Вопреки правилам.

Хан Юна.

Утро началось с фальшивой ноты тревоги, словно предвещая грядущие неприятности. Еще до рассвета в мою комнату ворвался рабочий в розовой униформе, облаченный в маску с квадратом. Квадрат – символ власти и привилегий. Такие рано не будят, если только дело не касается чего-то серьезного.

"Срочно к Главному," – сухо прозвучал приказ, не оставляющий места для возражений.

Подъем на час раньше обычного – это всегда плохой знак. Обычно наше расписание выверено до минуты, и любое отклонение от него означает нештатную ситуацию, требующую немедленного вмешательства. Мое сердце екнуло. Что случилось? Неужели кто-то узнал о моей встрече с Се-ми?

В спешке натянув униформу, я постаралась взять себя в руки. Сохранять хладнокровие – моя главная задача. Паника может погубить меня.

Рабочий с квадратом молча сопроводил меня по лабиринтам коридоров, знакомых до боли в зубах. Проходя каждый поворот, каждую дверь меня охватывал панический страх.

Наконец, мы остановились перед массивной дверью, охраняемой двумя надзирателями с автоматами. Рабочий с квадратом кивнул, и дверь бесшумно открылась.

Внутри, в просторной комнате, освещенной мягким светом, сидел Он. Тот самый мужчина, которого я видела лишь однажды, но чей образ навсегда врезался в мою память. Он был одет в такой же костюм как и я, различием был только цвет. Цвет его униформы - черный, мой розовый. Маски на удивление не было. Он сидел на диване держа в руках бакал с виски. Его лицо оставалось непроницаемым, словно высеченным из камня.

Мои ноги словно приросли к полу. Я не могла двинуться с места, словно окаменев. Сердце бешено колотилось в груди, отдаваясь гулким эхом в ушах.

Этот человек… Именно он пришел ко мне в больничную палату, когда я была на грани жизни и смерти. Именно он оплатил мое дорогостоящее лечение, вернув меня к жизни. Но эта жизнь оказалась проклятием, ценой которой стало мое служение этой игре.

"Юна, снимайте маску." – его голос был ровным и спокойным, но в нем чувствовалась стальная хватка.

Я послушно выполнила его поручение. Наши взгляды встретились. В его глазах не было ни сочувствия, ни злости. Только холодный расчет.

Я знала, что этот разговор изменит многое. А ещё знала, что за все нужно платить. И сейчас пришло время расплатиться за свое спасение.

В голове промелькнула мысль о Се-ми. Что будет с ней, если меня разоблачат? Смогу ли я ее защитить?

Мужчина молчал, оценивающе глядя на меня. Казалось, он видит меня насквозь, читает мои мысли, как открытую книгу.

Наконец, он нарушил тишину.

"Я знаю, что ты встречалась с Игроком 380," – его слова прозвучали, как смертный приговор.

Мое сердце на мгновение остановилось, а затем бешено заколотилось, пытаясь вырваться из груди. Я замерла, ожидая неминуемой расплаты. Конец? Неужели все кончено?

Он спокойно сделал глоток виски из хрустального бокала, словно его слова были всего лишь незначительным замечанием, а не смертным приговором. В янтарной жидкости отражался мягкий свет, играя на его непроницаемом лице.

Я не знала, что говорить, что делать. Любое слово могло стать роковым. Я понимала, что подставила не только себя, но и Се-ми. Моя минутная слабость, мое стремление к теплу и сочувствию могли стоить нам обеим жизни.

В горле пересохло, но я не смела даже сглотнуть. Я смотрела на Главу, пытаясь понять его намерения. Почему он не приказывает меня убить? Почему не отправляет Се-ми на верную смерть? Я нарушила одно из самых важных правил – не снимать маску, не вступать в личные отношения с игроками. За это полагается немедленное уничтожение.

Но, похоже, он не собирался меня убивать. По крайней мере, пока.

В голове лихорадочно заработали мысли, пытаясь найти хоть какой-то выход из этой ситуации. Что ему нужно? Что он хочет от меня взамен?

"Вы ведь понимаете, Юна, что ваше поведение неприемлемо," – наконец, заговорил Глава, отставив бокал с виски. Его взгляд был прикован ко мне, словно он пытался заглянуть в самую душу.

