Глава 5. Письмо Принца
Гарри Поттер стоял в вестибюле банка Гринготтс в ожидании Джинни. Этой ведьме придется дать ему немало ответов, но сейчас он намеревался как следует сыграть свою роль влюбленного жениха. По счетам она заплатит позже.
На лице Джинни раздражение сменялось страхом, она беспокойно высматривала в толпе посетителей Гарри. Ее ищущий взгляд скользнул мимо статного невысокого, но хорошо одетого лорда, стоящего в слабоосвещенном углу холла, затем она медленно повернулась к нему снова. О да, теперь он действительно хорош собой. Но Джинни узнала в привлекательном молодом человеке своего жениха лишь после того, как тот повернул голову и его изумрудного цвета глаза встретились с ней взглядом.
— О!! Гарри, где же ты был?! Я жду тебя уже больше часа! — воскликнула она, стремительно пересекая зал. — Ты выглядишь потрясающе. Как тебе это удалось?
— Я прошел обследование у целителей, и они поправили мне зрение, — Гарри улыбнулся и поцеловал невесту в щеку.
— Твоя мантия смотрится такой изысканной и дорогой. Если ты хотел пройтись по магазинам, мог бы позвать меня с собой. Я подобрала бы тебе подходящую одежду, — слегка обиженно заметила она. Затем взяла Гарри под руку и злорадно усмехнулась в сторону нескольких молоденьких ведьм, восхищенно разглядывающих ее красавца-жениха.
— Одежда — это подарок от гоблинов Гринготтса, — пояснил Поттер, внимательно следя за ее реакцией.
— Как это мило с их стороны, — равнодушно обронила она. — Ты закончил свои дела с ними на сегодня? Все в порядке? — напряженно спросила она, пронизывая его внимательным взглядом.
— Да, все просто отлично, — с широкой улыбкой заверил ее Поттер. — Твой статус моей будущей жены подтвержден.
На лице девушки расцвела довольная улыбка.
— Нам стоит вернуться домой и переодеться к ужину, — проворковала она.
— До ужина еще целых 3 часа.
— Ты же знаешь, как мама бывает недовольна, если кто-то опаздывает к ужину, к тому же, ей нужна моя помощь по дому.
— У меня еще остались кое-какие дела. Почему бы тебе не отправиться вперед? Я догоню тебя чуть позже.
В глазах Джинни вспыхнула ярость. Да как он смеет отсылать ее прочь, после того, как она битый час прождала его здесь! Но она тут же взяла себя в руки, выражение лица моментально сменилось, на нем появилась так знакомая Гарри обиженная жеманная гримаска: девушка выпятила нижнюю губу, в глазах заблестели готовые в любой момент пролиться слезы.
— Я так надеялась провести с тобой хоть немного времени наедине…
Вокруг нас все время снуют люди, и нам не дадут остаться вдвоем в ближайшие пару дней, — жалобно глядя Гарри в глаза, всхлипнула она.
«Влюбленная» пара вышла из банка и, спустившись по мраморным ступеням, двинулась вниз по Диагон Аллее. Встречные ведьмы и волшебники радостно махали им руками, приветствуя, желая удачи и любви.
— Обещаю, Джинни, у нас обязательно будет время побыть наедине до ужина. Я лишь загляну в Хогвартс ненадолго, — вставил заранее заготовленную реплику Гарри, улучив момент между ее обиженными жалобами.
— Зачем тебе в Хогвартс? — снова вскинулась раздраженная девушка. — Минерва и так будет у нас на ужине сегодня. Вот все и выспросишь у нее там.
Гарри остановился и, сдерживая нарастающий гнев, быстро поцеловал Джинни в губы.
— У меня есть частное дело к Снейпу.
— К Снейпу? Что тебе понадобилось от этого мерзавца? Мне казалось, ты больше никогда не захочешь встречаться с этим отвратительным типом.
