Забвение | j.b

Samantha Jade – Soldier
— Мне не нравится, что мы впутываем сюда Хоуп.

Адам категорически покачал головой, постукивая пальцем по колену и напряженно поглядывая на улицу из окна, вечно жалуясь и ворча о том, что их план глупый и совершенно необдуманный.

В целом, все это было необдуманным.

Чтобы составить четкую стратегию, нужно время, которого у них совершенно нет.

Через полтора часа Джастин должен отправиться в контору, где его ожидает Дерек, который в скором времени засунет ему дуло пистолета в рот, а затем закопает его тело где-нибудь во дворе дома и будет с наглой, довольной улыбкой любоваться местом, где грязно захоронил Джастина.

От таких мыслей холодело все тело.

Если Бибер думает, что умнее и хитрее Дерека, то, Господи, как же он чертовски ошибается.

Тот более опытней, и всегда, — абсолютно всегда, — на шаг, а то и два, впереди своего врага.

А единственный враг Дерека — это Джастин.

Он сделает все, чтобы избавиться от этого парня, и даже Оливер и его сентиментальность этому не помешает. Джастин порой переходил ему дорогу. Часто не слушался, постоянно перечил и делал все наперекосяк специально, чтобы досталось не ему, а именно Дереку. Это были детские игры, пока со временем все не перешло в более серьезное, опасное русло.

— Это наши дела, Гилберт, почему она вообще согласилась нам помогать? — не прекращал возмущаться парень, поправляя капюшон, когда мимо машины проходил очередной прохожий. Он чертовски рисковал, находясь здесь. Гилберт в сотый раз закатил глаза, проведя рукой по русым волосам. — Тоже, нашлась мне, — фыркнул кареглазый, — мы, значит, не смогли его остановить, а она сможет? Бред какой-то, — пробурчал Монтгомери, и Майк обреченно вздохнул, молясь, чтобы Хоуп уже пошевеливалась, потому что сидеть с этой ворчащей, ревнивой бабкой в одной машине было просто невозможно. Волнение меняет сущность людей, порой коверкает их привычки или проявляет какие-то совершенно неприемлемые черты характера. Монтгомери всегда был спокоен во всем, что не касалось его семьи. Он ненавидел впутывать дорогих людей в свою жизнь. В опасную, криминальную, кишащую убийствами, кровью, насилием жизнь.

— Ну, в нас она не втрескалась так, как в него, — пожал плечами Майк, склонив голову на бок, желая немного размять ноющую шею. Адам расширил глаза, повернув голову к Гилберту. — Слушай, она просто отвлечет Джастина, а мы разберемся с Дереком. Нужная информация у нас на руках, так что волноваться не о чем, — проговорил Гилберт, желая поделиться своей уверенностью с Адамом. Заметив приближающийся силуэт Хоуп, Майк облегченно выдохнул. — Наконец-то, — заведя мотор машины, желая, чтобы та разогрелась, Майк вытянулся на сидения, ощущая, как затекли ноги от одного положения на протяжении получаса.

Адам внимательно наблюдал за тем, как Хоуп быстрым шагом добиралась до машины, постоянно поправляя белую шапку, которая без конца лезла на глаза, и мимолетно оглядываясь, желая не попасть под копот машины.

Усевшись на заднее сидение, она поежилась от холода и, в очередной раз поправив шапку, уставилась на ребят.

— Ты не обязана это делать, — тут же выпалил Адам и сазу же зажмурил глаза. Он не хотел, но без нее им не удасться задержать Бибера, а если его не задержать, все полетит к чертям.

— Обязана, — пожала плечами, проведя рукой по длинным волосам, аккуратно лежащим на плечах. — Я хочу для него спокойной, нормальной жизни.

— Вот и отлично, — хлопнул в ладоши Гилберт и повернулся к Хоуп, которая улыбнулась его мимолетной радости. — Нам нужно четыре часа.

— И что я буду с ним делать четыре часа?

Майк дернул бровями от такого вопроса и улыбнулся, отвернувшись, а Адам вспыхнул, с покрасневшими щеками повернувшись к сестре и нахмурив брови. Неловко почесав щеку, Хоуп нервно улыбнулась, облизав нижнюю губу.

