Часть 4.
Воскресенье 14:41 (четыре дня после падения Луи)
"Radio 1" с Мэттом Эдмондсоном
Мэтт: … так совпало, что Кейт и я попали на концерт "One Direction" в "Stream Wave" прошлой ночью.
Олли (Мерс): Я удивлен, что они не отменили все, учитывая обстоятельства. Как все прошло, как бедные парни?
Мэтт: Все было хорошо, но они явно напрягались без Луи, и, нужно отдать парню должное, можно было реально услышать, что его голос отсутствует в мелодии. Я знаю, его обвиняли в прошлом за то, что он плохой певец и за то, что он, якобы, поет под фонограмму, но я лично могу поручиться, что это не правда. Он придает звучанию группы именно ту изюминку, которая нужна...
Олли: Я говорил это с самого начала.
Мэтт: Прошлой ночью четверо из них выглядели такими грустными, и я просто хотел подняться и крепко обнять их - особенно Гарри. Я не думаю, что его сердце было с ним.
Олли: Гарри и Луи действительно близки, как лучшие из лучших друзей, так что он должен быть страшно расстроен. Я слышал, что он находился в госпитале 24 часа в сутки. Держу пари, они пытались вытащить его в клуб. Кстати, они говорили что-нибудь о состоянии Луи прошлой ночью? Я проверял их сайт вчера, но там не было никаких обновлений.
Мэтт: Мне выдался шанс поговорить с одним человеком из их команды после шоу, и она сказала, что Луи все еще в искусственной коме. Предположительно, он был на волоске от смерти, но антибиотики, в конце концов, спасли его. Они думают, что он выйдет из комы уже завтра.
Олли: "One Direction", если вы слушаете, наши сердца с вами, парни, так же, как и наши мысли. Мы желаем Луи скорейшего выздоровления, и если вам что-нибудь нужно, звоните мне, не задумываясь.
~*~
Понедельник 10:27 - Палата 317
- В общем, вы просто вводите это лекарство, и он должен выйти из комы? - спросил Лиам с неким страхом.
- Ну, оно нейтрализует то, что мы давали ему, чтобы держать его в бессознательном состоянии, но то, когда он на самом деле очнется, зависит лишь от самого Луи. Пожалуйста, помните, что он был без сознания, когда мы ввели его в искусственную кому, так что не тревожьтесь, если пройдет еще несколько дней прежде, чем он проснется, - врач очистила шприц и начала наполнять его чистой жидкостью.
- Но он сделает это, - спросил Гарри, нервно сжимая свои руки, - он очнется?
- На данный момент мы не видим причин, почему он должен оставаться в таком состоянии дольше, чем неделю. Пока его состояние не начнет ухудшаться, прогноз хороший.
Зейн скрестил руки, он ненавидел, когда люди приукрашивали всё словами. На деле доктор имела ввиду, что все должно было пройти нормально, но все еще оставался крошечный шанс на неудачный исход.
Они все, затаив дыхание, смотрели, как врач ввела иглу в вену Луи и нажала на поршень. Затем она отступила и надела крышку на шприц, до того как поместить его в специальную коробку под утиль.
- Это все? - спросил Найл, пока все смотрели вниз, на лицо Луи, в надежде увидеть мгновенную реакцию. Ее не было. Казалось, что инъекция вообще никак не повлияла на Луи.
- Это все, - кивнула доктор, - теперь нам остается только ждать.
~*~
Лиам вздохнул, оторвавшись от карт и увидев Гарри, который опять просто смотрел в пространство. Чем дольше Луи оставался без сознания, тем сильнее и сильнее парень начинал волноваться за Стайлса. Гарри всегда имел склонности к эмоциональной неустойчивости, и Лиам догадывался, что это стало частью его существования, как самого младшего в семье. Он по себе знал, что, как самый младший в семье, он часто страдал от тоскливого настроения. Он был уверен, что это был тот самый "синдром младшего брата", потому что большинство людей, стоящих ниже всех по порядку рождения, которых он знал, казалось, ведут себя так же.
За последнюю неделю Гарри из безумного и громкого превратился в тихого и подавленного. За все то время, которое Лиам знал его, Гарри никогда раньше не был действительно тихим и подавленным, поэтому Пейн был не очень уверен, как это исправить. Он не хотел расстраивать друга еще больше и еще был в замешательстве, не зная как заставить его почувствовать себя лучше. Что-то в уголке его сознания подсказывало ему, что единственным ответом было пробуждение Луи. Тем не менее, он часто обнаруживал, что стремится обнять своего младшего товарища по группе или констатировать вещи очевиднее некуда, что Луи проснется в свое время и что они должны чуть-чуть расслабиться сейчас, когда он был вне непосредственной опасности. Эти слова почти заставили его собственные уши свернуться.