— Да, дорогая, ты абсолютно права. Но он все еще лучший зельевар в Британии, и я готовлю для тебя сюрприз. Прошу тебя, любимая, не сердись, — он поцеловал ее снова, на этот раз вкладывая в поцелуй больше нежности. — Обещаю, любимая, это не займет много времени. Давай встретимся на Гриммаулд Плейс через час. Мы сможем побыть там вдвоем до сегодняшнего праздничного ужина.
Гарри прошел по улице до ближайшего цветочного магазина, выбрал самый красивый букет и подарил его Джинни.
— Клянусь, я сделаю наш сегодняшний вечер незабываемым, — заверил он ее.
Джинни заметно расслабилась. Ее Гарри все еще безумно в нее влюблен. Она запаниковала, узнав, что тот отправился в банк без нее. Джинни жаждала растерзать Рона, умчавшегося сломя голову на пробы в квиддичную команду, но, на его счастье, гоблины, очевидно, не разрушили их планов. Этот идиот гоблин, Фаер-как-то-там, сказал ей, что Гарри Поттер выбирает для нее свадебный подарок в хранилище Блэков. Она попросила гоблина показать Гарри то самое прекрасное колье из розовых бриллиантов, которое она заприметила в прошлый раз. Вряд ли оно будет сочетаться с ее рыжими волосами, но оно ей страшно нравилось. Это колье явно принадлежало какой-нибудь королеве. Беспокоилась Джинни недолго, Гарри все еще под ее контролем, но она совершенно не понимала, что он собирается делать. Гарри хочет встретиться со Снейпом? Зачем? Поговорить с ним о каком-то зелье, сделать ей сюрприз. Может, это зелье, укрепляющее узы брака?
— ОК, Гарри, я даю тебе ровно час.
Гарри снова наклонился поцеловать ее, всячески изображая воодушевление.
— Спасибо, любимая!
Он вручил обалдевшему от такой щедрости продавцу цветов золотой галеон и зашагал прочь, сам удивляясь собственной изворотливости. О, да, Джинни Уизли, сегодняшний вечер ты не забудешь никогда в жизни.
Гарри аппарировал к воротам Хогвартса и оглядел величественный замок, представший перед его взором. Когда-то, совсем недавно, для него это здание было домом. Сейчас же он увидел лишь мрачную гробницу, огромный мавзолей, заполненный украденной магией. Шагая по направлению к школе, он размышлял, что несправедливо, наверное, обвинять саму школу в поступках Дамблдора, но сейчас он чувствовал себя обманутым, а старый ублюдок уже сдох, и выместить свою злость больше не на ком.
Подойдя вплотную к резным деревянным дверям замка, Гарри остановился, переводя дыхание и стараясь успокоиться. Лишь неделю назад ступал он по этому полу как ученик школы, но после сегодняшней встречи с гоблинами он чувствовал, будто не был здесь целую вечность. У входа в просторную столовую он встретил нынешнего директора школы Хогвартс Минерву Макгонаголл, профессора зельеварения Северуса Снейпа и профессора чар Филиуса Флитвика.
— Что привело тебя сюда в такой час, Гарри? — после удивленных приветствий спросила директор. — Что-то случилось? Вижу, ты теперь одет, как подобает лорду, — продолжила она.
— Нет, нет, все отлично, мне всего лишь нужно переговорить с профессором Снейпом. Лично. А затем, если Вы не против, буду рад видеть всех вас у себя на ужине.
— Что ж, звучит очень серьезно, уж не простудился ли ты?
— Нет, не беспокойтесь, к сожалению, у меня на сегодня запланировано много дел и слишком мало времени. Могли бы мы отложить наш разговор на полчаса? — голос Гарри звучал очень твердо. Он взглянул на Снейпа.
Угрюмый человек нисколько не изменился за последнее время: все те же грязноватые черные космы, ниспадающие на плечи, кожа, отдающая желтизной, и длинный острый нос, явно сломанный в прошлом не раз. Люди часто говорили, что Снейп похож на мрачного готического вампира, но для Гарри он оставался истинным бойцом, самым волевым, сильным человеком из всех, кого он встречал прежде. Несмотря на высокий рост и кажущуюся худобу, даже под просторной мантией угадывались крепкие мускулы. Сейчас, без дурманящего разум любовного зелья, Гарри поймал себя на откровенном разглядывании стоящего перед ним мужчины. Низкий бархатный баритон вызвал у бывшего гриффиндорца приятную дрожь по телу.
