Глава 32
Курокава лежал в небольшой, но уютной комнате на втором этаже. Что-то ему подсказывало, что здесь до этого никто не жил, но кто-то все равно усердно наводил порядок. Он повернулся на бок и сжал одеяло, чувствуя приятный свежий аромат стирального порошка. Его терзало так много мыслей, что будь у него в затылке кнопка выключения, он бы с радостью ее нажал, но Изане оставалось лишь ворочаться и прокручивать последние события в своей голове.
Шиничиро вдруг сам позвонил и предложил встретиться. Пока Сано был в больнице, парень навестил его лишь однажды, пока тот был без сознания, а после дурацкая гордость взяла верх — как же, они же поссорились и даже подрались. В защиту Курокавы можно было сказать, что у его претензий было справедливое зерно — обманывать ребенка на протяжении многих лет было неправильно, по крайней мере, так подсказывали парню его убеждения.
«Ведь врать — это плохо, не так ли, мама?»
Изана не смог сопротивляться искренним извинениям Шичиниро и сдался. А дальше как-то само собой он рассказал про Харуку, про Йоширо, про работорговлю и то, какой целью в жизни он загорелся. «Я знал, что это дело дурно пахнет еще тогда, когда попытался найти информацию на Филиппинах», — ответил Сано на историю Изаны.
«Так значит, он уже частично знал о том, с чем был связан мой отец. Он хотел мне помочь».
Курокаву терзал стыд. Он больше не терялся в обширном эмоциональном спектре, как раньше, и оттого осуждал себя в прошлом: ему и правда казалась собственная жизнь бессмысленной. Может, это было потому, что он многого не знал о своем прошлом и не мог разглядеть общую картину. Его взор вечно туманили более приземленные и видимые цели: погоня за славой, как у названного старшего брата, и погоня за его призванием и силой. Стать наследником Черных Драконов... Ему больше ничего из этого не было нужно, кроме силы.
***
Когда я проснулась, в доме было тихо. Первым делом я проверила, стоят ли в прихожей светлые мужские туфли, и увидев их, не смогла сдержать улыбку. У меня почти не было надежды на то, что он будет часто заглядывать, но по прошествии пары недель он все-таки объявился. Скорее всего, парень спал, так что я тихонько закрыла дверь и прокралась в гостевую комнату, чтобы не разбудить его ненароком. Пусть мальчик отдыхает, а мне пока нужно отделаться от усталости и напряжения, что навалились после вчерашнего собрания.
И лучшим способом снять стресс и нервное напряжение в мышцах была пробежка. Тело все еще было тяжелым, а движения заторможенные утренней ленцой, но стоило накинуть спортивный костюм и куртку, как лишние мысли ушли из головы, оставляя лишь предвкушение. Чуть размявшись на пороге дома, я не спеша выбежала на дорогу. Воздух был свежий, но еще недостаточно, чтобы пошел пар изо рта. На губах заиграла легкая улыбка, когда я подумала про наступающую зиму — уже давно мне хотелось увидеть снег.
Ритмично дыша, я наблюдала за поднимающимся солнцем. Оно разгоралось все сильнее, и моя длинная тень сбоку становилась все четче. Погода предвещала определенно хороший день — так хотелось бы думать, но на душе трепыхалось уже привычное беспокойство. Что же я должна делать сейчас?
С семьей Шиба все должно пройти гладко, смысла вмешиваться не было. Однако Майки уже давно не появлялся на горизонте и, казалось, начал чуть отдалятся. Наши темы для разговора в последнее время состояли из ежедневных дел в Тосве, и он даже смог поставить меня на роль капитана отряда. Манджиро и его способность заставить других работать за него и на него просто поражала, пусть я и не особо сопротивлялась.
Во время пробежки в голову лезло много мыслей, и каждая плавно сменяла предыдущую.
Необходимо было проследить за Харучиё, пожалуй, даже перевоспитать его, иначе этот нарыв в будущем грозился превратиться в опухоль, похлеще Кисаки. Не то, чтобы Санзу был психом (по-крайней мере, так подсказывала интуиция), полностью лишенным эмпатии, но вот то, что его жестокость и бесчувствие порой не знали границ — было фактом. Мне хотелось надеяться, что это состояние нестабильное и вернуть его человечную сторону еще представлялось возможным.
Майки... Его образ все еще оставлял чувство неловкости. Словно он одновременно центр моего мира и просто иллюзия, ненастоящая личность. Зная о прошлом и будущем, я чувствую себя выше него, но на самом деле это было не правдой, ведь он был здесь, из плоти и крови. Мне стоило стыдиться своей гордыни, ведь я уважаю его и... Если быть честной, у меня безусловно есть привязанность к Манджиро, но назвать это любовью язык не поворачивался.
Словно моя настоящая жизнь была в Рио. Словно лишь там я была свободна. Здесь, будто на сцене под яркими лучами прожекторов, я должна играть свою роль, должна спасать других людей, должна быть рядом с Майки, должна...
Я должна спасти его будущее, его личность. Его. Ведь если я не сделаю этого, то для чего это все?