Всматриваясь в глубокие круги под глазами Гарри и кислое выражение его лица, Лиам мог легко представить, чем мог бы стать Гарри без контроля по версии Саймона о катастрофических событиях. Депрессия была большой причиной зависимости, и Гарри, для Лиама, имел ауру кого-то склонного к такому роду душевных страданий.
К слову о депрессии, его собственное сознание сейчас было довольно жалким местом. Мог ли он думать о чем-нибудь повеселее? Например… как здорово будет, когда Луи действительно очнется, или как они отпразднуют его выписку из больницы, потому что они просто обязаны были устроить вечеринку или что-то типа того. Может, он должен попытаться поговорить с Гарри об этом – может, дать ребенку что-то позитивное, о чем можно подумать? И как странно было то, что он всегда называл Гарри "ребенком", даже несмотря на то что был старше его лишь на год?
Луи часто называл Гарри "Кудряш" или "Хазза", в то время как Гарри, в свою очередь, обычно просто называл Луи "Луи" или периодически "снежинка", о происхождении чего Лиам не имел понятия, и Гарри никогда не раскрывал тайну. Хотя обычно это появлялось, когда Луи делал что-то странное или сумасшедшее. Это всегда произносилось с юмором и любовью, так что Луи никогда не жаловался.
Иногда Лиам восхищался тем, насколько эти двое были близки и как комфортно им было друг с другом. Иногда он просто хотел отвести глаза. Но очень редко, во времена, как сейчас, он задавался вопросом, было ли здесь что-то еще. Комментарий, сделанный Саймоном насчет ориентации Луи всегда оставался в уголке его сознания.
Когда-то Лиам решил, что это было попыткой Саймона выявить был ли сам Пейн геем или нет. Один его друг использовал идентичный метод еще до Икс-Фактора, чтобы попытаться выяснить, был ли он геем. Лиаму не нравилось предположение, что если ты среагировал определенным образом на разоблачение чьей-то еще гомосексуальности, то это раскроет и тебя. Дело было в том, что Саймон никогда не приукрашивал вопросы – обычно он был до ужаса прямолинейным. Поэтому время от времени Лиам задумывался о том, что Саймон, возможно, был прав в своей точке зрения и предположениях. Луи наделал достаточно шума в лагере, чтобы получить несколько удивленных взглядов, но... тот факт, что у него были девушки в прошлом и он до сих пор комментировал привлекательность многих женщин, все еще присутствовал. Но были такие моменты, когда Лиам ловил определенные взаимные взгляды между этими двумя парнями или сердечные жесты, или длительные прикосновения, и он задавался вопросом, возможно ли то, что Луи и впрямь заинтересован в мужском поле. Он всегда был человеком, выражающим что-либо через касания - по большей части с парнями, но то же самое было и по отношению к девушкам.
Гарри он трогал особенно часто. Так что, если это правда, и Луи - гей, тогда Гарри тоже должен быть геем, потому что он откликался на каждое прикосновение и жест. Фактически, он часто провоцировал такое внимание, обычно не перед камерами... и это всегда было с Луи, ни с кем больше - или, как минимум, не в такой степени.
Затем одна мысль посетила его, что если Саймон перевернул все это задом-наперед? Он ошибся по поводу того, что Гарри был самым тревожащим в группе (таковым однозначно был Луи, как уже было сказано), итак, может не Луи был геем и влиял на Гарри, а наоборот. Может, Гарри был геем или очень любопытным и влиял на Луи. По каким-то странным причинам Лиам нашел это более правдоподобным. Гарри очень любил флиртовать со всеми, от подростков до пожилых людей – ребенок просто не мог ничего с собой поделать. Не требовалось больших усилий воображения, чтобы полагать, что причиной это флирта со всеми являлось то, что он был расположен к обоим полам. Следующим вопросом тогда должно быть: знал ли Гарри?
