🖤🐍

Предосторожности Лорда при попадании на Тисовую улицу Гарри смешат ужасно. Хоть он и ни секунды не сомневается, что Том прав - запутать следы нужно по максимуму. Манипуляции Риддла с крадеными в Лютном артефактами Поттер не очень понимает, наворачивая следом за ним уже пятый круг по опостылевшему пригороду.
- Слушай, Том... А так называемая "кровная защита" тебе точно вреда не причинит? - Он отдаёт себе отчёт в том, что спросить следовало раньше. Хотя бы в гостинице. Но тогда он был уверен, что Тёмный Лорд все просчитал. Да и не верилось как-то в эту защиту. Она ни разу не помешала Дурслям... Но вот за Риддла вдруг становится страшно.
Том качает головой. Чуть волнистая, длинная чёлка падает на глаза. Руки у него заняты скрывающими след артефактами. Гарри сосредоточенно убирает её, бережно заправляя за ухо.
- Здесь физически не может быть кровной защиты. Я так понимаю, это очередной бред старого маразматика? Кровная защита совсем не так работает. И вообще... - Том не то злится, не то нервничает. Гарри не может до конца понять. Но если и злится, то не на него.
- Понимаешь, если такую защиту можно создать вот так махом в порыве отчаяния... Да ещё и распространить на всю недвижимость родни, то, получается, все чистокровки - бездарные лохи. Нахуя нужны родовые поместья, родовые камни, магическое наследие? Достаточно просто испугаться насмерть за близкого. Ага. Или команда Светлых искренне считает, что ни одна мать больше своего ребёнка не любила достаточно?
Сарказм вдруг обрывается, сменяясь растерянностью, хотя Гарри может поклясться, что не передавал ни одной негативной эмоции через связь. Том ломаным движением запихивает инструмент в сумку. И поднимает глаза на спутника:
- Вообще, не по моей части об этом рассуждать... В смысле... Нет, Гарри, я не говорю, что...
Тёплая ладонь ложится на напряжённое плечо:
- Том. Я знаю, что это сказка. Она красивая. И дорога мне. Но именно как сказка.
В шраме нарастает паника. Она же плещется волнами черненого серебра, глядя в авадовые озера. Тот-кого-нельзя-называть привык смотреть на Избранного, будто стоя на ступеньку-другую ниже их общего сиротского ада. А сейчас вдруг оказывается, что эта разница - лишь иллюзия. Они стоят на покрытом пеплом дне вместе. Он пытается поднять спутника над полом, но руки проходят сквозь плечи.
Ощущение Гарри, гладящего книззла, возвращает в реальность, развеевая морок. Большой палец легонько поглаживает ключицу Риддла сквозь рубашку:
- Том, ты чего?
Это не вопрос. Связь и так делит между ними слишком многое.
Риддл отвечает не в тему, но зная, что Поттер поймёт. Да и Дамблдор не разболтал об этом только глухому:
- Меня зачали под амортенцией.
- А Снейпа, видимо, под Круциатусом... - Гарри убийственно серьёзно смотрит в лицо Тёмного Лорда. Проходит почти минута, прежде чем оба взрываются идиотским хохотом.
Вот поэтому - продолжает Поттер отсмеявшись - Тебя невозможно не любить, а его запытать тянет. Дамблдора, походу, под конфудусом делали... А Макгонагал, интересно, под чем?.. Под Империусом?..
Том продолжает ржать, охотно включаясь в рассуждения.

