Глава 11
Я сижу на уроке литературы, на душе всё ещё горит отпечаток глупости, а на сердце тошно от того, что мне сделали выговор...
Так, нужно сосредоточиться на простых вещах. Литература - мой любимый предмет, не столько из-за того, что я люблю читать, сколько из-за того, что на этом уроке и атмосфера особенная.
Входя в кабинет, чувствуешь нечто неописуемое. У моей учительницы этот кабинет сама чистота и аккуратность. Деревянные застеклённые стеллажи с множеством книг. Да и запах здесь особенный...
Я лишний раз вдыхаю носом, чтобы окунуться в аромат книг, чистоты и лёгкого одеколона. Меня это всегда успокаивает.
Надеюсь, когда-нибудь я буду жить в такой же атмосфере порядка...
***
Я открываю глаза, когда чувствую, что кто-то трясёт меня за плечо.
- Проснись! - я не узнаю этот голос...
ТАК, СТОП!
Я утираю глаза. Такое ощущение, что мои веки стали огромными. Разум не сразу осознаёт, что происходит.
- Странный? - мямлю я не своим голосом, повернув голову в сторону того, кто тряс моё плечо.
- Я, конечно, не хотел тебя будить, - начинает мой друг, - но мы уже приехали почти.
- Куда? - не понимаю я.
- Да, неплохо тебе память спросонья отшибло, хотя минут на 20 уснула, - затем Странный шёпотом добавляет. - А ты милая, когда спишь!
Видно гордость управляет моим телом в любом состоянии, я тут же хорошенько пихаю его, за подколку.
- И бьёшь в сонном состоянии ты сильнее, - Странный только смеётся в ответ.
- Когда-нибудь ты у меня огребёшь! - так, голос звучит уже более-менее.
- Ты повторяешься! - отвечает он.
Интересно, пьяные себя также чувствуют? Единственные плюсы с моей стороны то, что я в состоянии передвигаться (вроде), и от меня не воняет перегаром.
Проходит какое-то время, прежде чем я окончательно просыпаюсь. В голову ударяет реальность.
- Ты ночью-то спала? - вдруг спрашивает Странный.
- Да, - я пожимаю плечами. - Просто в автобусах мне всегда спать хочется.
- А ты помнишь, что ты сказала перед тем, как уснуть? - Странный уставился мне в глаза.
- Нет.
- Ты сказала, что любишь меня, - Странный слегка улыбается.
Как же он легко может меня ошарашить! Я открываю рот, чтобы сказать, что не помню такого, как Странный начинает ржать. И смеётся достаточно долго.
- Видела бы ты свою рожу! - говорит Странный сквозь смех, когда автобус остановился. - Как-будто тебе врезали хорошенько!
- Странный, я...
- Да не объясняй ничего! - я вижу, как открываются двери и все резко поднимаются. - Я пошутил! Просто хотел наглядно увидеть твою реакцию на типичную слащавую ситуацию во всех любовных романах.
Я, вслед за всеми, поднимаюсь, беру вещи и говорю:
- Знаешь, я тут давно сказать хотела...
- Что? - Странный недоумевает.
- Хреновое у тебя чувство юмора! - с ослепительной улыбкой выпаливаю я и двигаюсь к выходу, оставляя друга опешевшим сидеть у окошка.
Наконец-то я оказалась на шаг впереди.
***
Меня определили в номер вместе с Анной, она сама на этом настояла. Но я и не против, на самом деле. Я уже почти месяц не общалась нормально с кем-либо кроме Странного.
Сейчас я сижу на кровати у окна. На счёт "гостиницы" как-то все погорячились, по мне это что-то вроде небольшого санатория срепди леса. Если обойти эту "гостиницу", то можно увидеть впереди озеро, оно же видно из окна, рядом с которым я сижу.
Да и убранство показывает, что это обычный санаторий. Я улавливаю запах дизенфицирующего средства. В комнате белые стены, на одной из них висит странная деревянная маска; стоят две кровати со спинками, между ними приютился письменный стол, который весьма пошарпан. Ванная комната, в которой Анна скрылась сразу же, чтобы поправить причёску, слева от входа.
Я только пришла с балкона, на который ведёт дверь прямо напротив входа. С той же стороны повешен телевизор.
- Необычная, а ты чего не переодеваешься? - внезапно прерывает мои размышления Анна.
Оказывается, она всё-таки переодеться ходила. Её кремовое платье уже небрежно валяется комком на второй кровати. Сама она в поло и джинсах.
- Зачем?
- А ты костёр жечь в платье собралась? - недоумевает Анна.
- Вообще, я думала... - начинаю я, но Анна жестом указательного пальца просит меня помолчать.
- У тебя одежда запасная есть?
- Есть свитер.
- Надевай. Джинсы я тебе одолжу, запасные взяла. Они подойдут, думаю.
