Живя любовью

Хантер.

Я привёз Габи на набережную, как в старые добрые. Давно мы вот просто так не сидели вдвоём, провожая закат и потягивая вино из стаканчиков. В Нью-Йорке прошёл дождь, и заметно похолодало. Для такого случая мы привезли наши два пледа, на одном из которых сидим, а другим укрываемся, сидя в обнимку.

– Помнишь, как я впервые привёз тебя сюда? – вспоминаю я, положив подбородок на макушку Габи и обернув руки вокруг её талии. Чувствую улыбку девушки и сам невольно начинаю лыбиться.

– Конечно. И наши последующие посиделки здесь я прекрасно помню, особенно те, которые намекали на хорошее продолжение, – её голос понижается, а рука отставляет стаканчик и опускается на мою.

– Мне кажется, они все были такими, – ухмыляюсь я и свободной рукой ловко пролезаю под широкую футболку, начиная водить пальцем по животу. Габи мякнет и откидывается на меня. Склоняюсь к её уху и, целуя мочку, шепчу: – Может не будем нарушать традиции?

– Их нельзя не выполнять, – звучит её голос с нотками истомы. Я улыбаюсь, выдыхая воздух ей на шею. Зацепив пальцем край горлышка футболки, приспускаю его и целую плечо.

– Ты абсолютно права.

Извожу Габи своими губами, пока она в конечном счёте, не вытерпев, разворачивается в моих объятиях. Её ноги оказываются по обе стороны от моих, а руки закрепляются за шеей. Натягиваю плед на её спину и чмокаю в кончик носа. Покрываю всё лицо Габи короткими поцелуями, а она в это время хихикает, мило морщив лоб. Наконец, дохожу до рта и целую её, нежно посасывая губы и не стараясь углубиться.

– По закону жанра, нам должны позвонить и прервать этот момент, – усмехается Габи на секунду отстранившись.

– Я позаботился об этом и оставил наши телефоны в машине. Теперь точно никто не потревожит, – гордо отвечаю я, прервав наш новый поцелуй. Габи начинает сиять и надавливает на мои плечи, заставляя лечь на спину. Забравшись сверху, она осматривает моё лицо и пальцами перебирает верёвочки на толстовке. Я подтягиваю плед и приподнимаю её верхнюю одежду, нежно поглаживая голый участок спины.

– Почему мы раньше этого не делали? Столько прекрасных моментов было утеряно тревожными звонками, – хмыкает Габи, поглаживая большим пальцем уголок моих губ. Я пожимаю плечами, поднимаю руки вверх по спине, остановившись на застёжке лифчика. Габи сжимает ноги, что не остаётся не заметным для меня, потому что её колени упираются в мои бока.

– Ты заводишься даже от моих прикосновений, – шепчу я, слабо улыбаясь. Одна моя рука сползает и ныряет под резинку трусов, сжимая ягодицу Габи. Начинаю свою игру. Сколько она выдержит?

– Как и ты, – склонившись и выдохнув на меня, томным сладким голосом отвечает она моим же оружием. Пальчик Габи проходит по взбухшей от возбуждения жилке на шее и спускается по груди и животу вниз. Наше дыхание становится более тяжелым, вдыхаем и выдыхаем практически в унисон.

– Хочешь выиграть это противостояние? – ухмыляюсь я, не собираясь сдаваться.

– Только если это действительно того стоит, – отвечает Габи и наклоняется ещё ближе, насколько это возможно, прежде чем наши губы могли бы сомкнуться. Но вместо того, чтобы поцеловать меня, она опускает голову и прислоняется к шее. Приятная боль пронизывает моё тело, и я в блаженстве прикрываю глаза. Габи двигается чуть-чуть ниже и оставляет ещё один засос.

– Играешь с огнём, детка, – произношу я, когда она отстраняется и оглядывает моё лицо. Один уголок её губ приподнимается.

– А если я и есть огонь?

– Безусловно. Самый классный и разжигающийся лишь для меня огонь.

Габи трётся об меня, и из моего рта вылетает стон. Ей нравится такая игра, она с удовольствием наблюдает за тем, как моё тело реагирует на неё, впрочем, я не отличаюсь от этой самой сексуальной девушки.

– Почему бы тебе не побыть подо мной, – говорю я и, не давая шанс на слово, переворачиваю нас, оказываясь сверху.

– Ты так любишь власть, что не даёшь мне насладиться моментом, – недовольно пыхтит Габи, сложив руки на груди и надув губки. Я откидываю голову назад и смеюсь.

– Прости, я привык быть на тебе, а не под тобой, – я наклоняюсь, чтобы прошептать непристойную вещь, которую должна услышать лишь Габи, несмотря на то, что никого нет на этом пляже. – А ещё лучше я себя чувствую в тебе.