— Я что-нибудь придумаю, — она кивнула, отведя взгляд в сторону, задумавшись о чем-то, и через секунду подняла его, озадачив всех своим выражением лица. — А если я не справлюсь?

О Боже.

Началось.

Где твоя уверенность, Монтгомери?

Потеряла вместе со своей бдительностью?

— Тогда потеряешь его навсегда, — пожал плечами Майк, ухмыльнувшись и выезжая на проезжую часть, внимательно следя за дорогой, — и не только ты.

Хоуп поежилась от его слов и отвернула голову к окну, наблюдая, как за ним мелькают дома, крыши которых покрыты снегом, играющие, беззаботные дети, деревья, ветки которых начали помаленьку расцветать с приходом весны, ведь март через каких-то три дня.

Хоуп обожала весну.

Казалось, все вокруг оживает после приторной, сухой и давящей зимы, заставляя людей расцевать. Прибавляет каких-то красок, какой-то яркости и интересности.

Но в этом году весна не была желанной или долго ожидаемой.

Потому что первое мая означает — двадцать дней до свадьбы.

Потому что первое мая означает — брак.

Потому что первое мая...

Она до сих пор не уверенна.

И эта неуверенность губит ее всеми силами. И Хоуп это знает, вот только, как бы она не пыталась решить эту проблему, у нее ничего не выходит.

Она цепляется пальцами за стену, но все равно отчаянно падает вниз.

Дорога до съемной квартиры Гилберта заняла около двадцати минут, учитывая, что жил он не так далеко, как раньше казалось Хоуп. Это был опасный район. Жуткий, грязный, а желание сбежать стало настолько ощутимым, что она поежилась, как только вышла из машины, прижимая к себе небольшую сумочку.

Они закрыли Джастина в его квартире, а, учитывая, что она находится на двенадцатом этаже, то сбежать оттуда будет не так просто. И замки он взломать тоже не сможет. И позвонить кому-либо, чтобы попросить выпустить его. В общем, Адам с Гилбертом продумали все до мелочей, и единственное, что нужно было сделать Хоуп, это составить ему компанию и сделать все, чтобы Джастин от злости не разрушил квартиру, за которую Гилберт даже не расплатился еще.

У них не было выбора.

Джастин идет на смерть и, кажется, понимает это и совершенно не собирается что-либо исправлять.

И, кажется, думает задницей, а не головой.

Потому что шутки с Дереком плохи.

Они приводят либо к самоубийству, либо к убийству.

Выбор, в принципе, не велик.

Хоуп представляла, в какой ярости находился сейчас Джастин. Он ведь просил ребят не лезть в его дела, но разве они послушали его? Нет же. У них даже мысли такой не было. Пусть их план непродуманный, но все же они попробуют. Хотя бы попытаются, потому что так просто отдать Бибера в руки каким-то ублюдкам никто не собирался.

Как только трое молодых людей поднялись с горем пополам на двенадцатый этаж, то тут же обомлели. Майк выронил пакет с едой из рук, а Хоуп подняла голову к потолку, сжимая руки в карманах в кулаки.

Дверь квартиры была настежь открыта и, когда Гилберт ринулся проверять замок, то тот оказался не взломанным, а открытым ключом. Значит, ему кто-то помог сбежать.

Не успел Майк предположить, кто это мог быть, как из квартиры вышла высокая, темноволосая, знакомая каждому из них, девушка с кудрявыми, длинною по пояс волосами, выраженными глазами и со сложенными руками на груди.

Диана оглядела растерянных ребят и ухмыльнулась, качнув головой, и, откидывая волосы за спину, закрыла дверь и прижалась к ней спиной.

Гилберт яростно сжал руки в кулаки, отчего захрустели кости, и ринулся к девушке, ударив кулаком по двери прямо около лица Бишоп, заставляя ее закрыть глаза и тут же их открыть, прикусывая губу. Дыхание Майка разбивалось о ее лицо, а его пылающие глаза впивались в ее уверенный взгляд.

— Где он? — прошипел Гилберт.

Адам мог поклясться: настолько злым он его еще не видел.