Девушка быстро выпихивает меня в ванную комнату, едва я успеваю достать свитер из сумки.
И вот, пару минут спустя, я уже переоделась в свой жёлтый свитер и чёрные джинсы Анны. Честно говоря, я даже так себя уютнее чувствую. Платье я аккуратно сложила на одну из полок в ванной комнате.
- Вот, сидят идеально, - констатирует факт Анна.
- И что сейчас? - спрашиваю я, отряхивая руки.
- Пошли, прогуляемся. Ты ведь не на каблуках, надеюсь?
- Вот ещё чего! - фыркаю я.
- Тогда пошли.
Мы выходим из номера и запираем его на ключ, который у нас один на двоих и, по особому соглашению, хранится у моей соседки. Могу назвать её теперь так.
Впечатления от прогулки смешаные, красиво всё, конечно, природа всегда совершенна, но спокойствие и умиротворение нарушают крики выпускников. Уже спустя время это начинает раздражать.
За то время, как я гуляю со своей новоиспечённой собеседницей, она, кажется, уже всю душу мне излила, болтушка редкостная. Честно говоря, я неуютно себя с ней чувствую, и как-то неприятна она мне. Особенно тем, что тащит подмышкой целую кучу старых тетрадей, и мне ли не знать зачем. Да и я сама не смогла уйти без вещи, которую неожиданно для себя хочу сжечь.
И тем самым я напускаю интригу на свою собственную историю.
***
Вот уже приехал второй автобус с остальными ребятами. Значит директор уже может свободно выть на луну в одиночестве в собственной школе.
Сейчас почти шесть вечера и достаточно темно. От скуки хоть вешайся. Не знала, что буду скучать по болтовне Анны, которая упорхнула к своим одноклассницам, но это так. Я сижу на песке у озера и, закрыв глаза, пытаюсь спокойно принимать лёгкие порывы ветра в лицо. Сейчас всё-таки не время обвинять Анну в двуличии.
- Эй, - слышу я знакомый голос со спины.
- Привет, Странный, - тихо говорю, даже не оборачиваясь.
- А чего ты одна сидишь?
- Виновато двуличие.
- Ага, - отвечает Странный, будто понимает меня, хотя зачем врать, он правда меня понимает. - За Анной такой грешок давно наблюдается.
Я на секунду задумываюсь.
- Ты же небось и называешь её Двуличной?
Странный только кивает в ответ, сев рядом со мной.
- Теперь ты на 100% осознала мой "Метод выбора имён", - Странный смотрит вперёд.
- Важно то, что люди из себя представляют, - тихонько расшифровываю я.
Не важно, что происходило со мной и кто мною руководил. Выбор всё-равно возлагается только на меня саму. Каждый делает что-то в меру своей испорченности. И по нашим и только нашим поступкам судят о нашей личности. Кто что из себя представляет...
Я внезапно поднимаюсь на ноги.
- Костёр уже разожгли?
- Ты чего? - Странный смотрит на меня снизу вверх.
- Костёр разжгли, говорю! - несколько нервно повторяю я.
- Только собираются!
- Тогда бегом!
Странный вскакивает с песка и бежит за мной. Сперва мне в горло ударяет струя холодного воздуха, но я бегу. Мышцы ноют от непривычной нагрузки, но я бегу.
Необычно. Странно. Безрассудно.
Бегу, чтобы изменить себя.
***
Мы добегаем до места, где уже собралось и так немало ребят. И все с разными тетрадями, как на подбор.
Они начинают отсчитывать, когда один из мальчиков принимается за костёр.
"Раз" - и вот жидкость для розжига покрывает ветки, лежащие в кострище, которое представлено ямой, обложенной внутри камнями.
"Два" - вспыхивает спичка, летит в костёр. Пламя разгорается.
"Три" - и случается нечто глупое для всех присутствующих. Тетради, с какой-то стороны ворохом, с какой-то по одиночке летят в костёр. Всё это сопровождается громкими радостными возгласами.
Интересно, я сейчас такой же буду?
- Стой, ты тоже что-то припасла? - Странный дотрагивается до моего плеча.
Я поднимаю руку с этим предметом.
- Твой ежедневник? - у Странного округляются глаза.
Я только улыбаюсь в ответ, бросаю последний взгляд на потрёпанный носитель моих мыслей и швыряю его в костёр. Пламя окружает его.
Оборачиваюсь к Странному, счастливо улыбаясь.
- Пора вернуться к реальности и узнать, что я из себя представляю, - добавляю я.
Перед глазами всё ещё сверкает всеми огнями произошедшее. Я только что распрощалась со всей ерундой, что мучила меня прежде. Я очистила прежде захламлённые страницы книги жизни.
И, возможно, напишу её заново, так, как есть, в своих собственных рамках...