«Разве это не твой шанс начать полноценную жизнь? Попробовать все, чего не могла раньше», — спрашивал внутренний голос.
«Нет, это на втором плане, я определенно здесь не просто так, я должна», — помотала я головой.
Вернувшись домой, я настроилась на новый день и поставила на стоп мысли-диссонансы. По спине хлестали горячие струи воды, стекая по обнаженной коже. Быстро намылиться с головы до ног и после вновь отдаться водной стихии — вот лучшее лекарство, что стремительно выбивает дурацкие размышления из головы. На короткое мгновение возникло шальное желание задержаться в душе подольше, чтобы удовлетворить сексуальное напряжение, которое все чаще начало подкатывать к низу живота из-за переходного возраста. Но, помотав головой, я прошлепала по прохладной плитке за полотенцем.
Желание проверять телефон напрочь отсутствовало — интуиция подсказывала, что на экране будет миллион пропущенных сообщений и звонков. Лучшим решением для начала хорошего утра было бы никуда не спешить и насладиться завтраком. Мобильный пусть полежит разряженный хотя бы до тех пор, пока я не доберусь до кружки кофе с молоком и доброй ложкой сахара.
Подсушив волосы и одевшись, я двинулась на кухню, зевая. Какого же было мое удивление, когда я застала там взлохмаченного Изану со сковородкой в руках! На всю кухню раздавался аромат свежесваренного кофе под аккомпанемент шипящего масла.
— Изана? Доброе утро. — Я прошмыгнула мимо него и заглянула за его спину. — Что готовишь?
Курокава выглядел чуть смущенным, но с достоинством вытерпел мою напористость.
— Омлет, — спокойно ответил он. — А я думал, что ты ночевала у своего парня или типа того.
— Ч-что? — я чуть было не поперхнулась. — Нет у меня никакого парня!
Изана, наконец, бросил мимолетный взгляд вбок на меня и приподнял одну бровь. Ему явно хотелось выдержать драматическую паузу перед тем, как продолжить.
— В таком случае тот светловолосый малыш был вором? У нас ничего не пропало?
Его наигранному удивлению можно было бы поверить, если бы на его губах не красовалась усмешка, скрытая за длинными прядями у лица.
— Черт, я забыла сказать Майки, что ты тут живешь, — пробормотала я себе под нос и задумалась, как вдруг Изана выключил плиту и повернулся ко мне.
— Что ты сказала... «Майки»? «Непобедимый Майки»? — он буквально выплюнул последние два слова с плохо скрываемым раздражением.
Стараясь не думать про то, какой конфликт интересов сейчас вскрылся, я решила молча налить себе кофе из турки и замешать его с сахаром, параллельно убеждаясь, что конфорка действительно больше не нагревается.
— О-о, блядство. — Изана отвернулся и сел за стол, воспринимая отсутствие ответа за положительный ответ. — Серьезно? Моя сестра встречается с этим ублюдком?
— Ты будешь кофе? — прикидывая, хватит ли остатков, чтобы заполнить вторую кружку, спросила я.
— Харука, твою ж! — прикрикнул он, но тут же осекся. — Это был мой кофе!
Разделив ароматный напиток, я подставила две кружки на стол и полезла за молоком в холодильник. Благо, не так давно я заходила в продуктовый.
Когда я собиралась подлить молока в кофе Курокавы, тот протестующе поднял ладонь над стаканом. Его молчаливое возмущение, казалось бы, скоро должно было достигнуть пика, но я не сдержалась и нарочито громко отхлебнула кофе, блаженно жмурясь.
— Хар...
— Я с ним не встречаюсь, но да, он ночевал здесь, и да, я к нему неравнодушна. Что за реакция, Изана?
— ... — он приоткрыл губы и сразу же сомкнул их в тонкую линию, не позволяя себе сказать то, что крутилось у него на уме.
— И он вовсе не ублюдок. Майки, он...
— Знаешь, это твое дело. Хочешь тусить с этим молокососом — я не буду мешать. — Изана сделал глоток черного кофе и холодно посмотрел на меня. — Что-то мне подсказывает, что ты и так в курсе моей ситуации с семьей Сано. Но теперь для меня это не имеет значения. Мы поговорили с Шиничиро, и он сказал, что будет на моей стороне.
Я нахмурилась и попыталась найти у себя в голове хоть какое-то объяснение его словам, однако он молчал.
— И? Что это вообще значит — «на моей стороне»?
— Это значит, что через пару лет мы уедем на Филиппины. Ты же не думала, что я закрою глаза на то, что произошло с моим отцом? — Изана выгнул бровь с намеком на высокомерие. Мне это не понравилось.
— Так ты хочешь мести? И тащишь в это Шиничиро? Не нужно его ввязывать... — поднимающееся раздражение заставило напрячь скулы, а вместо молочного послевкусия на языке появилась горечь.
