Иностранка

- Ученица археолога. Меня Алиса зовут, - представилась я.
- Странная ты какая-то. И имя не наше, говоришь непонятыми словами, - заметил неоспоримые факты Гахиджи, один из моих спасителей.
- Имя не египетское, потому что я – не египтянка, я из Украины, Восточная Европа, знаете? – попыталась объясниться я, но, видимо, мой рассказ заставил их зайти в тупик.
- Эм, Восточная Европа? – переспросил меня Гахиджи, правда, с некоторым акцентом, присущим людям, которые понятия не имеют, о чем речь. В итоге, он выговорил скорее «Эуропа», нежели в правильном варианте.
- Извини, деточка, но мы не знаем ни такой страны, ни этого континента, - извинилась передо мной Азенет. Но я совсем не понимала, почему им об этом не известно, ведь в современном мире о Европе знают даже в Африке.
- А можно задать вопрос: сколько я лежала без сознания и какая сегодня дата? – задала я вполне резонный вопрос, ведь непонятно, сколько я пребывала в отключке.
- Да-да, конечно. Лежала ты у нас три дня, билась в страшной лихорадке после ледяной воды Нила. А лекарств-то у нас нет. Уже боялись, что не выживешь, но тебе крупно повезло. Боги уберегли тебя от пребывания в подземном царстве Анубиса, - проговорила моя спасительница скороговоркой. Только вот одна проблема…
- Вы нашли меня в воде Нила? – вопрос вырвался у меня сам собой.
- Да, ты лежала среди мула. Удивительно, что ты не задохнулась, - на этот раз ответ я получила от второго спасителя.
- А какой сейчас день? Или хотя бы год? – наверное, вопрос показался бы странным, если бы не несколько факторов: они ничего не знают о Европе, нашли меня в водах местной реки (хотя может в подвале, куда я упала, был выход к Нилу), а еще они прославляют богов и упомянули Анубиса, правителя подземного царства мертвых. К чему бы это?
- Сейчас 2977 год по нашему летоисчислению, период правления фараона Уаджи, а что? Что-то не так, девочка? – ласково спросила Азенет, словно маленького ребенка, увидев мое лицо, полное страха и отчаяния. Где я? Куда попала? Если сейчас 2977 год, то это либо будущее, либо я попала во времена до нашей эры. И оба эти варианта не внушают спокойствия. Что мне теперь делать? Как вернуться обратно? Или это галлюцинация после укуса той змеи? Но она же меня не кусала тогда, вроде.
- Что мне теперь делать? – задала я вопрос совсем тихо, но его расслышали.
- Где твои родители или родственники? – поинтересовался Гахиджи, что вызвало у меня нервный смешок.
- Они родятся чуть раньше, чем через 50 столетий, - эти слова ввергли в ступор мужчину и женщину, стоявших передо мной.
- И что это значит? Ты шутишь, девочка? – напряженно спросила одна из моих собеседников, сделав попытку посмеяться. Но видя мое серьезное лицо, вмиг напряглась.
- Кто же ты? – тихо спросил мужчина. Оно было адресовано скорее даже не мне, а просто в воздух, озвучив мысли всех троих находящихся здесь.
- Пришелец из будущего? – с нервным весельем уточнила я, на что Азенет лишь слегка улыбнулась, а Гахиджи нахмурил брови.
- В любом случае, сейчас тебе необходимо освоиться в нашем мире с нашими правилами и традициями, - сказал смуглый египтянин, глядя мне прямо в глаза, на что я лишь кивнула головой в знак согласия.
Они много рассказывали о своих обычаях и законах, особенно о поведении женщины и ее социальном положении. Ведь просто на улице любую девушку может изнасиловать мужчина-воин, и к нему не будет никаких претензий, особенно, если женщина из низшего сословия.
Днем они уходили на отработку, которую им дает их правитель, а вечером возвращались и продолжали мое скорое обучение.
Со временем они стали брать меня на работу, чтобы хоть немного обезопасить, ведь, если меня увидят без дела, то жестоко накажут. Чтобы моих пепельно-русых волос не было видно, Азенет укрывала их белым полотном, которое девушки очень часто носят. Бледную кожу пришлось покрывать слоем специальной мази, которая не только делала лицо темным, но и в какой-то степени защищала от жгучих лучей солнца, не давая опалить нежную непривыкшую кожу.