Кровной защиты на доме, разумеется, нет. Только следящие чары Дамблдора. Отвести их артефактом не проблема. Какое-то время Том сосредоточенно носится по всем помещениям, расставляя ловушки и выбирая пути отступления [а мало ли что!]. В итоге командует не включать верхний свет вечером, чтобы не привлекать внимание соседей. К счастью для них, забор глухой, поэтому выходить в сад можно без опаски. А для вылазок в магазин есть мантия-невидимка.
Гарри тем временем размораживает мясо из запасов Дурслей и заваривает чай. Он бы сварил Тому кофе, но за сливками они выберутся только завтра.
- А я по-маггловски готовить почти не умею. - Признается неслышно подошедший Риддл. Он хочет сказать, что может и смог бы, но не было случая попробовать. Как вдруг его посещает запоздалое, малоприятное озарение.
- Слушай, Гарри. На счёт амортенции. Шутки шутками, но суть не в том, над чем мы так ржали. Дамблдор же всем говорил. Дитя амортенции не способно любить. Основной изъян в этом. И...
Связь все ещё открыта. Злость Риддла ощущается, но как-то фоном. Куда сильнее замешательство и что-то ещё. Что Том усиленно топит под злостью. Подозрительно похожее на желание положить голову на колени кого-то тощего и черноволосого с тёплой магией и авадовыми глазами.
Гарри запихивает форму с мясом в духовку и оборачивается к кошмару магической Британии:
- Том, ты серьёзно? Ты сам через слово называл Дамблдора пиздаболом.
- Я в этом не шарю... - Бурчит Тёмный Лорд, перебирая край салфетки. Ему почему-то важно прояснить этот момент с Поттером. Хотя прямого отношения к делу это не имеет. Себе он объясняет это тем, что непонятная ему тема может стать слабым местом в дальнейшей борьбе за... За все. Мальчишка слегка качает головой, придвигает стул поближе и садится так, что колени соприкасаются:
- Ты Дадли в моих воспоминаниях видел?
Кивок.
- Сделано без амортенции. Без магии. По обоюдному желанию. Экологически блять чистый продукт. Он-то конечно способен любить, ага.
Том сдавленно фыркает. Он не особо убеждён, но позиция Поттера ему /нравится/ ясна.

[А если бы... Ну в теории... Если бы были другие обстоятельства... Чтобы ты подумал про меня?]
{Что тебя просто нужно любить за двоих.}

["...поэтому тебя невозможно не любить... "
"...любить за двоих..."]

Ужас магической Британии шарит в кармане в поисках доставшихся от Крауча сигарет. Ментоловые. Очередное поттеровское везение, распространившееся и на него. Риддл курит именно такие.
- На заднем дворе буду.
- Я с тобой посижу. - Идущий следом Гарри ощущается странно привычно. Как вообще-то не должен.
Вечер относительно тёплый. И в воздухе тянет теми самыми розами, которые Поттер вынужден был пропалывать каждые каникулы. Мелькает мысль нарезать цветов и поставить в кухне. Чтобы была хоть какая-то польза от затраченных усилий. Тому должно понравиться. Он цепляется за каждую деталь, подчеркивающую, что все закончилось. Что он больше не в приюте. Его аристократические жесты прекрасны. Гарри открыто любуется каждым движением, пока Риддл закуривает сигарету.
Мясо готово, когда на улице уже вечер. Включать свет в кухне нельзя. Он приносит тарелки на крыльцо, к странно застывшему Тому. И зажигает свечку-таблетку. Крохотный огонёк их не выдаст. Хотя и толку от него особого нет.
- Спасибо. - Риддл произносит это одними губами, цепляя вилкой ужин. - Вкусно.
Гарри хмыкает:
- Тётю Петунью удар бы хватил, если б она это слышала. А уж в какую истерику она впадет, когда учует табачный дым в доме.
Том на секунду хмурится и деловито кивает:
- Можно сжечь.
- Дом?!
- Дурслей.
Поттер ржёт, давясь чаем. Изысканный маньяк Том Марволо Риддл, он же Лорд Волдеморт, выглядит удивительно домашним на этом крыльце. Строящий злодейские планы с тарелкой на коленях.
- Я серьёзно, Гарри! Магглы не подпадают под юрисдикцию Министерства Магии, а для маггловской полиции меня просто не существует. Обеспечим тебе алиби и понеслась. Я тебе в думосбросе покажу как все пройдёт. Или... - Он оборачивается, вдруг становясь серьезнее:
- Ты сам хочешь это сделать?
Тонкие пальцы ложатся на тёплую ладонь. Вид у Лорда слегка сконфуженный.
- Нет, я не пытаюсь отнять у тебя жертву... Просто... Понимаешь, у тебя мало опыта. Если ты хочешь пытать их сам, то я только за, но мне лучше быть рядом, чтобы они не сдохли слишком быстро. А то знаешь... Такое опустошение наступает, когда виновный убегает от тебя в смерть...
Шрам подсказывает, что Тома занесло, и он это о Риддле-старшем. Гарри сам не знает смеяться с этой сцены или сочувствовать. Не получается только злиться. И бояться. Впрочем, бояться Волдеморта и раньше не получалось.
Он осторожно сжимает бледные пальцы:
- Давай все по очереди. Сначала решим проблему с резонансом, а там видно будет. Жечь Дурслей, топить, или просто ограбить.
Судя по засиявшим глазам Тёмного Лорда, идея его явно вдохновила...

