Глава 8
Прошло два года.
Два года с тех пор, как я оказалась в этом мире. Два года скитаний, драк, голода и... неожиданного счастья.
Потому что, как ни странно, я привыкла.
Привыкла к тому, что теперь я — Бань Юэ. Привыкла к тому, что рядом есть Пэй Су. Привыкла к тому, как его грубоватый голос смягчается, когда он говорит со мной на рассвете, или как его тенистые ресницы отбрасывают полумесяцы теней на скулы, когда он дремлет у костра.
Привыкла даже к этим проклятым скорпионовым змеям, которые теперь не просто мои «питомцы», а почти что семья. Да и вообще, я их люблю больше всех, правда мне так они и не ответили, какие у них настоящие имена и поэтому я их называю современными именами. Некоторые даже упираются, что у них они были такими с рождения.
И вот сегодня, как и почти каждый вечер, мы с Пэй Су сидели у костра на окраине деревни.
— Ты опять соли забыла, — фыркнул он, переворачивая на огне кусок мяса (кролика, если быть точной — я его поймала, а он приготовил).
— А ты опять ворчишь, как старый дед, — огрызнулась я, но беззлобно.
Он бросил в меня кость, я ловко увернулась.
— Вот если бы ты так же ловко соль в еду сыпала, как уворачиваешься, было бы идеально.
— А если бы ты меньше болтал и больше жарил, мы бы уже ели!
Он закатил глаза, но улыбка так и не сошла с его лица. Та самая — кривая, неохотная, будто ему противно признавать, что я его смешу. Та, от которой у меня ёкает под рёбрами.
Огонь потрескивал, отбрасывая тёплые блики на его лицо. Я давно заметила: у Пэй Су глаза не просто тёмные. Они меняют оттенок — как смола на солнце, то почти чёрные, то с искорками меди. И ещё... они всегда находят меня. Даже в толпе. Даже когда я делаю вид, что не смотрю в его сторону. Но как на него можно не смотреть? Он же буквально... Совершенен.
— Чего уставилась? — Пэй Су ковырнул палкой угли, но уголок его губ дрогнул.
— Да так... — Я потянулась за куском мяса, нарочно коснувшись его пальцев.
Он замер.
Тишина. Внезапно я осознала, как часто мы так делаем — эти мелкие касания, будто случайные. Как будто ищем повод. Как будто два года — это недостаточно долго, чтобы просто взять его руку без предлога.
— Бань Юэ... — Он медленно поднял глаза.
Сердце колотилось так, что, казалось, он слышит. А вдруг и правда слышит? Вдруг знает, что я представляю, как эти шершавые пальцы пройдутся по моей шее, как его дыхание смешается с моим...
— Ты... — Он вдруг смутился, отводя взгляд. — Ты пепел на лице...
— Врёшь как дышишь, — прошептала я, но не отстранилась.
Он всегда врёт. Когда говорит, что ему всё равно, куда идти, а идёт со мной. Когда бормочет «не замерзай» и набрасывает на меня свой плащ. Когда делает вид, что не замечает, как я пялюсь на его профиль в свете костра.
«Интересно, он вообще понимает, что делает со мной?
Вот сидит, будто ничего такого, переворачивает мясо, а у самого в глазах эти чёртовы искры — то ли от огня, то ли от того, что я опять его зацепила. Два года. Два года я притворяюсь, что его ворчание меня бесит, а он делает вид, что не замечает, как я краду его плащи, когда мне холодно.
А ведь если подумать, Пэй Су — это сплошное противоречие. Руки в шрамах, голос грубый, слова колючие, но... Когда он спит, лицо у него становится мягким, почти беззащитным. Или вот — может одним движением перерезать горло бандиту, а потом полчаса возиться с раненым щенком, бормоча под нос: «Дурацкая тварь, ну зачем ты полезла под ноги?»
И самое несправедливое — он, кажется, даже не догадывается, какой он... Такой. Когда он расстёгивает ворот рубахи в жару, и капля пота скатывается по шее вниз... Или когда, не глядя, ловит меня за руку, если я слишком близко подхожу к обрыву. Будто его тело само знает, где я, даже если он делает вид, что не следит.
А ещё он пахнет. Не парфюмерией, нет — дымом, кожей, чем-то горьким и тёплым. И если бы мне пришлось выбирать один запах, с которым я останусь до конца жизни...
— Бань Юэ, — его голос вырывает меня из мыслей. — Ты опять в облаках.
Я моргаю. Он протягивает мне кусок мяса, уже без кости, аккуратно нарезанный.
— Ешь, а то остынет.
Вот чёрт.
Он всегда так. Сначала доведёт до белого каления, а потом незаметно подстелет соломки. Как будто его заботит только то, чтобы я не замёрзла, не проголодалась, не упала. А если я спрошу: «Пэй Су, ты что, волнуешься?» — он фыркнет и скажет что-то вроде: «Просто надоело слушать, как у тебя живот урчит».
Но я-то вижу. Вижу, как он прикусывает губу, когда я долго не возвращаюсь из разведки. Мне же нужно скоро в Баньюэ отправиться, вот и проверяю обстановку. Как его пальцы слегка дрожат, когда он меня перевязывает.
И самое страшное — я начинаю понимать, что если он однажды перестанет за мной следить... мне будет некуда девать это щемящее чувство под рёбрами.
— Спасибо, — говорю я и нарочно касаюсь его пальцев дольше, чем нужно.
Он задерживает взгляд на нашей точке соприкосновения, потом резко отводит глаза.
Тишина между нами стала густой, как мёд. Огонь потрескивал, освещая его резкие черты, а я будто потеряла всякий страх.
— Пэй Су... — прошептала я, и прежде чем он успел что-то ответить, легко коснулась губами его щеки.
Он замер. Не дыша. Будто даже сердце перестало биться.
Я уже начала отстраняться, испуганная собственной смелостью, но вдруг его пальцы впились в мой подол, не давая уйти.
— Ты... — голос его звучал хрипло, почти неузнаваемо.
Я не успела понять, что он хочет сказать, потому что в следующий миг его ладонь прижалась к моей шее, а губы нашли мои.
Грубовато. Нервно. Словно боялся, что я исчезну, если он сделает это недостаточно быстро.
И... боги, он совсем не умел целоваться.
__________________________________________________________
Мой Telegram-канал: Mori-Mamoka||Автор, или ссылка в профиле в информации «Обо мне».
Люди добрые, оставьте мне, пожалуйста, нормальный комментарий, мне будет очень приятно. Без спама!
Донат на номер: Сбер - +79529407120