"Сплетницы"

Сейчас ученики находились здесь как в интернате. Днём учились, а ночью спали только в этом же здании. Уроки были теперь прежними: каждый класс был в своём классном кабинете и учил предметы по их расписанию. Разборок и допросов было меньше. Сегодня допросили 1/3 часть той, что осталось допросить. Почему так и чем занимались в это время следователи, никому не было известно. Хотя нельзя сказать, что они так над этим задумывались, ведь занятия полностью их поглотили. Если говорить про сайт "Сплетницы", то тоже все было тихо, хотя следователи очень ждали хоть какого-то оповещения и из-за этого были какие-то дерганые.

Рано утром начался урок по китайскому. Ранее Юна и Сонхун могли сесть рядом, но теперь они сидели по разные стороны кабинета, но это не было оправданием, чтобы сотрудник полиции внимательно и осторожно следил за ситуацией именно в этом классе. Они даже не обменялись взглядами, не то что словом. И было такое чувство, что они друг для друга не существуют. Далее была химия. Всё вновь было тихо. Ситуация в школе молчаливая. Хоть некоторые и выходили на коридоры, но старались общаться тихо и выходить только в туалет, столовую и возвратиться в класс. Всё-таки присутствие полиции и следователей сильно напрягало учеников, но, кажется, не учителей и директора. Даже когда все вышли в столовую, все только перешептывались. Даже повары и буфетчицы говорили тихо, боясь присутствия следователей и полиции. Однако те никого не боялись, никто не мешал им выражаться громко и также смеяться. Только из-за них в здании и было не так, как в заброшенных домах, хотя здесь всё было в хорошем состоянии, да и люди находились.

Обе группировки особо умных парней и девушек, которые сейчас не пойми кто, жертвы или виновные, были доволи тихи и быстры. Быстры так, что никто не подумал, что их первыми нужно будет сопроводить в классы. И пока мужчины разговаривали и смеялись, сначала четверо, а затем шестеро быстро покинули столовую и скрылись за дверьми того самого кабинета, о котором никто не подозревает. И когда парни зашли внутрь, то четверо сидели напротив них со сложенными на груди руками и со стервозным взглядом. Однако только парни знали, что не такие они и страшны, по крайней мере с ними. Парни без разговоров сели на стулья напротив них и тоже приняли важный вид.

— И с чего начнём? — первый спросил Сонхун.

Вообще они все могли обойтись без этого разговора, но так уж получилось.

— Как видишь, — начала Юна, — я не виновата в том, в чём ты меня недавно обвинил, — она специально обошла эту тему, но не сказать этого она не могла.

— Я извиняюсь перед тобой за обвинение без доказательств и применение силы.

Сонхун посмотрел на давнюю подругу со взглядом "Довольна?", но, видно, Юна не совсем была довольна, однако она опустила этот момент.

Пускай уж будет так. Мне всё равно от него ничего не нужно.

И так их друзья поняли, что это извинение, да и теперешний разговор, никак не повлияло на их отношение. Теперь неизвестно, будут ли Сонхун и Юна по-прежнему друзьями? Такими друзьями, которыми они Бали ранее, а не просто знакомыми или друг подруга друзей. Однако сейчас всё к этому и вело.

— Ладно, — желая поскорее поменять тему, произнёс Ники, — мы сюда пришли, чтобы обсудить план. Прошлое остаётся в прошлом. Сейчас у нас в приоритете будущее.

И все сразу переметнулись на него, внимательно слушая.

— Мы определились, что я возьму телефон, но не сейчас, — вновь заговорила Юна, то тут вместо неё продолжила Сакура.

— Мы считаем, что Джейк может выдавливать всё, ну а мы воспользуемся временем и найдем что-нибудь против него.

— Однако всё это должен делать ловкий и ночью.

Парни кивнули на слова Вонен. Как было решено ранее, Ники поможет Юне забрать телефон и подложить другой, чтобы его пропажа не вызвала сомнения.

— С телефоном разобрались. Однако кто собирается покидать школу для находки доказательств? — задался вопросом Хисын.

— Я предлагаю по-очереди, — произнёс задумчиво Сонхун и тут на всех посмотрел. — Только не знаю, по одному или по паре.

