🖤🐍

С ни×уя (и по просьбе моей головной боли и личного проклятия) прикинем тему "а если бы Тёмный Лорд очухался перед 1м курсом Гарри". AU все та же.

(∩ᄑ_ᄑ)⊃━☆ﾟ*･｡*･:≡( ε:)

{А теперь желание...}
Строго говоря, додумать желание Гарри не успел. Упавшая дверь помешала. Не то чтобы он сильно этому удивился. Удивляться скорее стоило тому, что остальную халупу ещё не снесло ветром. Однако инстинкт, выработавшийся за одиннадцать лет беспокойной жизни отбросил его за косяк ещё до того как он разглядел вломившегося амбала.
Рубеус Хагрид.
Истерика Дурслей.
Поросячий хвост у Дадли.
Огонь в отсыревшем камине.
Волшебство.
Полувеликан кажется почти родным. Хотя Поттер точно никогда раньше его не видел. Чувство... Как услышать знакомую речь в чужой стране, где не знаешь языка... Глубоко внутри от этого хочется плакать.
- Переночуем и утром отправимся. - Говорит Хагрид. И вдруг замирает на полуслове. А из пустого угла раздаются медленные, насмешливые аплодисменты. От сюрреалистичности происходящего страх застревает где-то на полпути.
- Гарри. Поттер. - Голос из пустоты звучит слегка хрипловато. И до странного устало, несмотря на издевательские интонации. - Избранный. Мальчик. Который. Выжил.
Тень обретает форму. И делает шаг навстречу юному волшебнику. Заодно сбрасывая капюшон плаща:
- Я пришёл убить тебя.
Дурсли все ещё подвывают у дальней стены. Хагрид находится в каком-то подобии обморока. Для одного дня всего этого явно слишком много...
Глаза у незнакомца багряные. С вертикальными зрачками. А может это только кажется в неясных всполохах камина. Сколько раз за свою короткую жизнь Поттер клялся себе, что прикусит свой длинный язык... И все-таки...
- Знаете, за всю жизнь ни разу никто не предупреждал, что собирается меня порешить или отпи...эээммм...побить... Всегда говорили "иди сюда, мы тебе ничего не сделаем". А вы наоборот. Значит убивать точно не собираетесь. - Мальчишка облизывает пересохшие губы, шалея от собственной наглости. И быстро добавляет. - И да. Извините. Здравствуйте.
Алые глаза неверяще впиваются в него. Почти болезненно цепко. Будто пробираясь в самую глубину памяти. Незнакомец не то что-то находит, не то принимает решение... Вдруг его взгляд упирается в рисунок торта в пыли. Он втягивает воздух с хриплым свистом. Пространство маленькой комнаты наполняется чем-то невидимым, но тяжелым. Давящим и искрящимся как оголенный провод. Будто вся гроза переместилась в эти четыре стены и теперь рвётся наружу.
- КРУЦИО!! - Орёт гость, направляя на Дурслей странный предмет, похожий на деревянную спицу. Он безумно хохочет и что-то взахлёб высказывает корчащейся в углу троице. Но Гарри не может разобрать слов из-за воплей приёмного семейства. Катаются по полу будто их пытают.
Наконец вой стихает. Незнакомец подходит ближе и присаживается на корточки возле Дадли:
- Легилиментис!
Гарри смотрит на разворачивающуюся вакханалию, сосредоточенно жуя сосиску. За последнюю неделю его способность к эмоциональной реакции исчерпалась почти до ноля. Но даже умирать лучше все-таки сытым... Тем временем гость снова в бешенстве вскакивает на ноги и в Дадли летит красная вспышка. Кажется, кузен уже сорвал горло от воплей.
Волшебник ("Видимо, злой. - Отмечает для себя Гарри. - Видимо, тот самый, о котором пытался рассказать этот Рубеус Хагрид.") оборачивается к жующему мальчишке со странным выражением: запредельная усталость, ярость и что-то вроде понимания...
- Это пыточное. - Ни с того ни с сего поясняет он совершенно неуместным, лекторским тоном, жутко контрастирующим с безумным, будто приклеенным оскалом. - Заклинание, причиняющее максимальную боль.
- Этому в Хогвартсе научат? - Зачем-то спрашивает Гарри. Не то чтобы он не опасался, что сейчас и до него дойдёт очередь. Но в голове начинает вырисовываться разумное объяснение: он спит. А все происходящее - безумный сон. Заболел наверное... Хотя, если получится не просыпаться, то даже неплохо...
- Нет. Не научат. И нет. Не сон. - Оскал начинает понемногу сползать с лица. А Поттеру вдруг приходит мысль, что незнакомец не знает как вести себя, когда не бросается в бой. Если то, что он делает, магия, то, по мнению Гарри, она жуткая и прекрасная. Мысли смешиваются в невнятное нечто в голове. Злой волшебник... Он, наверное, таким и должен быть... Сказочным.
Надо же... Оказывается, он, Гарри,совсем даже не выблядок алкашни. У него есть героически погибшие родители-маги. И волшебный враг...
- Хотите сосиску? - Очередной неуместный вопрос. Но не поделиться едой тоже как-то невежливо. Маг пару секунд смотрит куда-то сквозь Поттера и вдруг кивает:
- Хочу.