— Что Вам угодно, Поттер? Поверьте, мое время для меня куда более ценно, чем Ваше.
— Могли бы мы где-нибудь поговорить?
Не говоря ни слова, профессор Зелий развернулся — мантия эффектно взметнулась следом — и стремительно зашагал в сторону подземелий, нимало не заботясь, следует за ним Поттер или нет. Гарри пришлось едва ли не бегом броситься следом, стараясь не упустить из виду черную волну развевающейся мантии. За все время пути зельевар ни разу не остановился и не произнес ни слова, пока не достиг своего кабинета. У дверей кабинета мастера Зелий на Гарри неожиданно обрушилась лавина неприятных воспоминаний о том времени, что он провел в его стенах. Лишь напомнив себе, что он больше не ученик, Поттер заставил себе перешагнуть порог следом за Снейпом.
Глава Слизерина занял свое привычное место за письменным столом и презрительно уставился на Поттера, как на нашкодившего мальчишку, а не на взрослого солидного мужчину, которым Гарри представлял себя после триумфального выхода из банка.
«Мерлин! Как же он красив! Этот гипнотический взгляд… Сейчас он совершенно не похож на своего отца. Да и подростком, едва окончившим школу, он тоже явно не выглядит. Этот человек просто источает силу и уверенность. Каждый дюйм его тела кричит, что он — Лорд!»
Маска невозмутимости на лице Снейпа, отточенное годами умение в любой ситуации держать себя в рамках приличия, отлично скрывали его мысли и чувства. Северуса всегда влекла к себе сила, а магия Поттера буквально окутывала парня, она искрилась и расходилась волнами по кабинету. Не ощутить ее, не проникнуться было просто невозможно.
Снейп, чертыхаясь про себя, впервые в жизни позавидовал этой корове Уизли, которая вот-вот выскочит замуж за этого потрясающего человека.
— Что ж… — Гарри сделал глубокий вздох, сразу вспомнив Магнуса, который несколькими часами ранее так же старался собраться с мыслями.
— У меня сегодня была чрезвычайно интересная встреча с гоблинами, ведущими мои счета в Гринготтсе. Выяснилось, что несколько магов и ведьм решили завещать мне свое состояние. Среди них значится имя лорда Элиаса Принца.
При упоминании последнего имени Снейп едва заметно дернулся.
— Если Вы пришли позлорадствовать… — едко прошипел он.
— Нет, Вы неправильно меня поняли, — поспешил прервать его Поттер. — Я пришел вернуть Вам Ваше законное наследство. — Гарри открыл портфель, извлек оттуда папку и протянул ее зельевару. Тот настороженно смотрел на нее, впрочем, не пытаясь взять в руки, как если бы она была особо опасным животным.
— Я не нуждаюсь в благотворительности, — холодно обронил он.
— А я ею не занимаюсь, — в тон ему ответил Поттер. — Это наследство по праву принадлежит Вам.
— Мой дед всегда считал меня недостойным его драгоценного состояния. Если бы он хотел, чтобы я его получил, то оставил бы наследство мне; он же предпочел отдать его Вам.
— Думаю, Вам стоит прочесть его завещание, — Гарри все еще настойчиво протягивал папку с бумагами.
— Я не желаю ничего читать! — совершенно неожиданно взорвался Снейп.
— Я выслушал немало «лестных» слов о себе, когда он еще был жив.
— Северус, я прошу Вас просто прочесть, — мягко, но настойчиво попросил Гарри.
Снейп потрясенно смотрел на Поттера. Никогда раньше, ни в чьих устах его имя не звучало так… привлекательно. Через мгновение он взял себя в руки — маска равнодушия скрыла все следы недавнего волнения — и с брезгливой ухмылкой принял папку из рук Гарри.
