🖤🐍

Кусочек совместной жизни Гарри и Лорда Волдеморта со 2 курса Гарри (ибо что вы мне сделаете, я в другом городе, вообще в стране, которой не существует).

(∩ᄑ_ᄑ)⊃━☆ﾟ*･｡*･:≡( ε:)

- Кто я, Хэдвиг? - Гарри задаёт этот вопрос ручной сове, но на деле обращен он к Риддлу. Хотя домашнее вселенское зло его, разумеется, не слышит. Во всяком случае, Поттер старается, чтоб не услышало. Потому что подтекстом идёт "Кто я тебе?". Как Том отнесется к возможному родству волшебного врага с Салазаром Слизерином? С тем, чьим наследием Риддл так гордится. А может просто держится за него как за единственное реальное, что есть у полукровки из маггловского приюта... Что если... Если Том расстроится? Почувствует, что Гарри отнимает нечто принадлежащее ему? И без того ненадёжный мир уплывает из-под ног. От косых взглядов тошно. От подозрений обидно. Но к этому не привыкать. Да и василиск не виноват. Ну погнался пару раз за пауками, ну что ж теперь... Вообще весь спрос с Филча. По его недосмотру в жилой части замка пауки расплодились. Вот только Поттер не думал, что на парселтанг будет настолько плохая реакция... Честно говоря, он был уверен, что в опасной ситуации любые средства хороши. Мальчик-который-выжил резко выдыхает и утыкается лицом в колени. Что со всем этим делать категорически не ясно. Вообще-то он уже порядком замёрз, но возвращаться к косящимся однокурсникам не хочется до зубной боли. Уж лучше подождать, пока все лягут спать. Вряд ли его хватятся. А если что, Рон прикроет. Рон не Гермиона. Ему и в голову не придёт, что с юной легендой магического мира могло случиться что-то плохое. Нет на месте, значит либо на отработке, либо занимается своими геройскими делами. Какие бы они ни были...
Что-то вокруг меняется неуловимо. И становится почему-то легче дышать. Будто смотришь на звезды ясной холодной ночью. Он не успевает осознать перемену, но что-то внутри понимает раньше сознания. Заставляя губы расплыться в улыбке за секунду до того как на взъерошенный затылок ложится ледяная ладонь.
- Засек... - Чуть нахмурившись констатирует Том. Хотя Поттер, даже не оборачиваясь, чувствует тепло в мерцающих алыми искрами глазах.
- А ведь я старался подойти незаметно...
- Это связь... - Сознается Гарри. Но голос вдруг срывается, а губы начинают дрожать. Он прикусывает нижнюю и глубоко вдыхает, стараясь не позориться. Не трехлетка все-таки, чтоб реветь потому что в школе обидели...
- Трехлетки не ходят в школу... - Глубокомысленно отвечает на промелькнувшее в голове Риддл. Садится рядом. И обнимает за плечи. Крепко и бережно. Прижимая лохматую голову к груди.
- Расскажешь? Или я сам пошарюсь? Собственно, я потому и пришёл. У тебя такой бардак сегодня в башке. Явно случилась какая-то хуйня.
- Шарься. - Еле слышно соглашается Мальчик-который-выжил, обхватывая волшебного врага обеими руками. Холодные пальцы вплетаются в чёрное воронье гнездо. Вообще-то Поттер примерно предполагает, что Риддл может сказать. Что это все не важно. Что жалкие школьные бездари не стоят беспокойства. Что сам Том и не такое переживал и не ныл, в отличие от Гарри.
Но Риддл какое-то время сосредоточенно копается в сознании Избранного, невесело хмыкает и неожиданно тихо и как-то ломано сообщает:
- Знаешь... Я пожирателей друзьями не считал. Прислуга, не более. Но даже так разозлился на тех, кто от меня открестился после развоплощения. Так что... Бля. Я не то чтоб понимаю твои переживания на счёт друзей. Вообще считаю дружбу и любовь хуйней. Да ты и так знаешь... Но. Я точно не думаю, что у тебя нет повода расстраиваться.
Тяжесть, давившая на плечи, исчезает под прикосновениями холодных пальцев. И теперь хочется плакать. Не потому что что-то не так. Наоборот. Кажется, что вернулся домой. Или Риддл вернулся. Или они оба. Так или иначе, теперь можно. Хотя он, разумеется, не будет. Том проходится кончиками пальцев по сухой скуле и поправляет неудобно съехавшие в объятиях очки. Параллельно накладывая невербальные согревающие. Тепло так приятно скользит под одеждой, что Гарри поневоле начинает клонить в сон.
- Пошли прогуляемся. - Предлагает вдруг Риддл. Криво усмехается и добавляет:
- Я давно здесь не был.*
Гарри кивает. И улыбается от уха до уха. Долгие пару секунд Том стоит, глядя в пространство. Пальцы свободной руки нерешительно вздрагивают. Гарри до невозможности хочется коснуться их ладонью. Понимание чего именно ждёт волшебный враг накрывает внезапно. Мальчик-который-выжил хватает Того-кого-нельзя-называть за руку, переплетая пальцы. Кошмар магической Британии выдыхает с таким облегчением, что Гарри не удерживается от соблазна потереться щекой об укрытое мантией плечо. Холодные пальцы сжимают его руку крепко, почти до боли. Так приятно, что колени подламываются. А ещё в этом есть что-то болезненно знакомое. Будто они уже не раз шатались по Запретному лесу вот так. Рука в руке. Будто...
Они проходят не меньше пятиста ярдов, когда до Поттера запоздало доходит, что его волшебный враг примчался в не самой подходящей для прогулок одежде. Шотландия холоднее Лондона. Особенно в горах. Гарри останавливается, свободной рукой стягивает с себя шарф и неловко накидывает его на шею своего домашнего Тёмного Лорда. С сожалением отпускает ледяную ладонь. И протягивает Тому перчатки. Вообще-то Риддлу ничего не стоит согреть их магией. И они оба это знают. Темно-серые глаза с полыхающими где-то у зрачка алыми всполохами долго смотрят в авадовые блюдца за стёклами очков.
- Одну тебе, одну мне. - Говорит вдруг Том, пряча неловкую, кривую улыбку. Мнет перчатку в руках. Оглядывается на замок, что-то обдумывая. И добавляет:
- Давай-ка ты сегодня дома переночуешь. Утром сюда же трансгрессирую. У вас там один хрен бардак. Никто не хватится.