Лиам взглянул на своего друга, тяжело глотая, когда Гарри взял руку Луи снова, в свои обе, и провел большим пальцем по линии жизни Луи. Он выглядел таким серьезным, таким не похожим на Гарри, и его движения выглядели инстинктивными, Лиаму действительно показалось, что если его новое открытие было правдивым, то это будет таким же сюрпризом для его товарища, как и для всех остальных... за исключением, наверное, определенного подразделения их фанатов.
- Лиам!
Лиам удивленно моргнул и повернул голову, видя руку Найла, машущую перед его носом.
- Твоя очередь.
Ох, он забыл, что играл в карты. Как долго Найл пытался привлечь его внимание? Покраснев, он вытащил следующую карту с верха колоды:
- Странно, - объявил он, кладя вниз семерку, восьмерку, девятку, десятку и три короля. Зейн и Найл тяжело вздохнули и бросили свои карты на стол.
Когда Зейн собрал карты и начал тасовать, взгляд Лиама вернулся к Гарри, чьи глаза закрывались, пока он сидел на этом ужасно неудобном стуле. Какого черта он вообще думал такое о двух своих друзьях? Вряд ли это было его дело. А потом он вспомнил: это было его дело. Присматривать за группой было его работой – знать их слабые стороны и принимать меры, где возможно. Саймон практически прописал это в контракте – невидимыми чернилами, без сомнения, так что у него не было никаких оснований передавать вину, если все пошло ко дну.
Итак, что если, и это было огромным "если", Гарри и Луи были вместе? Было бы это чем-то хорошим или чем-то плохим? Так как динамика у группы была, Лиам предполагал, что это, возможно, было бы чем-то хорошим. Луи был бы счастлив, значит, и Гарри был бы счастлив и, в свою очередь, большинство из них были бы рады внутри их пятерки. Вне группы однако... он вывел, что в СМИ и между фанатами был бы ураган. Из-за этого они могли бы потерять часть их фанатов в категории "натуралы-натуралы" и, может, некоторых девчонок, чьи мечты были бы разбиты. Хотя в общем, Лиам вывел, что после того, как безумие в СМИ утихло, их фанаты встали бы на их защиту и достаточно поддерживали бы их. Возможно, даже слишком поддерживали.
Он был таким наивным, правда? Будь Саймон Коуэлл проклят за то, что поставил его в такое положение!
В любом случае, это было тем, за чем он собирался внимательно следить. Если что-то произошло между ними, он сомневался, что это будет гладко. На самом деле, зная его друзей, было бы много страха и отрицаний. А это, в свою очередь, могло бы быть разрушительным для статистики группы. Да, это нуждалось в пристальном наблюдении и тщательном планировании. Он не мог себе позволить проколоться еще раз. Но несмотря ни на что... он действительно надеялся, что его воображение просто играет с ним, было бы неловко, но все еще большим облегчением, если окажется, что они только очень хорошие, гетеросексуальные друзья.
~*~
Вторник, 9:18 - Палата 317
- Привет, милый, - поздоровалась Миссис Томлинсон, вешая свое плотное черное пальто на крючок, - вот, - она достала сверток, - я принесла тебе сэндвич.
- Спасибо, Миссис Ти, но я не голоден, - пробормотал Гарри, потирая глаза. Он приехал сюда около часа назад, ненавидя то, что он был вынужден вернуться в мотель, чтобы поспать несколько часов в период между двенадцатью и семью. Он предпочел бы подремать здесь, как в первую ночь. Или вообще не спать, потому что он в любом случае не смог бы выспаться. Другие не были столь расположены к раннему подъему. Они прибывали позже - обычно около половины одиннадцатого.
- Не глупи, - строго сказала она. - Я знаю, что ты не ел с семи часов вечера. Ты заболеешь, если не будешь есть, и это никак не поможет Луи. Группе не нужны двое больных.
- Спасибо, - пробурчал Гарри, взяв упаковку. Несмотря ни на что его желудок определенно не очень хотел этого, он заставлял себя откусывать понемногу. А сэндвич был неплохим, подумалось Гарри, листья салата внутри были прохладными. Миссис Томлинсон одобрительно посмотрела.
- Вы уже говорили с доктором? - спросил он с набитым ртом.
- Нет, я только что пришла, - Миссис Томлинсон покачала головой, - и видела только Хиллари на регистрации. Она сказала, что ночью все было спокойно, - спокойная ночь означала никаких изменений; но это хотя бы не было плохими новостями.
- Гарри, - внезапно сказала она, - могу я спросить у тебя кое-что?
Гарри кивнул, откусив еще немного.
