Глава 5. Курение убивает
(от лица Миланы)
Уроки наконец закончились, и я шла по пустым коридорам школы, чувствуя, как в душе всё будто стягивает. Такой день, когда внутри так пусто, что хочется просто вырваться из этого замкнутого круга.
В голове крутилась мысль — где бы мне побыть одной, чтобы никто не видел, не мешал. И я поднялась на крышу — место, куда редко кто забирается.
Раньше я никогда не курила. Никогда и ни с кем. Это не было моим миром, моим выбором. Но сегодня... я вынула сигарету из кармана — случайно оказавшуюся там, будто кто-то подбросил. Поднесла к губам, глубоко вдохнула. Первый вдох — как удар. Горло горит, но внутри стало как-то легче, будто эта маленькая слабость дала свободу.
Я сделала ещё одну затяжку и закрыла глаза, вдыхая холодный ветер и дым, который медленно клубился вокруг. В этот момент казалось, что я наконец могу дышать по-настоящему.
Дверь люка неожиданно открылась, и я не удивилась — знала, кто это.
Он сел рядом. Запах дорогих духов ударил в нос, заставив меня сжаться, отодвинуться. Его руки легли на мои ляшки, и по коже пробежал холод — не от прикосновения, а от отвращения и злости.
Внутри меня закипело: как он вообще мог думать, что я позволю ему так себя вести? Парень, который у многих на слуху, как бабник, который просто перебирает девчонок... И вот он — здесь, рядом со мной.
"Ты чё делаешь?" — спросил он, глядя то на сигарету, то на меня, будто я что-то не в себе.
"Не твоё дело," — спокойно ответила я, не отводя взгляда.
"Ты не куришь," — удивление в его голосе было настолько явным, что казалось, он впервые видит меня по-настоящему.
"Теперь курю," — тихо, но твёрдо сказала я, делая ещё одну затяжку.
Он уставился на меня, будто пытаясь прочитать между строк, понять — почему.
"Зачем?" — в голосе прозвучало непонимание, смешанное с каким-то искренним интересом.
"Просто хочу хоть что-то почувствовать," — ответила я, сжимая сигарету крепче, словно в этом был мой единственный выбор.
Он молчал, изучая меня. В его глазах мелькало что-то новое — смесь недоумения, сомнения и, может быть, слабой симпатии.
"Это после столовки, да? Типа протест?" — он усмехнулся, но голос не был насмешливым, скорее пытался понять меня.
"Мне не нужно твоё мнение," — резко ответила я и затушила сигарету об край крыши. Пепел осыпался вниз, словно оставляя часть меня в воздухе.
Взгляды встретились, и я сказала ему, не поднимая голоса:
"Ты слишком пустой, чтобы меня зацепить."
В тишине, которая повисла между нами, он встал и вышел через люк, хлопнув дверью так, что я почувствовала вибрацию по всему телу.
Я осталась одна, ветер холодил лицо, дым медленно растворялся в воздухе, а в груди — не боль, не страх, а странное ощущение свободы. Пустота, которую я боялась, теперь казалась пустым листом, на котором можно начать писать заново.
Спустившись вниз, я шла по пустым коридорам, слыша только собственные шаги. Школа пустеет, но в этом одиночестве я чувствовала, что сделала первый настоящий выбор — выбор быть собой, даже если это означает идти против всего.