{Дома...}

Поттер утыкается носом в криво намотанный шарф, сам не зная, что он пытается сдержать - слезы или улыбку. И не сразу понимает, что вместе с болезненно крепкими объятиями его стискивает вихрь аппарации.
Развалины мраксовской халупы встречают умиротворенной тишиной и теплом. Том не жалеет сил на создание комфорта даже во временном пристанище. Гарри же нравится любая лачуга где они вместе и свободны. Что, в сущности, одно и то же для обоих.
Он уверен, что и поместье Слизерина полюбит не меньше, когда Риддл доберётся-таки до своего наследия. Хотя может это теперь их общее наследие. Поттер слегка тормозит, отвлекшись на эти бессвязные мысли. Но Том понимает его дезориентированный вид немного иначе.
- Слушай, я что-то не спросил, может ты ещё погулять хотел... - Риддл хмурится и касается ладонью лба, по-маггловски проверяя температуру. - Но ты очевидно замёрз.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
*Давно не был именно в этой части Запретного Леса.

****************
Развалюха Мраксов, видимо, когда-то была приличным волшебным менором. Во всяком случае, габаритами дом похвастаться может. В отличие от всего остального...
Гарри расслабленно откидывает голову на бортик огромной, больше похожей на мини-бассейн ванны. Риддл сидит на полу, опираясь о край локтем и, матерясь через слово, рассказывает о тупости министерства. Обычный ритуал. Холодные пальцы привычно зарываются в чёрное воронье гнездо.