Она поджала губы:
- Это очевидно, что ты очень волнуешься о моем сыне, и ты не знаешь, как сильно это радует меня. У Луи есть несколько близких друзей, что значит, что он замечательный человек. Конечно, я знаю это, но... это еще более прекрасно - видеть, как другие люди соглашаются со мной. И я не сомневаюсь, что если бы все произошло наоборот, и ты бы лежал сейчас в постели, то Луи так же никогда бы не покидал эту комнату - потому что я знаю своего сына. Но... Я не так хорошо знаю тебя, по крайней мере, не достаточно, чтобы быть уверенной в твоих намерениях. Гарри, ты здесь день и ночь, больше, чем остальная часть группы - кто, я знаю, тоже очень любит моего сына - ты явно расстроен так, как и я с моим мужем, поэтому я обязана спросить... - она на секунду закусила губу перед вопросом. - Есть ли что-то большее между тобой и моим сыном, чем любой из вас когда-либо говорил мне?
Гарри нахмурился:
- Что значит большее?
- Ты встречаешься с моим сыном?
Гарри аж серьезно подавился.
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он откашлялся и выплюнул застрявший кусок на пол. Он удивленно посмотрел на женщину, сидящую напротив него, уверенный, что ослышался.
- Что? - он поперхнулся. - Нет! Я натурал! Луи натурал! Откуда вы вообще взяли это?!
- Вы очень близки, - она пожала плечами.
- И поэтому вы думаете, что мы геи?! - прошипел Гарри, чувствуя, как его лицо пылает.
- Луи близок с Найлом, Лиамом и Зейном, - объяснила она, - и они все равно не переживают это так, как ты и на половину. Прости меня; я просто этого не понимаю - не с точки зрения дружбы. И это не только сейчас, это происходит все время. То, как вы не можете провести и дня без того, чтобы написать друг другу или позвонить. То, как вы всегда обязательно касаетесь друг друга, если вы не находитесь на расстоянии, то, как вы обмениваетесь этими секретными взглядами и улыбками, будто вы знаете то, чего не знаем мы. Я не говорю, что это плохо, я просто хочу понять, я лишь хочу помочь.
- Мы лучшие друзья, - прохладно ответил Гарри. - Это может не соответствовать понятию "дружба", как вы привыкли считать, но это то, что есть.
~*~
Среда 16:26 - Палата 317
Прошло около двух дней с того момента, как Луи ввели средство от искусственной комы, и он все еще не проснулся. Доктор объяснила, что тело Луи борется с инфекцией таким образом. Они выключили все, кроме того, что было необходимо, чтобы сосредоточить все усилия на уничтожении болезни. За последние два дня все, что делал Гарри - это сидел и смотрел на своего лучшего друга. И это было тем, что он делал прямо сейчас, изучая лицо своего друга, запечатляя его в сознании. Глаза Луи были очень изящной формы, сонно подумал он, как бы удлиненные и очень милые - как у девушек. Его ресницы так красиво смотрелись на бледной коже под глазами - темные и довольно густые. Гарри беззаботно думал о том, какие они, если потрогать - мягкие и бархатистые или обманчиво ломкие, как и его? Оттуда, где он сидел, положив голову на сгиб своей левой руки на кровати, почти утыкаясь носом в локоть Луи, Гарри лениво прошелся взглядом по контурам лица своего друга и задумался о том, какими элегантными были все его черты, почти женственными. Если бы не очертания легкой щетины, на самом деле было бы сложно различить парень он или девушка. Так же тяжело было назвать это щетиной... она была светлой и мягкой... В любом случае, Луи был довольно изящным, что было странным словом, чтобы описывать парня... но... это было своего рода правдой. Длинные волосы, которые у него сейчас были, почти такой же длины и в том же стиле, как в самом начале Икс-Фактора, никак не помогали ему выглядеть более мужественно. Даже его руки были по-женственному элегантны, с длинными тонкими пальцами и короткими ухоженными ногтями.
Гарри рассеяно провел указательным пальцем к ладони Луи, несколько очарованный тем, какой мягкой была кожа и как мурашки пробежали по этому следу. Он не смог удержаться от того, чтобы сделать это еще раз. Он позволил своим пальцам проскользнуть в изгиб большого пальца Луи и улыбнулся, когда тонкие пальцы обвили его. Это было таким неуверенным движением, почти таким же сонным, как он чувствовал себя. Возможно именно поэтому у него заняло несколько секунд, чтобы понять, что пальцы Луи не должны шевелиться.