***********

С маггловским бытом, который Том, вообще-то не видел уже больше полувека, он осваивался на удивление стремительно. Но в некоторых мелочах оказывался беспомощен как котенок. Во всяком случае, тот факт, что пищащая микроволновка сама не открывается и не затыкается, вызвал цепочку "отрицание-гнев-принятие", перемежаемую тирадами "адским пламенем сожгу" и "магглы - выкидыш эволюции".
Ключ от консервной банки Том успешно оторвал, а крышку снёс тесаком для мяса. Ровнехонько. Умудрившись не выплеснуть ни капли рассола от горошка. Гарри искренне восхитился, но стеклянную банку майонеза потом открыл все-таки сам.

***************

Первые несколько дней они оба почти все время отсыпались с перерывами на проверить безопасность и поесть. К концу недели Гарри начал снова ощущать покалывание магии в пальцах. А Том в тот же день умудрился зажечь слабенький люмос. Правда после этого остаток вечера сидел на крыльце чёрного хода, сжавшись в комок и скурив половину пачки. На предложения пойти прилечь он только мотал головой и вжимался в косяк. Связь ощущалась глухой стеной. Отчаявшись разобраться, Поттер садится рядом и тянет Риддла лечь головой к себе на колени. Минут через десять молчаливого перебирания волнистых прядей блок на связи начинает таять.
- Не люблю болеть в замкнутом помещении. - Сипло поясняет он, стараясь не встречаться глазами с мальчишкой. - Этот белый потолок... Что приют, что больничное крыло. Да ты и сам знаешь...
Он кривится, все ещё избегая взгляда. Тёплые, слегка шершавые пальцы скользят на висок и чуть по острой скуле:
- Как ты вообще эти дни справлялся? В Лютном, да и здесь поначалу же тоже плохо было?
Кошмар магической Британии чуть поворачивает голову в сторону прикосновения к щеке. Связь открывается полностью, поясняя без слов. Ощущениями.
Бережное касание рук, охватывающих со спины. Совершенно неуместный, учитывая ситуацию, смех. Тёплая и мягкая, будто нагретая солнцем трава, магия.
[Не то, что болеть, а даже и умереть не страшно.]
- А мне говорили, что ты больше всего боишься смерти...
- Не совсем. Паника не от самого факта небытия. А от того, что я не окажусь там, где должен быть. Или не дождусь... А чего - не помню. Стерлось при воскрешени. А может и раньше. Вспомню, наверное. Сейчас вот почему-то совсем этого ощущения нет. Как если бы уже дождался. Ну или оказался.
Мальчишка улыбается, будто знает о чем речь. Хотя связь однозначно сообщает, что это не так. За вычетом одной смутной идеи, которую Тёмный Лорд старается не трогать, но все равно едва не краснеет.