{Холодные...}

Поттер тянет кошмар магической Британии за рукав:
- Залезай. Ты тоже замёрз.
Том как-то неопределённо дёргает плечом. Скидывает одежду и спускается в тёплую, пахнущую лавандой воду. Гарри хочется спросить о возможном родстве по линии Слизерина. Тонкие пальцы ложатся ему на плечо. Риддл не отвечает вслух. И даже внутри связи чувства не оформляются в слова. Но...
- Ага. - Кивает мальчик-который-выжил, придвигаясь к боку волшебного врага. Объятие становится крепче. И спокойнее. Тёплая вода как-то странно рассеивает и внимание, и сомнения. Он обхватывает ногами лодыжку Тома, жмётся всем телом и бездумно гладит белую, все ещё прохладную кожу от плеча до острой бедренной косточки. Риддл до странного умиротворенно выдыхает, закрыв глаза. И прижимается щекой к взъерошенной макушке. Где-то внутри связи у Тёмного Лорда мелькает безразличная мысль о том, что со стороны это выглядит двусмысленно. Но обоим невероятно наплевать. Сейчас хорошо. Спокойно. И они дома. Это правильно. Как и должно было быть всегда. Сознание плывёт, перемешиваясь, теряя границы. Квиддич глазами Гарри. Магические бои глазами Тома. Слишком мало хороших воспоминаний друг без друга. Говорить вслух смысла нет. Но Поттер каким-то краем разума понимает, что это было и раньше. Кресстраж. Осколок души. Магия обоих обнимала друг друга одиннадцать лет. Нет и не было никого ближе. Риддл чуть заметно кивает. Гарри не видит, но чувствует движение. И чувствует не оформляющееся в мысль ощущение Тёмного Лорда: кресстраж неотделим от личности,даже если не осознается как её часть. Объятия осколка были объятиями самого Тома.

[Мне... Сравнивать было не с чем. Знал только одно сильное чувство - ненависть. Тогда перед твоим первым курсом. Я стоял у твоего дома и... Такое странное состояние. Больно. Хочется плакать. Хочется кинуться вперёд. Я говорил себе, что радуюсь скором убийству Избранного. Что мне не терпится, но нужно быть осторожным на случай ловушек. А на самом деле я...]

Даже мысль замолкает. Но невысказанное "соскучился" повисает в воздухе. Слишком очевидное для обоих. Том сам не может понять когда успел так сплестись с Гарри руками и ногами, прижаться, едва не сплавляясь кожей. Объятие слишком невинное. Слишком родное. Будто трёхлетние близняшки жмутся друг к другу, не допуская даже мысли, что вот это тело не продолжение собственного.
Где-то в перемешавшихся мыслях мелькает Еиналеж. Том об этом не рассказывал. Но и скрывать, похоже, не намерен. Гарри с любопытством вглядывается в картинку в голове. Риддл красивый... Хотя и не такой красивый как в жизни. Может Поттер и не прав, но свято уверен в том, что ни одна иллюзия не способна превзойти реального Тома. Риддл от этого тихонько фыркает. Немного насмешливо, немного смущенно. По образу в зеркале трудно угадать возраст. Вокруг сложены непонятные Гарри артефакты, но общий смысл ясен: Риддл буквально властелин мира. Хозяин жизни и смерти.

{Звезда Смерти...}

[Как-то не вяжется эта погоняла с господином мира...]

Теперь фыркает уже Гарри. А Том почему-то совсем не злится. Но Поттера интересует другое. Тот Риддл - или Лорд Волдеморт? - не смотрит в глаза наблюдателя, как должно бы отражение. Багряный взгляд обращен куда-то за раму. А губы вздрагивают, явно готовясь изломиться в той самой кривой, единственно искренней улыбке. Картинка исчезает внезапно - Риддл, смотревший на себя в зеркало, отвернулся. И больше не возвращался к бестолковому артефакту. Кажется, Гарри понимает. Он крепче жмётся щекой к груди своего домашнего вселенского зла. Сердце волшебного врага колотится как-то неровно. Сиротам нет нужды говорить вслух. Даже в мыслях. И так понятно. "Если я буду особенным, меня полюбят. У меня будет родственная душа"
Правда они друг другу волшебные враги. Но друзья-то так не обнимаются. Особенно нагишом в ванной. А врагам кто запретит? У волшебной вражды нет правил.
- Я все слышу. - С трудом сдерживая улыбку бурчит Риддл. Встречается глазами с Гарри. И оба начинают ржать.