Щёки Габи вспыхивают и она, по-настоящему краснеет, ударяя меня в плечо. Вновь хохочу и запускаю пальцы в её волосы. Ей нравится слушать все моих грязные словечки, вылетающие из рта, но она не подаёт вид, притворяясь каким-то подростком, который впервые открыл книгу по половому созреванию. Габи не так невинна, как может показаться. Со мной в ней просыпается другая Габи, её извращённая сторона. До меня ей, конечно, ещё далеко, но всё-таки за годик я подпортил её репутацию в теме секса, в том смысле, что она стала опытной, знает, что именно хочет в наши интимные моменты, и подняла свою уверенность в этом деле.

– И кто же выходит на финиш победителем? – усмехаюсь я и приближаюсь к губам Габи, но она отворачивается, не давая мне сделать задуманное. – Будешь отпираться? Притворяться, что не чувствуешь пульсацию между ног?

Я хочу, наконец, поцеловать её, но Габи опять отворачивается, уже не удерживаясь от смеха. Прищуриваюсь и пытаюсь поймать её губы, но она ловко вертит головой, забавляясь моими неудачными попытками впечататься в неё. Рыкнув, хватаю пальцами подбородок Габи и, бросив молнию в её глаза, наклоняюсь и целую. Для более острых ощущений очень слабо, чтобы ей не было больно или неприятно, опускаю руку, надавливаю на шею и углубляю поцелуй, делая его жадным, жестким. Показываю ей, как нетерпелив бываю и как мне надоели «побеги» её губ. Плевать, что я проиграл, зато сейчас целую Габи, заставляя сгорать от желания и страсти. Это куда более приятней, чем изводить лишь прикосновениями.

– Я бы был не против испытать нашу машину, – отстранившись, выдыхаю я. В глазах Габи загорается огонёк, из-за чего они искрятся от предвкушения.

– Тогда чего мы ждём?

────────────────

– Чувак, лучше не возражай и сделай, что они говорят, – усмехается Стэнфорд, когда Габи просит сфотографировать её и Клэр. Мы находимся на частной яхте, катаясь по Гудзону. Решили собраться вместе именно здесь, чтобы посмотреть на виды и просто отдохнуть.

– Ладно, – вздыхаю я, суя бутылку холодного пива в руку друга. Почему они не попросили Стэна? – Становитесь как там вам надо.

Габи и Клэр обнимаются, повернувшись ко мне так, чтобы за их спинами был виден Нью-Йорк. Они счастливо улыбаются, а я нажимаю пару раз кнопку на телефоне и отдаю его им. Форд передаёт мне мой напиток и затягивается сигаретой. Девочки радостные уходят на другую сторону яхты, болтая о чём-то, что не интересно ушам парней.

– Ты ей не рассказал о приступе? – интересуется Форд и запрокидывает голову, прислоняя горлышко бутылки к губам. Я качаю головой.

– Нет. У нас только всё устаканилось. Я не вру ей, что со мной всё хорошо, просто не договариваю этот аспект. Она же начнёт говорить о том, что была права, что я должен был пить таблетки, а я не послушал её и сделал всё по-своему. Хантер плохой, Хантер врёт, и, короче говоря, у нас опять была бы ссора. А пока ничего плохого не случается и смысла что-то говорить я не вижу.

– У тебя план: решать проблему по мере её наступления, – со смешком говори Стэн.

– Скажу больше, я этим и живу.

– Иногда это правило помогает принимать самые правильные, хоть и спонтанные решения, – кивая, произносит он и поднимает голову, смотря на мост, под которым мы сейчас проплываем.

– Я злоупотребляю этим.

Допив пиво, достаю сигарету и щёлкаю зажигалкой.

– А что нас делать с Неизвестным? – вновь звучит голос друга. Поворачиваю голову в его сторону, раздумывая.

– Кто из «братьев» остался в братстве?

– Их немного, но человек восемь наберётся.

– Тогда нужно прибегнуть к их помощи, – выдыхаю и делаю новую затяжку. – Нам нужно больше людей. Сколько из них являются нашими хорошими приятелями?

– Больше чем половина. Нам повезло. Можно собраться и обсудить все аспекты, – предлагает Стэн. Я киваю.

– Как раз об этом подумал. Слишком вдаваться в подробности не будем, но просветим для чего нам нужна их помощь. Они сильные ребята и смышлёные. Всё получится.

– Главное, чтобы согласились.