Тут же он посмотрел на Юну, но это был мимолётный взгляд, который он тут же перевел на своего друга Хисына рядом. И все задумались над этим вопросом.

— Его дом напротив моего. Окно достаточно близко к моему, чтобы спокойно перелезть и забрать ноутбук.

— У тебя есть что-то на ноутбуке, чтобы это позволило ему шантажировать нами всеми? — вопросительно подняв бровь, спросил Сону.

— У нас всех на ноутбуках есть доступ к папке, на которой все видео и сохранены. Конечно, есть, чем ему довольствоваться, — пояснила Сольюн.

— Значит, — задумчиво произнесла Сонхун, — не важно, в каком вы доме, эти видео есть на каждом из ваших устройств?

— Ну..там нужно ввести три кода. Один, чтобы зайти через настройки телефона, второй, чтобы подключиться, и третий, чтобы получить доступ и видеть эти фрагменты, — опять же пояснила Сольюн, ведь эту схему придумала именно она.

— Мы хоть что-то поняли, однако так и не решили, как мы можем найти доказательства.

— Я предлагаю попарно, — тут же звонко заявил Чонвон и тут же продолжил: — У нас всё как раз таки и получается. Всего пять пар.

— Хорошо. Тогда ты и Чонсон вместе будете, — заговорил Сонхун и посмотрел на девушек напротив. Он было открыл рот, хотел что-то сказать, да не сказал, так и закрыв его и посмотрев вниз.

— Тогда я и Сольюн пойдем вместе. Мне кажется, что мы отлично дополняем друг друга. Она отлично разбирается в схемах, а я очень ловкий, — тут же заявил Ники.

— Но раз ты ловкий, а Сольюн умна, то почему бы не только вам идти в разведку? — тут же задалась вопросам Юна. И сразу понятно, что она делиться на пары и вообще хоть что-то предпринимать не хочет. Однако все подумали, что не хочет как раз таки из-за Сонхуна, ведь они всё и пытаются сделать так, чтобы они были вместе.

— Тогда каждая пара будет ходить в разные места. Я и Сону можем посетить бар, которое он, вроде как, постоянно посещает, — предложила идею Сакура.

— Хорошо, — тут же заявила Вонен, не дав проговорить подруге и слова. — Тогда я и Хисын отправляемся... Куда?

— В казино.

Однако не этого Вонен ожидал.

Вот же ж. Мог бы и другое место подобрать.

Как-никак парни лучше знали своего друга. Да и вчера они обговорили эти места.

— Хорошо, тогда я и Сонхун..

Тут уже Юна остановилась, ведь этого ей не рассказали.

— Его дом, — как-то сухо проговорил парень.

Остальные и так поняли свои места, поэтому они тут же поговорили, кто идёт первым, а кто дальше. На этом всё. И они как раз таки уложились за то время, пока все остальные в столовой поели и все вместе отправились в зал. Десятеро просто слились с толпой, оттого никто и не заметил никакого несоответствия.

Далее уроки продолжились. Сейчас все находились в зале. И пока следователи обыскивали каждый угол этого здания, у них всех был совмещённый урок, и это астрономия. О физической культуре у них и речи быть не могло, если только играть в волейбол в спортивном зале, ведь им было запрещено выходить даже на стадион. Сейчас ученики были полностью закрыты от мира, от общества.

— Я так устала сидеть, да и ничего интересного нам не дают, — вполне нормально, но так, чтобы никто, кроме её подруг, особо не услышал, жаловалась Сакура в столовой на обеде.

Хоть в школе им давали довольно вкусную еду, ну а самое главное съедобную, но детям хотелось напитков, кроме чая и молочного напитка, как Фанта и Кока Кола, и всяких вкусняшек, например, чипсы, шоколадки, батончики. Хотя им и дают по одному батончику, но он не такой, какой обычно любят ученики.

— Ради каких-то жалких нас они не закажут тебе что-то другое, ведь этого не позволяет бюджет, — как-то сухо, хотя она была полностью увлечена едой, произнесла Сольюн.

— Что у нас сейчас? — спросила Вонен, также полностью вовлеченная едой.

— Китайский.

