где ее искать?! Как вообще отсюда выйти туда, куда я все время ходила?!»
Компания байкеров, совсем молодая, стоит и шутит о чем-то своём. Это определено форма тосвы. Это Чивую, вон Казутора. Тот замечает девушку, а после кивает друзьям.
Первым к ней подошёл Мицуя.
— Девушка, у вас все хорошо? — спрашивает тот, заботливо улыбаясь. Ну, братишка же!
— А? — та осматривает его, а после рот открывает. — Да как-то, — чешет она от неловкости висок. — По голове дали, очнулась на крыше в этом.
«Мать моя! Я реально тут!»
— Не подскажете, как дойти до дома Акаши? Сенджу, Такеоми там...
— До дома Акаши? — переспросил тот, чуть призадумавшись.
— Ох. Я бы рад помочь, но Такеоми кажется, переехал с год назад, после смерти сестры. У вас... Есть ещё знакомые здесь? — спрашивает тот.
— Я купил пи... ва... — Баджи вышел из магазина и замер. Смотрит на друга, на девушку в пледе, что трясет от холода и стремительно подходит к ней, разворачивая к себе. А он возмужал! Стал, кажется, ещё повыше и пошире.
— На... — вручил он другу пиво, а потом задрал плед повыше, начав ту осматривать.
— Баджи! Ты чего? — Мицуя даже в шок впал. Узор на ее бедре заставил Кейске выдохнуть с облегчением.
— Ничего... — ответил тот, а потом поднял девушку на руки. — Потеплей одеться не? Пизду отморозить захотела? — бурчит он и начинает идти в другую от ребят сторону, коротко им махнув что-то.
— Б... Баджи! — окликнул его Чифую, но он уже не слушал. Тащил свою ношу.
Она смотрит ошарашенно на тех ребят, а после на Кейске. Год прошел, и он еще помнит?!
— Я очнулась в этом, — признается ему. — Ты все-таки мне поверил... И помнишь еще, — та могла бы и заверещать от радости, как девочка маленькая, но сдержала себя.
— Конечно помню... Хули мне... — произносит он, прижимая ее ближе, — Когда пришёл в дом Шиба, нашёл тебя... Вернее Юзуху... уже мёртвой. Там и Харучие подоспел. Нес какую-то хуйню про миры и прочее... Так что подумал, что двоих не глючит. Раз Кавараги была не Кавараги, то и ты вполне могла. Потерпи чутка... Ща тебя до гаража отнесу, там обогреватель есть...
Они пришли довольно быстро. Девушка укутанная в пледах смотрит на парня:
— Разочаровался? — хмыкнула она носом. — Думал красивую японочку увидеть? Ты если делаешь это все, потому что так якобы надо, то не надо. Я же не буду тебя насильно возле себя держать. Если не хочешь ничего со мной, то так и скажи. Зачем себя заставлять?
— Я с мамкой разругался и в гараж жить ушел. Как параноик искал тебя везде и всюду... И всмысле разочаровался?
— Почему разругался с мамой? — перевела она разговор и чуть нахмурено на него посмотрела. Сама со своей семьёй в ужасных отношениях была.
— Потому что она думала, что я двинулся умом... Пошёл чинить байки. Чтоб заработать. В свободное время искал зацепки. Харучие первое время со мной терся... Потом спился... или скурился, не знаю. Пропал в общем...
Девушка вздыхает и ладони трет.
— Ты, наверное, не расскажешь ей правду, но все же нужно вам помириться, — красноволосая тянет к нему руки и заключает его в свои. — Ругаться из-за того, кого на самом деле не было — по-идиотски. Обещай, что поговоришь с мамой.
— Да мы помирились уже. Почти сразу... Я ж такой же упертый как она. Получил первые деньги с ремонта байка, так и остался тут. Ты не подумай! — замахал он руками, — Тут на втором этаже комната есть. Душ, мелкая кухня, все дела... Мне хватает. Подумал, что надо жить самостоятельно. Че это я? Надо тебя ж в душ было отправить. Быстрее согреешься! Пойдём?
Он поднялся и протянул ей руку. Она хихикает и протягивает ему руку в ответ.
Когда они была на втором этаже, то девушка не спешила заходить в ванную.
«Значит, если я здесь, то и Вин где-то рядом... Надеюсь...»
— Что так смотришь? Совсем не по нраву? Ну... До полноценной хаты тут далеко, но если захочешь — норм квартиру снимем...