*********************
- Итак, план такой. - Вещает представившийся Тёмным Лордом, наворачивая круги по крохотному помещению и жуя сосиску. - Ты получаешь образование. Становишься лучшим из светлых волшебников. И я убиваю тебя на дуэли. Да. Точно. Это будет... Впечатляюще. Правда... Программа Хогвартса оставляет желать лучшего... Но ничего. Я сам тебя буду обучать на каникулах. Чтобы не опозорился. Ты должен умереть с блеском.
- Меня после вот этого всего Дурсли пришибут. Не доживу до дуэли. - Хмыкает Гарри. В то, что происходящее реально, он не верит ни на гран. Ну или наоборот. Слишком. Верит. Должно бы быть страшно. Или хотя бы тревожно. Но почему-то не страшно совсем.
- Не пришибут. - Лорд снова жутко ухмыляется. - Вообще. Больше. Не. Тронут.
Он хмурится, явно что-то просчитывая. И продолжает уже совсем другим тоном:
- Так. Этот хрен под империусом. Он утром выпнет твоих маггловских уебков обратно. И сходит с тобой за покупками. Отчитается в Хоге, что все в порядке. Ты пойдёшь со мной. До начала года успею тебя немного натаскать...
- Жить у вас? - Уточняет Поттер.
- Чтобы умереть в знак моей победы. Через семь лет. - Вдохновенно кивает маг.
Семь лет. Немногим меньше, чем вся прожитая Гарри жизнь. Для него это целая вечность впереди. Даже с некоторой определённостью. А живое волшебство стоит прямо перед ним, прожигая насквозь алыми глазами. Хотя Поттер уже успел заметить чёрные круги вокруг них. Запавшие щеки и потрескавшиеся губы. Непохоже, чтобы самому тёмному из волшебников жилось намного лучше, чем Гарри в чулане... Он почему-то улыбается. И берется за протянутую руку. Мимоходом отмечая какие холодные и тонкие пальцы у Тёмного Лорда.

***************
Дом странный. Вроде бы развалюха. Пыльная. С обвалившейся крышей и разломанной мебелью. Но часть гостиной с камином, спальня, ванная и кухня почему-то в порядке. И кажутся нелепо вклеенным в фото заброшки коллажем.
Тёмный Лорд сквозь зубы шипит матюги и что-то усиленно трансфигурирует из чьих-то (видимо собственных) взрослых шмоток. В итоге Гарри получает пижаму и сконфуженно-сердитый взгляд мага:
- Я вообще-то убивать тебя собирался, а не воспитывать. Не вороти нос.
Поттер широко улыбается, заливая заварку кипятком. За последние несколько часов он уже убедился, что без упоминаний убийств и пыток его волшебный враг разговаривать в принципе не умеет. Зато ни разу не обозвал Гарри нахлебником или ненормальным. Да и вообще ничем не обидел. Что довольно иронично, учитывая обстоятельства. А сейчас сидит с ним в кухне и сосредоточенно обустраивает быт на двоих. Не забывая напоминать, что все это только ради достойной дуэли, спустя семь лет.