Более подруги ничего не обсуждали и не говорили. Парни также молчали, каждый думал о своём, хотя мысли у них были практически одинаковые. Да, они думали об этой ночи. Хоть сегодня отправятся только Сольюн и Ники, но каждый был уверен, что не сможет заснуть, пока оба не вернуться. Ведь они будут волноваться за друзей. Получиться ли к них сбежать незамеченными? Сумеют ли она также пробраться на договоренное место и узнать что-то? И смогут ли они спокойно вернуться обратно, чтобы их вновь не заметили? Эти вопросы волновали всех, но особенно саму Сольюн и самого Ники. Они сами не были уверены в том, что делают, в том, что в них всё получится.

Однако уже темнело. Все поужинали, приняли, хоть и не отличный, душ и заняли свои спальные места. Ещё вчера они удивлялись тому, как взрослые всё подготовили для того, чтобы им отлично и комфортно здесь спалось. Спали десятеро все в одной комнате, ведь они мгновенно все вместе заняли места, чего, конечно же, никто не ожидал, ведь они думали, что теперь эти две группы идут порознь. Однако, кроме их десятерых, были ещё несколько, поэтому тут же переговариваться и всё начать они не могли. Они разве что переглядывались и, молча переговариваясь, ну а некоторые переговаривались даже взглядами, причём Сонхун и Юна друг с другом всё равно не особо контактировали.

Сейчас час ночи. Никто из десятки так и не спал. Подруги были совсем рядом, поэтому они слышали, как каждая постоянно меняла позу, переворачивалась со стороны в сторону. Первым подал знак Хисын, откашлявшись. В этот момент он повернулся на середину. После него так сделали и остальные, конечно же поняв этот намек.

А теперь как нам сделать так, чтобы они спокойно переоделись и покинули комнату?

Сольюн и Ники были подготовленные. Они сделали вид, будто переоделись в пижаму, которую вчера им выдали (у всех была одинаковая).

Как тюремщики какие-то.

Ещё тогда усмехнулась ученики. Но сейчас не об этом. И парень, и девушка надели снизу леггинсы, а сверху майки, при этом в кровати они заранее положили остальные вещи, кроме обуви, ведь они ходят в одной и той же, и наверх накрыли одеялом так, что никто и не подумал, что там что-то храниться. Поэтому сейчас они принялись снимать эти пижамы и одеваться в то, что им нужно. Когда они уже были полностью одеты, они тихо встали с кровати, причём самая ближняя к концу, а то есть Юна, тоже, обулись и тихо подошли к окну, по крайней мере старались тихо подойти. Юна открыла окно, и тогда Ники чуть встал, огляделся и спрыгнул (они находились на первом этаже, что им было удачно). Вновь оглядевшись, он подал руку для подруги, и тогда, следом за парнем, спрыгнула и Сольюн. Оба пригнулись и принялись втихую покидать территорию школы, ну а Юна мигом закрыла окно и тихо легла обратно.

Я точно не засну. Мне нужно им открыть окно.

И благо сейчас не зима, а лето. Ведь из-за снега, а то есть его шелеста и следов на нём, их бы точно сразу же бы нашли. Однако кто же знал, что они настолько устанут, что сразу же после ухода обоих заснут.

Шесть часов утра. Доволи светло. Юна жмуриться, ещё не до конца понимания и уже собираясь обвинить того, кто её так настырно будит стуком в окно рядом. Однако она резко вспоминает, понимает и тут же резко по поднимается и разворачивается на окно. Её друзья уже пришли и, кажется, недавно. Юна подорвалась с места, открыла им окно, те мигом зашли, и закрыла. Юна легла обратно, вновь быстро заснула, а парень и девушка переоделись, спрятали одежду и тоже легли в кровать, но поначалу заснуть не могли, казалось бы они уже не заснут, но примерно через полчаса они спали как миленькие.

— Не думала, что уйти будет легко, — поговорила Сольюн, когда они уже миновали ворота.

— Это они просто пугают нас тем, что полностью закрыли. Видать, только внутри полно следователей и полиции. Может и снаружи есть, но что-то маловато.

— Кажется, это для того, чтобы не вызвать большого беспокойства. Не буду удивлена, если они и нашим родителям приказали молчать, сказав, что мы будем в порядке.