"Да, сэр," – едва слышно прошептала я, стараясь держать себя в руках.

"Нарушение правил карается смертью. Вы знаете это."

"Да, сэр."

Он сделал паузу, словно давая мне время осознать всю серьезность своего положения.

"Но…" – произнес он, и это "но" прозвучало, как надежда на спасение. "…я думаю, что в вашем случае можно сделать исключение."

Мое сердце снова забилось чаще. Исключение? Почему? Что он задумал?

"Вы – ценный актив, Юна. Ваши навыки незаменимы. И я не хочу терять вас из-за одной ошибки."

"Спасибо, сэр," – пробормотала я, не веря своему счастью.

"Но, разумеется, за это исключение придется заплатить."

И вот оно. Цена. Я знала, что так просто это не закончится. За все нужно платить.

"Что вы хотите, сэр?" – спросила я, стараясь не выдать своего волнения.

Глава усмехнулся, словно услышал именно то, что хотел.

"Я хочу, чтобы вы доказали свою преданность. Я хочу, чтобы вы выполнили одно задание. Задание, которое покажет мне, что я могу вам доверять."

Я замерла, ожидая, что он скажет дальше. Что это за задание? Что он потребует от меня?

"Задание простое," – произнес Глава, наклоняясь вперед. Словно прочитав мои мысли, он усмехнулся.

"Не волнуйтесь, Юна, я не требую от вас невозможного," – произнес он, откинувшись на спинку кресла. "Жизнь Се-ми, как и ваша, в ваших руках. Просто докажите свою преданность."

Я выдохнула с облегчением, но тут же насторожилась. Что он имел в виду?

"Задание… немного отличается от того, к чему вы привыкли," – продолжал Глава, его голос приобрел зловещий оттенок. "Вам больше не нужно убивать игроков до конца."

Я нахмурилась, не понимая, куда он клонит.

"Вам нужно всего лишь… подстрелить их. Вывести из строя, но оставить в живых."

В голове вспыхнули обрывочные картинки. Кровь, крики, боль… Но почему?

Глава, словно угадав мои вопросы, пояснил:
"Вы, наверное, задаетесь вопросом, зачем нам нужны живые проигравшие? Что ж, скажу вам прямо: эта организация существует уже много лет, и у нее есть свои… нужды."

Он сделал паузу, словно давая мне время осознать всю мерзость происходящего.

"Органы, Юна. Нам нужны органы. Свежие, здоровые органы для наших… влиятельных клиентов."

Внутри меня все похолодело. Я всегда знала, что эта игра – это жестокое развлечение для богатых психопатов. Но чтобы до такого…

"Эта подпольная организация, – продолжал Глава, – пустила корни глубоко. Почти весь персонал с квадратами и треугольниками, кроме кружков, разумеется, - это ниша, об этом знает и получает свою долю."

То есть, все эти люди… Они не просто надзиратели и снайперы. Они – часть огромной сети, торгующей человеческими жизнями.

Меня затошнило. Я хотела выбежать из этой комнаты, закричать, не допустить этого. Но я знала, что это бессмысленно. Я попала в капкан, и выхода из него нет.

"Так что вы говорите, Юна?" – спросил Глава, его взгляд прожигал меня насквозь. "Вы согласны?"

Я молчала. В голове шла отчаянная борьба. Моя и смерть Се-ми? Или стать соучастницей в этом грязном бизнесе? Выбора, как такового, не было. Либо я соглашаюсь, и мы обе остаемся в живых, либо мы обе умрем.

"У меня есть условие," – наконец, произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

Мужчина усмехнулся.

"Условие? Вы в том положении, чтобы ставить условия, Юна?"

"Если я соглашусь на вашу сделку, вы гарантируете, что Се-ми останется в живых. И что ее никогда не тронут. Ни сейчас, ни потом."

Глава помолчал, оценивающе глядя на меня.

"Хорошо," – произнес он наконец. "Я даю вам слово. Если вы выполните свою часть сделки, Игрок 380 останется в живых. И ее никогда не тронут."

Я знала, что не могу ему верить. Но у меня не было другого выбора.