{Себя он в этом убеждает что ли?..}

Обращаться на вы маг Поттеру уже запретил. И даже представился Томом. Очень пафосно заявив, что у врагов особые права в отношении друг друга. Особые права... Звучит. Странно. Но Гарри нравится. У него вдруг появилось нечто свое. Личное. Особенное. Пусть даже это магический враг.
- Десять лет из-за тебя болтался развоплощенным... - Бурчит Том, разрезая пополам сэндвич. Уже глубокая ночь. И отправляться добывать еду стоит утром. Мальчик-который-выжил жуёт свою половину, вопросительно глядя на собеседника. Глаза у него и правда багряные. И обжигающе красивые. Гарри совершенно невежливо залипает на кровавый закат под длинными ресницами. Сколько волшебнику лет он бы не взялся угадать. Может сорок. Может меньше. Слишком измученным тот выглядит. Чёрные волосы по плечи торчат сухой соломой. Обкромсаны неровно. Особенно падающая на глаза, длинная челка. Когда маг молчит, черты застывают восковой маской.
- Что? Разглядываешь уродства Тёмной магии? - Ехидно интересуется Риддл.
- Фефо? - Гарри вроде осознает, что вот так уточнять неприлично. Но понимает он примерно нихрена. А рот занят сендвичем. Но Лорд вдруг немного успокаивается:
- А. Да. Ты же не знаешь... Сейчас формально магия делится на тёмную и светлую. Тёмную принято ненавидеть и утверждать, что она уродует душу и тело. Я, как видишь, тёмный волшебник. Буквально воплощение тёмной магии.
- Аааа... - Задумчиво тянет Поттер. Глаза у него уже, честно говоря, слипаются. Хотя он и не уверен, что уснёт. - Красиво...
Том давится чаем и отшатывается.

После душа Риддл тащит малолетнего врага на диван. Довольно долго накладывает диагностические, попутно умудряясь на удивление понятно объяснить про колдомедицину. Бешено шипит бессвязные ругательства. И, погромыхав в шкафу какими-то склянками, впихивает Гарри нечто под названием "универсальное восстанавливающее" и "укрепляющее". Клянётся запытать "этих, как их, блять, твоих маггловских уёбищ?". И отправляет Поттера спать.

Спальня слишком большая, а кровать слишком широкая. Ещё и Луна в окне придаёт помещению до смешного мистический вид. Поворочавшись примерно с час Гарри решается выползти в гостиную. Не то чтобы он рассчитывает, что его волшебный враг ещё не спит... Хотя. Может и рассчитывает. Где-то глубоко внутри.
Тёмный Лорд обнаруживается сидящим на полу у почти потухшего камина, откинув голову на ручку дивана. На появление Поттера реагирует без удивления, но все равно в повороте есть что-то хищное. ("Сигнальные чары на тебя наложил. - Поясняет потом маг. - Если б ты подошёл ко мне незамеченным, я мог кинуться на тебя рефлекторно.")
- С непривычки уснуть не можешь? - Хрипло спрашивает Риддл. Гарри кивает, хотя в темноте это вряд ли видно. Но взгляд мага он чувствует на себе почти физически. Пронизывающий. Будто мысли читающий.
Но от этого почему-то не страшно. Скорее наоборот.
Том хлопает ладонью по дивану позади себя:
- Забирайся. Если хочешь, могу усыпить заклинанием. Мальчик-который-выжил понятия не имеет как усыпляют заклинанием. Но на всякий случай мотает головой. Если уж совсем честно, то он предпочёл бы, чтобы магический враг рассказал что-нибудь. О волшебном мире. Или о себе. Или о том почему сидит здесь, а не ложится в постель или хотя бы на диван.
- Отвык. - Вдруг с усмешкой отвечает Лорд на незаданный вопрос. Накрывает свернувшегося клубком мальчишку своей мантией, которую, как выяснилось, все это время бездумно держал на коленях. И снова откидывается затылком на диван, съезжая по нему спиной. Гарри с удивлением отмечает, что чёрные пряди ещё влажные. Значит успел принять душ и снова переодеться в уличную одежду. Ботинки стоят рядом. Так, чтобы можно было достать в одно движение. А палочка и вовсе пристегнута к запястью хитрым креплением.
- Призрак... Ну точнее не призрак. Ободранное сознание. Но тебе понятнее призрак, наверное. - Риддл длинно выдыхает собираясь с мыслями. - Так вот. Призрак не может спать. А если все-таки попытаться закрыть глаза и вспомнить как это делается, сознание распадется окончательно. Оно и так распадается... Если заняться чем-то привычным, можно замедлить процесс. Но у духа выбор небогатый. Остаётся идти. Куда-нибудь. Мир живых такой размытый кажется... Да и не осознаешь себя почти... В голове муть. Просто тащишься хрен знает куда. Вроде бы не можешь испытывать усталость или, там, голод. Но они вспоминаются. И кажутся реальными.