Майк Гилберт выглядел, как невинный медвежонок, и злость ему совершенно была не к лицу, как казалось раньше.

Сейчас же Адаму пришлось пересмотреть свое отношения к ярости друга.

Она делала его... мощным. Более мужественным и уверенным.

— Я вам помогла, — оглядев ребят, произнесла Бишоп, — могли бы и спасибо сказать, — фыркнула брюнетка, прижав руки к крепкой груди Гилберта, и, оттолкнув его от себя, вновь сложила руки на груди, оглядев сначала задумчивую Хоуп, а затем и Адама. — Ваш план полное дерьмо. Вы показываете неуверенность. Вы показываете неверие в Джастина, а ты, — она ухмыльнулась, взглянув на Адама, — настолько недооцениваешь Бибера, что считаешь, что он не справится? Пожалуй, ты ошибаешься, — вновь ухмылка и растерянный взгляд Адама. — Он намного умнее и сильнее вас двоих вместе взятых, так что сядьте на задницу ровно, и хотя бы сейчас поверьте в него, потому что он в ярости от вашего отношения.

— Зачем тебе это? — вскинул бровь Адам. — Ты ведь от этой суки, да? Что не смогла выдержать мой отъезд?

— Даже сейчас, — махнула руками Диана, разочаровано качая головой и вглядываясь в лицо Адама. — Ты думаешь, что весь мир вращается вокруг тебя.

— А что тогда? — вскрикнул Монтгомери, сжав руки в кулаки, и резко проведя ладонью по волосам, желая сдержаться и справиться с подкатывающей злостью и раздражением.

— Я от Оливера, — ровно произнесла темноволосая, доставая телефон из кармана. — И я здесь, чтобы помочь Джастину, а не тебе, — она хмыкнула и вновь положила телефон в карман, чуть ежась от прохладного сквозняка, и взглянула на Хоуп, которая отстранено стояла в стороне, кажется, полностью погрузившаяся в свои мысли.

— Зачем Оливеру помогать Джастину? — поинтересовался остывший Гилберт, взглянув на девушку, которая лишь пожала плечами от его вопроса.

— Вы же знаете его отношения к Джастину. Дерек уже давно сдвинул Оливера со своего места и, в приницпе, уже забыл, что именно он является главой конторы. Теперь всем заправляет он, и на категориский запрет на прикосновения к Джастину от Оливера ему совершенно плевать.

— То есть, глава теперь Дерек? Абсурд какой-то.

— Именно, — кивнула Диана и, вновь открыв дверь, зашла внутрь. Адам и Гилберт последовали за ней, а Хоуп, лишь оглядев их, потихньку поплелась следом, считая себя здесь полностью лишней. Ей не хотелось этого. Ей хотелось обычного спокойствия. Разве это так много? — И Джастин справится. Просто поверьте в него. Хотя бы раз, — она через плече поглядела на Адама, который лишь опустил голову.

Он действительно никогда не верил, что Джастин справится с каким-либо серьезным делом.

Адам считал себя лучшим.

Возможно, когда-то он и был таковым.

Естественно, на слово Диане никто не поверил, именно поэтому Гилберт связался с Оливером, который полностью потдвердил свои слова.

Им пришлось остаться в квартире, так как уезжать куда-либо из нее смысла не было.

Хоуп начала собираться домой только ближе к вечеру, когда мама позвонила и сообщила о том, что Дафну родители забирают домой.

Было так смешно от их блядского отношения к собственной дочери.

Когда у нее появился ребенок — бросили.

А как только он... как только его не стало — сразу же насильно начали ее везти домой, не смотря на ее явное нежелание и некое отвращение к родителям.

Заметив, как Хоуп нервно застигает большие пуговки на своем пальто, Адам облокотился о косяк стены и вскинул бровь, разглядывая Монтгомери.

— Что? — не выдержав его взгляда, тихо поинтересовалась Хоуп, оторвавшись от пуговиц и поглядев на брата.

— Я знаю, ты ненавидишь меня и...

— Адам, послушай, — перебила его Хоуп, подняв руку, — как только это безумие закончится, у нас будет серьезный разговор, — уверенно и достаточно спокойно произнесла девушка, поправив волосы и сглотнув. — Не сейчас.