«Тем, кого это непосредственно касается.
Я, Элиас Себастьян Принц, заявляю, что все мое состояние, хранилища и все в них заключенное завещаю Истинному Принцу Магического мира — Гарри Джеймсу Поттеру. Моему внуку и наследнику, Пожирателю Смерти, Северусу Тобиасу Снейпу, я не оставляю ничего».
Не пытаясь больше ничего прочесть, Снейп яростно захлопнул папку.
Гарри тут же всем телом потянулся через разделяющий их стол и накрыл своей ладонью руку Северуса.
— Пожалуйста, прочтите до конца, — тихо попросил он.
Часть разума Северуса велела ему вышвырнуть нахального гриффиндорца из кабинета и захлопнуть дверь перед его носом. Другая часть, очарованная глубиной взывающих к нему зеленых глаз, готова была выполнить любую, даже самую невероятную, просьбу. После нескольких мгновений нерешительности иррациональная сторона победила. Бросив раздраженный взгляд на Поттера и недовольно поджав губы, Снейп снова открыл папку.
«Мистеру Г. Д. Поттеру.
Уважаемый мистер Гарри Поттер, мне бы хотелось объяснить причину, по которой я решил передать свое состояние Вам, а не моему наследнику-внуку.
У нас с женой был лишь один ребенок, наша драгоценная дочка, ставшая для нас всем на этом белом свете — Эйлин. Надо ли говорить, что мы в отношении ее лелеяли большие надежды, она могла бы сделать блестящую карьеру зельевара или стать замечательным целителем, по ее желанию. Но она решила оставить волшебный мир и вышла замуж за магла. Мы отнеслись к этому браку неодобрительно… нет, не подумайте превратно, не потому, что он был маглом, но потому, что видели в нем человека жестокого, бескомпромиссного. Наша дочь отказала нам в любых попытках связаться с ней или оказать какую-либо помощь. Она обвиняла нас в излишней резкости и властности, моя дочь назвала меня диктатором и заявила, что не желает больше иметь ничего общего со своими родителями. Это окончательно разбило сердце ее матери.
Двенадцать лет спустя крестный отец Эйлин Альбус Дамблдор приехал ко мне и рассказал, что мой внук, мой единственный внук, поступил в Хогвартс. Я немедленно отправился в школу, чтобы принять посильное участие в жизни своего наследника. Я заплатил за его обучение в школе, так как Эйлин отказывалась от моей помощи. Тогда я оставил Альбусу немало золота, чтобы он смог позаботиться о нуждах мальчика. Я мечтал встретиться с ним и пообщаться, но Эйлин обратилась в Визенгамот с требованием оградить ее сына от наших с ним встреч. Однако Альбус, добрая душа, видя мои душевные терзания, предложил мне регулярные отчеты и колдографии внука. Я с готовностью согласился принять то, что мог получить, и через директора дал мальчику все, в чем он мог бы нуждаться.
Альбус прислал мне несколько отчетов, из которых становилось ясно, что мальчик оказался хулиганом, таким же, как его отец. Нередко после таких посланий я бросался в школу, брал штурмом кабинет директора и требовал встречи с ребенком. Я был уверен: ему необходима твердая рука наставника, но Альбус напомнил мне о моих прежних ошибках в воспитании Эйлин. И если я впоследствии не хочу столкнуться с отчужденностью внука, как это случилось с дочерью, мне не стоит вмешиваться.
К тому времени, как мой внук достиг шестнадцатилетия, я понял, какую совершил ошибку, поддавшись на уговоры и отказавшись от борьбы. Мне следовало настоять и забрать ребенка от матери еще в раннем возрасте. Будучи чрезвычайно талантливым, как и его мать, мальчик стал источником многих проблем. Директор школы прислал мне письмо, в котором рассказывалось, как мой внук неоднократно жестоко шутил над детьми из менее известных семей и пытался их всячески дискредитировать. Несмотря на все инциденты, я продолжал поддерживать мальчика в финансовом плане — что же мне еще оставалось, он ведь мой единственный внук.
