IV глава
Конечно, после ранения в икру я не мог сразу заснуть, ведь боль все еще напоминала о себе, и раз через раз мне приходилось снимать бинт и осматривать ранение. Засохшая кровь на ноге не давала понять, то ли кровотечение все еще не остановилось, либо уже на исходе. Ларри-младший, как я его теперь называл, после нападения жалобно скулил, иногда поглядывая на меня, и на мое уставшее от путешествия лицо. Я все также не мог уснуть. Мысли перемешивались в голове, попутно откидывая все попытки моего организма на какой-либо сон и отдых, лишь покалывание и ноющая боль в ноге всегда следовала за мной пока я не смог наконец-то уснуть, но уже ближе к утру. Вся жизнь после катаклизмов изменилась, попутно изменив мышление и восприятие к жизни людей. Нередко люди бросались с крыш, или просто убивали себя старым добрым выстрелом в голову, просто потому что
не могли смириться с тем,что с большой вероятностью никогда не вернутся к прежней жизни, что давало им повод совершать самоубийства. Некоторые просто в порыве ярости бросались на своих же друзей и близких, некоторые убивали чтобы просто достать банку сраных бобов - морально, род человеческий почти склонился к повадкам животных, к чтению лишь инстинктов сохранения, неважно какими способами, главное не человечными. Всю свою сознательную жизнь я пытался скрыться от всех, кто мог привязаться ко мне, ведь вновь потерять близкого человека означало потерять себя. Ларри-младший был одним из первых за многие годы, с кем я смог реально сдружиться, несмотря на то что он не был человеком. Несмотря на мою отрешенность от людей, я старался вести с ними диалог, конечно почти всегда ради своей выгоды, будь то выпросить у какой-нибудь женщины кусок бинта, который мало ли пригодится, и как я угадал так и вышло, либо у любого вояки попросить сделать хотя бы глоток старого виски или скотча. Одним словом, язык у меня был подвешен, хоть этим я и пользовался довольно редко. На улице уже наступало утро, с его палящим солнцем, но уже не таким палящим как раньше, хотя все еще способного сплавить какой-нибудь пластик или обжечь кожу. Я проснулся примерно к полудню, ведь до этого я не спал около двух суток, что конечно сказывалось на моем состоянии. Боль в лёгких не давала мне покоя еще с ухода из бункера на поиски Генри.
О мой малыш, я не видел тебя 20 лет, мне безумно интересно что стало с тобой, каким ты вырос, кем ты стал, мне бы просто увидеть тебя. Мои раздумья нарушил негромкий лай Ларри-младшего.
Эй малыш, что такое? - потрепав того по морде, я стал одевать на себя легкий бомбер, чтобы скрыть старую и покрытую шрамами от ожогов кожу.
Его побитая временем и окружающим миром морда освещалась ярким солнечным светом, пока глаза не отрывались от меня.
Ты видимо проголодался, ну держи сучёныш - достав из кармана бомбера кусок черствого хлеба проговорил я, после чего кинул этот кусок Ларри-младшему.
Прошло около двух недель, с того момента как я покинул свой “дом”, а именно убежище, ведь мною движет лишь одна цель: найти Генри, узнать что он жив и здоров.
Уже окончательно проснувшись, я глотнул немного воды из бутылки, которую я смог найти в доме ночью. Вода была на вкус как дождевая, но альтернатив у меня не было, ведь дождя не было на Земле уже почти три года. Люди придавали в жертву своих соратников, животных, иногда даже детей, лишь бы навлечь на нас хоть каплю воды с неба, хоть мимолетный дождь, способный хотя как-то не то что напоить людей, а просто успокоить, зная что изменения могут происходить, но чуда не происходило. Люди становились злыми, сходили с ума, и теряли рассудок, лишь некоторым удавалось остаться в здравом уме, таким как я - одиночкам, людям, кто не искал себе поселение лишь чтобы не умереть в одиночестве, а чтобы было комфортнее покинуть наш мир с кем-то, неважно кто это, собака или человек.
Еще с детства я понял что в этой жизни стоит полагаться только на себя, в редких случаях кому-то доверять. Когда все произошло, я понял что люди не станут доверять друг другу, лишь ради своей выгоды они будут помогать, именно поэтому, спустя почти 25 лет, общество не смогло до конца восстановится и отстроить былые страны и города, ведь люди стали злыми и алчными.