Адам не стал спорить, лишь засунул руки в карман и, опустив голову, кивнул.

— У тебя что-то случилось? — поинтересовался Адам, вновь подняв голову.

— Родители забирают Дафну, — осторожно произнесла Хоуп, понятия не имея, стоит ли поднимать эту тему.

Не стоило.

Адам помрачнел, как туча во время бури.

Глаза потемнели, а губы были плотно сжаты.

— Твари, — фыркнул брюнет, напряженно проведя рукой по волосам и прикусывая губу, чуть морщась от боли. — Я заберу ее у них.

— Чем раньше ты появишься, тем будет лучше, — кивнула Хоуп, мягко взглянув на брата. — Она разбита и нуждается в человеке, который помаленьку поможет ей собраться, — она пожала плечами и, натянув шапку на голову, улыбнулась. — И, нет, я не ненавижу тебя.

От ее улыбки он похолодел.

Потому что так давно ее не видел.

Потому что так сильно ее любил.

Хоуп крепко ухватилась за кожаную ручку сумки и вышла из квартиры.

Следом за ней вышла Диана.

За половину дня они даже не разговаривали.

Словно не лучшие подруги, а два совершенно чужих человека.

— Хоуп, постой, — вскрикнула Бишоп, когда Хоуп, заметив ее выходящую из квартиры, даже не обернулась, уверенно направляясь к лифту. — Хоуп! — вновь ее звонкий голос. Хоуп зашла в лифт и, нажав на кнопку первого этажа, приподняла подбородок, твердо смотря вперед. Диана зашла в лифт вместе с ней и поглядела на нее тяжелым взглядом, от которого хотела упасть. — Мне жаль, что об этом ты узнала так.

— Хорошо, что я вообще об этом узнала, — ухмыльнулась Монтгомери, прижавшись к стенке лифта и на секунду прикрывая глаза.

— Ты не должна злится на меня, — покачала головой Бишоп, покосившись на подругу. — Я не лгала тебе, просто кое-чего недоговаривала из своей жизни.

— Ну да, это ведь такая большая разница.

— Я серьезно.

— Я тоже, — настойчиво выпалила девушка, сильнее сжав ручку сумки. — Меня уже достало, что все только и делают, что лгут или скрывают правду. Достало, что каждый дорогой человек связан с какой-то криминальной херней. До-ста-ло, — голос дрогнул, заставив девушку вновь прикрыть глаза. Начинала болеть голова, что вызывала некую тошноту, от которой просто хотелось вздохнуть свежего воздуха. — Я этого никогда не хотела.

— Такова жизнь, — пожала плечами Бишоп. — Не всегда случается то, что ты хочешь. Я люблю тебя, Хоуп, но оправдываться перед тобой за то, какая я есть и какой путь выбрала, не стану, — девушка покачала головой, и это было последнее, что она сказала, решив, что добавить ей больше нечего.

Хоуп сердилась, но знала, что, естественно, она простит.

Она простит Диану.

Она простит Адама, хотя даже не злится на него вовсем, просто какое-то отвратное чувство внутри, заставляющее ее раздражаться каждый раз, когда она видит брата.

Всю дорогу до дома Хоуп анализировала свою жизнь.

Она не может быть честной с другими людьми, но быть честной с собой она может.

Она может признать, какой капризной она стала.

Она может признать, что ей так сильно хочется обнять Адама, как никогда раньше.

Просто стена не дает этого сделать. Бетонная и непробиваемая.

Она волнуается за Джастина так, что готова мчаться за ним в ту самую контору, взять за руку и увезти оттуда от греха подальше.

Потому что она...

Потому что просто любит.

Так же, как раньше. Так же, как всегда.

Сильно, волнующе и напряженно.

Взаимно ли?

Она не знала.

Не предпологала.

И не думала об этом.

Боялась и надеялась, что не взаимно, потому что тогда бы могла без колебаний выйти замуж за Тоби и воплотить все те планы, которые они вместе строили.

А, если взаимно, то ей просто снесет крышу.

Она забудет обо всех, будет помнить лишь его.