глава 15
"Не забудьте подписаться, мои хорошие!🍀"
Хоранги сидел у вас дома уже какое-то время и чувствовал себя слишком непринуждённо — как будто вернулся к себе после долгого отпуска. Он растянулся у стола, болтал с вашей мамой, отпускал остроумные шутки и даже флиртовал, словно вы были не свидетелем, а фоном к его выступлению.
Вы только вздохнули, устало прикрыв глаза. Где же ваш брат, когда он так нужен? Он бы точно вышвырнул этого тигрового наглеца обратно за риф, не моргнув и жаброй. Но, увы — тишина.
Мама, к вашему удивлению, не только не возражала против визита, а наоборот — разговаривала с Хоранги, как с давним другом. Тот и не думал теряться: вежливый, весёлый, с этой своей фирменной хищной улыбкой.
Он повернулся к вам, вытянулся лениво, как кот на солнце, и с добродушной ухмылкой заметил:
— У тебя мама чудесная, знаешь? Прямо как домашний риф — тепло, спокойно… и вкусно.
Он подмигнул. Вы чуть не подавились.
Хоранги наконец поднялся, дотянувшись до маски и поправив её. Идти он, судя по всему, не спешил. Но, видимо, решил дать вам передышку — дошёл до порога и остановился. Вы проводили его, думая, что он наконец-то уйдёт. Но не тут-то было.
Он обернулся чуть ближе, чем вы привыкли, снова глядя на вас с той самой хитрой полуулыбкой, в которой было и озорство, и тайна, и почти вызов.
— Слушай… — начал он, протягивая слова так, будто собирался сказать что-то невинное, — мы с тобой, конечно, многое уже успели не сделать. Но есть одно местечко, которое мне прям-таки зудит показать.
Вы прищурились. Нечто в его голосе выдавало подвох.
— Какое ещё местечко?
Он понизил голос, будто говорил вам страшную тайну:
— Пещера. — пауза. — У одного… очень молчаливого. Очень… щупальчатого. Угадаешь?
Вы замерли. Пещера. Он говорит о Кёниге. И вы это поняли сразу — по взгляду, по тону, по тому, как его глаза чуть сузились за маской.
— Ты шутишь? — произнесли вы хрипло.
— Серьёзнее некуда, рыбка. — Он повернулся к вам боком и повёл хвостом в сторону, будто уже знал, что вы плывёте за ним. — Что, не хочешь увидеть, как он живёт, когда не рычит в каждый угол?
Он посмотрел на вас через плечо. В его взгляде был всё тот же насмешливый блеск, но глубже пряталось нечто — интерес? Вызов? Или… обеспокоенность?
— Или, — он хмыкнул, — ты боишься. Ну тогда ладно, давай просто пойдём за мороженым. Говорят, сегодня привезли новый вкус — водорослево-манговый.
Он усмехнулся, но остался на месте. Ждал. Вашего ответа.
Вы застыли на месте. Мысль о пещере Кёнига словно ударила током — холодным, липким. Сердце забилось чуть быстрее, в голове промелькнули воспоминания, запахи, взгляд сквозь щупальца…
Вы невольно сжали зубы, пальцы нервно сжались в кулак. Он что, серьёзно? Снова туда? Зачем? Чтобы Кёниг посмотрел на вас с презрением? Или, может, не посмотрел вообще?
Несколько долгих секунд вы молчали, просто глядя на Хоранги. Он не торопил. Только чуть склонил голову, изучая вашу реакцию, как будто сам не до конца верил, что вы согласитесь.
И вы выдохнули. Резко и тяжело.
— Нет, — коротко сказали вы. — В пещеру… я не пойду.
Слова прозвучали тише, чем вы хотели, но уверенно. Это было ваше решение.
Хоранги приподнял бровь, слегка удивлённый.
— Правда? — с ухмылкой спросил он. — А я уж думал, ты из тех, кто не может удержаться от драмы…
Вы пожали плечами, стараясь не выдать, как сильно у вас поджилки трясутся. Но потом добавили, чуть смягчившись:
— Но... мороженое звучит неплохо.
Усмехнувшись, он сделал преувеличенно торжественный жест:
— Ну вот, наконец-то разумная акула в этой части океана. Пошли, угощу тебя самым ледяным, что только есть.
Он взял ваши сумки, будто это была часть ритуала, и двинулся вперёд, не забыв бросить через плечо:
— И давай без побегов, а то придётся есть всё мороженое одному, а это трагедия вселенского масштаба.
Вы невольно улыбнулись и поплыли за ним. По крайней мере, сейчас — это было именно то, что нужно.
***
Кёниг сидел в глубине своей пещеры, среди тени и тихого шороха воды, размеренно затачивая обломок кости. Он недавно вернулся с охоты — щупальца были в брызгах крови, а сердце стучало спокойно и ровно. Всё было привычно. Скучно. Так, как он любил.
Но к вечеру запах воды изменился. В неё вкралась чужая примесь — знакомая, назойливая.
Хоранги.
Тот не стеснялся, как всегда. С шумом вошёл в пещеру, вальяжно держа на спине небольшой тюк с припасами, которые сам же и притащил. Его шаги были лёгкими, поведение — наглым.
— Ну, привет, щупальце, — усмехнулся он, не дождавшись приглашения. — Принёс тебе кое-что. И, да… кое-что слышал.
Кёниг злобно взглянул на него исподлобья, глаза сузились. Он не отвечал. Даже не бросил фразу. Только тяжело втянул воздух носом… и тут же ощутил запах.
Её.(Т/и)
Слабый, затерянный среди других, но всё ещё цепкий. Хоранги был с ней. Он бы никогда не спутал этот след.
Он замер. Щупальца напряглись, но лицо за маской оставалось неподвижным, каменным.
Хоранги тем временем, с самой наглой ухмылкой, рассказывал о сегодняшнем дне — где был, с кем говорил, что видел. Только вот каждое слово звучало слишком легко, слишком небрежно… и слишком приукрашено. И Кёниг это понял. Он всегда чувствует ложь.
Хоранги ляпнул про “вкусное домашнее угощение” и “сладкую прогулку”, обронил фразу о её смехе. Может, и случайно. А может, специально.
Кёниг не среагировал. Ни одного рывка. Ни одного резкого жеста.
Но внутри — всё сжалось. Пульс сбился. Привычное спокойствие пошло трещинами.
Он резко встал.
— Уходи, — выдохнул он глухо.
Хоранги приподнял бровь.
— Ого. Даже спасибо не скажешь?
— У. Хо. Ди.
В этот раз голос стал ниже, как рокот из самых глубин. Щупальца скользнули по камням, будто в поиске опоры — или цели.
Хоранги посмеялся, но всё же отступил, как опытный хищник, почувствовавший, что кто-то сильнее начал терять контроль.
— Ладно-ладно, — он отступил к выходу. — Знаешь, иногда мне кажется, что ты приревновал, приятель.
Он исчез с лёгкой тенью насмешки в голосе.