Это было невыносимо. Тяжелая физическая работа… Женщины выполняют ее точно в такой мере, как и мужчины. Неприспособленные мышцы не могли держать такой огромный вес сухой глины, ноги подкашивались то ли от необычайной жары, то ли от тяжести плит. Ближе к концу дня я больше не смогла поднять даже руки, не то, что стоять ровно на ногах. Такой физической нагрузки я не ощущала даже на субботнике в нашей школе.
Азенет и Гахиджи прекрасно видели мое плачевное состояние, жалея «маленькую девочку», однако они ничего больше не могли сделать. А завтра все повторится, и послезавтра, и всю оставшуюся жизнь, если я не найду способ вернуться в свое время.
На следующий день мышцы болели с еще большей силой, так что просто подняться с кровати казалось невыполнимой миссией. На удивление, эту задачу пришлось осуществить, как бы мне не хотелось обратного.
Снова тащить глиняные плиты, которые весят, наверное, как половина меня любимой. Спустя два часа непрерывной работы, где-то в далеке завиднелся паланкин, в котором ехала какая-то важная шишка. Как минимум, человек восемь везло этого чиновника. Азенет еще давно объяснила, что, чем больше везущих, тем выше статус в обществе у «наездника».
Увидев, что рабочие стали падать ниц при приближении паланкина, я повторила действия окружающих. Главное – не выделяться из серой массы египтян, потому что с иностранцами здесь поступают жестоко.
Неожиданно, перед самой процессией из толпы выбежал маленький мальчик лет 7-8. Случайно уронив игрушку на дороге, когда все разбегались в стороны, чтобы дать паланкину проход, он надеялся незаметно забрать ее и вернуться. Но испугался и застыл, сидя перед своей вещицей. А ведь эту громадину будут ставить на место, где сидит ребенок!
Черт бы тебя побрал, мой менталитет! Поняв, что ребенка они не отодвинут, а поставят эту важную шишку прямо на него сверху, под всхлипывания матери малыша, я встала, рванув прямиком к своей цели. Рост у меня совсем небольшой – всего 155 см. Так что, быстро подбежав, я схватила мальчика и оттащила назад на себя, из-за чего упала, больно ударившись копчиком. Мышцы, сильно ослабшие после непосильных трудов, отказывались слушаться, оставляя свою хозяйку в том же положении, в каком упала.
Чтобы хоть как-то облегчить подъем, сказала ребенку поторопиться к своей маме, что он с радостью исполнил. А я, сумев наконец встать, собиралась быстренько вернуться на свое место, где меня ждали испуганные Азенет и Гахиджи. Похоже, я совершила какую-то глупость, зато чувство справедливости удовлетворено.
- Стоять, как ты посмела нанести такое оскорбление правящему фараону! – передо мной выставили короткий меч, отполированный до блеска. Черт, еще и фараон. Что ж я такая везучая-то. Сначала попала неизвестно куда, очутилась в Древнем Египте, еще и в историю эту влипла.
- Прощу прощения, - попыталась я выкрутиться, опустившись на одно колено и склоняя голову. Азенет говорила, что может сработать. – Раскаиваюсь в совершенном.
Повисла удручающая тишина. Казалось, никто даже не дышал в этот момент.
- Это ведь ложь. Ты не раскаиваешься в содеянном, - раздался голос из паланкина. – Ведь так?
- Могу я ответить честно? – задала вопрос я. Если разрешит, отвечу правду. Все равно с такой работой я долго не проживу.
- Прошу, - ответил фараон. Мне даже показалось, что он слегка улыбнулся моему вопросу.
- Я не раскаиваюсь. Более того, я рада, что поступила так, - возможно, слишком дерзко, но мои нервы сдали. – Люди из высшего сословия не видят тех, кто ниже их самих. Им плевать на жизнь такого маленького существа, как этот мальчик. Ведь они верят, что всегда родится новый. Вы правы, это неизменный оборот жизни и смерти. Но для этой женщины ее ребенок – самое дорогое, что у нее есть, и другого ей не нужно. Она любит именно его, своего сына. Ведь так? – немного передразнила я правителя Египта, задав тот же самый вопрос, что и он.
- Да как ты посмела!? Готовься к смерти, женщина! – закричали мужчины, что везли фараона буквально пару минут назад.
- Попрошу заметить, девушка, - дерзить уже можно вовсю, все равно умирать. Так хоть смело.
- Что!? – снова закричали в вопросительном тоне охранники. Это у них в обязанности входит постоянно кричать, или это привычка?
- Я не женщина, я – девушка, - уточнила я, чем вызвала тихий смешок населения этой территории.