Летом, накануне шестого года обучения в Хогвартсе, глава его факультета написал мне письмо. В нем рассказывалось об успехах Северуса на ниве зельеварения и о его возможностях стать в будущем мастером Зелий. В письме прилагалась рекомендация отправить мальчика на обучение в Европу к самому крупному специалисту в этой сложной науке. Для поездки были необходимы средства. Я тут же отправил достаточно золота, чтобы мой внук смог получить означенное образование, а также деньги на личные расходы, покупку нового гардероба и любое необходимое оборудование для исследований. Я был так им горд! В конце лета мы с Альбусом встретились, и я, к вящему для себя ужасу, узнал, что Северус отказался от поездки и промотал все деньги с друзьями на каникулах. Надо ли говорить, как я был зол на него, но, помня о своей безумной молодости, простил сорванца.
Когда мой внук достиг совершеннолетия, я послал ему приглашение на встрече и желал предложить ему пожить со мной в Принц-Мэноре. Но, к сожалению, его мать умерла незадолго до этого, и он, по необъяснимой причине, винил меня в ее смерти. Я горевал о дочери, но ей я уже ничем не мог помочь, кроме как организовать достойные похороны. Несколько раз я приезжал, пытаясь встретиться с внуком и поговорить, но мальчик был преисполнен гневом и ненавистью ко мне. Однако я все еще считал его своим наследником и надеялся помочь ему.
В качестве подарка на выпускной я передал Северусу хранилище, забитое до отказа золотом, чтобы помочь ему стать мастером Зелий. Альбус мне рассказал, что мальчик стал Пожирателем Смерти вскоре после того, как закончил образование, а средства, которые я ему предоставил, пошли на финансирование акций Волдеморта.
Я был крайне разочарован тем фактом, что мой внук переметнулся на Темную сторону, снова предпринял несколько попыток встретиться и отговорить его, но ничего не вышло. К моему позору, я все еще продолжал посылать ему деньги в хранилище, хотя и понимал, что они, вероятнее всего, становятся причиной зла. Деньги были единственным, что он соглашался от меня принимать, и я малодушно шел на поводу у своей привязанности.
Все это продолжалось, пока я не узнал о том, что зелья, изготовленные моим внуком, используются для того, чтобы пытать, калечить и убивать других людей. Тогда я, наконец, принял решение прекратить помогать ему. Благодаря Альбусу, я узнал об Ордене Феникса, вступившем в противостояние с безумным магом, сбившим с истинного пути моего внука. Логика моя была проста — если я помогу избавиться от Волдеморта, то у Северуса, возможно, появится шанс вырваться из его сетей. Я был слишком стар, чтобы вступить в открытую борьбу, но я предложил Ордену Феникса финансовую помощь.
Когда Вы, мистер Поттер, победили Темного Лорда, я радовался без меры, поскольку знал, что у меня появился шанс спасти внука. Я дал Альбусу много золота, чтобы нанять лучших в магическом мире адвокатов и вытащить Северуса из Азкабана. Виновен он или нет, меня тогда действительно не волновало.
Альбус, мой добрый друг, свидетельствовал в суде о том, что мой мальчик шпионил для Светлой стороны и рисковал своей жизнью, стремясь помочь Ордену. Я был настолько счастлив: мой Северус не безнадежен, все можно исправить! Но после судебных тяжб Альбус развеял мои надежды. Он объяснил, что ради меня он солгал в суде. Северус действительно был шпионом, но на стороне Волдеморта, добывая сведения об Ордене. Ничего не тая, Дамблдор рассказал мне о случаях, когда мой внук мучил учеников и даже пытал, и все же, в качестве личного одолжения и доброго расположения ко мне, Альбус готов скрыть мальчика от правосудия.
Вам, мистер Поттер, не понять силу моего разочарования, и, тем не менее, слабая надежда жила в моем сердце. Я продолжал упорно верить, что положительное влияние Альбуса Дамблдора принесет свои плоды, и мой внук изменится.