Дорога до Энн-Арбор была долгой и мучительной. Рак лёгких давал о себе знать, каждый километр я останавливался чтобы снова начать кашлять кровью, испытывая свой организм на прочность. Я понимал что могу умереть в дороге, но я был обязан доехать до Сан - Франциско, чтобы хотя бы одно мгновение увидеть сына. Основной целью было добраться хотя бы до Энн-Арбор, восполнить там силы, и отправится в путь дальше, ведь без еды и воды я не смогу доехать до Генри. Мысль о том, что в Энн-Арбор мне кто-то поможет не давала мне заснуть и бросить дорогу где-то посреди поля или пустой дороги, наполненной кусками искореженного металла, который раньше был какой-нибудь машиной. Тойота, БМВ, уже не было разницы, люди искали средство передвижения лишь чтобы добраться до убежищ, им было не важно что за марка или как выглядит авто. Пока я ехал и думал о том, что меня ждёт дальше, наступила ночь, из-за чего пришлось вновь выходить из машины и ставить прожектор на капот, ибо разряжать аккумулятор на машине мне не хотелось, ведь зарядить его так-то было негде. Почти на протяжении всего пути, я все также пытался что-то сделать с приёмником, чтобы поймать хоть какой-нибудь сигнал, и быть в курсе что происходит, но все мои попытки оканчивались лишь тратой сил и нерв. Я продолжал свой путь, в Энн-Арбор. И вот, спустя пару часов езды в почти бессильном состоянии, я увидел самодельный знак, украшенный символами выживших и самодельными звёздами на импровизированном флаге из одежды, что осталась после катастрофы.
Это было символично, так как после катаклизмов как такового разделения на штаты не применялось, но люди все еще помнили что они с того или иного штата, что придавало им надежду на возрождение старых правил и старого хода жизни, но один ничего не изменишь, и именно поэтому общество развивалось медленными шагами, ведь многие просто так и не смирились с тем, что потеряли дом, работу, или родных. На въезде на саму базу стояло около пяти человек, почти все скрывали лицо банданами, повязками, или чем либо еще, лишь бы не показывать всю степень отчаяния.
Здравствуйте сэр, вы к нам время или останетесь окончательно?
Да-да, приветствую, нет, я здесь максимум на сутки, наберу провизии и отправлюсь дальше.
Хорошо сэр, проезжайте - вполне сдержанно и спокойно проговорил мне один из “охранников” базы, после чего я смог проехать внутрь базы, где уже находился мой старый знакомый Джексон, с которым я познакомился в первые несколько лет проживания в бункере у Детройта.
Джексон ушел из бункера за несколько месяцев до меня, объяснив это тем, что ему осточертело сидеть на одном месте, вскапывая грядки или орошая почву. Его манила жажда приключений, адреналин и просто открытый для исследования мир. Волей судьбы, он оказался здесь, в Энн-Арбор, где стал действительно полезным, что считал странным даже для себя. Как и я, Джексон не особо был разговорчив, но стоило ему выпить хотя бы пару стаканов виски или две-три бутылки пива, как его уносило в дебри, из которых он выбирался лишь на утро, попутно расспрашивая у всех что произошло. . Но Джексон в каком-то плане смирился с тем, что мир еще не скоро восстановит свое величие, именно поэтому, к своим 28 годам он понял что не стоит зацикливаться и ждать с моря погоды, а стоит меняться несмотря на обстановку вокруг. И вот, спустя почти год с нашего последнего общения, я вновь встречаю этого темнокожего худощавого парня с вечно потертой одеждой, с вечно висящим на шее военным жетоном на имя Шелдона Локвуда, который был самым близким для Джексона человеком - отцом, который погиб во время первой волны катаклизмов. Я помню когда началась эвакуация, люди в панике бежали куда только могли, оставляя почти все вещи, деньги, документы. Их заботила лишь цель скрытся от этого ужаса и спасти себя и свою семью. К сожалению Джексону не удалось спасти отца, который сгорел заживо прямо у него на глазах. По его рассказам, ему было всего 6 лет когда он потерял отца. Последнее что он смог найти на теле отца, это почти полностью сплавленный именной жетон отца, который он оставил для себя как память о том дне, когда его жизнь и жизни еще миллионов людей изменилась. Я знаю Джексона с 15 - ти лет, когда он попал к нам в бункер. Мне он сразу показался чем-то интересным, он не был как все дети, он не старался отстранится, найти себе угол где можно будет просто уснуть или что-то прочитать, он старался помогать как мне на посевах, так и на кухнях при готовке, и даже военным с обмундированием и переносом вещей. Он был необычным малым, из-за чего я почти сразу смог найти с ним общий язык, но около 9 месяцев назад он принял решение уйти, ведь он не мог долго сидеть на одном месте, ему нужно было развитие, благодаря чему, он оказался здесь, в Энн-Арбор.