— Я никого не тащил. Это было его взвешенное решение. Месть... — на его лице появилась злая ухмылка, а его глаза потемнели. — То есть тебе никогда не хотелось отомстить за то, через что прошла твоя мать? Да, ты не знала нашего отца, но, черт возьми, ни Наоки, ни Йоширо этого не заслуживали! А моя настоящая мать, скорее всего, сейчас тоже мертва. И сколько таких матерей может быть в будущем из-за этих мразей?
Под конец его тон голоса резко поднялся, и он, сам того не понимая, практически кричал на меня.
Я молчала. Я не могла сказать ему, что судьба моей матери меня особо не волновала. Что это чужие жизни. Что мне эти люди ничего не сделали. Что я уже свершила свою месть.
— Так ты тоже из тех, кто закрывает на такое глаза? — успокоившись и понаблюдав за моим молчанием, спросил Курокава. — Делаешь вид, будто тебя это не касается...
— Это не так, — прервала я его. — Просто для меня важнее моя жизнь, а не чужие. Прости меня. Я не хочу проходить этот путь ради кого-то, я хочу жить для себя. Пусть это и эгоистично.
Парень прикрыл глаза, а после чего встал из-за стола и подошел к окну. Мне показалось, что он больше не хотел со мной разговаривать, однако спустя недолгую тишину он произнес, не оборачиваясь:
— Что для тебя значит «жить для себя»?
Мне нравились глубокие вопросы, требующие емкого и порой неоднозначного ответа, но этот вопрос заставил меня съежиться. В голове невольно всплыл образ Манджиро и его светлой улыбки, когда он был еще ребенком, а после сменился на мутный силуэт его уже взрослого, гораздо старше, чем сейчас.
— Я не уверена. Наверное, мне бы хотелось увидеть и почувствовать как можно больше всего нового в этой жизни. И... — в голосе прозвучало явное колебание, стоит ли это произносить или нет. — И я уже решила, что проведу эту жизнь рядом с Манджиро.
Плечи Изаны опустились вниз, и он едва заметно ссутулился, явно о чем-то призадумавшись. Единственное, чего мне не хотелось слышать в ответ — это осуждения. Но как я могла не принять этого, если сама — осуждала его?
— Новые впечатления... любимый человек... — прошептал он. — К сожалению, я уже выбрал другой путь, и все это в него не входит.
Его тихие слова заставили сердце болезненно сжаться. Он же понимает, что это за «путь»? Это выход на крупнейшие рынки наркотиков и работорговли. Это крупнейшие преступные организации Азии... Он же может просто умереть, так ничего и не добившись?
Нет, Изана сильный лидер. И непростой человек. Он не может проиграть так легко, и нельзя сказать наверняка, что он точно не справится. Но мои слова про Майки словно подтвердили, что я на чужой стороне, что я не последую за ним. Расстроен ли Курокава тем, что ему вновь предпочли младшего Сано? Или же ему достаточно того, что за ним уже следуют люди, в том числе Шиничиро?
Я встала из-за стола и подошла к нему, обнимая со спины.
— Изана... это не так, ты все еще можешь... ты заслуживаешь, чтобы прожить счастливую жизнь.
Он вырвался из моих объятий, пока я тщетно пыталась сморгнуть проступающие слезы с глаз. Благо он повернулся, чтобы снова обнять меня и погладить по голове.
— Теперь я даже рад, что ты против. По крайней мере, ты не будешь в это втянута. Ты права, ты должна жить для себя, а обо мне не беспокойся. В моей душе слишком большая, пустая дыра, которую не заполнить ничем иным. Я тоже буду счастлив, просто по-своему.
Я разрыдалась на его груди от осознания. Я не могла выразить это словами, но я ощутила в полной мере его отчаяние, боль и стремление — пожалуй, это был его единственный смысл жизни, в который он верил.
Его теплая рука успокаивающе лежала на моей спине.
***
Изана уехал на встречу, а я доедала остывший омлет с чувством опустошения и бессилия. Левой рукой я включила телефон, чтобы было на что отвлечься и перестать думать о будущем моего брата. Да, теперь мне очень хотелось так его называть, пусть раньше это казалось чем-то непривычным, и я делала это только для того, чтобы между нами поскорее ушла неловкость. Хотя порой именно я ее и создавала, хах.
Телефон безумно завибрировал, оповещая о новых смс и пропущенных вызовах.
Сообщение от Кейске Баджи:
«Не хочешь рассказать, как прошло твое первое собрание?» — 10:34
— А просто пригласить встретиться не судьба была? Ох, Кей... — драматично вздохнула я и нажала кнопку «назад», открывая следующее смс.
Сообщение от Судзуки Аки:
«Капитан, завтра первая группа будет готова к 21:00 у станции Мегуро». — 01:52
Ха-а... не думать об этом в свой выходной! Но...
«Хорошо», — отправила я короткий ответ. Дальше у нас...
Сообщение от Манджи:
«Не хочешь провести свой завтрашний день в компании одного красивого, умного и сильного парня? P.S. Это про меня, да-да, тебе же никто другой не пришел на ум?». — 02:36
Улыбнувшись, я глянула на время — как раз доходило двенадцать, а это значит, что кое-что уже должен был проснуться. Ну, а если нет, то мой звонок поднимет этого соню с постели.