Тот-кого-нельзя-называть честно пытается развеселить мальчика-который-выжил известными ему подростковыми способами. Получается... Как получается. Во всяком случае в попытках построить подушечную крепость Гарри даже участия принять толком не может. Потому что катается по кровати, икая от смеха. Тёмный Лорд, ворочает подушки без помощи магии и шипит на парселтанге:
- Как они блять это ставят, чтоб оно не падало?! И что вообще потом в этой ебучей берлоге делать?!
Пальцы Риддла искрят от сдерживаемой магии. Он злобно сопит, вопросительно озираясь на Поттера. Но в тёмном серебре пляшут очевидные смешинки.

[Это ведь то, что мелкие вроде тебя обычно делают?]

{Без понятия. Я с друзьями так не делал. Вот то ли дело с врагом...}

Том шипит, затаскивая Гарри в образовавшееся убежище. Пара крохотных люмосов плавает под одеяльным куполом. Риддл плюхается на Поттера сверху и скалится:
- Я поймал тебя... Избранный.
Вообще-то в полутьме, с палочкой в держателе и оскалом он выглядит так, что стороннего наблюдателя пришлось бы год откачивать в Мунго. В отделении для буйных. Но Гарри нравится. Он улыбается от уха до уха. Кивает. И целует беснующегося Тома в нос.
Знакомо.
Так знакомо, что душа рассыпается кровавым пеплом.
И собирается заново.
Будто и не было никаких кресстражей. И десятилетий тотального одиночества не было.
Гарри сцепляет пальцы на шее Того-кого-нельзя-называть, мол, я тебя тоже поймал. В зелени смертельного проклятья пляшут золотистые искры смеха. Зрачки Риддла расширяются так, что радужка почти исчезает. Он сам не совсем понимает, что делает. Магия помнит то, чего не помнят ни тело, ни разум. Том осторожно прижимается губами к зигзагообразному шраму.
Так.
Правильно.
Так.
Уже было.
Так.
Будет.
Всегда.
Гарри жмется ближе, утыкаясь носом в распахнутый ворот пижамы. Тёплые, слегка шершавые ладони скользят под край рубашки и ложатся на белую, исчерченую почти незаметными нитями старых шрамов, кожу. Том на секунду замирает. Но засомневаться Гарри не успевает. Потому что холодные, тонкие пальцы пробираются под хлопок его футболки. Пересчитывают позвонки. И останавливаются у основания шеи. Где-то внутри связи у Тома невнятно ворочается мысль, а не напоминает ли Гарри замкнутое пространство хренов чулан. Сама подушечно-одеяльная крепость не напоминает. А вот прикосновения будят неосознававшиеся воспоминания. То, что было глубоко внутри. Что снилось каждую ночь чувствами, неспособное оформиться в мысль. Объятия кресстража.
- Теперь понятно почему мне всегда так нравился мой шрам. - Вполголоса мурлычет Мальчик-который-выжил. - Это всегда был ты. Я... К тебе это чувствовал...
Кажется, Том зависает на какое-то время. Разомлевший от ласки и смешавшейся магии Поттер гладит поясницу волшебного врага, проводит ладонью по бедренной косточке и поднимается пальцами вверх по рёбрам. Вдруг расслабленное тело темнейшего из волшебников выгибается дугой, рванувшись из рук.
- АГА!!
- НЕ СМЕЙ, ЗАРАЗА ТАКАЯ!!
Честно говоря, от щекотки Лорд Волдеморт отбивается не слишком старательно.