Дальше парень и девушка продолжили путь в тишине. Они направлялись в загородный дом, в который, как он говорил, переехал Джейк. Конечно далеко, но если бы не байк, на котором поехал в их последний счастливый день Хисын, чтобы выпендриться, то это и вправду было бы тяжело и долго. Однако дом находился в самом начале, потому это и так не было такой долгий поездкой, причём сейчас ночь, таких огромных пробок не было, что также было преимуществом обоих. Остановились они не так далеко от дома.

— А ты хоть знаешь, где именно он жил? Это точно окраина города? Такое чувство, будто отдельный город.

Место, куда они приехали, было доволи обширным. Несколько домов, хоть это и было понятно, что это отдельные дома, слиты друг с другом, поэтому им придется немного тяжело, чтобы отыскать нужный дом.

— И в правду, почему бы ему не передать в обычный огромный особняк, как это все обычно и делают? — возмутился Ники, караулящий уже пятый дом.

Однако они подошли к дому, внутри которого находился полный бардак.

— Многие, конечно, такие, но это точно тот дом.

Оба пробрались на маленькую территорию дома и открыли дверь, выходящую в этот маленький сад, настолько тихо, насколько могли, и также тихо зашли внутрь. Либо никого нет, либо Джейк спокойно спал на втором этаже в своей комнате. Однако оба склонялись к первому варианту, не смотря на кучи разбросанных вещей.

— И что мы здесь ищем? — после всего спросила Сольюн тихо.

— Думаю, компьютер или что-то в этом роде.

На первом этаже ничего такого быть не могло. И оба это прекрасно понимали, поэтому Сольюн первая направилась на второй этаж, надеясь, что ступеньки не скрипят. Даже если парня здесь нет, всё равно лишний шум лучше избегать. И хоть ступеньки немного скрипели, оба ещё больше убедились, что здесь никого нет.

— Меня всё не покидает чувство, что здесь могут быть камеры.

Как бы сильно Сольюн ни казалось, это не являлось правдой, хотя всё могло быть. Парень и девушка поднялись на следующий этаж и зашли в одну комнату. Это была комната Джейка. Там также все вещи были разбросаны, вокруг был сплошной бардак, что в нём ничего полезного не сыщешь.

— Как хорошо, что компьютер на столе и доволи огромен, а не под всем этим барахлом, — доволи тихо возмутилась девушка и попыталась пройти к столу, но тут её за руку взял Ники. И она, конечно, испуганно на него глянула. — Боже, не пугай меня, уже подумала, что Джейк всё-таки здесь.

— Он, скорее, наблюдает за школой.

— Но не будет же он наблюдать целые сутки. Он может и спать.

— Кто его знает.

Тут парень притих, но так и не отпустил руку девушки.

— Я хочу проверить всё. Вдруг есть ещё какая-нибудь комната. Вдруг он и оттуда наблюдает.

Однако Ники не хотел расходиться. Ведь из друзей здесь только они, да и он не был, в принципе как и девушка, полностью уверен, что всё так гладко, что Джейка нет, как и камер. Оставив девушку в той комнате, Ники принялся доволи быстро, аккуратно и тихо идти по дому и всё рассматривать. Однако дом был маленький. Комнат всего одна и это спальня. Есть санузел, кладовая, да и кухня с гостиной вместе. На этом всё, потому и рассматривать здесь было нечего. Когда парень вернулся к подруге, та уже сидела с включенным компьютером и загружала все папки в флешку (она у неё всегда под боком. Одна на один рюкзак, одна на сумку, и так по всем вещам, где есть карманы. А она ещё удивляется, что у неё они постоянно пропадают!). Загрузив всё, она спокойно вынула флешку, выключила компьютер и привела место в порядок, то есть накидала вещи, которые они убрала, лишь бы пройти и сесть на место, а затем оба покинула дом так же, как и вошли.

Завтрак. Никто ни о чём не спрашивает. Все спокойно в тишине завтракают, а после идут вновь на свои уроки. Эти уроки проходят также в тишине и полном сосредоточении. Более никого не допрашивают. И всё было тихо до тех пор, пока в школу вдруг не заявились некоторые родители. В числе этих родителей были родители Хисына и Юны, поэтому они посередине второго урока пошли в кабинет директора, конечно под взглядами всех одноклассников.

