Непенф

Сидя в кофейне неподалёку от здания NBC, Тиффани Дэвидсон обдумывала, когда бы поделиться с подругами волнующей новостью. Тиффани часто так делала — откладывала известие до тех пор, пока не убедится, что это то, чего она действительно хочет, или что это точно случится. Меньше, чем через месяц Делия уезжала в командировку, Пенелопа корпела над проектом для повышения, и Тиффани хотелось поскорее разделить свою радость.

Пенелопа влетела в кофейню, сразу извинившись перед подругой за опоздание.

— Ты видела, что написали девочки?

Тиффани ойкнула. Она не проверяла телефон с тех пор, как села за столик. Ещё одна вредная привычка, не такая пагубная, как курение, но иногда едва не фатальная.

— У Мэри завал, Дел в студии, — пояснила Пенелопа, бросив сумку на свободный стул и вчитавшись в меню. — Они не придут.

— Понятно, — кивнула Тиффани. Её новость откладывалась на неопределённое время. Либо пока она не напишет в чат, но о таком хотелось рассказать лично.

— Ты затеяла встречу не просто так? Что-то случилось? Будто чего-то не договариваешь.

— Просто так, — отчасти солгав, отчасти сказав правду, мгновенно ответила Тиффани. — Соскучилась по вам. Лучше расскажи мне вот что — к кому это ты так резво убежала на той вечеринке?

— А, этот... Дилан Клиффорд, клиент. Я удивилась тому, что он там забыл.

— Мир тесен, — посмеялась Тиффани, — тем более Нью-Йорк. Он просто клиент или клиент?

Девушка игриво подняла брови.

— Он заноза в заднице. Пишет мне по самому незначительному вопросу и дотошно контролирует процесс стройки.

— Он имеет на это право?

— Да, — неохотно признала Пенелопа. — Он закреплён за мной, с ними я от начала до конца проекта. Если им не нравятся любые вещи, они пишут мне, а я передаю эту просьбу дальше в другие отделы. Проблемы у Клиффорда как на подбор: то рабочие медлят, то материалы не те, то качество не то.

— Тут два варианта: либо ваши рабочие отлынивают, либо ты ему понравилась.

По заминке на лице Пенелопы Тиффани почувствовала, что подруга в чём-то сомневалась. Редко можно было увидеть на её лице такое выражение, но подругам сразу становилось очевидно, что что-то не так. Тиффани сделала глоток кофе и прямо спросила, что беспокоило Пенелопу.

— Дилан Клиффорд учился в Международной школе Менеджмента, где я получала диплом магистра.

Тиффани в недоумении уставилась на неё.

— Так вы знаете друг друга? Почему я не помню про него, разве ты не рассказывала?

— Может, и рассказывала, это же когда было, — туманно отозвалась Пенелопа, и Тиффани не стала донимать её. — Он был на курс младше. Я была без понятия, кто он, пока мы как-то не столкнулись в дебатах... — Девушка поморщилась. — И он выиграл!

— В дебатах же нельзя победить или проиграть?

— Можно — побеждает тот, кто остаётся прав и приводит больше аргументов. Дебаты — или скорее проведение деловой дискуссии — были заключительным этапом большого конкурса на финансирование собственного стартапа. У меня была блестящая презентация, продуктивная работа с клиентами, но этот Клиффорд вырвал победу у меня в роли всего-то клиента!

Тиффани Дэвидсон боялась даже предположить, как подруга не убила этого парня на месте. Пенелопа не любила проигрывать и уж тем более терять заслуженную победу, к которой она шла так долго. В навыках словесных поединков Пенелопы никто из них не сомневался — она не слепо доказывала свою правоту, а раскладывала факты по полочкам. И какой-то Дилан Клиффорд выиграл её в дебатах? Не верится. Не могла же Пенелопа поддаться ему? Никогда.

— Ошалеть можно... — только и выдавила Тиффани. — Теперь понятно, почему сейчас он донимает тебя по каждой мелочи. У него разыгрался дух соперничества.

— Воображение у него разыгралось.

Тиффани посмеялась.

— А что он делал на мероприятии нашей студии?

— Этот вопрос и меня беспокоил.

Как только Пенелопа заметила вдалеке зала NBC Дилана Клиффорда, она снова задалась вопросом судьбе: какого чёрта? Он стоял в кругу деловых мужчин, наверняка каких-нибудь прославленных инвесторов, и широко улыбался, поддерживая с ними разговор. Пенелопе не хотелось вклиниваться, и она прошла позади, остановившись у столика с шампанским и удостоверившись, что Клиффорд её заметил.