Он явно нервничал. Мони поворачивается к тому и снова хихикает.
— Мне все нравится, — она его обнимает и вздыхает облегченно. — С тобой хоть где... Убраться бы немного здесь и зашибись...
— Ну... Это тут... Запчасти и вся херня... Их можно вниз скинуть. Эта херня со стен, — смотрит на записи зацепок, — тоже уже не нужна... Так что если и ее выкинуть, то заебок будет.
— Я поверить не могу, что уже год прошел, также как и ты в то, что Юзухи не существовало...
Мони прижимается к Баджи и щекой трется о его плечо. Целует в шею, щеку и голову на него поднимает.
— Ты такой большой стал, — смеется она так, что глаз из-за щек не видно.
— Да я вроде... Таким и был... Это. Мамке скажем, что ты вот кто есть. Шибы ей эти... До фени, ещё в дурку уложит. Ты давай в душ... Я чайник поставлю. Или можем что покрепче... Голодная? Закажу пиццу.
— Совсем не голодная, — она снова смеется, но это какое-то нервное. Трет глаза пальцами и заходит в ванную. Минут пятнадцать под горячим душем стояла с закрытыми глазами. Вышла уже из ванной в чистой одежде. Подцепила футболку Баджи.
— Слушай, я не наседаю, но постарайся не умирать, ок? В следующий раз, боюсь, так просто не вернешься... — Кейске стоял у электроплитки и следил за чайником, а параллельно за тем с телефоном. — Заказал нам пиццу... Надеюсь, мясную любишь?
— Люблю, — она подходит к нему и обнимает со спины, — Буду осторожна. И ты тогда тоже. Не вывезу, если с тобой что-то случится, — вот так взяла и призналась, что ей важно, чтобы он был в здравии?
— Хей, я тебя год как ненорм искал, даже не зная, вернешься ты или нет. Что может пойти не так? — он усмехнулся. — на крайняк... оставим все эти делишки и погони? Просто будем вдвоем жить, и радоваться, м?
— Ты же не сможешь отказаться от своей тусовки. И это будет немного странно, если из-за девушки бросишь братанов. Просто будь аккуратнее и все. Всего-то! — смеется она и кусает его за плечо, чмокая после.
— Ну... я люблю байки, конечно, но если так подумать. не настолько сильно, как ждал тебя. Покататься и вместе можно. Банда поймет. Мы все-таки не школота больше...
— Тогда мне нужно сделать документы и устроиться на работу, чтобы мы создали здесь уют. По вечерам буду радовать тебя вкусным ужином, а ночью будем засыпать в обнимку, да?
— Насчет доков... попрошу Майки подсобить. Не думаю, что это займет много времени, но формально... Я уже закончил школу, а значит ты мне кое-что должна...
Мони смотрит на того, когда отпускает его тело. Касается кухонного гарнитура поясницей и по сторонам пальцами за край держится:
— Что? — чуть прикрывает она глаза, а после рот открывает, как вспоминает. — Боже... — смотрит на запястье, а резинки-то нет. Скачок удалил все.
Кейске хмыкнул, подошел к девушке, достал из кармана колечко и протянул на ладони.
— Так точно не потеряешь, не?
Красноволосая рот ладонями закрывает, смотря на кольцо. Берет его в руку и надевает на палец. А ведь подошло? И как? Угадал? Совсем еще не понимает, что именно это сейчас не сон.
— Не посмею, — делает шаг к нему и целует в губы нежно так.
Он отстраняется первым.
— Бля, так и знал, что подвох будет. Сука... ты в этом теле еще более желанная... — спешит он оправдаться и смеется. — Давай чаю... а еще лучше от простуды чего. Голожопить по городу! Это ж надо!
Смех девушки был тихим:
— Это меня сюда так закинуло! Я же не знала, как все будет! Но да... Лечи меня! — расставляется она руки по сторонам, давая полную власть над собой. Хоть пускай обмазывает ее чем-нибудь. Смешно конечно, но ему все можно.
— И чо думаешь? Лечить не умею? Обойдешься... блять, ты в этом своем еще секасней чем в прошлом... Тут хоть чо посчупать есть... — Баджи мацает девушку за талию. Будто ненарочно. — В кроватку прыгай давай, разведу тебе лекарствов.
Она руки опускает и спрашивает у него, куда идти. Когда нашла комнату, сразу улеглась на постель и руки на груди сложила, постукивая пальцами по грудине.