Крестраж

Сейчас-то я понимаю, зачем директор носит мантии таких вырвиглазных расцветок. И это отнюдь не чудачество какое или признак иной эксцентричности, но совершенно прагматичный подход. Существуют две таких традиционных фишки легилиментов в одежде, отчего их достаточно легко вычислить из любой толпы магов. Можно сказать, своеобразная, профессиональная деформация. Вот такая вот, яркая и кричащая одежда, или наоборот, тускло-однотонная, лучше всего нейтральных тёмных цветов, без полутонов и выделяющихся деталей. Это сделано для того, чтобы взгляд на силуэте собеседника, автоматически съезжал к лицу легиллимента, которое является единственным не раздражающим пятном, либо единственным, за что этот взгляд цепляется. Существует ещё несколько приёмов, но эти наиболее распространенные и не требующие специальных тренировок. В таких вещах я научился разбираться, ведь я успел за три ночи усвоить первые двенадцать книжек из ста двадцати семи, в числе которых были окклюменция и легиллименция. Дальше на очереди была уже начатая колдомедицина и, судя по толщине дневника, переваривать его я буду ещё неделю, как минимум. Теперь я мог с профессиональной сноровкой защищаться от чтения и сам мог сносно читать поверхностные мысли и образы собеседника, знал на отлично школьную программу Хогвартса в пределах ЖАБА, разбирался в законах магической Британии тринадцатилетней давности на уровне среднего юриста, знал теорию магии и кто есть кто, и кто кому и кем приходится в мире магической аристократии западной Европы. Как происходил процесс учёбы, я в подробностях объяснить не смогу, не хватит слов и описаний всех чувств. Просто прикладываешь ладонь к обложке тетради и задаешь в голове у себя желание взять-забрать информацию и проваливаешься в своеобразный транс, во время которого ничего не помнишь и не ощущаешь, из которого потом, тебя мягко выталкивает с уже готовыми знаниями, навыками и даже моторной памятью тела. Немного странное чувство, когда приходит понимание, что ты всё это уже знал и умел, но по какой-то причине внезапно забыл, а сейчас резко вспомнил. "Вот же оно! Вот! Как я мог такое забыть? Это же всё так элементарно!" Да... Странно и несколько пугающе, когда понимаешь, что за сокровище оставил мне Ханешь. Как он вообще сумел добиться такого эффекта и на каких принципах это работает? Как окклюмент и легиллимент я смог понять некоторые детали, но вот в целом механизм работы ускользал от понимания, критически не хватало знаний. Так же я смог проанализировать ту защиту разума, что он на меня наложил. Мда... Оригинально, конечно, и на мой взгляд спорно. Это была не стандартная "Крепость" и не более сложный в исполнении "Лабиринт", это был ещё один прием окклюменции, достаточно своеобразный и имеющий один из несомненных плюсов, так называемый "Полигон". Всё дело в том, что "Полигон" позволяет спрятать на своей площади истинные воспоминания и атакующему легиллименту понадобится относительно много времени, чтобы до них добраться и прочесть. Кроме того, ещё нужно будет разгадать саму защиту и способ хранения знаний и образов и много ещё чего сопутствующего, что даёт время подготовиться сознанию обороняющегося. В качестве моей защиты выступал Лондон, каким я его помнил по немногочисленным экскурсиям с классом и редким поездкам с дядей, тётей и Дадли. Населённый Лондон, по улицам которого ездили многочисленные машины, ходили прохожие и очень много полиции, облаченной в черную тактическую форму, в касках, бронежилетах и с автоматами. По крышам иногда бликовали солнечными зайчиками оптические прицелы снайперов. Создавалось ощущение, что здесь проходит антитеррористическая операция или что сейчас по маршруту движения моего кэба проедет как минимум королева в компании других глав государств. Именно спорным у меня был способ и место хранения моих визуализированных воспоминаний, реализованный в защите. Как таковой защиты и не было совсем, кроме очевидной "секретности" места. С другой стороны, любому