***************

Начало пятого курса даётся Поттеру неожиданно тяжело. Хотя на четвёртом и удалось с горем пополам отбрыкаться от турнира, пресса в него вцепилась клещами. Хуже, чем во всех кандидатов вместе взятых. Видано ли дело - сопляк отказывается послушаться Кубка. А уж когда невесть куда пропадает прямо с арены чемпион, почему-то все косые взгляды обращаются именно на Гарри. У Тома дела идут с переменным успехом. Министерство упирается, не желая признавать возвращение Тёмного Лорда. Хранилища Мраксов и Гонтов пусты. В слизеринском, как выяснил Риддл, вломившись в Гринготс ещё на первом курсе Гарри, денег тоже нет. Только артефакты. Ценные для мага. Бесполезные в повседневной жизни. Сириус делает вид, будто мотается по миру, прячась от дементоров. На деле снует по магической Британии на пару с Римусом, разыскивая пропавшего Седрика, пока Том готовит освобождение Пожирателей. По факту многие из них уже не в Азкабане. Но одно дело сбежать. Другое - получить назад свои права... Дело пахнет глобальным компроматом на Визенгамот. Ещё и сопляк этот хрен знает куда подевался. Пояснить его пропажу не смог бы даже не пойми с чего поехавший кукухой Петтигрю. Даже под круциатусом. Не говоря уже о том, что сам недоумок тоже как сквозь землю провалился. К слову, фамильный перстень Блэков, означающий, что Гарри является единственным наследником рода, в банке не помог ничем. Без разрешения магического опекуна, коим являлся Дамблдор, снять разрешалось сущие копейки. И, если б не своевременно ограбленный род Локонсов, дело было бы совсем плохо.
Министерство, в свою очередь, гайки завинчивало не на шутку. Но последней каплей стала Розовая Жаба. Впрочем, Гарри и сам понимал, что ему следовало промолчать. Ну что Тому с того, что плюс одна бездарная идиотка считает его несуществующим? Разве он от этого исчезнет? Но... Поттер невовремя вспомнил, как его домашнее вселенское зло вполголоса рассуждал о том, что было бы неплохо спровоцировать туповатых оппонентов, распустив слух, что это он - Тёмный Лорд - пришиб Чемпиона Турнира Трёх Волшебников. Сразу найдут сопляка. И долго будут копать предателя среди своих же. Рассуждал Том об этом, лёжа головой на коленях Гарри. У камина. В прошлые выходные. И Поттера попросту заклинило... Какую ересь он орал на Амбридж, он и сам потом толком не вспомнил. На отработке с кровавым пером честно приложил все усилия, чтобы только Риддл не засек происходящее. И очень надеялся, что удастся вытрясти из Снейпа мазь, чтобы залечить шрам без следа к следующим выходным. Почему-то признаться Тому в случившемся было мучительно стыдно. Впрочем, до Снейпа дойти без приключений не удалось. Да и вообще не удалось. Драка с однокурсниками помешала. Не то чтоб кто-то всерьёз пострадал. Но настроение было испорчено окончательно. Хотя Гарри сложно было удивить травлей.
Несколько дней прошло в дурацких стычках. Риддл на том конце связи заметно нервничал. Гарри не сознавался. Оставалось пережить пятницу. Вот только следы от кровавого пера сходили из рук вон плохо. Северус плевался и чертыхался, умолял и матерился. Пытаясь воззвать к разуму Поттера. Разум ушёл в отпуск... А Избранный продолжал нарываться на Розовую Жабу с упорством, достойным, по словам Снейпа, лучшего применения. Круциатус от Амбридж прилетел вполне ожидаемо... Вообще-то Гарри мог бы увернуться от красной вспышки и банально изобразить страдания. Непроходимо тупая министерская жаба не распознала бы даже такую грубую наебку. Сам он прекрасно это понимал. Но почему-то одержимо подставлялся, пытаясь доказать всем, что его не сломить. И он один-единственный вправе называть Тёмного Лорда по имени и... Что "и" он додумать не успел. Круциатусом в него раньше не попадали. А от Тома тренировочные непростительные не причиняли боли вовсе. Только дискомфорт сродни холодной воде за шиворот.