— Как думаешь, знают они о том, что секреты раскрыты? — обратился доволи сухо парень к девушке. Теперь никто их не провожал, оба без лишних глаз шли в кабинет, потому и могли поговорить на такую тему.

— Уверена, что знают. Может мы общественности ничего и не говорили, но Джейк — не мы, поэтому не только вся школа знает, но и вся Корея, если только не весь мир.

Юна ответила также сухо. Они не улыбались, да и не старались хотя бы немного улыбнуться. Если бы не весть о родителях, то они не были бы так грубы и раздражительны.

Нет смысла притворяться. И зачем они вообще приехали?

В общем-то родителей было не так много. Наверное, просто допустили самых или более менее влиятельных. А так и было. Им пришлось заплатить деньги, чтобы суд разрешил им посетить школу. Почему суд? Потому что детектив решил вновь расследовать дело двухлетней давности, да и недавний суицид, причём и про эти махинации узнали. Оказывается, в этой школе много чего твориться. И оказалось, что и до этого здесь было предостаточно зверств, просто никто об этом не знает.

Хисын и Юна пошли в разные кабинеты, ведь их родители попросили поговорить наедине. И когда оба зашли к родителям, то было чувство, будто они пришли сюда лишь для того, чтобы вновь диктовать свои правила. Однако мать Юны, облокотившись об подоконник и стоя к дочери лицом, виновато смотрела на неё. Её отец стоял к ней спиной и видно, что со сложенными руками на груди. Юна сел на стул, задернув ногу на ногу, и так же, как и отец, сложила руки на груди, однако выражение её лица было дерзким, больше не было в нём той любви, той восхищенности, она больше не думала, что её отец лучший, что он герой. Мужчина опустил руки и повернулся на свою дочь. Юна представляла, что он, как и тогда, будет с виноватым лицом, будет сожалеть, однако все было не так. Её отец был с тем же равнодушным выражением лица, с которым сейчас сидит и сама Юна.

— Мы хотели сообщить тебе, — голос его тоже был уже другим. Юна более не видела в его глазах той отцовской к ней любви, — что мы с твоей мамой разводимся.

Это было ожидаемо. Для неё это было слишком ожидаемо.

Та, которая была с ним с самого начала, которая помогала ему в любом деле как материально, так и финансово, по итогу остаётся у разбитого корыта. Это трагедия. Это на самом деле трагедия.

Ей было лишь жалко свою мать и мерзко от своего отца, однако таковой боли и обиды от услышанного она не чувствовала.

— И с кем я? — лишь произнесла она. И этот вопрос был понятен обоим, однако они не спешили отвечать. Мать посмотрела вниз, чуть прикрывая рукой, держащейся за лоб, свои глаза, отец посмотрел вниз, но лишь на долю секунды, и вновь на дочь. Он было открыл рот, но не произнёс, лишь только через несколько секунд.

— Со мной, — и вздохнул.

Ему приходиться.

Юна усмехнулась и взглянула на мать, что по-прежнему не пыталась посмотреть дочери в глаза. А вот это вот уже обидно.

— Джейк — твой сводный брат...

— Мне плевать, — быстро и равнодушно, хотя это не совсем было так, произнесла девушка, оборвав слова отца, встала и тут же покинула кабинет.

Она пыталась казаться равнодушной и безэмоциональной, но не выдерживала. Понимая это, она забежала в туалет и, даже не закрыв дверь или проверив, есть ли кто, забежала в кабинку, принявшись плакать, конечно, закрыв рукой рот, чтобы плач и вообще всхлипы не были так слышны. Она всё плакала и смотрела вверх, пытаясь прервать это течение слёз, но мысли путались, и все они были лишь об этой ситуации, лишь об этих словах, взглядах на мать и понимании, что она вовсе никому не нужна.

— Это самое отвратительное понимание! — психанула она и стукнула по стене кабинки.

