17. старые вещи.
Проснулся я от вибрации телефона на тумбочке — Саша написала:
«Мне пришла посылка. Вещи из Минска. Тут много интересного. Приходи, вместе разберем?»
Я потянулся, скидывая ноги с кровати. Кофе ещё не остыл, но я уже печатал в ответ:
«Уже надеваю штаны и бегу»
Когда пришёл, Саша уже сидела в мастерской посреди хаоса — открытая коробка, вещи на полу, волосы у неё как будто специально растрепаны. Футболка, носки, довольное лицо.
— Смотри! — Она сунула мне в руки стеклянную хрень. — Это из Исландии. Камень, говорят, желания исполняет.
— Только не желания красить стены, — пробурчал я, и в меня тут же прилетела подушка.
Следующий час мы разбирали коробку. Подсвечники в виде зайцев, кастомная джинсовка с тигром, ковёр в виде лягушки, какие-то вещи из Португалии, Исландии, Грузии. Смеялись, фоткались, шутили.
— Это мне подруга из Португалии прислала, — рассказывала Саша, держа серьги в виде гусениц. — Сказала, что они настолько уродливые, что уже гениальные.
Я держал один из подсвечников на вытянутой руке:
— Думаешь, если он упадёт, у нас будет чёртов заяц вместо чёрной кошки?
— Учитывая, что ты его держишь — скорее, чёртов Влад, — фыркнула она.
Всё изменилось, когда Саша вытащила с самого дна коробки небольшой альбом. Мягкий, почти карманный. Она открыла его — и замерла. Я подошёл ближе и сразу понял, почему.
Фото с фотосессии. Она — беременная. В белом свободном платье. Паша рядом. Он обнимает её за живот. Они оба смеются. Лето, тепло, воздух какой-то прежний.
— Я… думала, выбросила их, — прошептала она.
Я не сказал ни слова. Просто сел рядом. Она переворачивала страницу за страницей, будто боялась что-то пропустить.
— Я тогда думала, что это — начало жизни. А это оказался конец.
Я посмотрел на неё. Хотел поддержать, но она говорила дальше:
— На следующий день после этой съёмки я купила альбом. Хотела вклеивать туда фотки ребёнка. Писать, как он растёт…
Пальцы у неё дрожали. Я не стал её хватать за руку. Просто слушал.
— Хочешь, я выброшу? — спросил я.
— Нет. Я оставлю. Не ради Паши. А чтобы помнить, какой я была. Не слабая… — она выдохнула. — А настоящая.
Я кивнул. Потом посмотрел на неё и сказал:
— В тот день, когда мы с ребятами пошли на шашлыки… мне утром звонила Рита. Ну, та, его новая.
Саша перевела на меня взгляд.
— Она спросила, почему я так пропал. Я ей сказал: Паша не тот, кем кажется. У него за плечами больше, чем она знает. А если он ещё раз появится в моей или твоей жизни — я расскажу всё. Без фильтров. Про Москву. Про тебя.
Саша смотрела в альбом, потом опустила голову и уткнулась лбом в моё плечо. Я почувствовал, как моя футболка становится влажной.
— Мне не больно, — прошептала она. — Просто… приятно. Что кто-то заступился.
Я обнял её. Молча. Просто держал, пока она не отстранилась и не вытерла лицо.
— У тебя есть сигареты? — спросила она.
— Ты куришь? — удивился я.
— Сейчас — да. Только не здесь. Бабушка запах ненавидит.
Я усмехнулся, достал пачку и прикурил:
— Только знай: ты у меня куришь первый и последний раз.
— Серьёзный ты, как старший брат, — хмыкнула она.
Мы вышли за калитку, прошли по тропке и свернули к старому сараю. Воздух был густой и влажный. Я дал ей сигарету, поднёс зажигалку. Она затянулась, закашлялась.
— Ужас. Никогда не понимала, за что люди это любят.
— Это не любовь. Это ритуал. Когда либо очень хорошо, либо очень херово.
— Сейчас — между, — сказала она и улыбнулась.
Мы молчали. Потом я бросил окурок в жестяную банку, посмотрел на неё и сказал:
— Спасибо, что позвала.
— Спасибо, что пришёл.
Она прислонилась ко мне плечом.
— Я правда сильнее? — спросила она.
Я не колебался:
— Ты просто сильная. С самого начала.
И мы сидели в тишине. Без нужды говорить что-то ещё.
——————
Приятного чтения 👋🏻🩶