***************

Когда они только пробрались сюда, Тому пришлось полностью одеваться в вещи Поттера. Которые были ему, естественно, велики, но коротки, поскольку маггловский гардероб самого Гарри состоял исключительно из старого барахла Дадли. За вычетом разве что белья.
Впрочем, то как огромная кофта обнажала точеные ключицы, временами чуть не сваливаясь с плеча, а короткие для высокого Риддла рукава открывали запястья с выступающими косточками и бледным плетением вен, моментально навело Поттера на мысль, что эту тряпку он не выбросит никогда. Если они, конечно, выживут. Среди ни разу не надетых кроссовок Дадли удалось найти подходящие. Пока Том матерился перед зеркалом, явно скатываясь во флешбеки и истерику, Гарри решил разрядить обстановку:
- А ведь получается, Тёмный Лорд в буквальном смысле залез в трусы Избранного...
- КРУЦИО БЛЯТЬ!!
Вместо палочки в Поттера нацелена подхваченная со стола маггловская ручка.
- Когда ты уже вырастешь из этой дурости?!
- А ты когда вырос? - Вид у Избранного - сама невинность. Том выразительно закатывает глаза:
- Повторяю, Поттер! Я такой херней не страдал. Я хотел только убивать и мирового господства.
Шрам предательски подсказывает, что кошмар магической Британии кривит душой. Гарри дотрагивается аккуратно, но не прячась. Лезть в душу тайком нечестно. Однако его не останавливают.
Риддл действительно был по-настоящему влюблен в волшебство. И когда-то в детстве хотел найти друга. Поначалу в Хогвартсе эта мысль даже возникла снова, подкрепленная идеей магического партнёрства. Правда быстро разбилась об отношение к полукровке. Осталась только магия...
- Слушай, Том, а что произошло в твои шестнадцать?
- Ты про крестраж? Ну то есть дневник?
- Неа. Дневник позже был. У тебя после чего-то буквально все тускнеет. А после чего, я понять не могу.
- А потому что я сам не помню. - Том распахивает окно и садится на подоконник, зажигая сигарету.
Гарри устраивается рядом. Тянет его за запястье и вдыхает дым. Не то чтобы он не пробовал курить раньше. Дадли баловался сигаретами. У него было не сложно стащить пару из интереса. Однако вкус не впечатлил. Не впечатлил и сейчас, в отличие от тонкого запястья и держащих сигарету бледных пальцев. Хрупких. Опасных. И необъяснимо родных.

***********

- Слушай, Том, а ты любил Хогвартс? - Гарри спрашивает неожиданно, уже привычно привалившись к острым лопаткам. Они спят на узкой кровати в комнате Поттера. Оставаться на ночь порознь рискованно, учитывая ситуацию. Ложиться в кровать Петуньи и Вернона противно. Не говоря уже о кровати Дадли. Или гостевой спальне, где ошивалась тётушка Мардж. О том, что можно разложить широкий диван на первом этаже оба сосредоточенно стараются не думать.
- Да... - Риддл отвечает после такого долгого молчания, что Гарри уже думает, что его Тёмный Лорд заснул и тянет руку погладить чёрные волны. Ежевечерний ритуал...
- Я ненавидел там всех и каждого. Презирал учеников, бесился из-за профессоров... А сам Хогвартс любил.
Он вдруг судорожно вздыхает и чуть подаётся назад. Ближе к тёплой, костлявой груди. Поттер охотно прижимает его к себе и все-таки пропускает между пальцами шелковистые пряди.
- Знаешь... Сам замок... Озеро... Запретный лес... Когда рядом никого не было, мне казалось, что буквально каждый камень меня лю...дождался.
- Да. - Гарри звучит неожиданно глухо. Его магия вдруг окутывает плотным объятием, невзирая на блокировку. Она тёплая и немного тяжёлая. И под ней хочется растаять, забыв обо всем. - Всё так. Каждый камень. Тебя. Любит.
Тот-кого-нельзя-называть поворачивается, преодолевая инстинктивное сопротивление охватывающих его рук. В авадовых омутах плещутся золотые искры. Он медленно отвечает объятием, запуская пальцы в жёсткие лохмы и прижимая мальчишку лицом к своей шее. Дыхание непроизвольно касается шрама. В прикосновениях шершавых, тёплых ладоней отчётливо ощущается нагретый солнцем гранит Хогвартса.
Связь молчит, потому что подобрать слова слишком сложно. Но они знают. Оба.

************

Кошмары приходят после первого же проявления восстанавливающейся магии. Том утверждает, что это нормально. Но то, как он сидит на подоконнике, будучи не в состоянии зажечь сигарету трясущимися руками и прикусывает до крови губу, пытаясь заставить голос не дрожать, Гарри нормальным не кажется. Обняв Риддла со спины, щёлкает зажигалкой, раскуривает сигарету и вкладывает ему в руку, поднося к губам. Связь мечется, все ещё не отпустив кошмар. Поттер сильно подозревает, что Том каким-то образом перетянул на себя и его отходняк. Он осторожно растирает дрожащие плечи и легонько целует волнистую макушку.
- Представляешь, если бы нас сейчас наши светлые увидели. Даже не знаю, с чего бы они больше охуели - с обнимашек или с курева.
Риддл хмыкает в ответ:
- Уж точно не с курева.
- Да как сказать... Я ж типа ещё маленький.
- Не, ну ты серьёзно?! - Он разворачивается к подростку и уже почти не дрожит. Отвлёкся. В тёмном серебре закипает возмущение:
- То есть блять для драки с Тёмным Лордом, с которым, как вашему покорному слуге доподлинно известно, они ВСЕ боялись смахнуться, так не маленький. А для сигареты маленький?!
Гарри ухмыляется, садясь рядом и взъерошивая чёрный, волнистый шёлк:
- И для сигарет, и для выпивки, и для Хогсмита, и для колдовства за пределами школы. А как на турнир для совершеннолетних загнать - это норм. Тут я вполне взрослый.
- Бля, ты серьёзно?? Не шутишь??
Серебряные глаза становятся совершенно круглыми. И Поттеру даже немного неловко.