Спустя лишь месяц после освобождения Северуса из Азкабана произошло нападение на чету Лонгботтомов. Альбус рассказал мне тогда, что фактически Северус не участвовал в нападении, но акцию финансировал. К тому же, мой внук тайно занят разработкой зелий и заклятий, которые могут помочь возродить то дьявольское отродье.
Тогда я и принял непростое для себя решение. Я слишком стар и уже ничего не могу изменить. Я лишаю своего внука наследства. Больше никогда я не профинансирую его безумные идеи.
Первоначально я собирался завещать свое состояние Ордену Феникса и в течение многих лет обозначал его, а не моего внука, в качестве основного преемника. Часть меня еще взывает к Богу, вдруг Северус изменится и вернется к миру Добра, но, видимо, мне не суждено этого увидеть. Если Вы читаете эти строки, значит, ко времени моей смерти мой внук так и не одумался и остался верным Темному Лорду Пожирателем Смерти.
Альбус объяснил мне, что Волдеморт не полностью уничтожен, неизбежно он вернется вновь с такими верными сторонниками, как Северус. Мой друг Альбус поведал мне о Вашей будущей нелегкой роли: Вам предначертано судьбой бороться и победить это зло раз и навсегда. Поэтому я пересмотрел свое решение и передаю все свои сбережения Вам, дабы Вы смогли помешать моему внуку совершить дальнейшие ошибки. Используйте мое богатство, как считаете целесообразным, и помогите другим заблудшим детским душам не попасть на Темную сторону.
С любовью, почти Ваш дед Элиас Принц».
Все время, пока Снейп читал письмо, Гарри наблюдал за ним. Перед глазами Гарри проносились воспоминания о юном Снейпе, подсмотренные в мыслесливе. Северуса дразнили свои же сокурсники за старую поношенную одежду. Нелегко ему жилось в Слизерине: среди деток богатых чистокровных магов он был нищим полукровкой. Гарри не сомневался, что деньги, присылаемые Элиасом Принцем, забирал себе Дамблдор.
Дочитав письмо до конца, Снейп брезгливо уронил папку на стол, резко поднялся, едва не уронив стул позади себя.
— Все это ложь! От начала и до конца. Мой дед был холодным бессердечным человеком, который никогда не заботился ни обо мне, ни о моей матери. Мы влачили жалкое существование, в то время как он жил в роскоши и довольстве в своем особняке. Он игнорировал мольбы моей матери о помощи, даже когда она была тяжело больна и находилась при смерти. Он никогда не приезжал, и я не получал от него ни кната. Из-за статуса внука богатого землевладельца я не имел права получать помощь от Министерства. Моя мать умоляла Дамблдора принять меня в школу, поскольку у нас не было денег оплатить учебу. Все 7 лет я носил поношенную одежду, и денег хватало лишь на покупку учебников. За мою летнюю практику в Европе заплатил Малфой, и я стал его должником крови! Я продал душу Темному Лорду за возможность стать мастером Зелий! Этот человек никогда не заботился обо мне! — с каждой брошенной в лицо Поттера фразой голос Снейпа все больше походил на крик.
Гарри с трудом отвел взгляд от побелевшего от ярости, мечущего глазами молнии мага. Таким его он видел лишь однажды, когда зельевар поймал его в собственном мыслесливе. Дальше следовало ожидать от Снейпа лишь швыряния тяжелых предметов в голову обидчика.
Гарри выдержал паузу, давая главе Слизерина немного остыть, затем спокойно произнес:
— Альбус Дамблдор украл более 20 миллионов галеонов из хранилища Поттеров за последние 15 лет своей жизни и еще 5 миллионов из хранилищ Блэков, используя их на личные нужды. Еще больше он выкрал на нужды Ордена Феникса.
Снейп смотрел на Поттера так, будто у того выросла еще одна непутевая голова.
Пользуясь шокированным состоянием собеседника, Гарри поспешил продолжить:
— Гринготтс располагает неопровержимыми доказательствами, что за прошедшие 60 лет, тем или иным образом, Альбус Дамблдор присвоил около миллиарда галеонов золотом и различные артефакты от имени школы Хогвартс. Вся передача имущества заверена лично главой банка Фаерфорджем и является объединенной собственностью четырех Основателей школы.
