Как Себастьян заключил контракт с Русской [Завершена]

POV Себастьяна

Мы с Ваалом пришли в палату госпожи поздно ночью.

— Она в коме, да? — переспросил Господин.

— Да. Уже неделю.

— Бедняжка. — склонившись к госпоже Коре, ответил Ваал. — От неё очень сильно пахнет газом.

— Она надышалась им перед тем, как упасть в обморок. — сказал я. Господин фыркнул и очень долго смотрел на девушку, а я очень долго смотрел на то, как он смотрит на неё. — Ну? Ты сможешь что-нибудь сделать?

Меня прожигал взгляд ярко-жёлтых глаз. Наверно, Господину не нравится, что я обращаюсь к нему на "ты".

— Да, наверно. — коснувшись её руки, шепнул Ваал. — Открой окно. Тут пахнет страшнее, чем в аду.

Я подошёл к окну, чтобы открыть его и, когда я распахнул его, почувствовал на себе сильные руки хозяина, которые резко толкнули меня за окно, хватая за руку.

— Господин! — вскрикнул я.

— Тихо, дурень. Охлади свою голову на свежем воздухе. Ты — идиот чистых кровей, раз решился на то, чтобы я спас её. И всё же, если бы она не была замечательной девушкой, которая просто не может сдохнуть, хотя бы потому что у неё есть ты, то я бы и не стал тебе помогать, сраный ублюдок.

— Ты так добр. — улыбнулся я. Ох, казалось, будто он сейчас выкинет меня из окна.

Ваал склонился над госпожой Корой, нашёптывая какое-то заклинание. Сердце начало быстро биться, стало не на шутку страшно. Я чуть не выпал из окна, но вовремя ухватился за оконную раму.

"Что происходит?" — подумал я, и тут боль в груди будто прожгла меня изнутри. Я стиснул зубы и упал на пол. Герцог ада продолжал что-то нашёптывать, и с каждой секундой мне становилось только хуже и хуже. Внутри будто всё умирало, но такого просто не могло случиться.

Я никогда не думал о смерти..., но, по-моему, умереть за любимого человека — не худшая смерть

Это было пыткой даже для демона, а под утро всё закончилось, Ваал исчез, а я продолжал сидеть возле постельной койки госпожи. Я коснулся её руки, приборы начали пищать сильнее обычного.

— А? Госпожа!?

В палату вбежали врачи.

— Она вышла из комы! — радостно закричали они. — Сообщите её отцу, что она скоро придёт в себя.

Через полчаса в палате собрались родители госпожи Коры и медперсонал, который всё это время следили за её состоянием.

— Себастьян, ты всё это время сидел здесь и никуда не уходил? — подойдя ко мне, спросила мама госпожи. Я кивнул головой и, держа Кору за руку, продолжал смотреть на её исхудавшее личико.

— Он у Вас титан какой-то. Ни ел, ни пил, а всё сидел возле её кровати и ждал. — заявила медсестра. Ох, ну какой же я титан? Я просто и демон, и дворецкий.

Я поцеловал руку госпожи и по телу пробежала дрожь, будто это был слабый удар тока.

— Сейчас очнётся. — улыбаясь, подумал я. Через мгновенье хозяйка открыла глаза. На лице всех присутствующих проявилась улыбка и даже слёзы радости.

— Доченька, ты очнулась! — её мама радостно кинулась к мой госпоже. Та напугано смотрела неё, на отца и на всех кто был рядом.

— Где я? — тихо спросила она.

— Ты в больнице, Кора. Ты отравилась бытовым газом, и Себастьян быстро доставил тебя сюда. — радостно касаясь лица своей дочери, говорила женщина.

— Себастьян? — тихо спросила госпожа.

— Да. Себастьян. — указывая на меня, заулыбалась мама Коры.

Я радостно смотрел на проснувшуюся госпожу.

— Кто ты? — спросила госпожа. — Мы знакомы?

Улыбка сразу же исчезла с моего лица. Она не помнит меня?...

— Себастьян, отныне, ты будешь являться сторожевым псом своей госпожи. Ты будешь предан только ей до конца её дней, и ты же сопроводишь её в свой дом в аду. Ты наделён силой, что так близка к силе Люцифера. Любой кто потревожит твою госпожу должен расстаться с жизнью в страшных муках. Твоё оружие — клыки и когти. Твоё воплощение,

отныне — бешеный дьявольский пёс.

— Кто ты? — спросила госпожа. — Мы знакомы?

— Доченька, ты ничего не помнишь? — взволновалась мама Коры.

— Нет. Что со мной случилось? — также взволновано ответила госпожа. — Я не помню... Се... Простите, я Вас не помню.

В груди всё горело и рвалось. Госпожа даже не помнит, что я-её дворецкий.

— Кора, ты в больнице. Все будет хорошо. Не волнуйся. — подойдя к ней, ответила медсестра.

Я аккуратно коснулся руки Коры, привлекая её внимание. Она вопросительно смотрела на меня. Я показал указательным пальцем на себя, потом на неё и, слегка сжав её руку своей (авт:как приветствие), улыбнулся.

— А словами? — шепнула госпожа.

— Он глухо-немой. — сказал её отец. — Он, наверно, имел ввиду, что вы дружите.

— А, хорошо. — убрав руку, ответила девушка. — Я хочу пить.

Медсестра побежала за водой, а я смотрел на любимую госпожу, но понимал, что ей неприятен. Она избегала встречи взглядом со мной.