Он приблизился к ней в тот же миг.

— Мисс Тафт, какая встреча.

— Мистер Клиффорд, — поприветствовала она его безупречной улыбкой.

Они столкнулись взглядами, эмоции которых были понятны только им двоим. Для посторонних они обменивались любезностями и вели непринуждённую беседу, когда как на самом деле между ними разворачивалась целая баталия. Пенелопа наконец поняла, почему позволила себе ввязаться в это — Клиффорд походил на того, кто мог составить ей ровню.

Но если, обманувшись её вежливостью, он думал, что Пенелопа позабыла его подлость, то глубоко ошибался.

— Неужели вы и в шоу-бизнесе имеете связи?

— Они есть у меня везде. — Она взяла у проходящего мимо них официанта бокал шампанского, которое терпеть не могла, и сделала глоток.

— Похвально. Мне нравятся люди, которые не останавливаются на достигнутом.

— Я-то думала, вам нравится создавать другим людям проблемы.

«Особенно мне», — закончила она про себя. Мужчина вполне дружелюбно рассмеялся.

— Вы обо мне плохого мнения.

— Моё мнение не меняется вот уже пару лет.

В его глазах мелькнул проблеск осознания, и Пенелопа поняла, что он её понял.

— Очень жаль... Я слышал, старина Броуди уходит к конкурентам, — слишком спокойно переключился на другую тему Клиффорд.

— Это выбор Броуди.

— Максвелл поступил мудро, организовав не только внутренний конкурс среди своих же сотрудников.

Что-то липкое и неприятное зашевелилось внутри Пенелопы. Она не хотела озвучивать пришедшую к ней догадку даже у себя в мыслях. Если оно так...

— Внешний конкурс даст шанс многим первоклассным специалистам.

— Например, вам? — Пенелопа не узнала собственный голос: не то дрожь, не то желчь пропитала его.

— Угадали, — посмеялся он. — Не сомневаюсь, что вы тоже боретесь за должность. Получается, мы снова втянуты в соперничество. Не это ли повод перейти на «ты»?

Сердце Пенелопы пропустило удар. Нет-нет-нет. Снова он не отнимет у неё по щелчку пальца всё, ради чего она работала несколько лет. Не в этот раз. Пенелопа не даст ему победить. Только через её труп.

— Вы мой клиент. Но точно не соперник.

Пока она жива, Дилан Клиффорд ни за что не станет её боссом.

***

В конце рабочего дня, проводив очередной поток зрителей и проверив площадку, Тиффани распахнула одну из крохотных дверей павильона и переступила порог кабинета стилистов. Её знакомая, стилистка Салли Бейл, попросила её стать моделью для какого-нибудь интересного дизайна маникюра, а Тиффани, увидев её работы, не могла отказать. Ей как раз скоро надо было записываться к своему мастеру. Парикмахерский зал, как называли его между собой сотрудники, был небольшим помещением, оформленным в приятных кофейно-бежевых тонах. По правой стороне от входа громоздились сушуар и климазон, а прямо впереди стояло четыре парикмахерских кресла. Напротив каждого висело зеркало. Везде по комнате болтались тележки, где лежали различные фены и плойки. Несмотря на лёгкий творческий беспорядок, присущий стилистам, комната была удивительно опрятной и чистой.

Салли забежала вслед за Тиффани, до этого кокетничая с новеньким оператором. Когда Тиффани только устроилась в NBC, они мало общались — как оно бывало, Дэвидсон казалась Салли холодной стервой, а для Тиффани та была глупой стереотипной блондинкой. Что ж, Салли и правда любила прикинуться глупой перед мужчинами, и Тиффани была не по душе такая позиция, но Салли она не осуждала. Какое ей было дело?

— Проходи, — стилистка достала кейс с инструментами. — Мы с тобой так давно не пересекались в студии, так что рассказывай, как ты? Я с командой в этом месяце на восьмом этаже, здесь, оказывается, постоянно такой завал.

Это означало, что они гримировали звёздных гостей и ведущих шоу с Сетом Майерсом и актёров передачи «Субботним вечером в прямом эфире». Для Тиффани оставалось загадкой, почему стилисты не закреплялись за определёнными программами, а, как и администраторы, отвечали за разные локации. Сама же Тиффани в мае и летом работала на третьем этаже, где, помимо новостей, снимались и знакомые ребята из Экспромта. Правда, весь июнь и половину июля они с Делией будут в туре, поэтому в павильонах они увидятся не скоро.