[Убью тварей. Запытаю.]

Связь беснуется, но от этого не больно. От Тома вообще не больно. Гарри начинает подозревать, что дело было вовсе не в том, о чем ему говорили. Больно было обоим. А Том привык на боль реагировать яростью. Он успокаивающе гладит колени своего Тёмного Лорда.
- Нет, ну это пиздец! - Риддл всплескивает руками неосознанно аристократичным движением. - Слушай, при Диппете таких запретов не было. Хогсмит вообще всем был до лампочки. Колдовство... Только стандартные запреты на особо сложные ритуалы. И не палиться перед магглами, естественно. Ну ещё на магглов не нападать. Но никто особо не проверял. Не пойманный, как говорится, не вор...
Тот-кого-нельзя-называть вдруг вздрагивает, досадливо дернув углом рта.

[Старый выродок тебе уже разболтал, да? Конечно да. Он всем разболтал...]

- Слушай, Том... - Ладонь Поттера ложится на бледную щеку. - Ты переживаешь из-за того, что я могу подумать о тебе плохо или из-за того, что спалился?
В авадовых глазах пляшут очевидные смешинки. Риддл изламывает бровь:
- Думаю, ты сам понимаешь, что, КОНЕЧНО, второе.
Они хохочут почти до слез, привалившись друг к другу. В глубине сознания ужас магической Британии с удивлением осознает, что вот так - часто, искренне и над бессмысленными мелочами - он до Поттера не смеялся никогда. Где-то внутри связь отвечает беззвучным:
{Я тоже.}

Вопреки старому обыкновению после кошмаров больше не ложиться, Том позволяет утянуть себя обратно под одеяло. На утро решено попробовать взломать сейф Дурслей. Маггловских денег в Лютном удалось добыть всего ничего. А воровать жрачку, привлекая внимание к их и без того рискованному убежищу, Риддл отказался наотрез. О Гринготсе по понятным причинам не может быть и речи...
Он уже засыпает, когда Гарри вдруг спрашивает:
- А кролика ты ведь уже дохлого повесил, так?
Тёмный Лорд вздрагивает всем телом, но не отстраняется.
- Я же тебе вроде этот момент не показывал... Как догадался?

[В том, что Дамблдор и об этом тоже растрепал всем, кому не лень, сомневаться не приходится.]

Мальчишка довольно сопит ему в затылок:
- Я тебя уже неплохо знаю. Если б ты решил кого-то вешать, то это были бы твои обидчики. А свалил бы ты все на воспиталку. Что-то вроде этого... Ты не будешь размениваться на живность.
- Он от старости умер. Я об него запнулся, когда утром пробирался в комнату. Ну и подумал... Чего зря добру пропадать.
Внутри покалывает облегчение, в котором Риддл очень не хочет себе признаваться.
Тёплые, шершавые пальцы касаются острой скулы:
- А если бы и повесил... Том, ты имей в виду, что Букля мне периодически то крыс, то кроликов с охоты приносила. Задушенных. Обижалась, почему не ем.
Тот-кого-нельзя-называть хмыкает, резко разворачиваясь, утыкается лицом в грудь Мальчика-который-выжил и по-хозяйски кладёт его ладонь себе на голову. Гладь, мол.
- Вот это я понимаю беспалочковый империус! А говорил, не выйдет. - Фыркает Гарри, охотно запуская пальцы в шелковистые пряди. Том что-то ворчит для вида, проваливаясь в сон.

Кошмар возвращается. Но теперь сквозь него пробивается ощущение тепла. К утру он тает, а объятия остаются.