среднестатистическому современному магу было очень трудно догадаться, где искать нужное, и был расчёт на косность мышления и незнания реалий маггловского мира. Моя память хранилась прямо тут, на входе, можно сказать, под носом у вторженца. Не думаю, что табличка "закрыто" на двери магазинчика с компакт-дисками по соседству с "Дырявым котлом" удержит кого-либо. Был расчёт на логику атакующего, и все ложные или поддельные воспоминания можно было складировать в центральной городской библиотеке "Лондона", до которой ещё нужно попытаться добраться, что, я подозреваю, будет нелегко, и что ещё больше укрепит нападающего в том, что он на верном пути. Конечно, можно вломиться силой, при помощи заклинания "Легилименс", и практически насильно выпотрошить реципиента на нужные сведенья, а потом потереть за собой "Обливейтом", тут в защите нет ничего лучше, чем "Крепость", работающая в основном на собственной силе воли мага, накопленной ментальной энергии и воображении. "Лабиринт" позволяет активно обороняться и даже атаковать, а вот "Полигон" — сносно спрятаться. Ведь для этих двух заклинаний нужен в памяти твой визуализированный образ, к которому ещё следует пробиться или найти, конечно, если у тебя есть защита, собственноручно созданная, наведённая другим легилиментом или приобретённая с помощью ментального артефакта. Можно ещё попытаться пройти защиту с помощью "Империуса", тут ключевую роль играет сила воли волшебника и практически ничего больше, а почти гарантированно проломить любую защиту можно только при помощи "веритасерума".

***

И вот теперь я сидел в вертящемся офисном кресле в одной из каморок магазинчика компакт-дисков, окружённый плоскими мониторами привычного мне вида из "той" жизни и необычных для времени нынешнего, и смотрел увлекательное кино, очень жаль, что без звукового сопровождения. На центральном экране отображалось изображение происходящего в реальности, на правом — то, что происходит у меня в голове, а на левом транслировалась разбивка на квадраты с видеорядом с подключённых в разных местах камер слежения. Силен! Старая сволочь! Буквально с первых секунд разговора, одним только взглядом, без помощи палочки, погрузил меня в транс и буквально вышиб сознание в мой наблюдательный пост, но застопорился на первой линии обороны с привратником-барменом в "Дырявом котле". Наверное, только поэтому мне удалось незаметно спрятаться, так как Дамблдор не ожидал увидеть даже намёка на ментальную защиту. И вот теперь он выглядел несколько заторможенным и взволнованным. Оглядевшись, он решительно потопал на выход. Двадцать три раза он пытался пробиться сквозь препятствия к центру "моего города", где, как он предполагал, находится хранилище моей памяти. Первый раз его сшиб классический такой двухэтажный красный лондонский автобус в двух шагах от дверей бара. Во второй — его зарезал заточкой какой-то забулдыга, прямо тут, буквально за углом моего магазинчика. В третий — его арестовала полиция после того, как он показывал мою фотографию постовому, и отволокла в участок, где его в камере насмерть запинали пьяные докеры. В четвёртый — он даже не понял, от чего умер, так как его череп нашла крупнокалиберная пуля снайпера. Семь раз у него крали его палочку уличные карманники, после чего он умирал достаточно быстро. Два раза, с наложенными заранее дезиллюминационными чарами, он пытался пройти к центру города, но тепловизоры у спецназа резали на нет такой действенный ранее способ. Четыре раза он пытался серией аппараций пройти какое-то расстояние, но одновременно с этим невидимым быть невозможно, а сектора обстрела были подобраны очень грамотно, уж это-то я знаю. Пять раз его подрывали смертники. Даже небо было закрыто барражирующими вертолётами и воспользоваться метлой ему не пришло в голову, зато в эту самую голову случился классический кирпич. Красный такой, вылепленный из ноздреватой глины и приятной тяжести и увесистости.— Я вот не пойму? Он что? Мазохист?