Ментальный щит рассыпается клочьями...
Поначалу Гарри даже не понимает, что происходит что-то отнюдь не с ним... Замок идёт вибрацией. Свечи вскидываются хаосом зелёного пламени, смешиваясь с вихрем осколков вылетающих стёкол. Воздух густеет, темнея и сдавливая пространство странным гулом. Треск антиаппарационных защит Хогвартса отдается в сознании эхом. Всё ещё полуслепой от боли, Поттер, шатаясь, поднимается с пола. Медленно осознавая, что это не в ушах звенит, а орут школьники и преподаватели. Потому что посреди главного зала стоит тёмная, закутанная в мантию с капюшоном, но почему-то босая фигура.
Мальчик-который-выжил хватает ртом воздух, неотрывно глядя на идущее к нему воплощение зла. Гермиона неожиданно забористо матерится и кидается наперерез, но ударяется о невидимый барьер. Вспышки искрят на кончиках палочек учителей, но слететь не могут. Тёмная магия подавляет любые попытки к сопротивлению. Даже битое стекло на полу плавится и утекает в трещины ещё до того, как его касаются ноги волшебника.
Лорд Волдеморт.
В Хогвартсе.
Во всей своей зловещей, абсолютно тёмной силе...
Гарри сглатывает, облизывая вмиг пересохшие губы. Таким Тома он никогда не видел. Где-то в самом уголке сознания он успевает порадоваться, что круциатус все ещё отдаётся слабостью во всем теле. Хотя даже так штаны становятся ощутимо теснее...
Риддл скидывает капюшон, направляя на Поттера палочку:
- Легилиментис.
Поттер сопротивляется. Честно сопротивляется. Отчаянно краснея. Что, впрочем, в образовавшейся полутьме остаётся незамеченным перепуганными обитателями школы. Легилименция Тома боли не причиняет. Но давит основательно. Конечно, Лорд узнаёт. Все узнаёт. Алые глаза с расширенными от бешенства зрачками обводят комнату.
Розовая Жаба сжимается в комок на полу, всхлипывая от ужаса. Багровая волна пыточного заливает пространство.
{Не все виноваты!!} - Мысленно орёт Поттер. И неожиданно замечает, что Гермиона давится вдохами, вцепившись себе в волосы. От ужаса. Но не от боли. Побелевший Северус бочком пробирается куда-то в сторону, перебирая склянки в кармане мантии. А Луна озадаченно вертит головой. И, похоже, вообще не особо понимает, что происходит.
Невыразимцы аппарируют внутрь вместе с аврорами. Профессионально расредотачиваясь по площади. Гарри инстинктивно кидается к Тому. Закрыть собой. Оттолкнуть с линии огня. Риддл не то шипит, не то рычит, швыряя в Избранного мантией. Которая на проверку оказывается сдернутой в библиотеке их собственного дома шторой. Волна магии проходит странным, болезненно холодным ощущением. И все замирает.
Иммобилус.
Простейшее волшебство.
На уровне второго курса.
Но с той силой, что вложил в заклинание Тёмный Лорд, против него не помогает ни один щит. Хогвартс застывает. Даже привидения и домовики будто под стазисом. Инстинктивно Поттер понимает, что чуть больше магии, и Волдеморт остановит любое сердце. Или все. Если захочет. Вот она. Сила темнейшего из волшебников.
- Если убью сразу... Легко... Отделаются... - Кажется, Лорду с трудом даётся нормальная речь. А Гарри и вовсе не может произнести ни слова. Поэтому бессмысленно кивает. И тупо пялится на домашнюю футболку с надписью "Дамблдор - лох". Том сорвался спасать его прямо из библиотеки. На полу осколки... Поттер прекрасно осознает, что Риддл сейчас с лёгкостью трансфигурирует себе обувь. Но не может ни отвести взгляд от полубезумных алых глаз, ни остановить свою неуместную инициативу. Следовало бы сказать что-то вроде "Волдеморт, тебе нужен я!" и утащить Тома в безопасное место. Но... Он шагает вперёд и тянется к Риддлу, намереваясь поднять его на руки. Не то чтобы Гарри сильно подрос к своим пятнадцати. Но донести пьянющее воплощение зла от библиотеки до спальни, а это, между прочим, 2 пролёта вверх по лестнице, он ещё в прошлом году оказался в состоянии.