— Всё по-старому, — ответила Тиффани, засмотревшись на привычную процедуру маникюра. Салли действительно была профессионалом: расспросила обо всех нюансах, делала всё аккуратно, но не медленно. — Спасибо на том, что такого завала, как было на премьере нового телесезона, ещё долго не будет.

— Это был кошмар, — согласилась Салли. — Тогда я, кстати, рассталась с Сэмом. Мы поругались в тот вечер, даже не зайдя к нему домой.

Тиффани не удивилась резкому скачку в теме. Её забавляла черта Салли болтать о том, что только придёт на ум, независимо от того, в каких отношениях она состояла с собеседником.

— С Сэмом Уильямсом? Который из Экспромта? Как давно вы встречались?

— Да. Наверное, две недели, — задумалась девушка, — если несколько встреч в неделю, заканчивающихся сексом, вообще можно считать отношениями.

«Ага, — подумала Тиффани, думая о своей рыжеволосой подруге, — кого-то это мне напоминает».

— Обычно это называется секс без обязательств, — осторожно сказала она.

— Именно. Поэтому я не чувствую горечи расставания. Зато какие это были встречи, — мечтательно вздохнула Салли. — Может быть, у нас что-то получится снова. Я не собираюсь сдаваться. А как у вас с Остином?

Тиффани считала себя счастливым человеком. Её большая семья всегда поддерживала её, они часто навещали друг друга, собирались по праздникам, были постоянно на связи несмотря на то, что у всех, и у самой Тиффани, была уже своя, взрослая жизнь. У неё были близкие подруги, дружбой с которыми она гордилась. У неё была нетребовательная, комфортная работа, с которой она даже получала неплохой доход. А её дом? Это было её любимейшее место во всём Нью-Йорке — Тиффани обожала свою квартиру на Манхэттене, ремонтом которой они с Остином занимались целый год.

И, конечно, у Тиффани был Остин.

Родители, друзья, девочки, — все восхищались их долгой крепкой любви, до сих пор удивляясь, как им удалось пронести её ещё с университета. Они познакомились в Новом Орлеане, когда она приезжала к семье на Рождество на третьем году обучения. Дома мама готовила индейку, а Тиффани грелась после прогулки по городу в любимой кофейне, где в тот вечер играла приятная рождественская мелодия. По углам ворковали парочки, уже купившие себе парные свитеры, — неприятное зрелище для двадцатилетней одиночки Тиффани Дэвидсон.

— Извините, — окликнула она молодого человека в строгом сером пальто, схватившего со стойки её стаканчик. — Кажется, вы взяли мой латте. С ванильным сиропом.

Парень обернулся. Он выглядел, будто забежал за кофе в перерыве на обед, хотя на улице недавно зажглись вечерние фонари. Деловой, с портфелем и невероятно добрыми карими глазами, в которых читалось непонимание. Он бросил взгляд на стаканчик и протянул его ей:

— И правда. Извините. Вообще я предпочитаю американо.

— Меня зовут Тиффани. Работаете в Сочельник?

— Закрывал последние дедлайны в университете. Я Остин.

Романтично, не правда ли? Так Тиффани узнала, что Остин был на два года её старше и жил в Новом Орлеане, и, как они когда-то выяснили, даже учились в одной школе. Позже, после Рождества, они встретились снова — и встречались вплоть до того, как Остин не переехал в Нью-Йорк. Тогда Тиффани думала, что год на расстоянии подкосит их отношения, но знала бы она, что будет впереди...

— ...Он в порядке, — отозвалась она на вопрос Салли. — Работает сейчас над новым альбомом какого-то молодого рэпера, не помню его псевдоним.

— Как здорово. Сколько вы уже вместе, напомни?

— Пять лет.

— Пять лет! Он не собирается делать тебе предложение?

Салли поразительно напомнила Тиффани собственную маму, которой тоже нравилось порой донимать не только дочь, но и Остина подобными вопросами. Что думала сама Тиффани? Ей было всё равно. Они любили друг друга и наслаждались жизнью, планировали её и следовали течению — Тиффани не торопилась. Особенно в последнее время.

— Не знаю. Пусть всё идёт своим чередом.

— И правильно. Оценивай финальный вариант, — между тем Салли заканчивала маникюр. — Вы очень красивая пара. Чего ещё желать?

Тиффани смущённо улыбнулась и посмеялась своим добродушным, переливчатым смехом. Ей кажется, что нет человека счастливее её. Ей кажется, что она не может отказаться от предложения руки и сердца. И, когда Остин всё чаще уезжает ночевать к себе на студию после их очередной ссоры, ей кажется, что приближается неизбежное.

Ей просто кажется.