Оставив машину во дворе, я снял тент, открыл дверь своему верному другу
Ларри-младшему, после чего направился к главному зданию, которое выглядело как типичный старый бар или салун, где часто собирались всякие отморозки, чтобы полапать официанток или вновь с кем-то подраться, но во времена всеобщей тревоги и напряжения, как не странно здесь не происходило чего-то такого, за что можно было словить пулю в лоб, ведь военные и часовые не церемонились с нарушителями установленного порядка. Джексон как всегда обитал внутри, где-то на складе, помогая жителям лагеря с разгрузкой товара, который каждый месяц доставляло то, что осталось от руководства страны.
Пройдя в это здание, я заметил что оно почти пустое, но это было не удивительно, ведь время подходило к полуночи, и те люди, что оставались в баре, помогали работникам разгребать коробки с провизией, и убирать мусор, оставленный людьми. Именно там же я и встретил уже возмужавшего Джексона, который нёс коробки с сухими пайками со склада к кассе. Ларри-младший все это время то сидел возле меня, то бегал по помещению, но увидев Джексона, вдруг остановился у моей ноги. Увидев меня, на лице уже взрослого парня появилась лёгкая ухмылка, которая была искренной, ведь после того как мы с Джексоном переглянулись друг на друга, тот направился ко мне, чтобы по дружески обнять.
Бог ты мой! Здарова мужик! Я думал ты уже не уйдешь из той ссаной дыры. Как сам вообще? Смотрю мини-другом обзавёлся? - сказал Джексон, поздоровавшись со мной, после чего опустился к Ларри, и погладил того, немного потрепав за морду.
Да, привет Джексон, смотрю вымахал за почти год, возмужал. Смотрю все также помогаешь этим людишкам? Ну, раньше я бы тебя конечно презирал за это, но сейчас мне уже все равно.
Какими судьбами вообще в Энн-Арбор? Ты останешься или дальше поедешь куда-то? А то нам лишние руки не помешали, многие уходят, оставляю много работы недоделанной, из-за чего страдает вся колония.
Да я остался бы, но у меня есть дела важнее. Сына я нашёл, оказывается в Сан - Франциско он где-то, туда то я и еду. Помнишь я тебе про Генри рассказывал?
Нихера себе! Тот самый Генри? Я думал он умер при эвакуации, прости конечно, много времени уже прошло, ну, ты ж знаешь, где бы я не был, тебе будут рады. Так что в любой момент сможешь вернутся.
Его слова прервал мой кашель, вызванный раком лёгких. Кровь наполняла рот, из-за чего пришлось достать почти полностью пропитанную кровью тряпку, и вновь схаркивать в неё кровь. Рак уже давно преследовал меня, еще с тех пор, когда в бункерах не было настолько неспокойно и неуютно.
Эй, с тобой все в норме? Ты еще лекарства принимаешь?
Да не, нахер эти лекарства, они лишь задерживают мою смерть, помощи от них как таковой нет.
Ну я не стал бы с этим медлить, рак дело серьезное, я не провидец, но в таком состоянии ты явно не доберешься до Франциско. А знаешь что, оставайся на ночь тут, найдем тебе место.
Да не, мне отправляться надо, хочу побыстрее добраться, я вон уже 5 сутки еду, сплю по 5-6 часов, пока в норме еще. Организм не даёт мне повода думать о отдыхе, хотя иногда он бы не помешал. Ладно черт с тобой, останусь я. Слушай, у вас тут виски есть какой-нибудь? Какие-то ублюдки мою флягу опустошили пока я прятался в кузове, уже давно его не пробовал.
Да, где то был старый скотч, то ли шотландский, то ли ирландский. Недавно те придурки из Вашингтона прислали вновь посылку, а там блять вместо нормальной еды ебаные сублиматы, ты прикинь!.
Ну а что ты хотел, правительству что в обычное время не было дела до нас, что сейчас. Ладно, налей мне виски, выпью и так уж и быть останусь сегодня у вас. Чет замотался, вы это главное, найдите место Ларри, он привык рядом со мной спать. Я тут в баре могу остаться если что, вон за тем дальним столом.
Да не неси бреда мужик, в кладовке есть раскладушка небольшая, сам там иногда сплю когда до ночи тут остаюсь разгребать товар.
Ну хорошо, останусь тут, все равно спасибо, думал придется спать среди толп людей, слушая кашли и кряхтения на протяжении всей ночи блять.
Закончив диалог на позитивной ноте, я сделал пару глотков из рокса с виски, натянул довольную улыбку, после чего еще раз пожал руку Джексону, и прошел в кладовку, где скинул свой набитый почти пустой провизией и бутылками с водой рюкзак, снял с себя старые почти полностью потертые ботинки, полученные еще во время службы в армии в бункере, и просто упал на раскладушку, еще немного поразмышляя о своем существовании и пути в Франциско, немного поморщился от боли в груди, но вновь выпив воды, боль немного утихла, и присутствие моего нового друга, поспособствовало моему быстрому отходу ко сну.