Внезапно сердце ушло в пятки, в страхе, что сейчас он получит наихудшее разочарование в жизни, он медленно повел свой взгляд вверх по руке своего друга, через плечо и к его горлу. Ему нужно было глубоко вздохнуть, прежде чем посмотреть на глаза Луи. Казалось, прошла вечность, пока воздух сгорал в легких Гарри, но они в конце концов трепыхнулись. Сердце Гарри пропустило несколько ударов.
- Луи? - прошептал он, посмев надеяться.
Глаза Луи дрогнули снова, и Гарри увидел проблеск белого и голубого. Он чуть не врезался лицом в стул в спешке нажать на кнопку вызова. Он бешено звонил через нее множество раз и затем практически бросился на кровать снова, используя локти, чтобы подняться и удержаться над лицом своего друга.
- Луи? - сказал он снова, громче, чем до этого, волнение бурлило у него в животе. Глаза Луи наполовину распахнулись, вроде практически замечая его присутствие над ним, до того как закрыться вновь. Гарри широко улыбнулся и пропел:
- Луи.
Внезапно губы Луи шевельнулись в попытке вдохнуть через рот, но дыхательная трубка, проведенная к трахее помешала ему. Он начал задыхаться. Гарри в тревоге отскочил назад. В этот момент появились две медсестры, и Гарри отвели к двери. Они засуетились над пациентом и извлекли дыхательную трубку, когда Гарри закрыл глаза, потому что наблюдать за этим было действительно ужасно. Удушливый, рвотный звук, который издал Луи, когда ее достали, направился прямо к желудку Гарри. Но, о боже... Луи очнулся! Луи очнулся. Его сердце бешено колотилось, и он не знал смеяться ему или плакать. Эта эмоция возрастала у него в груди, и он знал, что если не сделает что-нибудь в ближайшее время, то просто лопнет. В тот момент, когда Джанин убрала дыхательный аппарат, Гарри бросился обратно к кровати, склонившись над ней с нетерпением.
- Луи?
Ресницы Луи трепетали, снова и снова, пока, наконец, он не открыл глаза полностью. Его зрачки были расширены, большие и черные, будто он был под воздействием наркотиков, но, казалось, они пытались сфокусироваться на нем. Он выглядел очень слабым.
- Га... - прохрипел он, но звук резко прервался и в его горле что-то громко щелкнуло, когда он попытался сглотнуть. Гарри понял, что во рту его друга должно быть абсолютно сухо из-за того, что почти неделю там не было и капли жидкости. Хиллари нажала на фиксатор рядом с подушкой и подняла верхнюю часть кровати так, чтобы Луи оказался в сидячем положении. Его глаза сразу же поникли - четко борясь со сном. В этот самый момент Джанин вернулась со стаканом воды с соломинкой в нем. Она оценивающе взглянула на Гарри, прежде чем вопросительно предложить стакан. Гарри без колебаний забрал его и поднес трубочку к губам Луи. Затем обе медсестры ушли; одна - предупредив, что вернутся через несколько минут, чтобы выполнить несколько плановых проверок, а другая - сказав, что проинформирует врача, что Луи очнулся. Луи сделал небольшой глоток воды и жадно сглотнул. Затем еще один. И на этих настоящих движениях его лучшего друга, Гарри почувствовал каждую эмоцию свалившуюся на него, будто удар под дых. Весь тот страх, боль и агония за последнюю неделю обрушились на его нервы, заставляя его трястись в нужде хоть как-то вырваться. Дрожа, он поставил стакан на прикроватный столик и развернулся, только чтобы увидеть Луи, смотрящего прямо на него, уставше и сконфуженно.
- Чт.. что случилось? Я... в больнице? - прохрипел он так тихо, что Гарри пришлось приблизиться, чтобы услышать.
- Ты упал на концерте, - мягко сказал он, почти задыхаясь этими словами.
- Ох... что такое... со мной? - Луи снова сглотнул, его глаза снова начали закрываться, - ...ужасное чувство.
- У тебя было заражение крови от почечной инфекции, - ответил Гарри, убирая несколько прядей волос с глаз Луи.
- Поэтому у меня болит бок? - пробормотал он, вновь приоткрывая глаза.
- Ага, - кивнул Гарри, чувствуя, как его горло горит.