- Дернешься, им конец. - Ледяным тоном обрывает поползновение Риддл. Вот только багряная пелена почти полностью уступает место черненому серебру. И где-то внутри связи Том хмыкает и криво ухмыляется. Вроде бы насмешливо. А на деле смущенно. И ласково. И, кажется, краснеет.
Он направляет палочку на Амбридж:
- Фините.
Жаба тихонько воет на одной высокой ноте.
Волдеморт скалиться от уха до уха. Пыточное и легилименция оплетают министерскую сотрудницу одновременно. Выворачивая наизнанку каждую клетку тела и разума. Тёмный Лорд чуть склоняет голову набок и безумно хохочет, не то что-то заметив, не то создав внутри видений жертвы. Движения у него неестественно плавные и хишные. Тот-кого-нельзя-называть.
Кошмар магической Британии. Темнейший из волшебников. Сейчас в нем нет ничего от того Тома, которого Гарри привык обнимать. Или наоборот. Слишком. Есть.
Конвульсии Жабы удовольствия не доставляют. Зрелище чужих страданий Поттеру неприятно в принципе. Но некоторая удовлетворённость от восстановленной справедливости ощущается.
Зрачки Риддла восторженно расширяются.
- Для неё почти год прошёл. - Голос кошмара магической Британии восторженно-звонкий. И до странного юный. Вообще-то Гарри знает, что Том любит причинять боль. Но в глубине связи есть и ещё один мотив. Защитить СВОЁ. Перед всем миром заявить права на СВОЁ. Непреодолимой силой темной магии.
Надо бы подыграть Риддлу. Но. Поттер, как всегда, делает то, что ощущается правильным. А последствия... Сирот последствиями не испугаешь. Он подходит вплотную к Волдеморту. И стискивает в объятиях, утыкаясь носом в шею. В мыслях Тома мелькает идея разыграть империус. Но её сносит кипящим [МОЙ...]
{Твой...}
Ледяные пальцы вплетаются в чёрные лохмы...
Может у кошмара магической Британии и был план даже на такой внештатный случай... Может... Вот только это остаётся невыясненным. Потому что решетка вентиляции под потолком падает на пол с гулким стуком. А высунувшаяся зубастая морда начинает с интересом вертеться по сторонам, хлопая жёлтыми глазами.
- Да бляяяяяять!
- Он точно решит, что это его кличка. - В полголоса флегматично констатирует Поттер.
Сквозь линзирующий слой магии взгляд василиска насмерть не скосит. Но, судя по обречённому стону уцелевшего Северуса, мандрагоры для зелья придётся закупать в соседних странах. В таком количестве британские маги их никогда не выращивали.
Очистили школу от недостойных... Прям-таки настолько, что Салазару на том свете икнулось. Василиск, кажется, тоже понимает размах сотворенного пиздеца. И благоразумно шмыгает обратно в трубы. Риддл шипит и плюется, но вызывает по метке Люциуса. Готовить переговоры. После снятия обездвиживающего выясняется, что оцепенение задело очень многих, но не всех. Северус, не стесняясь в выражениях, проклинает бытие и свою судьбу, но отказаться исполнять обязанности директора не рискует. А Риддл тащит Поттера в ближайший кабинет. С пытками он закончит позже...
Гарри сидит на столе, покорно дожидаясь итога диагностики. Которая, впрочем, показывает, что все, кроме правой кисти в порядке. Но стыдно невыносимо. Нарвался на кровавое перо. Потом на круциатус. Перепортил Тому все планы. А ради чего? Чтобы доказать министерскому убожеству то, что ей даже осознать нечем?
Холодные ладони ложатся на щеки, вынуждая поднять голову.
- Теперь можешь ругаться... - Тихо и уныло признает Мальчик-который-выжил.
Риддл как-то ломано мотает головой. Подушечка большого пальца осторожно гладит скулу.
"Меня никогда не защищали." - Хочет сказать Том.
"Выслуживались, боялись, пресмыкались... Не защищали. Как своего. Родного. Лю... Близкого." - Хочет сказать Том.