{Десять лет так? Из-за меня?}

Гарри не решается спросить это вслух. Потому что, честно говоря, и так понятно. Да и сказать на это нечего. Тем более врагу. Поэтому он говорит неожиданное, но вполне обоснованное:
- Понимаю...
И на секунду сжимается, сообразив, что волшебник сейчас, наверное, взбесится. Но Том только невесело усмехается углом рта:
- Знаю, что понимаешь... Особенно, когда торт увидел... В пыли. Ну и потом из мелкого ублюдка вытряс подробности...

[Я думал, что тебя все любят и балуют. Просто за то, что об тебя споткнулся сильнейший тёмный маг. Наверное, я тебе завидовал... Или... Не знаю. Ненавидел точно... Может быть...]

Риддл молчит, но Гарри кажется, что он буквально слышит эти слова внутри собственной головы. И почему-то совсем не удивляется. Куда больше его занимает профиль волшебника на фоне освещенного Луной окна. Сказочный. Будто нарисованный. В темноте следы усталости почти незаметны. Он кажется моложе. И почему-то знакомым. Может неосознанная память из детства... Она должна бы пугать. Все-таки этот маг убить его пытался. А вместо этого Гарри думает только о том какой же его враг красивый.

[Я все это время сохранял рассудок, думая о тебе. Ненавидел. Хотел отомстить. Так и выжил... Ради тебя, получается... А неделю назад очухался возле твоего дома. Странно, конечно...]

- Неделю назад? - Гарри даже забывает о том, что они не говорили вслух. - Неделю назад меня как раз дядя Вернон в чулан швырнул из-за писем. И я... Ну не знаю... Я так хотел, чтобы... Ну хоть что-то... Кто-то... Аааа... Не важно.

Риддл вдруг поворачивается к Поттеру, снова впиваясь тем самым взглядом.

[Ты... Каким-то образом призвал мою душу?]

Где-то вдалеке на улице гулко лопается шина.
Холодные пальцы рывком сдергивают Гарри с дивана. Риддл почти рычит, подминая его под себя. Озирается, хватаясь за палочку. Свободной рукой вдавливает мальчишку в пол, не давая поднять голову.
Светопреставление длится секунды полторы. Маг вдруг отпускает Поттера, как-то сконфуженно отряхивает, хотя вроде не от чего, и возвращается на прежнее место. Только теперь упирается локтем в согнутые колени и с какой-то бесконечной усталостью вцепляется себе в волосы. Палочку так и не убирает.
- Извини. Рефлекс. - Ледяным тоном, опять совсем не подходящим к лицу и жестам, поясняет он. - Думаю, я скоро смогу это контролировать. Звук напомнил обстрел. Это приютские воспоминания. Они со временем уйдут на задний план.

{Приютские?..}

Гарри смотрит на своего волшебного врага и внезапно что-то понимает. Очень отчётливо. Что-то, что совершенно невозможно выразить вслух. Он сдвигается к спинке широкого дивана, вопросительно глядя на Риддла. Тот не менее вопросительно изламывает бровь. Смотрит в подслеповатые авадовые блюдца. Закатывает глаза, будто делая вселенское одолжение, и забирается на свободное место рядом. Вид у него лучится высокомерием. Но тонкие пальцы неуместно бережно укутывают Гарри в мантию почти по самую макушку. Мальчику-который-выжил так же неуместно сильно хочется придвинуться ближе и укрыть врага краем этой мантии.
- У нас будет лучшая дуэль за всю историю магии. - Умиротворенно жмурясь, заявляет вдруг тёмный волшебник.
Гарри улыбается от уха до уха, кивает и закрывает глаза, проваливаясь в сон.