Настала неловкая тишина. Родители перешёптывались и смотрели на нас, а госпожа лежала с закрытыми глазами.

— Кора, ты вообще-то проявляла симпатию в сторону Себы. — заявил её отец. Нет, нет, нет. Не хочу, чтобы она знала об этом. Я хочу, чтобы первое время она знала меня, как дворецкого — Себастьяна Михаэлиса и ничего более. Пусть наши отношения утихнут, спрячутся в сундук, а, как придет время, я расскажу ей о том, что на самом деле я для неё нечто более слуги.

Я позвал её родителей в сторонку и, достав свой блокнот, который я благополучно нашел, объяснил, что хочу первое время побыть её лучшим другом и медленно вернуться к тем отношениям, которые у нас были до этого.

— Хорошо. Мы сохраним всё в тайне. — улыбаясь, написала госпожа Оболенская.

Мы вернулись в палату, где госпожу уже пытались накормить, но она отказывалась, и они не настаивали на этом.

— Себастьян, я вспомнила, как ты принёс меня сюда. — улыбаясь, заявила она. — Спасибо.

Улыбка вновь появилась на моем лице. Когда она улыбается мне, я чувствую себя намного лучше. Я присел возле её кровати и продолжал улыбаться.

— Он выглядит, как дурак, когда улыбается без повода. — повернувшись к родителям, шепнула девушка. Я ей это припомню.

— Кора, он очень чувствительный, не говори так. — попросила мама госпожи. — И очень хороший молодой человек.

Девушка робко протянула мне свою руку и, положив её на мою голову, начала меня поглаживать, роняя свою руку на моё плечо.

— Раз ты всё чувствуешь, то почувствуй мою благодарность тебе, Себастьян.

Все остальные дни я провёл возле её кровати, хоть она и просила, чтобы я шёл домой отдохнуть. Мой дом отныне — её квартира, но я не смогу прийти туда один, потому что теперь там нет Графини и моё сердце разбито на мелкие частички. Я привязался к этому комочку счастья, а она погибла смертью слабых, пытаясь укрыться от запаха газа, но так и не смогла дожить до моего прихода.

Прошли недели. Наверно, три, а может и больше. Я потерялся во времени, наблюдая за госпожой. Всё это время она рассказывала мне о том, что слышала, как я кричал, что ни за что не оставлю её одну и что она не верит в то, что я — глухонемой. Тогда мне пришлось объяснить ей всё. Она была в шоке, когда узнала, что на самом деле является хозяйкой мужчины, которому за двадцать. Она так же сказала, что на вид мне двадцать семь лет, а не двадцать один.

Настал день выписки, и мы смогли вернуться домой. Кора сказала, что её квартира весьма уютная и что она рада, что в такой просторной квартире будет не одна, а с личным дворецким. Как оказалось, ходить моя хозяйка сама пока что не может, и поэтому я придерживал её, когда она куда-то шла.

— Ой, прости, что со мной столько хлопот. — сжимая мою руку, улыбалась девушка. — Кстати, откуда у меня это

кольцо на правой руке? Оно красивое.

— Мы с Вами очень ладили, и я подарил Вам это кольцо, потому что оно так же прекрасно, как и Вы, госпожа. — улыбнулся я.

— Зови меня Кора, а то в наше время "госпожа" воспринимается немного не так, как раньше. — попросила девушка. Мне, наверно, будет трудно называть её просто Кора. — Ой, а мы можем придумать друг другу разные не обидные прозвища. Я могу называть тебя Себой или Чернышом, потому что ты весь такой в чёрном. Жарко, наверно.

— Называйте меня, как Вам будет угодно. — ответил я.

— Как ты будешь меня называть? — прожигая меня взглядом, спросила она. Я даже не знаю, что бы такое придумать, чтобы было и не обидным и хорошо звучало. — Можешь звать меня Малышкой. У тебя есть что-то любимое? Вещь, песня, цветок, кто-то или что-то?

— Я люблю кошек. — улыбнулся я.

— Можешь называть меня Кисой. Я не против. — обнимая меня, засмеялась девушка. Киса и Черныш. Просто прекрасно. Я слышал, что некоторые парочки дают друг другу "имена" Киса и котик, зайка и зайчик, малыш и малышка и что-то в этом духе. Называть так свою госпожу будет крайне непривычно.

— Черныш.

— Да, госпожа. — я могу так ответить, потому что мы дома и никто косо на нас смотреть не будет.

— Ой, откликнулся! — радостно засмеялась девушка и, отпустив руки, чуть не упала на пол, но я её поймал. — Прости-прости.

— Вы не должны извиняться за это. Вы в этом не виноваты. — сказал я.

— Давай на "ты". Ну, ты, конечно, можешь обращаться ко мне как хочешь, но было бы не плохо если бы ты чувствовал себя моим другом, а не слугой. Я ведь к тебе на " ты".

— Прошу меня простить, но я привык обращаться к Вам в официальной форме. Увы, мне будет трудно изменить такую привычку.

— Хорошо, Себастьян. Тогда я тоже буду обращаться к тебе на "Вы" — засмеялась девушка. Это будет очень странно. Ко мне мало кто обращался на "Вы" за всё это время, а уж тем более, если так будет говорить госпожа. И смешно и плакать хочется.

— Только прошу, давайте всё же на "ты" при Ваших родителях. — улыбнулся я.

— Хорошо, Себастьян.