— сейчас я весело крутился на стуле и, отталкиваясь от стола, катался на колёсиках кресла по маленькой комнатке моего НП. — Это же песец как больно! В данный момент директор сидел за барной стойкой и разговаривал с барменом "Дырявого котла". В баре камер наблюдения не было, даже здесь работали законы магии, но была одна, через улицу, напротив мутного окна бара. И тут я заметил, какое-то несоответствие. Бросив взгляд на центральный монитор, я увидел, как из кривого, тонкого носа профессора двумя струйками на седую бороду капает кровь, а глаза наполняются запредельным ужасом. Непонятно, чего это он?... Бармен там, конечно, внушает, взгляд у него очень опасный и какой-то равнодушный, что-ли, и что-то мне очень сильно напоминающий из "той" жизни. Не могу вспомнить. Но выглядит конечно, да! Двухметровый верзила в традиционном шотландском килте и гетрах, в белоснежной рубашке с вышивками и галстуком-шнурком, скрепленным серебрянной фибулой. С рубленым, грубоватым лицом и белыми волосами под тэмом в тон килту, в черно-бело-серую клетку. Всегда стоит в тени, меланхолично протирая белоснежной салфеткой сверкающую первозданной чистотой пивную кружку и старается не выходить на освещенное место перед стойкой. Сейчас Дамблдор с совершенно невменяемым лицом медленно тянулся к своей палочке, при этом его руки очень сильно, можно сказать, лихорадочно, тряслись.— Ты чего это, козёл, задумал!?— я в панике стал метаться по каморке, не зная, что придумать.

***

Я был более чем уверен, что он не решится колдовать на меня. Я всё ещё находился под наблюдением и ко мне было прицеплено аж три следилки. От нашей медиковедьмы, на моей пижаме, другая от МакГонагалл, там же, и одна министерская с завязкой на сигнальную вязь вокруг кровати к дежурному ДМПэшнику. Нужно что-то придумать и быстро! Я на секунду прикрыл глаза и стал мысленно раскручивать-разгонять свой источник, и меня практически сразу выбросило в реальность.— Альбус!— из своей комнаты выскочила мадам Помфри с палочкой наперевес и напряжённо огляделась. — Какого Мордреда здесь происходит?— Ничего особенного, Поппи. У меня возникли некоторые подозрения, и я захотел поговорить с мистером Поттером и кое-что проверить. — утирая кровь под носом пробормотал бледный Дамблдор. Медиковедьма подозрительно и с профессиональным интересом оглядела директора и возмущённо воскликнула:— Это же легилименция была! Альбус! Ты совсем с ума сошёл? У ребёнка диагностирован "синдром Бейлана-Ковски"! Ты знаешь, что это значит? Ты его ментальным калекой хочешь сделать?— продолжила бушевать колдомедик. — Кто вообще посмел наложить на мальчика, такое количество обливейтов!!!? Я тебе уже говорила, чтобы ты прекращал все эти игры! Это же... В палату вбежала запыхавшаяся МакГонагалл. Ну правильно. Ведь следилки с пижамы слетели и рассыпались от спровоцированного мной мини-выброса. Они, следилки то есть, вообще, "вещь" довольно тонкая и хрупкая. Обычно для пригляда сигнальные амулеты используют, но их можно снять, потерять или отобрать. МакГонагалл удивлённо осмотрела всю нашу компанию. Белого, как смерть, директора, с перемазанным кровью лицом, взбешённую медиковедьму с палочкой в руках и меня, сидящего на кровати, морщившегося и потирающего виски.— Какого Мордреда здесь происходит?— один в один с мадам Помфри, ошарашено произнесла мой декан. — Альбус? Поппи? Мистер Поттер? Что всё это вообще значит? Я прибегаю по тревоге, на входе два невменяемых аврора и тут вы! Чуть-ли не воюете! Кто-нибудь мне всё это объяснит? Пока Помфри раздражённо рассказывала своё виденье ситуации, Макгонагалл медленно повернула голову к задумчивому директору и нехорошо так прищурилась.— Альбус! Это переходит всякие границы!— прошипела профессор.— Минерва, просто у меня появились догадки, которые я захотел проверить. Видишь ли, Гарри может оказаться не тем Гарри, которого мы все знаем, и я подозреваю, что он может...— Мадам Помфри, мэм!— перебил я спокойным голосом, начавшуюся перепалку. — Можно мне мою палочку?— Зачем она вам, мистер Поттер?