Просыпается он относительно выспавшимся. И не сразу понимает, почему в чулане такой серый, сумеречный свет. И почему ему так уютно. Тепло и спокойно. Как раньше было только в никогда не запоминавшихся снах.
Снах...
Сон был. И совсем не весёлый. Скорее похожий на кошмар. Вот только ощущения остались не пугающие ни капли. Вокзал. Залитая больным, белесым светом платформа. Размытые из-за отсутствия очков силуэты людей, проходящих мимо. Они с отвращением косятся в его сторону и что-то осуждающе шепчут.
Гарри сидит на полу чуть ли не под скамьей. И изо всех сил прижимает к себе маленькое обожженное существо. Кажется его за это и осуждают. Он с рыком дёргается от любой попытки до них дотянуться. Когда ободранная лапка вздрагивает и вцепляется в край его рубашки, он рыдает в голос от зашкаливающих боли и счастья одновременно.
Воспоминание тает стремительно. Пытаясь поймать его, Гарри не сразу понимает, что утыкается носом во что-то тёплое. Что на проверку оказывается грудью тёмного волшебника. А на плече лежит тяжёлая спросонья рука. Цепляясь. Во сне. За рубашку.
Наверное надо отползти. Или вовсе шарахнуться. Он ведь никогда не засыпал с кем-то. Но с врагом-то можно.
- Спи. Ещё совсем рано. - Не открывая глаз, сипит Том. Хотя даже так понятно, что ему неловко не меньше, чем Гарри. - Ещё часа два можно поспать.
Маг ведёт затекшим плечом, машинально тянется откинуть пряди с лица...
- БЛЯТЬ!!!
Он вскакивает, призывая невесть откуда зеркало. И долго сидит, уставившись в отражающую поверхность. Поттер тихонько дотягивается до очков. Первое, что бросается ему в глаза - волшебник выспался. Исчезли чёрные круги под глазами, серая бумажная кожа и впечатление восковой маски. Отдохнувший он будто сбросил лет пятнадцать. Даже густая чёлка легла широкой, шелковистой волной.
- Ты ночью постригся что ли? - С бестактным зевком спрашивает Поттер. И тут же прикусывает язык. Невежливо как-то прозвучало. Поэтому он добавляет:
- Красиво получилось.
Враг у него и правда такой красивый, что дыхание останавливается. Честно говоря, Гарри даже не знал, что такие бывают. Хотя это, наверное, логично для волшебника...
Тёмный Лорд оборачивается и снова смотрит тем самым пронизывающим взглядом. А потом растерянно встряхивает головой. И наконец поясняет:
- Нет. Не стригся. Это... Как бы тебе объяснить... Восстановление. Мне не хватает ресурсов. Поэтому подтягиваются... Мммм.. Якоря. Сохранившие запасы моей магии. Внешний вид меняется на тот, который был в момент создания якоря. Хотя так вообще-то быть не должно.
- А может ты просто выспался, а? - Спрашивает вдруг Гарри. Надо бы отвернуться. И за языком следить. Но он не в состоянии отвести глаз.
Злой волшебник почему-то смеётся.

{Точно выспался...}

Оттягивает короткую волнистую прядь и наклоняется к Поттеру:
- А это как объяснить?
Гарри невозмутимо жмёт плечами:
- Ну у меня как-то волосы за ночь отросли. Может у тебя то же самое, но наоборот.

**************
Хагрид Гарри понравился. Добродушный и забавный он тоже казался живым волшебством. В отличие от белобрысого мальчишки в ателье... Хотя мысль о том, что вот этот великан с мышами в карманах был однокурсником великого и ужасного Волдеморта (по совместительству сказочно красивого понтореза, маньяка и матершинника) с трудом укладывалась у Поттера в голове.
- Ну наконец-то! - Раздается у Гарри за спиной как только Хагрид исчезает из поля зрения. Риддл возникает буквально из ниоткуда. - Кстати, отличная сова.
- Подарок на день рождения.
- Подарок... - Тот-кого-нельзя-называть задумчиво смотрит на Мальчика-который-выжил из-под капюшона мантии. Усмехается каким-то свои мыслям. И в одно движение уменьшает весь багаж. Сову же выпускает из клетки, что-то шепчет ей и подбрасывает с руки в воздух. Почему-то на улице маггловского Лондона этого никто не замечает.
- Она найдёт наш дом сама. Я указал ей координаты.
Гарри кивает. И дальше уже не слушает. Потому что "наш дом" странно проезжается по сознанию. Как горячая вода по замерзшим рукам. Не то тепло, не то больно...
Риддл как-то нервно косится на него и быстро отводит взгляд:
- Раз уж есть повод, идём жрать мороженое в Косом. Сейчас наброшу чары, чтоб нас не узнали...
- Подожди! - Гарри сам не понимает, почему нервничает. Его волшебный враг уж точно знает, что делает. - Тебя там помнят. А что если... Ну мало ли... Ты точно сможешь сейчас драться?
- Ты за меня что ли волнуешься? Серьёзно? - Тёмный Лорд саркастично вздергивает бровь, скалясь на одну сторону. Должно быть жутко. А на деле красиво. Во всяком случае Поттеру так кажется.