– Об этом можно не беспокоится, – я усмехаюсь и поворачиваюсь, смотря на спину Габи и её изящную талию. Пожираю взглядом так, будто ни разу не видел тело своей девушки. Сейчас в такой позе, когда Габи стоит, опершись на рейлинг, она выглядит особенно красивой. Её задумчивый взгляд направлен на воду, и она не подозревает о том, что я прямо сейчас таю от неё, как чёртов воск на солнце.

– Стэн, – подойдя к нам, протяжно зовёт парня Клэр и обнимает его за шею. Друг кладёт руки на талию девушки и заглядывает ей в глаза. Всё-таки хорошо, что они вместе, ведь эти ребята достойны друг друга. Чтобы не мешать их идиллии, я тушу сигарету и иду к Габи.

Она, очевидно, не слышит, как приближаюсь к ней, поэтому слегка вздрагивает, когда я прижимаюсь к её спине, положив подбородок на плечо. Габи поворачивает голову и оставляет поцелуй около виска.

– О чём думала? – интересуюсь я, смотря прямо.

– О нас, о новом учебном годе и...о твоём с Камилль ребёнке, – признаётся она, тяжело вздохнув. Крепче сжимаю её талию и утыкаюсь в шею. – Сколько бы раз ты не говорил, что всё будет хорошо, какое-то предчувствие не покидает меня, Хантер. Даже взять ситуацию с беременностью. Что нам ожидать после того, как Камилль родит? Ты будешь ещё чаще ездить к ней? Или она вообще уедет? Насколько ты изменишься? Вдруг захочешь быть с сыном всегда? Видишь сколько вопросов, и всё это остаётся неизвестностью для нас двоих.

– Я не могу обещать тебе, что ничего не измениться, но, по крайней мере, мы знаем одно – это преодолимые проблемы, они решаемы и под силу нам с тобой. Как говорят, вместе мы – сила.

Габи хмыкает, опустив голову. Она убирает мои руки и разворачивается, подняв голову. Её глаза блестят, отражая моё лицо в зрачках. Я не прерываю нашего зрительного и даже, в какой-то степени, интимного контакта.

– Ты можешь пообещать мне, что будешь со мной? – с мольбой спрашиваю её.

– Я всегда буду с тобой, Хантер, – говорит Габи то, что мне и хотелось услышать. Это искренние слова, они исходят из её сердца, я уверен.

– Как и я. Всегда лишь с тобой, – я посылаю Габи улыбку и наклоняюсь, оставляя лёгкий непринуждённый поцелуй на губах. Она тоже улыбается и утыкается лицом в мою грудь.

– Ребят, нам накрыли на стол. Пошли, – зовёт нас Стэнфорд.

– Всё, перестань только думать о плохом, ладно? – взяв лицо Габи в свои руки, говорю я.

– Хорошо, – кивает она, и мы идём к нашим друзьям.

– Только представить, ещё чуть-чуть и снова начинается учёба, – качая головой, удивляется Клэр. Я усаживаюсь на стул и бросаю взгляд на Габи, которая опускается рядом.

– Для вас это уже последний год, – добавляю я.

– Ой, даже не напоминай, – махнув рукой, театрально вздыхает подруга.

– Не так уж всё и плохо, – вставляет своё Стэнфорд. – Это как последний год в школе. Некое чувство предвкушения, волнения и страха.

– А потом работа, – я закатываю глаза.

– Да, минус есть, но если работать там, где тебе нравится, то это, можно сказать, идеальная жизнь, – рассуждает Стэн и разливает всем вино. – Ладно, лучше выпьем за удачный вечер и за грядущий учебный год.

– А ты найдёшь повод выпить, – подкалывает его Клэр. Форд закатывает глаза, улыбаясь, а Габи хихикает.

Мой телефон вибрирует в кармане из-за беззвучки. Свободной рукой я достаю его и открываю сообщение. Неизвестный. Опять.

Н: «Поведать одну грустную историю? Был кораблик, плавал он в море, но случилось горе и кораблик утонул. А вместе с ним и вы»

Резко выдохнув, я подрываюсь с места и бегу в рубку, где находится рулевой яхты. Друзья непонимающе следуют за мной, окликая. Ворвавшись, вижу мужчину без сознания, будем думать, что он не мёртв. Сейчас главная проблема в том, что никто не стоит у судового руля, и мы плывём, в любой момент готовые врезаться во что угодно. Никто из нас не умеет вести яхту, что осложняет наше и так херовое положение в данной ситуации.

– Твою же мать, – выругивается Стэн и щупает пульс у мужчины. Габи и Клэр что-то говорят, но всё вмиг перестаёт быть важным, кроме одно, как только я поднимаю голову.

– Дерьмо, – срывается с моих губ, когда я вижу стремительно плывущее навстречу к нам судно.