6 глава. Эштон (будущее)
Этот день я собирался посвятить поездке к Кэти, но позвонили ребята и попросили приехать. С тех пор, как Мейсон распоряжается нашей группой, нервы у парней шалят каждый день.
В своем клубе он уже не позволял нам выступать. Заключил контракт с другим залом, где больше спиртного, курева, зажравшихся отпрысков олигархов и прочей шпаны. Но почти всем ребятам было не важно, как заработать.
Я вхожу не торопясь, хотя прилично опоздал. Мейсон сидит в своем кресле, ребята расселись в одном углу. Шон нервно барабанит пальцами по столу. Но никто не пытается сделать ему замечание, бесполезно. Патрик выглядит, словно только проснулся от кошмара. Они все приуныли.
- Опаздываешь, - говорит Мейсон, снимая пиджак.
- У меня выходной, - стою невозмутимый. Руки в брюки, нахальное безразличие. - Так в чем дело?
- Есть неплохое предложение. На этот раз лично поеду с вами. Еще один небольшой тур, а потом можно...
- Какой тур? - резко обрываю его на полуслове. - Тур по забегаловкам?
- Я думал вас заинтересует, - отвечает он спокойно.
- Оставьте нас наедине, - Дважды просить не приходится, через минуту в кабинете Мейсона остаемся только мы.
- Что ты задумал? - спрашиваю я, подходя к его рабочему столу. - Не терпится опять отправить меня куда по-дальше?
- Ты ведь хотел заработать. Что же теперь не доволен? - Его взгляд, как и раньше, ничего не значит. Он старается показать свою власть, но преподносит это в виде порции великодушия.
- Не строй из себя великого благодетеля, - говорю я, наблюдая за ответной реакцией. - Ты нанял самого дерьмового агента. Который гонял нас по забегаловкам почти четыре месяца. А нормальные выступления на сцене можно посчитать по пальцам.
- Почему тогда ты еще с нами?
- Только ради ребят из группы. Музыка для меня творчество, а не способ заработать деньги. А творчеством можно заняться и в гараже. Они боятся уходить из группы. Не я!
- Еще одно пари? - спрашивает он, улыбаясь.
От его ухмылки у меня все внутри переворачивается. Не в силах перебороть злость, обхожу стол и хватаюсь за воротник белоснежной рубашки. Он совершенно не сопротивляется, продолжает улыбаться.
- Никакого пари у меня с тобой никогда не было. И не будет, - злобно рычу в ответ.
- Никогда не умел признавать поражение, - он смотрит на меня снизу вверх, в то время, как я все больше вдавливаю в кресло. - По-легче, раздавишь меня.
- Идиот! Ты думаешь, что смог отбить Элис? Я бросил ее, а ты подобрал.
- Остатки сладки, - говорит он, мечтательно закатывая глаза. - Тем более, после тебя.
Его пальцы накрывают мои. Резко отталкиваю его и делаю несколько шагов назад. Не стоило приходить сюда. И тем более, оставаться с ним наедине. Если бы я только мог, разорвать с ним все связи. Вычеркнуть из жизни прошлое и начать все заново.
- Я всегда могу вернуть ее, - говорю, отступая к выходу. - А ты уже ничего не вернёшь.
- И ты! - говорит он, нервно приводя себя в порядок. - Элис ненавидит тебя. Больно признавать, не правда?
- Пошел ты! Ничего больше не получишь. Ты всегда был падок на объедки. Хватит с тебя и Элис! - слова слетают с языка слишком быстро. Как представлю их вместе, внутренности сжимаются в тугой узел. Еще немного и я не смогу удержать яд ревности, растекающийся по венам. Намереваюсь совершить побег, но застываю едва повернувшись
В дверях стоит Элис, а за ней целая толпа свидетелей этого позора. Как давно они здесь. Я был спиной к двери, но Мейсон не мог их не заметить. С трудом стараюсь дышать, не задохнуться от ненависти к самому себе. Ее глаза наполнены болью, грудь тяжело вздымается. Она делает несколько шагов ко мне, сжимая опущенные кулаки.
- Значит, объедки? Объедки великолепного Эштона? - злобно рычит она.
- Я...я имел в виду...
Но она не дает мне договорить. Ее тонкая ручка опускается на мою щеку и обжигает до потери пульса. Ребята охают, кто-то мощно матерится, а я продолжаю стоять истуканом и сверлить взглядом, кипящую от злобы Элис. Не в силах справиться с эмоциями она молча плачет. Вижу слезы тихо стекающие по щекам. Хочу прижать ее к груди и прошептать, как сильно нуждаюсь в ней. Как тяжело видеть ее слезы. Как ненавижу себя за причиненную боль. Но единственное, что я реально могут сделать, это просто уйти. Молча, не поднимая взгляда ни на кого. Отталкиваю зевак на пороге и ухожу, унося с собой два разбитых сердца.