{Они все тебя ненавидят. Мало ли... Не хочу, чтоб ты сидел среди них неузнанным и слушал о себе гадости. И не мог вмешаться. В лицо они бы тебе этого не сказали... Они тебя даже называть по имени боятся.}

В алых глазах что-то снова меняется. Где-то у зрачка появляется дымка черненого серебра. Пару минут Гарри молча залипает на это зрелище.
- И что ты предлагаешь? - Тон у Риддла сочится ядом. Но Поттеру почему-то безнадёжно очевидно, что это не более чем показуха. И, похоже, мысли его волшебный враг в очередной раз прочитал. Мальчик-который-выжил примирительно жмёт плечами:
- Давай в маггловский Лондон.
- Ненавижу магглов. - Как-то по-детски шипит Том.
- Ты там когда последний раз был? - Прищуривается Поттер. Риддл ненадолго задумывается, дергая плечом:
- Нуууу... Лет пятьдесят назад.
Гарри хмыкает и тянет его за мантию:
- Пошли. Все, кто тебя бесил, уже по-любому сдохли.
Тот-кого-нельзя-называть заливается полубезумным смехом. А Гарри вдруг сконфуженно притормаживает:
- Эээээ... Том... Слушай... А волшебные деньги можно как-то на фунты обменять?
В алых глазах вспыхивает неуместное, пакостное торжество.
- Можно. В Гринготсе можно. - Голос Риддла полон радостного ехидства. - Но. Не нужно.
Он протягивает Гарри пухлый бумажник:
- Кошелёк твоего, как его там, дяди Вернона. Доставай все, что нужно. Улику сожгу.
Риддл вдруг вздыхает и честно признается:
- Я понятия не имею как сейчас расплачиваются у магглов.*
Гарри ржёт и тянет Тома к турникету. От одной поездки на метро мир для темнейшего из волшебников не перевернётся.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
*Это 1992 год. Банковские чеки широко используются, но уже в ходу и банковские карты.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

*****************
- А от Слизерина-то ты чего отказался, дурила? - Риддл затягивается сигаретой, насмешливо глядя на первокурсника (с недавних пор гриффиндорца) сверху вниз. Вот только багряные глаза смотрят слишком тепло. Теплее, чем Том хотел бы показать. От Гарри это, как на зло (ну или к счастью), не скроешь. Да он толком и не пытается. Они стоят на краю запретного леса. Сразу за антиаппарационным барьером.
Вообще-то Тот-кого-нельзя-называть вовсе не собирался тащиться в Шотландию в первые же выходные Гарри... Однако вот он здесь. Усиленно демонстрирует, что не соскучился.
- Тебя на Слизерине обижали. - Бурчит Поттер. - Не хочу иметь с ними дела.
- Мммммм... Если подумать, ты сделал выгодный выбор. - Откручивается от скользкой темы Риддл. - Грифы - любимчики директора. Меньше доебываться будет.
Вообще-то Гарри пора возвращаться в школу. Но он переминается с ноги на ногу. А Том тоже не торопится уходить. Хотя в итоге напоминает о времени. И протягивает руку к плечу мальчишки, намереваясь легонько подтолкнуть к дороге. Но Поттер понимает этот жест по-своему. Обхватывает Риддла обеими руками, вжимаясь лицом в солнечное сплетение. И стискивает со всей силой одиннадцатилетнего, тощего тела.

{Не реветь. Блять. Только не реветь.}

Тонкие, прохладные пальцы медленно, будто не решаясь, проходятся по взъерошенному вороньему гнезду. Спускаются на плечи. И отстраняют вцепившегося мальчика-который-выжил. Практически силой.
Гарри на секунду перестаёт дышать.
А в следующий момент его обвивают руки опустившегося на землю Тома. Разница в росте из такого положения тоже неудобная. Поттер, не думая, падает к Риддлу на колени, обнимая изо всех сил. Зарывается пальцами в мягкие, чёрные волны. Вжимается лицом в шею. И почти распадается на атомы от ощущения как холодные руки бережно гладят по спине и плечам, прижимая с каждой секундой все крепче.