— удивилась она. Мой магический концентратор, как я узнал от суперразведчицы Гермионы Грейнджер, хранился у нашего школьного колдомедика и, после известных событий и проверок, меня с ним разлучили. Во избежание, так сказать. Мало ли что! Вдруг опять какое нибудь чёрное колдунство произойдёт? — Хочу показать кое-что... Ничего опасного,— после паузы, заверил я. Пока МакГонагалл прожигала взглядом пристально смотрящего на меня директора, мадам Помфри прошла в свою обычную комнатку и вернулась, держа в руках мою палочку и протянула её мне рукояткой вперёд. Я взял её в правую руку и ощутил давно позабытое тепло. Тёмно-коричневая, полированная поверхность, удобная ручка, неожиданная, не ощущаемая лёгкость и комфорт. Моя прелесть! Вздёрнул резким жестом руку и с поднятой перед лицом палочкой произнес, немного переработанную, основную формулу признания из четвёртого параграфа "О определении подлинности свидетеля и показаний оного" из свода уголовных и административных правонарушений, магической Великобритании.— Клянусь жизнью, душой и магией, что я не являюсь никем иным, как Гарри Джеймсом Поттером! Пусть Первородная будет мне свидетелем. Люмос.— тихо и ровно проговорил я. Палочка в моих руках начала стремительно нагреваться, пространство заполнилось гулом и треском, а на конце моего концентратора ровно и немигающе зажёгся голубой огонёк, ярко осветивший всё вокруг меня. Потянуло отвратительной вонью сгорающего лака, а палочка начала обжигать руки.— Нокс. — я положил переставший светить, дымящийся концентратор, рядом на кровать. Шокированные лица МакГонагалл и Помфри и прищуренная физиономия директора.— Ведь ты, мальчик мой, можешь находиться под влиянием, даже под такой клятвой.— уверенно проговорил Дамблдор. Вот же сука! Председатель верховного суда, мать его! Знает всю такую вот казуистику. Но у меня есть, что тебе сказать, древняя ты мандовошка! Я кинул всё ещё горячую палочку мадам Помфри, которую она на автомате поймала.— То есть вы хотите меня убить, мистер Дамблдор?— всё также безэмоционально спросил я. — Невозможно не находиться под чьим-то влиянием, живя в обществе, профессор. Я нахожусь под влиянием Вас как директора школы, учеником которой я являюсь, под влиянием профессора МакГонагалл, которая мой декан и опекун на время учёбы на факультете и даже под влиянием мадам Помфри, которая мой лечащий колдомедик. Я поклялся Вам своей душой, которую невозможно обмануть... сэр!— Я не это имел ввиду, маль...— Мадам Помфри, мэм! Пожалуйста! Проверьте меня на наложенные чары подчинения и контроля.— прервал я директора. Ого! Вокруг меня засветились разноцветные круглые похожие на голограммы рисунки разноцветных печатей. "Магика гранд визус"! Я такое ещё не изучил, но уже умею определять. Это она наверное от потрясения такое колданула. Там очень много энергии и ещё больше контроля нужно. Сильна тётенька. Сколько интересно она своего резерва вбухала? Похоже, Помфри хватило мимолётного взгляда, чтобы определить, что со мной, относительно, всё в порядке, после чего она холодно и сухо заявила:— Покиньте Больничное крыло, директор, мне нужно заниматься пациентами.— Но, Поппи, я...— Убирайся, Альбус!!!— заорала, уже не сдерживаясь, Помфри. На будущее. Очень постараться не злить ещё больше рассерженных ведьм. Очень, очень постараться. Я прямо кожей ощутил ярость. Именно ярость, чистую такую, можно сказать, незамутнённую и яркую. Стрёмное чувство. Казалось бы, что побледнеть ещё сильнее, чем сейчас, директору не удастся, но он и здесь выкрутился, радикально сменил колер своей физиономии на серый и поспешно свалил на выход. МакГонагалл с совершенно обалдевшим лицом приобняла за плечи трясущуюся мадам Помфри и буквально насильно отволокла её к ней в каморку. Успокоительное пить, наверное. И это не зелье, я имею в виду. Медики, они во всех мирах одинаковые, и что характерно, на спирт богатые. — Клятва! Минни! Мордредова клятва! Как так можно!?— услышал я удаляющийся шёпот, потерянной Помфри.