Снейп был ошеломлен.
— Вы имеете в виду, что все это правда? — недоверчиво произнес мастер Зелий, махнув рукой в сторону письма, все еще лежащего в открытой папке на столе.
Поттер кивнул.
— Думаю, правда, поскольку никто не сможет солгать в магическом завещании. Ваш дед безмерно доверял своему другу. Он действительно полагал, что Вы получаете отправленные им деньги. Если бы Вы запросили в банке выписку счетов на свое имя, то наверняка обнаружили бы хранилища, оформленные на Вас и Вашу маму. Ваше хранилище было лишь временно заморожено, но фактически он так и не решился закрыть его для Вас. Сейф Вашей матери был запечатан лишь после ее смерти.
Снейп снова подобрал документы со стола и принялся их внимательно просматривать, пока не наткнулся на список счетов из Гринготтса, который полностью подтверждал слова Поттера. После долгого, тяжелого молчания, зельевар поднял взгляд на Гарри, только вот вряд ли он видел перед собой хоть что-то. Ошеломляющая правда окончательно выбила почву из-под ног профессора. Поттер успел правильно оценить состояние своего собеседника, вскочил с места, одним решительным шагом преодолел разделяющее их расстояние и, пододвинув отброшенный Снейпом в бешенстве стул, помог тому сесть.
Профессор, казалось, даже не заметил ни оказанной услуги, ни обеспокоенного взгляда своего ученика. Он был полностью погружен в прострацию, пытаясь осмыслить свалившуюся на него информацию. Да и кто бы не был шокирован, откровенно говоря, от таких известий.
Гарри щелкнул пальцами, вызвав одного из домовых эльфов, которого помнил по имени.
— Твинки, не мог бы ты принести бокал огневиски для профессора Снейпа, спасибо.
Эльф с поклоном исчез и тут же вновь появился, держа в маленьких ладошках граненный хрустальный бокал с янтарной жидкостью на дне. Бочком подкравшись к Снейпу, эльф втиснул бокал тому в руку. Северус вздрогнул, перевел взгляд на свою ладонь, сжимавшую бокал и, не раздумывая, осушил его залпом. Какое-то время он просто сидел с закрытыми глазами, затем тряхнул головой, будто сбрасывая наваждение, затем, повернувшись на стуле всем телом, встретился взглядом с Гарри, все еще стоящим рядом с ним.
— Мой дед действительно любил меня? — едва слышно прошептал он.
Этот тихий недоверчивый вопрос едва не разбил Гарри сердце. Он понимал эту боль, как никто другой. Гарри Поттер еще не забыл, что значит быть нелюбимым, никому не нужным ребенком. Он понял, какие чувства испытывал маленький Северус, зная, что не любим своим единственным дедушкой. Теперь все это оказалось неправдой, и затаенная боль всколыхнулась с новой силой.
— Да, Ваш дед очень любил Вас и Вашу маму, гордился Вами, — мягко произнес Гарри.
Эти слова стали последним камнем, столкнувшим огромную лавину вины, боли, обиды и переживаний, что Северус Снейп нес на плечах всю свою жизнь. Дальше произошло то, чего Гарри никак не мог ожидать от Снейпа — от кого угодно, только не от него. Гроза и ужас подземелий Хогвартса, человек, о выдержке которого ходили легенды, весь сжался и закрыл лицо руками. Плечи его сотрясались от рыданий. Северус Снейп плакал. Безудержно. Захлебываясь своим горем.
Какое-то мгновение Гарри просто растерялся от потрясения, он не мог пошевелиться. Затем, поддавшись порыву, протянул руки и обнял его. Движение было неосознанным, но Гарри чувствовал, что это правильно, именно сейчас это очень важно. О последствиях он подумает позже. Так он и стоял, прижимая к себе сгорбленного мужчину, давая ему выплакать свое горе на его плече.