****************
- Откуда у первокурсника? Который вырос у магглов? О волшебстве знать не знал? Такая? Ментальная? Защита??? - Северус мечется по кабинету директора, едва сдерживая магический выброс. - Вы же видели! Вы не могли не видеть! Не говорите мне, что не пытались использовать легилименцию!
Чёрные глаза Ужаса подземелий, а по совместительству декана Слизерина, впиваются в Дамблдора. Это не первый раз, когда Снейп от досады ломится сквозь директорские щиты. Но его снова встречает мятая пустота из бессвязных, разрозненных мыслей. И от этого даже обидно. Такой техники он за всю жизнь не просто не освоил, а даже в книгах не нашёл. Иногда у Северуса проскальзывает крамольная мысль, что это не защита, а простая деменция.
Директор тупо хлопает глазами за очками-половинками и изрекает:
- Мальчик мой, если ты не смог проникнуть в разум Гарри, значит осколок души Волдеморта защищает его от других легилиментов.
- Странные у осколка щиты, знаете ли... - Недоверчиво шипит Северус. Дамблдор не реагирует. А зельевар вдруг прикусывает язык. И решает оставить остальные домыслы при себе. В конце концов, если осколок души защищает мысли мальчишки абсурдными картинками совместного поедания мороженного, жизни в развалинах маггловского(!!) особняка Риддлов и (вдвойне дикость) сна бок о бок на одном диване, возможно, он тем самым пытается приручить Избранного. Перетянуть на свою сторону. И, когда Тёмный Лорд возродится, Поттер уже не будет испытывать к нему надлежащую ненависть...
Впрочем... Снейп закрывает за собой дверь директорского кабинета и смотрит на рукав, скрывающий тёмную метку. А не проще ли договориться с милордом, чем надеяться на повредившегося головой старика, не пожелавшего в свое время ни выйти против Волдеморта, ни даже взять Поттеров под свою защиту?..

***************
Всё воскресенье Гарри проходил унылый, даже дважды не огрызнулся на Малфоя. Чего тот, похоже, даже испугался. И отстал не только от него, но и от всего львятника. К полному недоумению и слизней, и Рона. Которого помрачневший Поттер под конец дня начал попросту избегать. Нет, он совсем не хотел обидеть жизнерадостного, честно пытавшегося его развеселить рыжика. Но... Он мучительно тосковал по Тому...
Профессор Квиррел догнал его в коридоре:
- Мистер Поттер. Можно в-вас на м-минутку?
Честно говоря, никакого желания общаться с кем бы то ни было Гарри не ощущал. Ещё и заикался Квиррел как-то не как обычно. Чем даже насторожил. Но профессора просто так не пошлёшь...
Пришлось зайти в кабинет. Когда Квиринус заклинанием запер дверь, Поттер напрягся окончательно.
- Смотри-ка. Почуял подвох. Но в кабинет-то зачем пошёл, раз почуял, балбесина? - Вдруг с ухмылкой изрекает профессор. Очень. Знакомым. Тоном.
Гарри усилием воли заставляет себя не расплыться в улыбке (вдруг это ловушка?) и медленно поднимает голову. Лицо Квиррела тает вместе с тюрбаном и профессорской мантией. Какое-то время Поттер тупо пялится на такого родного волшебного врага. А губы начинают предательски дрожать. Риддл присаживается перед Гарри на корточки и осторожно дотрагивается до щеки кончиками пальцев:
- Ты чего? Соскучился что ли?
Мальчик-который-выжил зажмуривается и кивает. И едва не валится с ног от удивления, когда темнейший из волшебников нервно дёргает щекой, хмурится, отводит взгляд и, прижавшись лбом ко лбу, бурчит:
- Я тоже...

- А Квиррела ты куда дел? - Интересуется Гарри, жуя принесенную Томом шоколадную лягушку. Они сидят на диване в апартаментах преподавателя ЗоТИ, прижавшись боком к боку. Ощущение странного умиротворения обволакивает почти физически. Риддл весело фыркает:
- В подсобке лежит. В отключке. У него метка. Так что я при необходимости буду приходить под чарами. Вместо него. Все время не смогу. Куча дел вне Хогвартса.
Гарри утыкается носом волшебнику в плечо и умиротворенно сопит. Магия Избранного беззастенчиво лучится счастьем. Кажется, он начинает засыпать. Том тихо гасит свечи, перекладывает его в лежачее положение и устраивается рядом, привычно накрыв обоих мантией.
- К полуночи разбужу. Своим скажешь, что тебя Квиррел на отработку загнал. Потому что ты перепутал коридоры из-за подвижных лестниц.
Гарри улыбается, не открывая глаз. И жмётся к груди мага. Ставшие за месяц до жути родными руки осторожно обнимают его в ответ.