"Я не умею благодарить. Но. Это то, чего я так сильно всегда хотел. Даже себе не признавался как сильно... " - Хочет сказать Том.
Слова не складываются. Однако кипящий внутри связи стыд успокаивается. И вместо него заливает обжигающим теплом. Риддл утыкается в лохматый висок. И очень тихо, почти сердито бурчит:
- Мой.
Поттер расслабленно выдыхает и всем телом жмётся к такому родному вселенскому злу. Магия смешивается. Переплетается и пронизывает друг друга. Ластится так одержимо, что даже Тот-кого-нельзя-называть не выдерживает и роняет голову на костлявое плечо, на пару секунд теряя боевой настрой. Гарри стискивает его крепче, бездумно обхватив ногами поясницу. И непроизвольно проводит носом по бьющейся жилке на шее.
- Давай залечу шрам. - Шепчет Риддл. - Кровавое перо - это...мммм...специфическая магия. Не совсем тёмная, хотя и больше в эту сторону. Но зелья тут бесполезны. Надо нейтрализовать заклятье.
Отпускать Тома Гарри не хочется категорически. Он с трудом сдерживает протестующий звук. Но Риддл и не отталкивает. Только перехватывает за плечи по-другому, все ещё прижимая к себе, и касается палочкой травмированной кисти.
Магия пробирает до костей.
Взрывающаяся карамель.
Пузырьки содовой.
Звезды ясной холодной ночью.
Сила темнейшего из волшебников скользит под кожей беспокойной змеей, вытесняя проклятие. Почему-то это ощущается очень интимным.
Поттер, сам того не замечая, откидывается на обнявшую руку всем весом, закрыв глаза. Дыхание рвётся со всхлипами. Слишком хорошо. Слишком близко. Так, как должно было быть всегда.
- Больно? - Встревоженно спрашивает Том. Прижимает к себе крепче и неловко целует в лоб. - Потерпи, ладно. Я постараюсь осторожнее.
Темнейший из волшебников иногда невероятный дурак... Но врать не хочется от слова совсем. Даже на руке написано... Гарри почти смеётся. И признает:
- Нет. Не больно. Наоборот.
Риддл не то не понимает, не то...правда не понимает. Но магия идёт мягче и...чувственней.
- Потерпи. - Шепчет в очередной раз затупивший Лорд зла. - Потерпи немного, мой...ээээммм...мой..., дальше легче пойдёт.
В этом положении их и застает Северус.
- МЕРЛИН! ПРОСТИТЕ, НЕ ЗНАЛ!! - Глаза Ужаса Подземелий абсолютно круглые. Он буквально вываливается обратно за дверь. Под хохот Гарри и бешеный вопль Тома:
- Про кровавое перо ты не знал?! А ну иди сюда!!
Поттер виснет на Риддле, отчаянно мотая головой. Сквозь смех пытаясь предотвратить расправу. В конце концов, он сам уломал Снейпа сохранить отработку в тайне. Лорд закатывает глаза и сердито вертится в объятиях:
- Нахера?! Вот просто блять... Нахера, бестолочь?!!
Мальчик-который-выжил неопределённо дёргает плечом. И, сделав над собой очевидное усилие, поднимает взгляд на волшебного врага. Распахивая разум навстречу легилименции. Но Риддл вдруг странно тушуется. И прижимает к себе дурную лохматую голову. Магия злого волшебника бежит по всему телу до ужаса приятными пузырьками шампанского. Слегка обжигая, расслабляя, заставляя голову кружиться, а мир вокруг таять. На стояк Гарри уже плевать. Не заметить Том не мог. Но где-то в глубине связи плавает неуверенное: "Это просто гормоны. Переходный возраст. Ничего необычного."
Поттер одновременно хочет, чтобы Том понял. И боится реакции. Все-таки Риддл всегда подобное презирал.
Тем временем вселенское зло прокашливается, смущенно тыкаясь в жёсткие лохмы. И в полголоса поясняет:
- Это дебильное перо... Оно, вообще-то, предназначено писать сопливые любовные признания. А на руке поступает типа как знак. Мол, от своих слов не отказываюсь. Я, честно говоря, хз, знала ли об этом ваша Жаба.
Гарри прыскает со смеху, утыкаясь в грудь Тёмного Лорда:
- Ну теперь я, как честный человек, обязан на тебе жениться.
- ПОТТЕР, БЛЯТЬ!!!!