"Я согласна," – произнесла я, чувствуя, как внутри меня что-то сломалось. "Я согласна на вашу сделку."

Глава улыбнулся. Это была жуткая, хищная улыбка, от которой по коже побежали мурашки.

"Отлично, Юна. Добро пожаловать в семью."

Сделка была заключена. Я "продала свою душу дьяволу", чтобы спасти жизнь Се-ми. Теперь я была не просто снайпером, а частью грязной системы, торгующей человеческими органами. Отвращение и стыд терзали меня, но я не могла отступить. Слишком многое было поставлено на карту.

Выйдя из комнаты Главы, я чувствовала себя словно выжатый лимон. Ноги еле держали, а в голове гудело от противоречивых мыслей. Нужно было собраться с силами и начать действовать.

Моим новым заданием было "выводить из строя" игроков, оставляя их в живых для трансплантации органов. Вместо смертельных выстрелов теперь мне приходилось калечить, причиняя боль и страдания, но сохраняя жизнь. Это было отвратительно, но я убеждала себя, что делаю это ради Се-ми.

Первая игра после "собеседования" с Главой была особенно тяжелой. Смотреть в глаза своим жертвам, видеть их страх и отчаяние, зная, что их ждет еще более ужасная участь… Это было невыносимо. Но я стискивала зубы и выполняла свою работу.

Я старалась стрелять так, чтобы не причинить непоправимого вреда. По ногам, рукам, плечам… лишь бы вывести из игры, но не убить. Мне хотелось верить, что это как-то оправдывает мои действия.

После каждой игры я чувствовала себя все более опустошенной и сломленной. Мои руки были в крови, а душа – в грязи. Я перестала спать по ночам, меня мучили кошмары, в которых лица моих жертв преследовали меня, обвиняя в предательстве.

Я не могла говорить об этом с Се-ми. Я не могла рассказать ей, во что ввязалась ради ее спасения. Я боялась, что она возненавидит меня, что увидит во мне монстра.

Но чем дольше продолжалась эта игра, тем сильнее я чувствовала, что теряю себя. Я становилась все более циничной и безразличной к происходящему. Я боялась, что однажды превращусь в такого же монстра, как и те, кто управляет этой игрой.

***

Сны стали моим самым страшным врагом. Каждую ночь я видела лица своих жертв – их искаженные болью лица, их мольбы о пощаде, их пустые, безжизненные глаза. Я видела, как их привязывают к холодным, металлическим столам, как над ними склоняются врачи с бесстрастными лицами, готовые разрезать их тела на части. Я слышала их крики, полные отчаяния и ужаса, и эти крики преследовали меня, не давая уснуть.

Мне снилось, как они тянут ко мне руки, умоляя о помощи, а я стою, словно парализованная, не в силах ничего сделать. Я видела их кровь, которая заливала меня с головы до ног, и чувствовала ее липкий, мерзкий вкус во рту.

Я пыталась проснуться, вырваться из этого кошмара, но он преследовал меня, словно проклятие. Я просыпалась в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем, и долго не могла прийти в себя.

Днем было не лучше. Я не могла сосредоточиться на своей работе, не могла нормально есть и спать. Я постоянно чувствовала себя уставшей и разбитой. Меня раздражало все вокруг – яркий свет, громкие звуки, даже запахи.

Иногда я просто садилась на пол около кейса с автоматом и смотрела на него, словно завороженная. Я представляла, как достаю его, как прижимаю дуло к виску, как нажимаю на курок…

Мысль о самоубийстве стала навязчивой идеей. Я понимала, что это – единственный способ избавиться от боли и страданий. Я знала, что заслуживаю смерти. Я была монстром, убийцей, предателем.

Но я не решалась. Я не могла этого сделать. Потому что знала, что этим причиню боль Се-ми. Я знала, что она не переживет моей смерти.

Именно это удерживало меня от последнего шага. Именно любовь к Се-ми заставляла меня жить, несмотря на все мучения.

Но я чувствовала, что долго так не протяну. Я была на грани срыва. Еще немного, и я сойду с ума окончательно.

Я понимала, что должна что-то делать. Должна найти какой-то выход из этой ситуации. Иначе я умру. Либо от рук Главы, либо от своей собственной руки.