****************

Том приносит дневник в самом конце августа перед вторым курсом Гарри. Весь день мечется и бесится, едва не разнеся в щепки худо-бедно отреставрированный мраксовский особняк. Поттер ходит за ним хвостиком, откровенно нарываясь на круциатус. Вот только пыточное не прилетает. Да и ярость Риддла так и не направляется на него. И где-то в шраме отчётливо ощущается, что взбешенному Лорду совсем не хочется оставаться одному. Вернее... Не хочется оставаться без Гарри.
- Это кресстраж. - Поясняет наконец Том. - Если сильно упростить, то это настолько важная для мага вещь, что за неё можно буквально душу удержать, если тело умерло. Про них, кстати, тоже дохуя бредней рассказывают. Но... Ааааа, не важно...
Он резко выдыхает и сжимает пальцы на чёрной обложке. Гарри плохо понимает о чем речь. Хотя про якоря Риддл и раньше упоминал. Но сейчас важно другое.
Воздух густеет и звенит. Дребезжать начинают не только окна, но и сами камни поместья. Риддл сцепляет пальцы, изо всех сил удерживая выходящую из-под контроля магию.
- Прячься... - Выдыхает он. - В подвал. Там не заденет.
Свечи взрываются под потолком неестественным зелёным пламенем. Риддл валится на ковёр, сжимаясь в комок. Контуры тела идут странной рябью. Стекла лопаются, засыпая комнату шквалом осколков. Думать Гарри не в состоянии. Он падает на свернувшегося клубком Лорда, пытаясь закрыть его собой от магического шторма. Мир вокруг вращается в бешеном водовороте. Поттер зажмуривается, вжимаясь в болезненно горячее тело тёмного волшебника. И думает только о том, что, пока чувствует грудью стук чужого сердца, все в порядке.
Хаос стихает медленно. Гарри не сразу понимает, что Том, стаскивая его с себя, шепчет:
- Дурень блять...
И обессиленно приваливается к дивану, затащив мальчишку к себе на колени. Поттер утыкается носом магу в шею.
Двигаться нет ни сил, ни желания, но посмотреть не поранился ли дурнопомешанный Избранный все-таки надо...
Тёмный Лорд между делом восстанавливает очки мальчишки. Тот очень неохотно отлипает от волшебного врага, надевая починенные стеклышки... И замирает с разинутым ртом и глазами по галеону:
- Т-тоооом?..
Мысли после поглощения кресстража ворочаются медленно. Кошмар магической Британии молча изламывает бровь. Однако Гарри не поясняет. Он вдруг начинает совершенно бестактно (хотя и до жути приятно) ощупывать лицо старшего мага, плечи, руки... И от этого возвращается ощущение собственного тела, озноб уходит на задний план, а сознание проясняется. Кажется до Поттера что-то доходит:
- Я сейчас зеркало принесу!
Возвращается он не то через пару минут, не то через пару часов. Во всяком случае, время проведённое в борьбе с потребностью немедленно заставить мальчишку вернуться, кажется невыносимо долгим.
Из отражающей глади на Риддла смотрит его шестнадцатилетнее я. Честно говоря, он не удивлён. Состояние было слишком нестабильным. Было бы странно, если бы тело не изменилось под самый мощный из кресстражей. Зато больше нет ощущения дышащего в спину небытия.
Вот только... Посвежевшие воспоминания, точнее даже не воспоминания, а чувства из прошлого, норовят выплеснуться на поверхность, пользуясь снижением ментального контроля.
На ещё один магический выброс силы, как на зло, остались... Правда этого даже стабилизированное тело может не выдержать. А ещё ужасно жжёт глаза... Том откидывает голову назад на диван, зажмурившись и сжав зубы.
Тёплая ладонь касается щеки. Он вдруг задним числом осознает, что, кажется, Поттер убрал осколки вокруг. Они вместе падают на пушистый ковёр. Сил нет даже на диван заползти. Гарри сдергивает оттуда подушку и плед, устраивая обоих поудобнее.

[Не убежал ведь, мелкий поганец.]

Надо бы отчитать за это, но нет сил. Да и, честно говоря, не хочется. Он обнимает костлявую тушку, позволяя уложить свою голову на плечо. Давние эмоции все ещё болезненно мечутся внутри. Но от перебирающих волосы тёплых пальцев почему-то легче. Где-то внутри сознания по щекам текут солёные дорожки. Гарри молча прижимается искусанными губами к сухой, острой скуле. Будто сцеловывая слезы.