Глаза Луи опять дрогнули, прежде чем раскрыться шире. Он смотрел на Гарри, с такими сонными глазами и, приманивая, протянул руку, выглядев так, будто, это взяло все его силы, чтобы дотронуться до щеки Гарри:
- С тобой... все... хорошо?
И Гарри засмеялся, громко и горько, позволяя своей голове упасть на грудь друга, когда истерика взяла верх над ним. Хотя он не находил это смешным ни в малейшей степени. Из всех вещей, о чем мог волноваться Луи, он выбрал его, когда сам находился под строжайшим интенсивным присмотром - только выйдя из комы. Весь тот страх, агония и истерика, которые он чувствовал последние несколько дней, внезапно изверглись в эмоциональную ярость.
- Луи, - зарычал он, крепко сжимая халат своего друга в кулаках и тряся его - даже не думая о том, что он делает. Произошел яростный взрыв и он ударил Луи в плечо... снова... и снова, посылая проклятия и ругательства, включая "идиот", "блять", "почему" и "бесишь", желая отплатить ему хоть частью той боли, через которую Луи заставил его пройти, и без контроля он не мог остановиться.
- Ау... - проскулил Луи, - Гарри! - Он сказал это так бездыханно, так слабо, но так умоляюще, что Гарри немедленно остановился. Его гнев исчез, оставляя его с полным, долгожданным облегчением. Оно обрушилось на него, подобно цунами. С тихим плачем он свалился на грудь Луи, зарываясь лицом в теплую хлопковую ткань его халата.
- Эй? - прохрипел Луи, когда лицо Гарри прижалось к горячей коже его шеи. Гарри закрыл глаза, тепло и запах кожи его друга были такими родными... и он не мог больше сдерживаться, захлебываясь слезами.
Чувствуя теплые капли, скатывающиеся по его шее, и дрожь Гарри, Луи слабо поднял руку и положил ее на затылок друга:
- Гарри? - мягко спросил он. - Ты заливаешь меня?
Гарри поперхнулся, попытавшись засмеяться через слезы, и шустрая рука Луи прошла сквозь его кудряшки, медленно и сонно.
- Перестань, - пробурчал он, - ты же знаешь, что я не могу переносить слезы Хаззы, - он почувствовал улыбку Гарри на своей коже и начал успокаивать, - вот так, давай, я же не умер или еще что-нибудь.
Это дало обратный эффект, потому что Гарри вздрогнул, вспоминая, как спина Луи подлетала от аппаратов:
- Но это было... три раза, - всхлипнул он.
- Ох... - Луи поморщился, наверное, поэтому его грудь так болела...
- И я...
Луи вернул внимание к другу и ободряюще обхватил затылок Гарри:
- Ты что? - нежно спросил он.
- Я... - Гарри шмыгнул носом, зажмурившись, - я сказал... мы уже можем планировать твои похороны... потому что я сам убью тебя в любом случае... если ты очнешься... за то, что заставил нас пройти через все это... и потом у тебя случился сердечный приступ... - Гарри снова начал всхлипывать. - Я этого не хотел… Прости... Я действительно не хотел. Я не хочу, чтобы ты умер.
- Ох... - сглотнул Луи, его сердце болело за парня, рыдающего на его плече, - ох, Гарри... ты же не волновался о том, что сказал это, правда? Я знаю, что ты не хотел. Все нормально... действительно нормально... пожалуйста, пожалуйста, перестань плакать. Мне не нравится, когда ты плачешь.
Внезапно он стал кашлять, со слабостью и тяжко, и только тогда Гарри вспомнил, что Луи все еще болен, и сел. Возможно, он делал все намного хуже тем, что добавлял свой вес на его бедного друга. Проведя рукой по его глазам и щекам, он шмыгнул носом и кротко улыбнулся Луи.
- Так-то лучше, кудряш, - прохрипел Луи, улыбаясь в ответ.
Откашлявшись, Гарри спросил:
- Как ты себя чувствуешь? Честно? - он убрал еще несколько прядей с глаз Луи.
- Не очень... как бы на самом деле не очень и нездоровым. Все болит, - признался Луи, закрывая глаза.
Гарри подался вперед и нежно поцеловал его в лоб:
- Тогда спи, - мягко сказал он.
- Останься? - прошептал Луи в ответ.
- Я никуда не уйду, - ответил он, переплетая их пальцы. Он улыбнулся, когда пальцы Луи обернулись вокруг его собственных, прежде чем медленно расслабиться. Нет, подумалось Гарри, он никуда не уйдет - абсолютно никуда.