Юна, конечно же, хотела рвать все. Всё на себе. Она хотела порвать все, что было ей дано от них. И это не только одежда. Она хотела бы порвать и свои волосы, и себя вообще. Перестав плакать, девушка просто опирается головой об левую стенку кабинку, прекращая плакать. Однако эти мысли всё ещё крутились в её голове. Она всё никак не могла прекратить обдумывать это.

У её друга дела обстояли несколько иначе. Разговор был дольше, однако также сух и не излучающий никаких теплых чувств и чего-то радостного. К нему приехал лишь отец. Он сидел, как и обычно, задрав ногу на ногу, и с таким безэмоциональным выражением лица, которое обычно было, когда он был за пределами папарацци и посторонних людей, только семья.

— Что-то хотел, отец? — с прочным вздохом спросил парень и сел напротив отца.

— Недавний инцидент, — начал мужчина, вздохнув, — подпортил нашу репутацию.

Этого и ожидал Хисын.

— А твое нахождение здесь также играет свою роль.

— Но ты не всемогущий, чтобы потребовать моего освобождение, — прервав отца, произнёс парень. Хисын даже не смотрел на него, взглянул лишь сейчас, однако не так, как посмотрел любой на своего отца. — Да и я не против здесь остаться. Так я покажу, что невиновен и вообще не причастен к произошедшему.

Хисын имел желание просто встать и покинуть помещение, однако он не стал делать это лишь по приказу отца. Он к этому привык. Его отец не терпит непослушания, поэтому его сын делает всё не по своему желанию, а по его велению. Хисын даже не может смотреть в глаза своему отцу. Всё же Джейк не столько знает, или же знает, но просто не предал огласке, ведь если бы всё было известно, то суд бы не разрешил всей его семье, особенно отцу, посетить парня в школе.

— Ты должен вести себя хорошо. Хоть здесь не позорь меня.

В голосе, хоть он был чуть подавлен, была слышна ненависть и какое-то раздражение. Хисын понимал, что если сейчас что-то, что не понравится его отцу, произнёсет, то не миновать ему этой беды. Мужчина встал и направился к выходу.

Но я в школе, которая полностью кишит сотрудниками полиции и следователями.

Поэтому он посмелел.

— Ты перепутал меня с собой.

И это заставило мужчину остановиться как раз таки рядом с сыном и вопросительно посмотреть на него. Хисын с явной дерзостью взглянул на отца, но прежде чем что-то молвить, он встал и чуть подошёл к отцу, принявшись протирать его классический костюм.

— Я всю жизнь делаю так, как ты мне велишь. Если тебе что-то не нравится, то это полностью твоя вина.

Парень улыбнулся и тут же посмотрел на отца. Тот сжал руку в кулак, ведь сам понимал, что не смеет поднять руку из-за следящих за ними людей, понимал, почему сын так осмелел.

— Да и я никогда, будучи под твои взглядом, не делал ошибок. Если в нашей семье и имеются ошибки, то это полностью твоя вина, — Хисын улыбнулся ещё шире и добавил то самое его ненавистное: — отец.

Сын оттряхнул пыль на плече отца и чуть отошёл, убрав руки с костюма и всё также широко улыбаясь. Мужчина чуть развернулся, собираясь уходить, как и планировалось, однако Хисын делает шаг, и не один, и первым, столкнувшись с плечом отца, покидает данное помещение, чем вызывает ещё одну порцию ненависти и раздражения на лице мужчины.

Сам Хисын внешне улыбался, как бы был рад встрече с отцом. Но всё это было опять же игрой на публику. Сам он сжимал одну руку в кулак, другая находилась в кармане. И, когда он пришёл в класс, никто не тревожил его с вопросами по типу "Зачем тебя вызвали?" "С кем ты встречался?" Или "Какие вопросы тебе задавали". Даже учителя странно на него не косились. А как же, здесь на всех нужно коситься, ведь не знаешь полностью, кто здесь кто.

Позже к уроку присоединилась и Юна. У неё также ничего не спрашивали, да и нет смысла, ведь учителя всё равно узнают. Однако и она, и Хисын весь день ходили отстранённые. Друзья не задавали лишние вопросы, а те даже не спешили что-либо говорить, не только на эта тему, но и вообще. Юна порой даже сказанное учителями не слышала. Она лишь сидела и думала о своём. Так и продолжился следующий тихий день.