***

— Что вы хотите, мистер Поттер?— спросила внимательно на меня смотрящая мадам Помфри. После недавних событий прошло два дня и я понял, что с такой женщиной можно иметь дело, и поэтому я с честно выцыганенным у Грейнджер пергаментом, на котором моим убористым, но корявым почерком, был написан список очень специфических зелий, настоев и мазей, и подкатил с ним к нашей колдомедику.— Вот!— я протянул мадам Помфри свиток с моими каракулями. Вчитавшись и нахмурившись, мадам Помфри начала говорить:— Я понимаю, зачем вам вот это. Это же расширенный комплекс "О'Нила"?— на что я согласно кивнул. — Только непонятно зачем он вам в двойном размере, мистер Поттер. Это ведь для восстановления после Азкабана?— я опять кивнул.— На всякий случай, мадам Помфри, мэм!— вытянувшись, отрапортовал я, на что она легко улыбнулась. Не говорить же ей, что мне светит свидание с моим крёстным, который тот ещё "колодник" и мне ещё предстоит как-то приводить его в норму.— Ну, тут всё понятно,— она вчитывалась в названия витаминных добавок, минеральных комплексов и тоников магической энергии. — Примерно четыре тысячи галеонов.— Четыре тысячи двести восемьдесят два галеона, по последним каталогам Мунго, мэм!— чётко доложил я.— А вот это вот вам зачем? Зелье "ЛяВильена". У вас же хорошие зубы? Зачем вам это сверхдорогое средство? Около восьмисот галеонов, если не ошибаюсь! — Помфри ехидно улыбнулась. Я что? Ещё не разучился краснеть?— Это подарок, — насупленно пробурчал я. — Семьсот пятьдесят девять, по акции...— Ну-ну,— весело усмехнулась колдоведьма и тут же замявшись, сказала. — Я конечно могу всё это заказать, только...— Ничего не нужно кроме вашего бланка и моей подписи, мэм! Только...— поспешно перебил и тут уже замялся я, — Нужен ваш личный бланк, а не Хогвартса. Иначе сделку заблокируют. Я знаю, что по закону вы можете практиковать в частном порядке, как свободный колдомедик, и я могу вас нанять. Я заплачу!— Мистер Поттер! Все эти зелья... Это очень дорого и я, даже если всё это выпишу, должна приглядывать за процессом вашего лечения, и на это потребуется около полутора месяцев, если не боль... — вот ведь святая!— Мадам Помфри!— в очередной раз перебил я, — Хотите, я поклянусь, что за мной будет приглядывать очень квалифицированный колдомедик, всё это время, но только сейчас он ... ещё не прибыл... в Англию. Ну да, кто ещё может приглядеть лучше, чем я сам, за самим же собой? Просто я ещё не выучил колдомедицину до конца. Дней пять-шесть ещё осталось.— Хватит с меня ваших клятв, мистер Поттер!— сердито сказала мадам Помфри и очень пристально посмотрела на меня. После чего стала копаться у себя в столе, и выудила из его глубин потрёпанного вида пергамент.— Вот,— сказала она.— Мой, наверное, единственный личный бланк колдомедика. — Спасибо, мадам,— слегка поклонился я и начал торопливо заполнять нужные графы в стандартном бланке оказания услуг магического лечения.— Здесь,— ткнул тонкий пальчик через моё плечо, — Теперь не указывается возраст, по правилам оформления стандартных документов.— Спасибо... Но.. Ведь... — и только, сейчас я понял и растеряно повернулся на пристально смотрящую на меня медиковедьму,— Vot ved' blyadstvo!!! Вот это я лопухнулся. Бля! Я ни хера не шпион!— Нам нужно будет очень серьёзно поговорить с тобой... Гарри.